30 декабря 2008 года в душе президента России Д.А. Медведева скоропостижно
скончался Юрист. Похороны сопровождались подписанием президентом закона РФ об
исключении из юрисдикции суда присяжных обвинений в так называемых
преступлениях против государства. В их число входят обвинения в терроризме, в
шпионаже, в государственной измене и ещё в ряде преступлений, в том числе и в
«организации массовых беспорядков» — всего 9 статей УК. Все эти преступления
имеют одну родственную черту — они подследственны ФСБ.
Следует напомнить, что, ещё будучи кандидатом в президенты, Дмитрий
Анатольевич публично и, как говорится, «значимо» заявлял, что в период своего
президентства он будет добиваться «верховенства права» и независимости
правосудия.
Провластные СМИ широко тиражировали эти заявления, вселяя в души уставших
прогрессистов надежду на то, что наконец-то всё само собой устаканится и
изрядно подмороженная «национальным лидером» Россия начнёт «оттаивать». Но
надежда жила недолго: накануне нового 2009 года стало ясно, что больше клятвам
президента о верности «верховенству права» верить, очевидно, нельзя. Что,
впрочем, не помешало гаранту прав и свобод старательно воспроизводить этот
тезис снова и снова.
Протаскивание скандального законопроекта о кастрации суда присяжных через
обе палаты российского парламента происходило буквально в режиме спецмероприятия
и вызвало сопротивление гражданского общества, которого, как нам внушает
власть, у нас нет. Первыми, как всегда, отреагировали российские
правозащитники, заявив, что после введения в действие этого закона в нашей
стране фактически утвердится «чрезвычайное правосудие». Их позиция отражена в заявлении
«О введении в России чрезвычайного правосудия».
Правозащитники намерены и дальше бороться против применения этого закона, в
том числе оказывая помощь при обращении в Конституционный суд. Ведь принятие
этого закона демонстративно нарушает Конституцию — само по себе такое умаление
прав обвиняемых на справедливое правосудие, а граждан — на участие в правосудии
уже противоречит и духу, и букве Основного закона (ч. 2 ст. 55 Конституции
Российской Федерации).
Исчерпывающий анализ антиправового характера законопроекта был дан
экспертами «Общественной палаты».
Надругательство над правом в этом законе достигло такого градуса, что против
его принятия выступили и те, кто ранее не был замечен в оппозиционности. В
Думе, например, против закона голосовала вся фракция «Справедливой России», в
Совете Федерации его демонстративно отказался поддержать спикер, против
выступили и создаваемая Кремлем партия «Правое дело», и даже Общественная
палата, сформированная при большом влиянии Кремля, которая отправила президенту
письмо с просьбой не подписывать соответствующий закон. Не помогло, подписал —
видимо, чекисты «передавили».
Надо заметить, что для России суд присяжных — это не просто одна из
разновидностей судов. Всегда в России разговоры о смягчении
деспотического режима начинались с обсуждения введения «народного
правосудия» — суда присяжных. Александр Афанасьев в своём исследовании («Суд
присяжных в России», журнал «Отечественные записки», 2003, №2)
приводит следующие примеры:
В России предложение о введении суда присяжных впервые было представлено
Екатерине II русским ученым-юристом С. Е. Десницким в начале работы Уложенной
комиссии 1767 года. Выдающийся реформатор и государственный деятель М. М.
Сперанский предлагал эту форму суда Александру I в 1809 году. В программных
документах декабристов («Конституция» Н. М. Муравьева и «Русская Правда» П. И.
Пестеля) он также предусматривался…
Главным преобразованием после освобождения крестьян была судебная реформа
1864 года. Старый суд ликвидировался, судебная власть отделялась от
административной и становилась независимой. Тайное письменное судопроизводство
заменил открытый, устный и состязательный процесс; возникли новые институты
адвокатуры и мирового суда. Но «краеугольным камнем» и «венцом» судебной
реформы современники по праву считали суд присяжных…
По количеству дел, приходившихся на суд присяжных, Россия
значительно превосходила страны Западной Европы. В середине 1880-х годов, по
подсчетам А. Ф. Кони, «суду присяжных в России подсудно втрое больше дел, чем
во Франции, и вчетверо больше, чем в Австрии».
Одним из основных достижений мирной демократической революции в начале
1990-х годов было принятие «Концепции судебной реформы», в соответствии с
которой в России был восстановлен институт суда присяжных, ликвидированный
советской властью. Были выделены финансовые средства, создана нормативная база,
судьи и судебные работники прошли соответствующее обучение. И в настоящий
момент суды присяжных созданы во всех регионах России, за исключением Чеченской
Республики.
Судебная практика показала, что суды присяжных вновь, как и полтора столетия
назад, стали локомотивом всей судебной реформы. Жизнь сразу показала, что
они оказались значительно меньше подвержены основным болезням современного российского
судопроизводства — репрессивному обвинительному уклону судебных постановлений,
управляемости и административному произволу, коррупции. Оправдательные
приговоры судами присяжных выносятся в 10–20% случаев, что соответствует
среднемировой практике, тогда как доля оправданий в судах с профессиональными
судьями составляет доли процента.
Основная проблема заключается в том, что профессиональный судья не
только не чувствует себя независимым от госвласти (собственное судебное
начальство, администрация, прокуратура), но прямо ассоциирует себя с
бюрократическим аппаратом. Это вынуждает его автоматически вставать на сторону
обвинения и в своих приговорах штамповать обвинительные заключения. Присяжные
заседатели, по большей части, чувствуют себя частью народа, а не власти и, как
и положено по канонам права, свои сомнения трактуют в пользу обвиняемого.
Российское общество могло надеяться, что расширение области применения судов
присяжных на менее тяжкие преступления приведет к дальнейшему «выздоровлению»
всей судебной системы.
Очевидно, находящихся у власти силовиков это не устраивает. Не умея и
не желая принципиально улучшать качество работы следствия, зато желая иметь
стопроцентный «результат» при обращении в суд, они с помощью партии «Единая
Россия», возглавляемой бывшим чекистом, продавили закон, выводящий из
компетенции судов присяжных преступления, подследственные ФСБ. Очевидно, это
только первый шаг силовиков. Вся логика их действий показывает, что, не доверяя
судам присяжных в так называемых преступлениях против государства, они не
должны доверять им и в обычных уголовных делах. Следующий шаг — полная отмена
суда присяжных.
Век назад власти так же были не довольны судами присяжных. Александр
Афанасьев приводит следующие примеры.
В марте 1867 года в Петербурге состоялся процесс по делу чиновника
Протопопова, ударившего своего начальника. Присяжные оправдали Протопопова
ввиду его невменяемости в момент совершения преступления. Это вызвало бурю
негодования в высших сферах, считавших вердикт опасным прецедентом…
В 1874 году присяжные осудили за подлог игуменью Митрофанию — в миру
баронессу Розен, дочь наместника Кавказа и любимицу императрицы…
В 1885 году во владимирском окружном суде присяжные заседатели 101 раз
сказали: «нет, не виновен» в адрес бастовавших рабочих Морозовской фабрики. В
прессе отмечалось, что это был салют в 101 залп в честь возникшего в России
рабочего вопроса. В результате этого процесса в законодательном порядке был
установлен надзор за взаимоотношениями между фабрикантами и рабочими…
Высшим проявлением гражданского мужества присяжных заседателей было
оправдание В. И. Засулич, которая выстрелом из пистолета ранила петербургского
градоначальника генерала Ф. Ф. Трепова (по слухам, внебрачного сына Николая I),
приказавшего высечь одного из заключенных. Присяжные заседатели (жюри состояло
на 3/4 из дворян и чиновников) своим вердиктом не столько оправдали Засулич,
сколько обвинили Трепова, отстаивая таким образом свое личное право и право
каждого гражданина не быть высеченным по произволу какого бы то ни было
начальника.
Вердикт по делу Засулич произвел эффект разорвавшейся бомбы. По
воспоминанию современника, «…торжественное оправдание Веры Засулич происходило
как будто в каком-то ужасном, кошмарическом сне… Никто не мог понять, как
могло состояться в зале суда самодержавной империи такое страшное глумление над
Государевыми высшими слугами, столь наглое торжество крамолы» На присяжных
заседателей посыпались обвинения в подстрекательстве к бунту, сочувствии
терроризму и т. д. Председательствовавший в суде А. Ф. Кони писал впоследствии:
«Достаточно вспомнить нарекания на присяжных по поводу дела Веры Засулич, когда
один ленивый не бросал в них не только камнями, но, по выражению автора “Былого
и дум”, даже целой мостовой». Понятие «суд присяжных» стало ассоциироваться с
делом Засулич, народовольческим террором и убийством Александра II.
Реакционные публицисты, основываясь на отдельных примерах несправедливых
вердиктов и многократно тиражируя их, называли суд присяжных «судом улицы» и
требовали немедленного его упразднения.
Чекисты, инициируя новый закон, очевидно, знакомы с этими примерами и
стремятся обезопасить себя в период наступающего экономического кризиса.
Отвергая «народное правосудие», они и возглавляемая ими партия «Единая Россия»
демонстрируют барское пренебрежение к российскому народу.
2. Уважаемые враги народа…
«Если министр иностранных дел будет замечен в том, что он вне рамок
своих служебных обязанностей поддерживает контакты с представителями
иностранных государств, то он, так же как и любые другие члены Правительства,
депутаты Государственной Думы, руководители фракций, так же как и все другие
граждане Российской Федерации, будет подвергнут определенным процедурам в
соответствии с уголовным законом. И должен сказать, что те последние
мероприятия, которые проводятся в Федеральной службе безопасности, говорят нам
о том, что это вполне возможно».
Эту фразу произнес перед депутатами Государственной думы 19 апреля 2000 г.
В.В. Путин, только что избранный в тот момент президентом России.
Уважаемый читатель, прочти эту фразу ещё и ещё раз, пересчитай в уме свои
контакты с «представителями иностранных государств» и поблагодари бога, что ты
ещё не «подвергнут… процедурам».
Произнося эту фразу, В. Путин фактически очень ёмко и лаконично
сформулировал главную идею и философию своего будущего президентства — борьба с
внешними врагами и разоблачение их пособников внутри страны. Многозначительное
«будет замечен в том, что он вне рамок своих служебных обязанностей
поддерживает контакты» и изящное «будет подвергнут определенным
процедурам в соответствии с уголовным законом» — однозначно говорят о
желании ввести тотальный сыск.
В 2000 г. сказанное выше выглядело скорее намерением. Не так был хорош
уголовный закон, чтобы буквально каждого при желании «можно было бы привлечь».
Но дело поправимое.
12 декабря от имени правительства РФ, за подписью теперь уже председателя
правительства Путина в Государственную думу поступил проект закона, вносящий
поправки в ст.ст. 275-276 УК РФ, существенно расширяющие определения понятий
«шпионаж» и «государственная измена».
Для того чтобы лучше понять «задумку», полезно сравнить действующий вариант
закона с предлагаемым.
Существующая редакция ст. 275 УК РФ
Государственная измена, то есть шпионаж, выдача государственной тайны
либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или
их представителям в проведении враждебной деятельности
в ущерб внешней безопасности Российской Федерации, совершённая
гражданином Российской Федерации, — наказывается лишением свободы на срок от
двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в
размере заработной платы или иного дохода осуждённого за период до трёх лет
либо без такового.
Предлагаемая редакция
Государственная измена, то есть деяние, совершенное гражданином РФ, в
ущерб безопасности РФ: шпионаж, выдача иностранному государству, международной
либо иностранной организации или их представителям сведений, составляющих
государственную тайну, доверенную лицу или ставшую известной ему по службе,
работе или учебе, либо оказание финансовой, материально-технической,
консультационной или иной помощи иностранному государству, международной либо
иностранной организации или их представителям в деятельности, направленной
против безопасности РФ, в том числе ее конституционного строя, суверенитета,
территориальной и государственной целостности, — наказывается лишением
свободы на срок от двенадцати до двадцати лет со штрафом в размере до пятисот
тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за
период до трех лет либо без такового.
Нуждалась ли действующая статья в изменении? Да, нуждалась. Но она нуждалась
в уточнении. В действующей статье, конечно, необходимо было бы подробнее
расшифровать юридический смысл словосочетания враждебная деятельность в
ущерб внешней безопасности Российской Федерации. Из-за отсутствия
этого уточнения, трагически сложились судьбы ученых Сутягина и Данилова,
которые по надуманным обстоятельствам получили огромные лагерные сроки.
Однако вместо необходимых уточнений в новой редакции предлагаются ещё
более размытые формулировки.
Во-первых, вместо внешней безопасности появилась просто
безопасность. Под этим понятием может скрываться что угодно, например,
продуктовая безопасность, экологическая безопасность. И то и другое касается
прав человека, и не должно быть засекречено.
Во-вторых, в новой редакции уголовно наказуемая враждебная деятельность
может быть направлена против конституционного строя, суверенитета,
…государственной целостности (!).
Большая часть деятельности оппозиционных
общественно-политических организаций, а также правозащитников при большом
желании может быть подогнана под эти формулировки.
Ирония в том, что в случае смены политических элит под эти формулировки
может быть подведена и деятельность нынешней власти. Не сочтут ли новые
правители, которые сменят нынешнюю власть, государственной изменой такие
действия, как пересмотр Конституции, размещение государственных фондов в ценных
бумагах других стран, передачу соседям приграничных островов, утаивание
последствий экологических катастроф? Открывая дорогу политическим репрессиям,
власти сами весьма рискуют попасть в карательные жернова. История нашего
Отечества полна соответствующих примеров. Так, громя руками Сталина «левую
оппозицию», бухаринцы пошли на введение печально знаменитой 58-й статьи,
смешавшей ответственность за действия против государства с ответственностью за
оппозиционность, за выступления против линии большинства ЦК. Уже через два года
сторонников Бухарина, ставших к тому времени «правой оппозицией», привлекали к
уголовной ответственности по этой статье.
Одним из наиболее фундаментальных достижений человеческой цивилизации на
пути к устойчивому развитию было отделение понятий «противник власти», «враг
режима» от криминализированных понятий «государственная измена», «шпионаж».
Фактически именно здесь проходит водораздел, отделяющий правовое
демократическое государство от деспотического, тоталитарного. Чтобы не быть
голословным, приведу для примера справку о законодательстве США в этой области.
Из неё видно, с какой скрупулезностью законодатель подходит к определению
«шпионажа».
Ответственность за шпионаж и тождественные ему преступления
установлена в Своде законов США. Нормы отличаются казуистичностью,
особенно при перечислении секретных объектов либо способов собирания, хранения
или передачи информации. Признаки шпионажа в Своде законов США предполагают:
передачу или попытку передачи иностранному правительству, его агентам или
гражданам «информации, относящейся к национальной обороне», если лицо
действовало с намерением причинить ущерб Соединенным Штатам или имея основания
полагать, что это причинит ущерб Соединенным Штатам либо принесет выгоду
иностранному государству. Это преступление наказывается смертной казнью либо
лишением свободы на любой срок или пожизненно. Таким образом, за шпионаж
предусмотрена более строгая ответственность, чем за измену. В федеральном
законодательстве предусматривается ответственность и за другие преступления,
сходные по объективной стороне со шпионажем. Так, лишением свободы на срок до
десяти лет или штрафом наказываются следующие действия: 1) собирание информации,
относящейся к национальной обороне при указанных выше целях; 2) получение такой
информации; 3) передача ее любому лицу, не уполномоченному на ее получение (в
отличие от собственно шпионажа здесь информация передается не иностранным
государству, агентам или гражданам, а иным лицам); 4) утрата содержащего такую
информацию документа в результате грубой небрежности; 5) несообщение начальнику
о его утрате.
По федеральному законодательству наступает ответственность и за
незаконное фотографирование или зарисовку важных оборонных объектов, за
публикацию таких снимков, рисунков и т.д. Согласно Свода законов США, такие
действия, независимо от их цели и мотивов, наказываются лишением свободы на
срок до одного года или штрафом.
А на что же больше всего похожа предлагаемая правительством В. Путина
редакция закона ст. 275 УК РФ? Анализ текста показывает, что движение
происходит в сторону советского законодательства, причем современный закон,
подразумевающий измену родине, «подтягивается» не к аналогичному советскому
закону (1960 г. ст. 64-1 УК РСФСР), в котором юристы, стремясь предотвратить
повторение сталинских репрессий, всё достаточно детализировали, что не
допускало злоупотребление законом:
«Измена Родине, то есть деяние, умышленно совершённое гражданином СССР в ущерб
суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной
безопасности и обороноспособности СССР: переход на сторону врага, шпионаж,
выдача государственной или военной тайны иностранному государству, бегство за
границу или отказ возвратиться из-за границы в СССР, оказание иностранному
государству помощи в проведении враждебной деятельности против СССР, а равно
заговор с целью захвата власти, — наказывается лишением свободы на срок от
десяти до пятнадцати лет с конфискацией имущества и со ссылкой на срок от двух
до пяти лет или без ссылки или смертной казнью с конфискацией имущества»,
Предлагаемая же Путиным редакция кодекса больше похожа на уже упоминавшуюся
ст. 58 УК РСФСР, посвященную борьбе с контрреволюцией. Для примера привожу
пункт 58-4:
Оказание каким бы то ни было способом помощи той части международной
буржуазии, которая, не признавая равноправия коммунистической системы,
приходящей на смену капиталистической системе, стремится к ее свержению, а
равно находящимся под влиянием или непосредственно организованным этой
буржуазии общественным группам и организациям в осуществлении враждебной против
Союза ССР деятельности, влечет за собой — лишение свободы на срок не ниже трех
лет…, вплоть до высшей меры социальной защиты — расстрела.
Казалось бы, просто замените в этой формулировке «коммунистическую
систему» на «суверенную демократию» — и «дело в шляпе», однако
нельзя. Членство в Совете Европы, в «большой восьмерке», подготовка договора с
ЕС и т.д.? Вот и приходится выкручиваться, принимая размытые формулировки в
законах.
Опасность развязывания политических репрессий заключается не только в
принятии нового закона о государственной измене, но также в изменении перечня
того, что составляет само понятие «государственная тайна».
Своим Указом № 90 от 11 февраля 2006 г. тогдашний президент РФ В.
Путин ввел в действие новый перечень сведений, составляющих
государственную тайну, который фактически насаждает в стране
режим глобальной секретности. Подробно этот указ проанализирован в статье
Эрнеста Черного «ВПЕред, в 1937 год».
Указ, вопреки 7 статье закона «О государственной тайне»,
позволяет чиновникам засекречивать практически любую информацию. В качестве
примера: к государственной тайне отнесены «Сведения о
степени обеспечения безопасности населения». Этой нормой
граждане лишены права знать о степени опасности близлежащих производств.
Статья 39 Указа засекречивает «Сведения, раскрывающие
объемы выпуска или поставок стратегических
видов сельскохозяйственного сырья», не определяя при этом, к
каким видам сырья это относится. Секретными,
согласно статье 45 Указа, становятся даже сведения «О
дислокации, предназначении, степени защищенности объектов
административного управления». Статья 98 Указа
засекречивает «Сведения, раскрывающие … методы ведения следствия по
уголовным делам о преступлениях против основ
конституционного строя, безопасности
государства, мира или безопасности человечества».
Очевидно, эта статья грубо нарушает права человека и способствует пыточным
методам ведения следствия. Абсолютно абсурдным с научной точки зрения является
объявление секретными «Сведения о физико-химических
явлениях (полях), сопутствующих созданию, производству, эксплуатации,
перевозке, хранению, реализации или
утилизации вооружения, военной техники». Интересно, сколько
ученых запланировано посадить по этой статье? Но что очевидно: отставание нашей
науки — запланировано.
3. Оскорбление России
Выше были перечислены лишь некоторые законодательные инициативы власти,
обнародованные в последнее время. Многое осталось вне нашего анализа, в
частности пресловутый закон «о противодействии экстремистской деятельности».
Контролируемые чекистами исполнительная власть и фактически однопартийный
парламент разрабатывают законодательные и нормативные акты, которые, будучи
дотошно исполненными, привели бы к тому, что полстраны сидело бы за решёткой.
Эти действия ведут к нарушению правового статуса нашего государства,
Конституции РФ, международным обязательствам России в области прав человека.
Они демонстрируют барское отношение чекистской власти к народу России, который
эта власть стремится запугать возможными репрессиями и превратить в послушное
стадо.
Происходящее напоминает ситуацию «застоя», когда не только для нормальной
интеллектуальной и духовной жизни, но и для поддержания приемлемых физических
условий, для обеспечения нормальной работы предприятий люди ставились в
условия, когда им приходилось постоянно нарушать писаные и неписаные запреты. В
принципе почти любой мог быть «законно» — хоть за купленные у моряка джинсы,
хоть за рубль, сунутый медсестре, хоть за отксеренную самиздатскую статью о
тайнах гималайских махатм, хоть за пересказ вчерашнего выступления Сахарова или
Солженицына по «Голосу Америке» — привлечен к ответственности.
Воссоздаётся атмосфера всеобщей вины и всеобщей беззащитности.
Все это является реальным вызовом для всех россиян, кто намерен жить в
свободной и демократической стране. Я уверен, что нас достаточно много, чтобы
остановить это наступление на наши гражданские права и свободы.
Дополнительную надежду вселяют публикации политических аналитиков и
общественных деятелей, посвященные итогам года. В оценках катастрофических
политических итогов 2008 года совпадают разные люди — и те, кто продолжает
борьбу за демократию в стране, и те, кто в активной борьбе пока не участвует,
но ещё не забыл о том, что когда-то, в 80-90-е годы, участвовал в
демократических переменах.
Отсюда следует — мы можем и должны действовать вместе.
Оригинал этого материала
опубликован в Ежедневном Журнале.