16.07.2018 года, следователем вынесено Постановление об этапировании с целью фактического перевода Сорокина О.В. из места содержания под стражей ФКУ СИЗО-2 ГУФСИН России по Нижегородской области в ИВС УМВД России по г. Н. Новгороду, расположенному по адресу г.Н.Новгород, ул. Артельная, д. 1 «а», сроком на 10 суток, начиная с 18.07.2018г. по 27.07.2018г.
Как защитник Сорокина О.В. считаю, что это, принятое должностным лицом, в производстве которого находится уголовное дело, решение направлено на ухудшение условий содержания под стражей и оказания давления на моего подзащитного, чтобы затруднить его возможности по ознакомлению с материалами уголовного дела.
Так, 18 июля 2018 года следователем, в ходе продолжения процедуры по ознакомлению обвиняемого с материалами уголовного дела, Сорокину О.В. были представлены материалы уголовного дела, в условиях, которые исключают полноценную реализацию права обвиняемого на ознакомление с материалами дела, а именно, исключалась даже сама техническая возможность без ограничений делать выписки для подготовки своей защиты. В указанный день обвиняемый находился в железной клетке, где была только одна скамья и не было письменного стола, должен был держать тяжелые тома дела на весу, и каким-то образом должен был делать выписки из дела, кроме того, помещение, в котором осуществлялось процессуальное действие, не соответствовало элементарным санитарным нормам, в нем производится ремонт, на полу находился строительный мусор.
По мнению защиты, ставя обвиняемого в такие заведомо неудобные условия, исключающие полноценное осуществление обвиняемым своих законных прав, следователь, как государственное должностное лицо, фактически поставил его в унизительное положение, видимо демонстрируя свое всевластие и превосходство, то есть подвергнул Сорокина О.В. запрещенному российским законодательством и международными конвенциями бесчеловечному обращению, направленному на ограничение его законных прав.
Защита расценивает осуществленные в отношении Сорокина О.В. действия, как применение следствием в отношении обвиняемого психологической пытки.