Борьба с испорченным телефоном
Детская игра в испорченный телефон — когда несколько ребят передавали по цепочке шепотом фразу, доходившую до автора в чудовищно исковерканном виде, — была призвана приучать молодежь к жизни в суровой действительности. Советская, а потом российская системы государственного управления строились именно по такому принципу. Сигнал, передававшийся из центра, доходил до конечного адресата отнюдь не в первозданном виде, зачастую превращаясь в полную противоположность тому, что было на выходе. С этими издержками мирились, потому что не знали, как бороться.
Иерархичная система управления, существовавшая в СССР, где политбюро решало все стратегические вопросы, а также наиболее важные тактические, а потом ретранслировало свои идеи вниз посредством Компартии и органов исполнительной власти, доказала свою бесперспективность самым эффективным способом — угробив и себя, и государство. Новая Россия строила иерархическую систему, где сильный президент руководит политикой и проводит ее через министерства, с одной стороны, и через региональные власти — с другой. Она также показала, что не справляется со сложностями управления страной.
В результате сегодня цена издержек выросла на порядки, и на фоне общего усложнения систем пользоваться старыми рецептами стало слишком дорого. Реформирование аппарата управления в 1990-х годах чаще всего приводило к тому, что он начинал работать еще хуже, чем до того, как за него принимались реформаторы. Что неудивительно: у тогдашних младореформаторов на первом месте стоял не человек, ради которого проводилась реформа, а схема. Чаще всего она должна была приводить к оптимизации расходов и снятию с государства чрезмерного бремени обязательств. Порой это было даже оправдано, но поскольку схема без человека работать не может, то все реформы 1990-х закономерно заканчивались провалом. Это можно определенно сказать о реформах образования, здравоохранения и армии.
Кстати, такую же логику можно было наблюдать в ходе реализации административной реформы в 2004 году, на несколько месяцев парализовавшей государственный аппарат, и в ходе распределения полномочий между различными уровнями власти (монетизации) в 2005 году. Казалось бы, правильные схемы, предназначенные для оптимизации управления, давали никуда не годные результаты. Наконец, власть отказалась от схематического реформирования с играми на человеке, тем более что численность граждан России последовательно снижалась, доведя ситуацию в демографической сфере до уровня национальной катастрофы. Ставить эксперименты над страной в ситуации чудовищного сокращения населения и при этом благоприятной внешнеэкономической конъюнктуры — верх безответственности. Но сохранять существующую систему управления — точно так же верх безответственности. Что же делать?
Как выход из тупика появилась идея приоритетных национальных проектов. Здравоохранение, сельское хозяйство, строительство и образование были выбраны в качестве главных направлений работы именно потому, что эти отрасли максимально отвечают политике "сбережения народа". Впервые за пятнадцать лет государство приняло решение не заниматься реформированием, а путем проведения последовательной социальной и финансовой политики вызвать естественные изменения в избранных отраслях. Для реализации этого масштабного проекта (только в 2007 году на ПНП выделят 230 млрд рублей) необходима была новая система управления. И она была создана опять же без реформирования существующих административных органов.
Действительно, управление национальными проектами осуществляет вице-премьер Дмитрий Медведев через аппараты министерств и через руководителей регионов. При этом введен жесточайший контроль как за расходованием средств, выделяемых на нацпроекты, так и за расходованием денег в этих отраслях в принципе. Что, кстати, резко сократило коррупционность образовательной сферы, что может засвидетельствовать каждый имеющий детей школьного возраста. Интересным образом выстраивается взаимодействие с регионами. Как сказал сам Дмитрий Медведев на заседании "Приоритетные национальные проекты — 2007. Всероссийское совещание практиков и экспертов", прошедшем в Москве 12 декабря 2006 года, "некоторые работают блестяще… а некоторые государственные коммуникаторы работают безобразно, они отбывают номер".
Возьмем, к примеру, Тюмень. Да, регион не бедный. Но в этом небедном регионе в ходе реализации нацпроекта "Доступное жилье" удалось добиться строительства малоэтажных домов, где квадратный метр стоит всего 20 тысяч рублей, а субсидия составляет порядка 70%. При том, что в Москве за квадратный метр придется выложить как минимум в пять раз дороже без субсидий. Или проект "Развитие АПК". Кто бы мог подумать, что Тюмень будет поставлять куриные яйца на весь север России и даже экспортировать их? А что в Москве будет продаваться тюменское мясо? Сейчас это реальность. Добиться этого Тюмень смогла именно при помощи нацпроектов.
Выстраивание новой и более эффективной системы управления происходит параллельно с созданием абсолютно новой среды, которая осознает нацпроекты как собственный шанс и для которой ПНП — это возможность состояться в своей профессии, не отказываясь от любимого дела — врачевания, строительства, учительства или хозяйствования на полях. Можно ли представить себе сторонников младореформаторов 1990-х? Очевидно, что, кроме собственно младореформаторов, в здравом уме никто не причислял себя к их сторонникам. А вот касательно приоритетных проектов уже вполне отчетливо сформировался целый пул поддержки. Причем, что очень важно, эта среда включает в себя не только благоприобретателей от нацпроектов.
Более того, нацпроекты задумывались именно для того, чтобы среда включала в себя в первую очередь потребителей услуг, предоставляемых в рамках ПНП. Чтобы родители спрашивали с учителей, чему те обучают детей, что именно делает классный руководитель, какие новые программы вводит в свой курс преподаватель, получивший грант по программе "лучший учитель"; чтобы пациент, приходя к врачу общей практики, мог потребовать провести диагностику или оказать ему помощь на полученном недавно новом оборудовании. И это совсем не смешно. Именно неравнодушные люди, осознающие свои права и готовые требовать их выполнения, выступают в качестве главных адресатов приоритетных нацпроектов. Осознание этого приходит, но пока что довольно медленно. В чем, кстати, немалая вина информационного обеспечения нацпроектов, а также отсутствия общественного внимания к ним. Внимания, которое, на мой взгляд, должно быть приоритетным, ведь все нацпроекты действительно напрямую касаются главного — качества нашей жизни, а в итоге — сбережения нации.
Новая среда нуждается в качественно новой общественной поддержке. Которую, естественно, не смогут оказать старые общественные организации, создававшиеся в 1990?х на импортные гранты. Не смогут не потому, что "злокозненный" Запад намерен навредить реализации нацпроектов и через систему своих НКО будет их тормозить. Ничуть нет! Но то, что они попросту не понимают ни российских масштабов, ни принципов работы в России, несмотря даже на порой многолетнее присутствие в нашей стране и на комплектацию штата из российских же граждан, — факт. Менталитет и опыт работы у них другой.
Нужны новые общественные структуры, способные работать в новых условиях и нацеленные не на героическую борьбу за права какого-нибудь одного избранного (во всех смыслах) заключенного, а на создание социальных связей, представление возможностей общественных коммуникаторов, чтобы в максимальной степени обеспечить связанность. Причем не имеет особого значения, какой будет формат связанности: в пределах ли отрасли, профессионального сообщества, потребителей или всей страны. Вице-премьер Дмитрий Медведев по этому поводу сказал: "Задача государственной власти заключается в том, чтобы сигнал прошел по возможности так, как он был сформулирован, и та среда, через которую идет этот сигнал, — это как раз и есть гражданское общество".
Что это означает на практике, можно рассмотреть на примере реализации нацпроекта "Здоровье". В больницы сейчас поступают новые медицинские комплексы. Случаются ситуации, когда в больнице нет помещений, где можно их устанавливать, или персонал не обучен с ними работать. Что делать врачам в такой ситуации, куда обращаться? Неужели напрямую к Дмитрию Медведеву? А на каком основании, если в рамках нацпроекта предусматривалась только поставка медкомплекса? Понятно, что подобные вопросы должны решаться на низовом уровне. Но не самотеком. У врачей должна быть социальная сеть, где можно общаться по вопросам реализации нацпроектов, где можно задавать вопросы и получать ответы. Такая сеть критично важна в первую очередь для самих врачей. И недооценивать ее значение нельзя.
Позволю себе привести пример того, как построение социальной сети кардинально изменило ситуацию в сообществе журналистов и политологов. На основе блогов "Живого журнала" (livejournal.com) произошла кристаллизация целого сообщества, которое сейчас оказывает довольно серьезное влияние на политические процессы. Раньше были отдельные люди, не связанные между собой, обладающие интересными идеями и желающие поделиться ими с публикой. Но никто не представлял, как можно соединить этих людей и построить связи. Пока не появился "Живой журнал". Теперь уже формат взаимодействия представителей этого сообщества давно перевалил за рамки сайта livejournal.com. Созданная среда оказалась способна организовывать митинги, демонстрации, шествия и масштабные информационные кампании. В ситуации, которую я привел с врачами, все еще проще, поскольку уже есть сообщество людей, объединенных общими интересами. Но, конечно, не надо сводить построение сети только к техническому аспекту. Сеть — это не удобный интернет-сервис, это в первую очередь люди.
И не зря на совещании 12 декабря по нацпроектам была выдвинута и поддержана вице-премьером идея о создании общественного института контролеров и инспекторов, который должен оказывать помощь в реализации ПНП. Вполне очевидно, что государство в одиночку не может достичь целей, которые ставит перед собой, — создание новой системы управления и создание новой среды вокруг ПНП, которые позже могут быть распространены на всю Россию. Именно общество, в первую очередь заинтересованное в успехах нацпроектов, должно взять на себя функции добровольного помощника, сурового контролера и благожелательного осведомителя. Потому что, если общество этого не сделает и новый подход к изменению социальных реальностей, который демонстрирует государство, не даст нужного результата, кто может гарантировать, что власти снова не вернутся к практике перманентного реформирования не ради людей, а ради схемы? Тем более если людям все равно…
Оригинал этого материала опубликован в Русском журнале.
