Фон тревожный
«АПН — Нижний Новгород»
представляет вниманию читателей фрагменты выступлений в ходе заседания
«Нижегородского эксперт-клуба», прошедшего 6 марта и посвященного теме «Благотворительность».
Георгий Молокин, тележурналист,
основатель школы телевизионного мастерства:
В свое время любимый мной Антон
Павлович Чехов сказал: «Не верю я ни в какую интеллигенцию, не верю я ни в
какое общество. Верю я в отдельного человека». И чем больше я живу, тем больше
я верю в отдельного человека и в отдельные отношения.
Говоря о благотворительности,
должен вам заметить, что занимаюсь всем этим делом, наблюдаю, участвую с конца
80-ых годов – уже долго, более четверти века. Вот что я увидел: есть
благотворительность – она очень немалая, о которой никто не знает, которая не
афишируется. Я знаю очень многих людей, простите за нескромность – сам принадлежу
к таковым, которые об этом ничего не говорят, публично никакие акции не предпринимают,
но этим занимаются.
Поверьте, всегда есть рядом человек
– старик, ребенок, больной – в ситуации, в которой можно помочь. Помочь без
пафоса, без того, чтобы бежать в Интернет кричать, как лягушка-путешественница,
«это я придумал, это я помог!» — просто придти и помочь.
Очень многие люди стесняются, когда
они вынуждены просить о помощи, и есть люди, которые не стесняются – я понимаю
всех. Я понимаю мать больного ребенка, я понимаю человека, у которого болеет
родитель, который вынужден публично просить помощи – я все это понимаю.
Но я вижу и знаю конкретно очень
много людей, которые стесняются протянуть руку. И как же они благодарны, когда
ты им, не называя их имен, никак это не подчеркивая, никак не выпячивая себя,
помогаешь – на ухо, шепотом, почти незаметно. Этот вид благотворительности
существует среди многих людей, и они не хотят, чтобы их имена публиковались,
чтобы их показывали, и так далее.
Но фон, на котором сегодня должна
развиваться благотворительность, очень тревожный. В чем тревога? Каждый божий
день по всем каналам, по всем средствам массовой информации мы слышим: «Опять
украдено 10 миллиардов. Опять похищено 500 миллионов». И так далее. Я знаю
одного пожилого человека, который сидит и уже в течение года подсчитывает
столбиком эти цифры. Там уже триллионы у него подсчитаны – на основе открытых данных
средств массовой информации. При этом, что случилось с этими объявленными
триллионами – кто найден, кто арестован, где конфискованное имущество, в какие
благотворительные фонды это конфискованное имущество отправлено, куда эти
миллиарды, на какое лечение и закупку оборудования пошли – не сказано ничего.
Только опять – какой-то такой мазохистский акт — и вот еще 12 миллиардов, уже в
другом месте. И на фоне этого сидит человек, у которого есть последние
отложенные две тысячи рублей – я знаю таких людей, которые плачут, услышав
такие вещи, и они посылают из этих двух тысяч 500 рублей.
Надо понимать, что это сообщающиеся
сосуды общества. Дикая коррупция, тотальное воровство, безнаказанность стали
предметом для анекдотов, для баек. А наказание неотвратимо? Да отвратимо! Мы
все прекрасно знаем об этом. Вот этот отвратительный фон отвратимого наказания,
на котором должна происходить благотворительность, очень тревожен и очень
опасен. И чем больше так будет происходить, тем больше будут люди помогать друг
другу на ухо, шепотом, тем меньше будут участвовать во всяких марафонах,
благотворительных акциях и фондах.
Я хорошо отношусь ко всем чистым
делам, марафонам и прочему. Нужно только одно – гарантия, что это будет не
украдено. Сегодня, когда люди слышат, что какой-то отрасли – будь то оборона,
будь то строительство мостов, Олимпиада и так далее — выделено столько-то
триллионов, их начинает колотить мелкой дрожью.
