Между серым режимом и разноцветной революцией
Либерально-консервативный режим Путина резко поколебался в сторону экономического либерализма. Монетизация льгот – это конечный апофеоз абсолютно монетаристских реформ, начатых учениками Хайека и Фридмана еще в 92-ом году. В дальнейшем все либеральные акции власти, направленные на разрушение государства, будут подло использованы либералами в своей критике режима для еще большего разрушения этого самого государства.
В этом смысле либералам-западникам еще никогда так не везло – использовать критику собственной политики для ее же последующего укрепления – случай в истории почти уникальный. Консерваторы в этой ситуации оказываются намертво зажатыми между затхлостью откровенно серого режима и соблазном опасно разноцветной революции.
Стратегия власти в этой ситуации – это постоянно напоминать обществу о том, что режим не только не имеет альтернативы, но и вообще тождественен государству как таковому. Любая позитивная и конструктивная критика режима будет извращенно трактоваться как борьба с государством и любой патриот может быть обвинен в космополитизме, а любой государственник в анархизме.
Эта власть сама будет формировать себе любую «оппозицию» как собственное продолжение. Кроме аморфного «монстра» «Единой России», выполняющего задачу по уничтожению парламентского пространства, власти, конечно, потребуется продублировать идеологические фланги псеводооппозиции, занятые обслуживанием режима. Действительно, разве можно назвать партию, поддержавшую «монетизацию льгот», «партией стабильности»? На либеральном фланге, скорее всего, будет создано нечто типа «новой правой» партии с лояльными путинизму либералами из самой власти: это могут быть те же Г. Греф и А. Кудрин, а также скорее всего готовящийся на эту роль более «радикальный» Андрей Илларионов. Конечно, в целом это будет все та же партия Чубайса (а значит, и Гайдара), но еще более завуалированная под национально-государственнические формы. Поддержка режима здесь будет органично сосуществовать с дальнейшей экономической либерализацией. Собственно, эта партия уже давно, все пять лет, прекрасно существует во власти и успевает реализовывать свои монетаристские проекты.
На левом фланге будет спешно сфабрикована некая «новая левая» структура, притягивающая со всех сторон умеренных левоцентристов. Это будут некие клоны известного профсоюзного защитника, некогда анархо-синдикалиста, а теперь лояльного «единоросса» Андрея Исаева. В принципе, эту левоцентристскую роль может сыграть и КПРФ и это ее последний шанс остаться на плаву. Что касается «Родины», то есть собственно самого консервативного лагеря, то власть может не только сохранить этот проект, но и перевербовать многих «родинцев» к себе. Для многих этот вариант представляется наиболее идеальным, его логическим пределом станет формула «Рогозин как официальный преемник Путина». Однако необходимо понимать, что консервативная оппозиция может рассчитывать на власть только в одном случае. Если сама власть будет уверена в том, что она использует консервативную оппозицию.
Стратегия оппозиции в этой ситуации встает перед фатальным выбором: либо играть с властью в поддавки в надежде на благосклонность или полностью разрывать с режимом и идти путем организации массового протеста. Оба варианта чреваты риском. Но для консервативного сознания второй путь опасен еще и своими возможными последствиями – окончательным разрушением государства, и без того еле удерживающимся в мировом пространстве.
Однако вряд ли можно себе представить, что конечным субъектом новой революции будут нынешние системные силы – КПРФ или «Родина». Невозможно представить себе Зюганова или Рогозина, бросающих революционный вызов. Но за ними, где-нибудь третьим или четвертым рядом наверняка уже стоят люди, в принципе не исключающие для себя такой участи. Но и они не могут быть конечным субъектом этого рискованного карнавала, — конечным субъектом здесь может быть только одна сила – олигархи, непосредственно связанные с проектом конечного расчленения российского пространства. Часть из этих олигархов может до сих пор находиться в реальной полиэкономической элите страны, другая часть – уже давно за ее пределами. Но в любом случае это именно олигархический проект, поскольку он концентрирует в себе финансовые, медийные и организационные возможности.
Грядущая революция будет не «оранжевой», но разноцветной. Она развернется как восстание либералов против консерваторов, равно как и консерваторов против либералов. Все будут думать, что используют всех. Однако конечная, реальная цель этой «революции» – вернуть реальную власть над страной немногочисленной группе западнически ориентированных олигархов, проводящих свою дальнейшую политику под непосредственным контролем из-за Атлантического океана. Конечно, следующим этапом сразу всплывут темы конца 90-х о том, что есть компрадорские олигархи (напрямую входящие в атлантические ТНК) и «национально ориентированные» олигархи (то есть те Остапы Бендеры, которым и без международного контроля здесь хорошо). Но это будет уже совсем другая тема.
Национал-консервативные силы, безусловно, будут включены в этот разноцветный карнавал на правах одного из соцветий, а возможно даже, им позволят выкинуть несколько двусмысленных лозунгов типа «национально-освободительной революции» (Д.Рогозин). Однако следует заметить, что используемый в либеральных целях национал-консерватизм не может быть «абы каким», его идеологическая программа должна все-таки соответствовать основным целям планируемого переворота.
Это может быть «централистская» и «унитаристская» идеология, но она ни в коем случае не может быть имперской, то есть предполагать не только сохранение России в ее нынешних границах, но и расширение этих границ до любых возможных пределов. Это может быть только этатизм «Республики Русь», идеи России как узконационального государства, сытого и стабильного, но лишенного мессианско-имперского начала. Это фактически национал-буржуазный проект, тесно связанный с откровенным биологическим этноцентризмом и язычеством в духе европейских «новых правых». Таким образом, наиболее адекватный либеральной задаче национал-консерватизм – это антиимперский национал-консерватизм, почему сразу можно предвидеть, что на разноцветные призывы первыми из консерваторов откликнуться именно раскольники и этнонационалисты.
Можно ли предположить, что подлинные православно-имперские силы смогут «оседлать» либерально-олигархический революционный проект по известному призыву Артура Меллера ван ден Брука о том, что «революции надо не подавлять, а использовать и возглавлять»? Но для начала нужно быть уверенным в том, что сама «революция» неизбежна. Все-таки не «монетизации льгот» приводят к реальным революциям, а более серьезные процессы. Однако можно сразу сказать, что в настоящей либерально-олигархической, «разноцветной» революции, которая, безусловно, планируется из Вашингтона и предместий Лондона, православно-имперских сил никто не ждет – они если там и появятся, то могут испортить всю игру, смешать все карты. Конечно, если эта «революция» станет неизбежной, то только этим и придется заняться православным империалистам – занимать ключевые роли в революционном движении, но это уже «революция внутри революции». Совсем новая тема.
Следовательно, единственным выходом для нынешних имперских сил, ориентированных в сложившейся ситуации, является «сферическая стратегия», работа во все стороны, и с властью, и с оппозицией. С властью – всячески поощрять ее национальные начинания и резко критиковать конкретные проявления либерализма на всех уровнях. С оппозицией – солидаризироваться во всем, что касается критики либеральной политики власти, но резко обрывать любые антинациональные инициативы. Этим поведением консерваторы будут выполнять в обществе значительную просветительскую роль: наглядно показывать, что борьба идет не против власти или оппозиции, а против конкретной идеологии. С этого ясного и жесткого подчинения чисто политической войны чисто идеологической войне начнется долгожданное для всех прояснение подлинных проблем современной России.
Оригинал этого материала опубликован на сайте «Русская цивилизация».
