Повесть о том, как поссорились Сергей Ервандович со Станиславом Александровичем
Часть 1-я. Об ужасах «нашего
городка» — реальных и мнимых
Кризис — не столько экономический, сколько кризис «россиянского жанра» как
такового, — вызывает острое беспокойство у «ключевых дивидендополучателей»
РФ-системы. И они канализируют это беспокойство вниз — или, если хотите, наверх
— в мир работников «голубого глаза» и политологической лиры. С некоторых пор
нас стали серьезно примучивать «темой революции». Пригретая властью
интеллигенция ведет о революции бархатные разговоры в разнообразных «студиях».
Работники мозга посвящают ей научные конференции. Засланные Администрацией
долгогривые «батюшки» размахивают охранительными кадилами и насылают на нее
анафему. С первого взгляда, все это вызывает смех. Казалось бы: ну какая может
быть революция в этой изрядно опущенной стране, где подавляющему большинству
«дешевых россиян» уже давно «все ясно» и, в связи с данным обстоятельством,
решительно на все наплевать? Но когда начинаешь размышлять на эту тему,
рождаются разные мысли. А вдруг они знают что-то, чего не знаем мы? Ведь
в нашем мире нет ничего беспричинного — это вам любой буддист объяснит. Знать,
защемило россиянскому Левиафану где-то чешуйчатый хвост, раз пошли такие
медийные круги…
А нынче вышла другая мода. Стала популярной, понимаешь, тема «реставрации».
Монарх-соискатель уже обнаружился, и из прекрасного далéко делает нам августейшей ручкой. А в самом Третьем Риме
завязался изящный спарринг мастеров концептуальных искусств, посвященных теме
построения «качественно нового государства» «на руинах существующей
Российской Федерации».
Газета «Завтра» давно является дискуссионной площадкой для представителей
четырех основных углов политического спектра. Здесь опробуются и обкатываются
на публике новые концепции и ментальные конструкты. Так что ритуальный поединок
Сергея Кургиняна и Станислава Белковского, начавший раскручиваться с конца июля
(№ 29-34 от 2009 г.) на арене местного Колизея, представляется мне явлением
очень неслучайным.
Когда схлестываются в ритуальном поединке титаны дискурса, и, размахивая
концептуальными секирами, начинают мять друг другу бронзовые бока, первое
желание простого смертного — залечь где-нибудь в когнитивной канавке подальше
от поля боя, чтобы не сразил его случайный обломок ахиллесова копья, не прожгла
бы искра, ненароком слетевшая с прометеева меча. Ибо мы, скромные воскурители
фимиама, расцветающие и засыхающие, как колосья на полях, лишены бронзовых
доспехов и щитов. Незатейливы наши домотканые рубища, немощны наши
концептуальные тела, и любая прометеева искра грозит нам перегоранием всех
наших когнитивных пробок.
Люди-колосья, живущие в эпоху Белковского и эру Кургиняна, еще не видывали
фронтальной схватки между двумя этими эпическими фигурами российского инобытия.
Поэтому желание забиться в щелку, где можно было бы, сдерживая трепет в членах,
дождаться окончания поединка, последующего чествования триумфатора и его «въезд
в Рим», с моей точки зрения, вполне оправданы.
Однако поединок титанов затянулся. Более того, с каждой публикацией он
принимает все более ритуальный характер. Абсолютных победителей в таких
схватках не бывает. Ибо каждый из участников поединка фехтует в своем
собственном срезе инобытия, где присутствует лишь тень соперника. Каждый
исполняет свою ритуальную кату, каждый поет свою песнь и, в итоге,
каждый сядет в свою колесницу и въедет в свой ликующий Рим. Короче говоря,
никаких искр не предвидится. Мы присутствуем в театре теней. Даже доски в оном
театре сработаны из «темного вещества». И с этим ничего не поделаешь. Ибо весь
наш мир — театр, а жизнь — игра. Так было, так есть и так будет.
Кроме того, говорят-то о нас, о нашем будущем.
Будущем, конечно, «теневом», «альтернативном», «инобытийном», «игровом» — но
все-таки нашем. Вот вам есть, куда бежать, «в случае чего»? А переходить из
реальности в реальность, из измерения в измерение вы умеете? Вот то-то и оно…
На подобное способны только мастера концептуально-боевых искусств, даосы
дискурса, адепты «ветра и потока». Им и счастье. А нам придется выпутываться.
Поэтому имеет смысл как-то повлиять на нашу коллективную «карму». Нельзя же
все оставлять на откуп браминам дискурса.
А для того, чтобы повлиять на карму, следует (это известно с древнейших
времен) читать сакральные тексты. Причем не «просто» читать, а вчитываться. Ибо
тексты эти эзотеричны. Они сродни Откровению Святого Иоанна — их надо уметь
расшифровывать. Находить в них ключи и намеки. Искать знаки скорого (или
нескорого) конца света в отдельно взятой стране. Или конца этой самой страны.
Россиянии то бишь.
Но для того, чтобы успешно работать с этими текстами, нужно понимание
некоторых базовых посылок.
Ведь кто такие Сергей Ервандович и Станислав Александрович? Это —
концептуальные ангелы системы. Каждый из них служит ей своим специфическим
образом. И спор между ними подобен спору между небезызвестными Рафаэлем и
Гавриэлем. Рафаэль, лечащий ангел, хочет вынести «наше все» из огня или вовсе
не допустить возгорания (что, впрочем, уже невозможно). А Гавриэль, ангел огня,
хочет спасти «наше все» путем манипуляции с температурой пламени — ну, скажем,
понизить температуру во внутреннем слое и повысить ее во внешнем, чтобы зрелище
было поэффектнее. Так, чтобы «наше все» нежилось в этом внутреннем пламени, как
неопалимая купина, а снаружи бы казалось, что рушатся «вековые устои», или,
напротив, — что «вековые устои» возвращаются. И Рафаэль, и Гавриэль пытаются
спасти «наше все» (поэтому и воспринимать их взаимные упреки в отступничестве
или даже как бы «признания» в оном следует with a grain of salt, как говорят
наши англо-американские друзья) — причем не только спасти, но и сохранить это
«все» практически неизменным. Так что они — подчеркну это еще раз — предельно
лояльны предмету своего служения. Просто природа у них разная, и,
соответственно, спасать россиянскую «Воронью слободку» от исторического пожара
они пытаются по-разному — настолько по-разному, что вызывают друг у друга
искреннее недоумение. Это во-первых.
Во-вторых же, и Сергея Ервандовича и Станислава Александровича можно
сравнить с этакими чрезвычайно чувствительными «вибрисами» системы. Они
воспринимают мельчайшие возмущения среды, модифицируют их в возмущения своего
сознания и немедленно выплескивают эти последние в форме текстов. В качестве
подобных чувствительных «вибрисов» эти люди очень полезны. Благодаря им, мы
можем иметь хоть какое-то представление о том, что творится там наверху, в
«Вороньей слободке» и вокруг нее. Правда, и тут между ними имеется некоторое
различие.
Станислав Александрович — это такая выдвижная ПРО системы, автономный
модуль, способный действовать хоть внутри Садового кольца, хоть в резиденции
Майкла Кентского, хоть в открытом космосе, и напрямую (то есть через систему
кабелей, проводов и прочего крепежа) с системой не связанный. Отсюда —
постмодернистский задор и заразительный черный юмор, креативная легкость в
членах и мыслях, способность класть краску на холст широкими, привольными мазками.
Этот человек не работает — он поет. И песнь его можно сравнить с той, что
звучит в рекламе пива «Златый Базант».
Сергей же Ервандович, напротив, с системой очень связан, и взлететь выше и
дальше Садового кольца ему мешают целые мотки тяжелых (как сама наша жизнь)
кабелей, проводов и проводков, протянувшихся между ним и массой высоких
россиянских кабинетов. Его крепко держат, препятствуя творческой левитации,
доски любимого театра, а сценические интересы намертво спаяны со склеротическим
сердцем россиянского Пуруши. Если это сердце вдруг остановится, то уж
непонятно, что в оном случае Сергею Ервандовичу и делать — кому понадобятся
тогда его интермедии и отойдут некогда отписанные ему здания?
Поэтому Сергей Ервандович очень чуток к самочувствию «Пациента» и
моментально — на языке жестов и звуков — доводит до публики мельчайшие
изменения в Его ощущениях и настроениях. В спокойные периоды тон аналитических
заметок тов. Кургиняна подобен звуку сладко-заунывной пилы из фильма «В Круге
первом». Но едва Пуруша-россиянин начинает морщить лобик и страдать от
тахикардии, тексты Сергея Ервандовича теряют свою стройность и облекаются в
стоны и горестное алкание, словно человек предчувствует какое-то стихийное
бедствие. Землетрясение, например. Или извержение. И вроде как пытается нас
предупредить. Беда только в том, что тов. Кургинян транслирует нам лишь
переживания власти, а не информацию об источнике землетрясения. Многим он
советовал и многим он анализировал. Вот только советы его и анализы никого еще
не спасли (все советополучатели весьма бесславно канули в лету) — быть может,
потому, что Сергей Ервандович, будучи чистым «проводником», каждый раз обнажал
перед властью ее же бессознательное. А власть таящихся на дне оного чудовищ
пугалась и от этого впадала в еще более бессознательное состояние.
В девяностые, да и ранние «нулевые», я, помнится, любил читать тексты Сергея
Ервандовича. Была в них какая-то упоительная, литургическая логика. Да что там
говорить, все мы через Сергея Ервандовича с его «красным смыслом» прошли и всех
нас он немножко (а кого и основательно) перепахал. Но время затупляет даже
дамасские клинки, а ржа съедает даже отборное зерно. Что-то случилось.
Возможно, что-то поменялось внутри Сергея Ервандовича. Вернее, не внутри его, а
снаружи. Ибо сам тов. Кургинян, кажется, так и остался в далеком 1991-м. А мы
под триколорными парусами утлого россиянского баркаса приплыли в тревожный
2009-й. Сергей Ервандович, между прочим, все время между этими датами почти
бессменно служил на том же самом баркасе в качестве лоцмана — все советовал,
анализировал, концептуально окормлял. Словом, рассказывал нам и им про
фарватер.
Была ли лоцманская карьера Сергея Ервандовича успешной? Это — как сказать.
Здания в Краснопресненском районе по-прежнему за бессменным постановщиком
великого театра теней — тут правда Ваша, ангел Гавриэль. Наверное, режиссер-то
наш, по большей части, рассказывал власти нечто такое, что ей весьма нравилось
или, по крайней мере, успокаивало. Но не всегда соответствовало
действительности. А может, власть у нас тупая и Сергея Ервандовича недостойная.
Как бы то ни было, россиянский баркас по ходу своего движения «поцеловал» все
встречные скалы. И сейчас он идет по своему фарватеру с множественными
пробоинами в брюхе. Да и куда (а также зачем) он «идет» — о том не ведает ни
капитан, ни боцман, ни сам хитроумный лоцман. Непонятно даже в какой плоскости
он движется — все еще по поверхности воды или уже вниз, ко дну.
В нынешнем Сергее Ервандовиче более всего изумляет его неотмирность. Вы
вдумайтесь, сей премудрый человек пытается напугать читателей «Завтра»
перспективой отделением Сев. Кавказа и расставания с нашими добрыми чеченскими
братьями. Устрашить недостаточно влюбленным в «землю русскую» Майклом Кентским
(хотя непонятно, где доказательства того, что августейшая особа
русско-британских кровей любит оную меньше самого тов. Кургиняна) и его связями
с Абрамовичем. Взять за горло фактом подработки в яхтовом спецназе Абрамовича
неких MIB, которые показали Кургиняну справку из отдела кадров,
свидетельствующую о том, что по основному месту работы они состоят в SAS.
Что это такое, любезный Сергей Ервандович? Неужели вы полагаете, что эти
годы добавили нам, скромным насельникам сей приватизированной землицы,
впечатлительности? Неужели думаете, что нас можно запугать королевскими
интригами и явлением агентов SAS на борту яхты Абрамовича? Что наши зрачки
расширятся от ваших конспирологических намеков?
Эх, тов. Кургинян… И рады бы мы испугаться доблестных SAS (все-таки хоть
какое-то развлечение), да уже не в силах. Притомились мы очень-с — душою-с. А
если уж о заговорах, то хотите, мы вам расскажем о “greys”, их глобальной
репродуктивной программе и связях с земными правительствами? SAS-овцы (впрочем,
и не SAS-овцы даже, а люди с куда более высокой степенью допуска и подготовки)
там у них, в кавернах, полы подметают…
Но, увы… Ибо кого в наше усталое время Хфайлами-то удивишь? И даже справками
из MI-16 и MJ XII? Их вон в переходе метро можно купить. Неинтересно все это.
Никакие агенты в черном и белом, никакие гуманоиды — ни реальные, ни
вымышленные, ни приходящие из иных измерений (со справками и без, с энсигнами
ли в форме всевидящего глаза или с таковыми в виде летящего змея) — уже не в
кайф, когда твою страну украли и приватизировали. У вас с той шальной поры хоть
зданьица остались. А у нас — ни страны, ни зданий, ни яхт, ни подмостков…
Я, впрочем, не пытаюсь вас разжалобить. Я не к тому…
«Понятна мне времен превратность — не прекословлю, право, ей».
Я к тому, что вы со своими попытками нас испугать опоздали лет на двадцать. Все
уже свершилось.
Пугаете нас «расчленением страны»… Это в 2009-то году! «Я плакалъ». Так
уже. Случилось — в 1991-м, если запамятовали. Расчленили «Матушку» (а
потом залезли ей под подол и изнасиловали — образцы спермы имеются в наличии,
насильники тоже известны). Расчленили русский хартланд, русскую землю, в любви
которой Вы так пассионарно отказываете Майклу Кентскому. Расчленили
Восточно-Европейскую равнину — нашу внутреннюю равнину. Сделали
Черное море, которое было наполовину нашим, «международным морем», оставив лишь
крохотный кусочек русского побережья. Предали Крым и Новороссию. И сделали это
не какие-то «внешние силы», а ваши «пациенты» — те, кого вы
неустанно консультировали и с кем вы неизбывно общались все эти годы. Их никто
не просил этого делать. Но они сделали. И эти «пациенты» — мы хорошо знаем их
по именам — не только моральными ублюдками оказались, но еще и умственными
дегенератами. «Козлищами» то бишь. Ибо они не только наши интересы предали, но
и свои, шкурные, козлиные. Теперь Запад имеет виды на черноморскую лужу, все
норовит в ней башмаки омыть. И уже стучится в их двери — по их (ибо наши ему
без надобности) души.
Вот эти-то козлищи, тов. Кургинян, и являются сепаратистами. Они разделили наше,
русско-славянское, пространство. Но вы почему-то сепаратистами их не называете.
(Хотя, возможно, сепарация «земли русской», по объективным причинам, не
является для вас сколько-нибудь существенным фактором.) Как речь заходит о
ЕБНе, так он для вас не иначе, как «Борис Николаевич». Необходимость
акцентировать придыхание в голосе усвоена на уровне инстинкта и выплескивается
даже в текстах.
Фальшиво, фальшиво звучит на этом фоне ваш плач по Северному Кавказу,
разоблачитель вы наш Британского империализма.
Давайте еще пройдемся по списку — чем вы нас там пугаете?
О да, «внешними силами», давлением с их стороны… Так уже, Сергей
Ервандович. Опять-таки — уже. «Внешние силы» — уже здесь, причем и не
по своей как бы воле… Их заставили, любезный вы наш, заставили «прийти и
володеть». Ибо если одна сторона капитулирует, что прикажите делать другой
стороне? И опять-таки: никто ведь не принуждал «кремлевских» капитулировать,
сдавать все и сдаваться самим (а если кто и уговаривал, то ведь не обязательно
было поддаваться на уговоры). Никто не заставлял их понижать свой статус до
уровня обкома при Вашингтонском Политбюро. Но они решили капитулировать,
сложить к ногам Белого Отца из Вашингтона своих идолов и публично
разоблачиться. Начали ластиться, демонстрировать свои расчесанные язвы и
струпья. Надеялись, что Белый Отец признает захваченную ими собственность и
выпишет пропуска в «мировую элиту».
Ну, Белый Отец, надев пропитанные дезинфицирующим раствором перчатки,
потрепал гоминоидов по холке и милостиво капитуляцию принял. (А куда прикажите
деваться?) Они и вообразили невесть что. А потом выяснилось, что «Рим
предателям не платит» (в эту формулу гоминоиды до сих пор никак не
могут «въехать» — все им кажется, что «кинули» их, — да и в ВПШ таким хитростям
«белого человека» не учили).
А, между тем, все правильно. Всегда платят как раз предатели — Риму.
И вот убивцы советской тещи от безысходности стали «государственниками» и
«патриотами», начали делать страшные глаза, раздувать толстые жабры, трясти
тройными подбородками, запускать нелетающие ракетки. Но вся это — как моча в
песок. Ибо — «поздняк метаться»! «На противень их!»
А вы, Сергей Ервандович, на этом и без того драматическом фоне нас, в
довершение всего, еще и Майклом Кентским стращаете. Теперь, дескать, к коварным
соблазнителям коллективной «россиянской блудницы» из Вашингтонского Политбюро
(«Мирового Правительства» и далее везде), а также к самой этой «блуднице»,
которая, между прочим, все еще «рулит» и которую нам по какой-то загадочной
причине (видимо, из ностальгических воспоминаний по расчлененной ею «Матушке»)
надо кормить и содержать, прибавятся еще августейшие отпрыски русско-английских
королевских семей. Уж конечно, это — последняя соломинка, которая переломит
горбатую спину русского верблюда.
Ну, вдумайтесь, тов. Кургинян: можно ли вот этим напугать русского
человека? После «того, что было» (и что еще будет)? Учитывая, что им и так
правит черт знает кто, черт знает откуда и черт знает какими методами?
Учитывая, что завтра, по просьбе россиянских трудящихся, на пост
монарха/президента (а, возможно, и султана) россиянской федерации может быть
выдвинут даже не Майкл Кентский, а Рамзан Ичкерийский, и что оные трудящиеся,
конечно же, выберут его своим президентом (султаном) еще в первом туре?
Ну, наверное, можно. Но не всякого. И даже не всякого третьего — особенно в
2009 году.
Мы свое «отбоялись».
Точнее, есть у нас, конечно, свои страхи, но группируются они явно не вокруг
фигуры Миши Кентского.
Но тов. Кургинян все еще силится схватить нас за горло костлявой рукой
ужаса. Он открывает перед нами страшную тайну. Оказывается Майкл Кентский
«связан» с Романом Аркадьевичем Абрамовичем (опять это придыхание!).
Сергей Ервандович, адский вы мучитель нашего обожженного сознания! Ну,
доколе же вы будете вгонять нас в состояние экзистенциального ступора? Вы,
наверное, хотите, чтобы зрачки наши расширились совсем уж беспредельно. Но
тогда мы рискуем остаться инвалидами и потеряем возможность быть вашими
благодарными читателями.
Я бесконечно ценю ваш артистический драматизм, дорогой тов. Кургинян, но
давайте — хотя бы ненадолго — вернемся в нашу реальность. Вы пугаете нас
Абрамовичем, который «будет царствовать в Москве», если коронуют Майкла
Кентского? Но это же аргумент «за гранью» — добра и зла. Ибо Абрамович и так
«царствует» — и в Москве, и в Лондоне, и на Чукотке, и много еще где, включая
Литву, Карибы, и Коми. И отнюдь не по причине своей связи с Майклом Кентским.
Кстати, в связи с этим, не могли бы вы нам рассказать также и о том, как
и в какой степени Абрамович связан с Путиным и Сечиным? Не буду
развивать эту тему, предоставлю порезвиться тут информированным и осведомленным.
Я — человек бывалый. Но даже мне не приходилось читать ничего столь
бездонно-суггестивного, как тексты тов. Кургиняна. Сергей Ервандович имеет
какие-то страхи (или делает вид, что имеет). И он с фанатической
целеустремленностью пытается «продать» эти свои страхи нам. Пытается
убедить, что это кошмары и «нашего городка» тоже.
После сдачи половины Русской Европы, человек пытаетесь напугать нас
отделением Северного Кавказа…
Нет, такой «суггестией» нас не возьмешь. Отчасти потому, что большинство из
нас все-таки преимущественно левополушарно. А отчасти по причине того, что
попытки Сергея Ервандовича «продать» нам свои страхи слишком неуклюжи. Мы с
тов. Кургиняном в разных «городках» живем. И «кошмары» у нас диаметрально
противоположны по содержанию. Его «кошмар» — это отделение Кавказа от России. А
наш кошмар — это сопровождающийся бездействием россиянской власти чеченский террор
в Знаменске (http://lenta-news.com/?p=2132,
http://rys-arhipelag.ucoz.ru/news/2009-08-01-1523,
http://rys-arhipelag.ucoz.ru/news/2009-07-29-1489,
http://www.ast-news.ru/node/1466).
Правда, думается мне, кошмар вполне заслуженный и даже необходимый, ибо русский
этнос тяжело болен, а чеченские товарищи лечат его, как могут: жаль, конечно,
что слишком радикальными средствами, но, видимо, мозги русским аборигенам
только таковыми и можно прочистит).
Нет, я, конечно, могу вас понять, тов. Кургинян. Вам Кавказ дорог как
память. Но мы ведь не можем жить вашими эмоциями. Неужели вы не понимаете, что
отделение Кавказа — это не проект Майкла Кентского? И не «АПН вообще»? И не
«АПН Северо-Запад»? Сегодня это — часть возникшего под влиянием
эмпирических обстоятельств мироощущения миллионов русских людей.
Да и аргументы ваши не выдерживают критики. Если все-таки взглянуть на вещи
рационально, а не в состоянии суггестивного транса, то от вашей мысли, что с
отделением Кавказа «все начнется разваливаться», не останется камня на камне.
Ибо превентивное отделение Кавказа (при условии жесткого пресечения дальнейшей
«миграции» «с юга на север» и финансирования «с севера на юг») отнюдь не
будет выглядеть как его (Кавказа) публичное поощрение. Боюсь, что сия
акция произведет эффект, прямо противоположный предсказуемому… В том числе и на
сторонних наблюдателей.
А уж ее последствия… Что начнется на Кавказе, если южная граница «Русни»
будет жестко блокирована (сейчас, конечно это представить себе очень трудно, но
все течет, все меняется), а уплата федеральной дани прекратится? О, то,
что там начнется, вряд ли воспламенит Поволжье на отделение. Скорее уж — на
братский союз.
Я глубоко уважаю Кавказ и кавказские народы. Но, по-моему, нам все-таки
надо расстаться. Без истерик и склок — тихо, мирно и цивилизованно.
Полюбовно, можно сказать. Мы — слишком разные. И по этой причине никакой
жизнеспособной общности мы создать не в состоянии. Давайте — насколько мы можем
— дружить и процветать, но — по разные стороны границы.
Что касается интриг Британского империализма в «Кавказском узле», то мы с
удовольствием понаблюдаем за ними из-за Великой Кавказской Стены. Да только,
боюсь, ничего интересного не увидим — ну, разве что под микроскопом ручной
сборки самого тов. Кургиняна. Закавказье-то вон уже восемнадцать лет, как
отделилось — берите, казалось бы, да пользуйтесь, коль такое счастье привалило.
Но что-то Майкл Кентский и агенты SAS мучительно долго регистрируют там свое
СП. Или коварным ингезам только Северный Кавказ нужен, а Южный
непотребен?
Сергей Ервандович как опытный суггестор, конечно же, хочет заворожить нас
ссылками на пролитую за Кавказ русскую кровь. Это неудивительно, ибо кровь —
особенно родная — субстанция мистическая. И — замечу — сакральная.
И вот, имея в виду ее сакральность, давайте зададимся вполне рациональным
вопросом: если уж, в самом деле, волею русских царей, за Кавказ пролито
немало крови в прошлом, то является ли это достаточным основанием, для того,
чтобы продолжать лить ее в настоящем и будущем? Не просматривается
ли тут «дурной бесконечности»?
И мне, кстати, думается, что та, еще в XIX веке пролитая за Кавказ кровь
была пожертвована все-таки не зря. Во-первых, была блокирована экспансия Турции
и Ирана на север (для того времени это было важно). Во-вторых, на довольно
длительный период прекратились набеги на казацкие земли. В-третьих, пожив с
Кавказом, грубо говоря, две сотни лет в рамках одного государства, мы поняли,
что это направление — тупиковое. Нам действительно надо расставаться. Ну,
возможно, не со всем Северным Кавказом (все зависит от лояльности и
комплиментарности тех или иных народов) — но с Северо-Восточным точно. И то
обстоятельство, что сегодня, спустя почти два столетия после начала Кавказской
войны, русские продолжают лить за Кавказ кровь и рубиться с вооруженными (в
лучшем случае) арматурой кавказскими паравоенными колонистами на улицах своих
(уже своих!) городов, только подтверждает мой вывод. Если бы у нас не было
такого обширного исторического опыта, возможно, оставались бы еще какие-то
сомнения. А сейчас сомнений нет.
Если уж речь заходит о русской крови, то лучше бы Сергей Ервандович прикинул
(хотя бы примерно), сколько ее было пролито за единство Руси (в том или ином
качестве) и сколько миллионов сложило за это голову в течение нашей
многотрудной истории — вот уже где мегалитры и мегатонны. И где сейчас та
кровь, где единство Русской Земли и где прочие «завоевания», этой кровью
оплаченные? Пофилософствуйте на данную тему с вашими высокопоставленными
«пациентами», которые приложили руку (или прочие части тела) к обретению
россиянской федерацией ее суверенной демократии. Поговорите на тему русской
крови с россиянскими сепаратистами, отрезавшими от нас Юг и Запад.
И поделитесь с нами своими наблюдениями на страницах газеты «Завтра» или еще
где. Было бы очень интересно почитать.
Вы знаете, как я вас уважаю, Сергей Ервандович. Но вы все-таки не понимаете
диалектики. Не понимаете, что после прохождения несколько дюжин «точек
бифуркации», после свершения десятков «необратимостей», ситуация, расклад сил и
состояние общественного сознания меняются, причем тоже необратимо. То, что
имело смысл вчера, представляется уже не таким определенным (а то и
«определенно не таким») сегодня. Вашим «страшным глазам» уже никто не верит.
Чем нас можно напугать после сдачи ЕБНатическими люмпен-элитариями всех
наших крепостей — распадом россиянской федерации, в которой нам ничего не
принадлежит, где мы ничего не решаем и где у нас нет никакого будущего? После
1991 года и последующих событий «ужасы вашего городка», тов. Кургинян, для нас
— детский лепет. Тот breakup действительно был качественным и трагическим
явлением, точкой бифуркации, моментом выбора нового пути (с этого света на
тот). А развал Эрэфии — всего лишь «доводка». Да и сама Эрэфия есть всего лишь
«период полураспада», недолгая транзитная остановка на пути к станции
назначения, выбор в пользу которой был сделан в том же 1991-м году. Вне логики
«большой России» логика «суверенной Россиянии» никакой самостоятельной
«бытийностью» не обладает. Точнее говоря, этой логики вовсе не имеется в
наличии. Росфедерация, отторгнувшая половину земель исторической Руси и
«прирастающая» Чечней, Ингушетией и Дагестаном, есть мертворожденное
геополитическое образование, жертва беловежского аборта. Долго это чудо доктора
Франкенштейна не протянет, ибо и пикантные обстоятельства его «рождения», и
последующее русофобское подвижничество россиянских люмпен-элитариев попирают
базовые геополитические и моральные законы. Очень уж плохая у Эрэфии карма —
очень-с.
Знаю, некоторым читателям, воспитанным на изящных коспирологических изысках
тов. Кургиняна и других вдохновленных Администрацией товарищей, в большую
охотку будет вообразить, как вместе с приходом сиятельнейших особ августейших
кровей во главе с М. Кентским установится в россиянской федерации «прямое
правление» коварного Запада. Так оно романтичнее. Друзья, раскройте
мечтательные глаза и включите левое полушарие. Запад уже давно здесь — в той
степени, в какой ему самому это потребно. А россиянская элитка — уже на Западе.
Со всеми выводками и детенышами. Не надо пугаться того, что уже
свершилось. Мы уже давно пересекли определенную грань, после которой
нас можно «испугать» Западом. Тут тов. Кургинян опять-таки чуток
опоздал.
Дорогие-то россияне продолжают нас «пугать Западом» по своему
гоминоидному недомыслию. Их мысли заняты «трубой», процессом извлечения
дивидендов, счетами в западных банках и оффшорах. Они так привыкли быть
занятыми собою, своим благоденствием и «баблом», что, им, видимо,
представляется единственно возможным, что и наши мысли тоже заняты ими. Они же
так себя любят — значит, они любимые. А раз они любимые, то и мы должны их
любить, должны за них «волноваться» и им «сопереживать». Россиянским гоминоидам
Запад действительно страшноват — он держит их за причинное место, нежно
массирует защечные мешки, прощупывает кулаком печень. И вот простоватым,
вкусившим от туши забитого советского мамонта эректусам кажется, что мы должны
«бояться» вместе с ними (а Кургинян убеждает нас в этом своим авторитетом). Они
ж — «наша Родина». Не понимают, не врубаются трупоядные, что терять-то нам уже
особо и нечего — и бояться не за что тоже. Все, что можно было нам
потерять, они уже предали, продали или даром отдали. Или приватизировали.
«Не въезжают» разговевшие на «сокровищах убиенной советской тещи»
дивидендополучатели, что нервно рекламируемое ими «противостояние России и
Запада», это — уже давно противостояние между ними и Западом, их с
Западом разборки. А нам с Западом-то особо и делить нечего — все, что можно,
уже поделили за нас и без нас (хотя и от нашего имени). Мы, русские, к этому
противостоянию отношения не имеем и, следовательно, вполне можем выстраивать с
Западом свою собственную партию. Теперь настала наша очередь. Нет худа без
добра. Человеку (и народу), у которого все отняли, внезапно становится очень
легко. Исчезают условности.
Логика (если эти сцепления путающихся мыслей можно назвать логикой)
россиянских «охранителей» — даже умнейших и нестандартнейших представителей
этого цеха (подобных Кургиняну) — бита, поскольку, пытаясь прикрыть дела
нашкодивших «дивидендополучателей», они взялись за невыполнимую задачу. Ибо
все очень прозрачно. Мы все видим. Мы все понимаем. Обмануть нас
невозможно.
Поздно опомнились, господа-»охранители». Раньше надо было кричать «Держи
вора!»
Удивительно, конечно, что премудрый Сергей Ервандович взялся-таки за этот
обреченный идеологический подряд, влез в такую пропащую партию. Но, видимо,
усидеть в стороне было просто нельзя.
Возможно, в Кремле выявилось какое-то очередное «несовпадение в позициях» —
на этот раз по поводу кандидатуры Майкла Кентского.
Возможно, кто-то из кремлян стал уставать от кавказских проблем и того
единственного «товара», который Кавказ экспортирует в Россию. Криминального
хаоса то бишь. Ведь не все же греют руки на «проводке» и распределении
«федеральной помощи» или имеют откат с чеченской нефти. Кто-то думает и о дне
завтрашнем. А день завтрашний и там видится многим в весьма свинцовых тонах.
А возможно, Сергей Ервандович озвучивает позицию некой «встревоженной
общественности» кавказского происхождения. Что может быть страшнее для этой
гордой общественности, чем отделение русского улуса от кавказской метрополии с
последующим прекращением уплаты дани? Несомненно, что даже легчайшее (и пока
лишь гипотетическое) смещение Кремля в сторону национализма было бы воспринято
этой средой крайне болезненно. Я, впрочем, на такое смещение и не надеюсь. Но,
видимо, какие-то процессы все же идут. Иначе бы чуткий Сергей Ервандович не
начал бы так беспокоиться.
Спасибо, тов. Кургинян, что хоть знак подали.
У меня к вам, Сергей Ервандович, дружеский совет: завязывайте вы с
охранительством «россиянской блудницы». Займитесь чем-нибудь более плодотворным
и содержательным. Ну неужели Майкл Кентский — ваша тема, суггестия — ваш метод,
а интриги SAS — ваш уровень? Неужели все настолько плохо? Не верю — вернее, не
хочу верить!
Станислав просто резвится. Он молодой, веселый политолог, радующийся жизни.
Ему что монархию учредить, что ее потом свергнуть — все равно, что пальчиком по
клавише стукнуть… А вы политолог уже опытный и солидный — ну зачем вам людей
смешить? Завтра Станиславу интрига с М. Кентским надоест, и он начнет
проталкивать проект «прямого управления» РФ со стороны «серых» (тех, что с Зета
Ретикули). Что ж вы так и будете за всеми этими концептуальными бабочками
гоняться и зубами клацать?
А самое-то главное — ведь вы со Станиславом одно дело делаете. Охранительствуете.
Вот то и плохо. Ибо охраняете вы мертвечину.
Станислав — тот хотя бы экспериментирует с декорациями. А вы уныло защищаете
россиянский Морок таким, каким он есть. Что может быть
безнадежнее и недальновиднее? Завтра верховные дивидендополучатели, не дай Бог,
сменят-таки в очередной раз личину, как они это делали уже несколько раз за
последние 20 лет. Наденут на свою коллективную физиономию маску того же Майкла
Кентского (или кого-нибудь еще). И с чем вы останетесь? Опять — в очередной уже
раз — на кладбище идей и холмике из политических трупов?
Вы слишком неподвижны, слишком метафизичны, слишком преданны очередному
статусу-кво. Кремль вас опять переиграет. И потом над вами же и посмеется, заставив
вас отстаивать на «круглых столах» ближайшего будущего «разумность» новых
«правил игры» и нового «статуса-кво».
Надо упромыслять будущее, Сергей Ервандович. А будущее политолога в этой
стране зависит, в конечном счете, от того, насколько четко он артикулирует
русские национальные интересы. Не россиянские, а русские. Ибо все пройдет —
Путин и Медведев, Сурков и углеводороды. Только оные интересы не престанут.
Так учитывайте эти интересы — хотя бы из чувства концептуального
самосохранения. Работайте на эти интересы — даже через силу. Только так вы
останетесь в учебниках и нашей памяти.
Россиянский статус-кво нас не устраивает. Не устраивают россиянские границы
и безумие россиянской геополитики. Не устраивает социально-экономическая
система. Не устраивает россиянский миропорядок. Не устраивает вымирание
русского народа, его деградация и его бесправие. Так попробуйте, тов. Кургинян,
заняться чем-нибудь более творческим, чем унылое охранительство «того, что
есть», констатирование разумности действительного и действительности разумного.
Зачем давить на нас суггестией? Попробуйте просто набросать очертания
какого-то нового миропорядка, который был бы нам с вами в радость. Пусть в нем
не будет Майкла Кентского и будет Северный (и даже Южный — с его
ностальгической Ленкоранью и субтропической Колхидой) Кавказ — но так, чтобы
этот миропорядок действительно был разумен для русского большинства этой
многострадальной страны. А мы будем благодарно ухаживать за вашим бронзовым
монументом — чтобы блестел пиджак и птицы на голову не гадили.
Часть 2-я. «Крепитесь. Заграница нам поможет. Long live the King!»
Последние литературно-историософические опыты тов. Кургиняна (например, в №
32 газеты «Завтра» от 5 августа 2009 г.) с упомянутыми в них расползающимися
капитолинами ивановнами, «бронебойными женишками», нейлоновыми кофточками,
дистрофиками, «табу на сепаратизм, коллаборационизм и прочее» рождают в душе
непростые чувства.
Какие табу могут сохраниться в мозгах жильцов россиянского государства,
основанного сепаратистами-коллаборационистами?
Какие табу, если мы вынуждены уже восемнадцать лет, извините, «заниматься
коллаборационизмом» с сепаратистами? А как не «заниматься» – они же называют
себя «государством».
А табу такое, — отвечает (а отчасти подразумевает) тов. Кургинян. – Они
«Матушку» расчленили, они сокровища убиенной ими тещи украли, геноцид (русских)
в Чечне организовали, на «потоки» сели, семейства свои и детенышей на ПМЖ
вывезли – в виллы и асьенды. Но давайте сделаем вид, что все этого не было.
Давайте начнем жизнь «с чистого листа».
Давайте представим, что россиянская федерация вкупе с безвозмездно
спонсируемыми ею братскими республиками – это и есть наша любвеобильная
«Матушка», украденные сокровища – сакральная «частная собственность», оффшорные
счета и скромные особнячки – священное privacy, а «нынешний правящий слой» –
самое для нас дорогое «наше все» (т.е. и «Мать», и «Отец», и «Родина», «Божий
Промысел» в одном флаконе). С этого момента (т.е. после того, как
«украли-расчленили-сели-на-потоки»), больше, товарищи, никаких вольностей.
Строжайшее табу, товарищи! Постимся-постимся-постимся! Никаких
скоромных мыслей в мозгах! Правящий слой, товарищи, вечен, несменяем,
самодержавен, православен и ногами-вперед-невыносим!
До чего же вы прозрачны, тов. Кургинян. Как какой-нибудь магический кристалл
из Грановитой палаты. Вот и клади после этого вам палец в рот.
Конечно, нам хочется чего-нибудь свеженького. Ну, после такого-то
охранительного наворота – как не захотеть! И это свеженькое нам преподносят,
причем с изрядной долей перца и корицы. Триллеру категории «А» под названием
«Жизнь после России» (хотя подразумевается, видимо, все-таки «после Кургиняна)
от тов. Белковского в 30-м номере газеты «Завтра» веришь безусловно.
Разумеется, от привычных заклинаний тов. Кургиняна о необходимости очередной
«модернизации-мобилизации» хочется рыдать навзрыд, утираясь рукавом и сморкаясь
в подол косоворотки. Тут трижды, если не четырежды – до боли в боку, до
зубовной ломоты, до зуда в пятке – прав тов. Белковский, вопрошающий драматурга
Кургиняна об истинной цене опиума для народа.
А уж от «красного смысла» тов. Кургиняна у некоторых и вовсе мутная слюна
начинает капать с желтых клыков (ну, положим, не моих, а принадлежащих более
пассионарным, нежели я, товарищам – да еще и с отсутствием навыков к утреннему
моциону). Причем я не стал бы сходу обвинять этих товарищей в негигиеничности –
их можно понять. Ибо чем больше вдумываешься в метаисторическую суть «красного
смысла», тем больше – к ужасу своему – начинаешь осознавать, что сводилась она,
в немалой степени, к тому, чтобы в рекордные сроки эпическими усилиями
тружеников ГУЛАГа и героев пятилеток возвести «материально-техническую базу»
безбедного существования «дорогих россиян» и их детенышей. (При этом, конечно,
не обошлось без определенного «перебора», ибо далеко не все отстроенное
оказалось в силах приносить «достойные дивиденды», но где не бывает без
перехлестов!).
Вы скажете – не для того, мол, строили! В планах не имели! Подумать не
могли, что так, мол, все обернется! Оставьте эти горестные заклинания для
убогих, дорогой читатель. Отдельные руководящие товарищи, может, действительно
и «планов не имели», и «мысли не могли допустить». Но какое нам дело до
скудости их личного воображения! Помимо логики руководящих товарищей, решающих
определенные сиюминутные задачи, существует еще металогика исторического
процесса, выходящая далеко за пределы индивидуальных воображений и
распространяющаяся на сроки, значительно превышающиеся срок средней
человеческой жизни. И эта металогика в данном случае представляется мне не
менее прозрачной, чем сам тов. Кургинян.
Короче, то слабительное, которое все эти годы готовил для наших мозгов
дорогой Сергей Ервандович, на них больше не действует. То ли мозги у нас
окрепли, то ли ингредиенты для слабительного подобраны слишком слабые.
Поскупился Сергей Ервандович, приобрел дешевый самопал на Черкизоне – и вот
результат.
Вы знаете, чем больше я вчитываюсь, вслушиваюсь, всматриваюсь в Сергея
Ервандовича, тем больше я понимаю, что он – наш концептуальный Гойко Митич.
Когда-то, в нашем далеком и счастливом советском детстве, среди высоких
бурьянов и палисадов, заросших никогда не поспевающим подсолнухом, а то и в
Крыму, в роскошных (как тогда казалось) писательских парках Коктебеля, в
экстатическом восторге играли мы в индейские племена, изготовляли копья, луки,
стрелы, щиты, головные уборы из голубиных перьев, ходили в набеги друг на
друга, оглашали дворы, аллеи и пустыри восторженными боевыми воплями. Так
действовал на нас Гойко Митич. А потом мы выросли и увидели другие стороны жизни.
Гойко Митич по-прежнему с нами, но вряд ли просмотр фильмов с его участием
может вызвать сегодня что-нибудь, кроме тихой и светлой грусти. В этом есть
какая-то экзистенциальная тайна – тайна времени и его преображающей силы, тайна
детства, тайна того великого Источника, из которого все берет начало и к
которому все возвращается. Сам Гойко Митич, видимо, вовремя ощутил ее привкус
и, что называется, moved on. А Сергей Ервандович продолжает снимать кино с
собой в главной роли, не меняя ни монологов, ни декораций, ни сюжетов, ни
смыслов. К чему сие может привести, кроме «мокасинов всмятку»?
Но это так, к слову.
Предположим, что с тов. Кургиняном «все ясно».
Но меня лично волнует другой вопрос. А так ли с нами откровенен сам тов.
Белковский? И можно ли ему самому класть палец в рот (даже если он и разрешит).
Я лично не стал бы. Нет, не стал бы – вот хоть увольте!
Вы знаете, как я вас уважаю, тов. Белковский. Но вы немножко неправы. Ах,
как вы неправы, дорогой Станислав! В том плане, что слегка запоздали с методами
лечения нашей общей крайне запущенной болезни.
А ведь вы – как врачеватель человеческих душ – знаете, ой как знаете, что
запоздалая клизма нам всем только повредит.
Вот вы говорите, что «подлинной модернизацией для России (предположим,
конечно, что есть еще какая-то Россия, которую возможно «модернизировать»)
может стать лишь построение качественно нового государства». Причем не
где-нибудь, а на «руинах существующей Российской Федерации». Причем не
как-нибудь, а после ухода «нынешней правящей элиты». Вроде пока все правильно,
хотя и не без некоторых логических перехлестов. Я даже взалкал, читая эти
строки. «Руины» – это, конечно, «стремно», но я уже писал, что напугать нас
руинами кощеева царства, да еще «в эпоху торжествующего чубайса», не представляется
возможным. Короче говоря, еще бы немного – и ностальгические слезы градом бы
посыпались из моих глаз, если бы оные не уперлись в странное и изрядно
смутившее меня условие «ухода элиты» — «после завершения (исполнения) ее
центральной внутренней (заветной) миссии – утилизации наследства СССР».
Так значит, надобно еще подождать – не все утилизовали-с? А как только
доутилизуют сокровища убиенной советской тещи, (скажем, переварят его в жирный
английский навоз) – так, стало быть, можно и иностранцев приглашать? В этом
условии есть что-то загадочное, тов. Белковский.
Сергей Ервандович впал в экстаз от ваших слов про участие и давление «со
стороны внешних сил» и забился, душа-человек, в экзистенциальной тревоге от
вашего мягко высказанного пожелания вынести кое-кого вперед ногами. (Ну, это
предполагалось.) А меня заинтересовало вот это странное вышеупомянутое условие.
И ведь, что особенно печально, ждать-то долго придется! Ибо наследство тещи
далеко от исчерпания. Может, все-таки робко потребовать оглашения завещания? Не
прописана ли в оном доля сирот и кáлек
– то бишь «многонационального и многоконфессионального народа россиянской
федерации»?
Но суть дела не в этом – видит Бог, не в этом. В конце концов, можно и
подождать, пока утилизуют – Христос терпел и нам велел. Тут вопрос сугубо
концептуальный.
Вот и вы (вслед за Кургиняном) говорите – модернизация. А я не верю. И ладно
бы я – беда в том, что и другие не поверят. Что ж вы так? Заговорили о
«качественно новом государстве» – и на тебе: «установление в России
конституционной монархии при участии и под давлением со стороны внешних сил».
Что в оном государстве «качественно нового»? А чем мы нынче, позвольте
спросить, наслаждаемся? Конституция есть. Монархия – тоже есть (фактически).
Есть и участие – вкупе с давлением – «внешних сил». Где новое качество, дорогой
Станислав?
Но это общий вопрос. А сейчас хотелось бы прояснить некоторые частности.
Время нынче непростое, удушливое. За каждым пеньком мерещатся ушки
какого-нибудь зайчика. Поэтому все время возникают мучительные вопросы – причем
не столько даже по содержанию сказанного, сколько по содержанию невысказанного
и возможно даже – несказýемого.
Сначала о «как бы» очевидном.
То, что вы нам предложили, дорогой Станислав Александрович, с первого
взгляда, очень напоминает модель «внешнего управления» (ну, «совсем внешнего» в
отличие от нынешнего, «криптовнешнего») Эрэфией «по итогам кризиса». То есть,
после поглощения активов россиянских компашек теми заимодавцами, у которых оные
общества с очень ограниченной ответственностью «настреляли» свой
550-миллиардный корпоративный долг. Под эту модель нужна и новая «элита» –
«оттуда». «Русско-иностранная» как раз очень подойдет. Так сказать, «Деникин в
2019 году». Ну, как же – природные баре, люди высокой нравственности и культуры,
воспитанные на Толстом-Достоевском-Бердяеве, «Вехах» и всем-таком прочем.
Носители рыцарских идеалов и христианской морали. Но – в роли
декоративных церемониймейстеров при чужих активах. «Чистый бизнес» –
сами понимаете…
Может, и не случайно тов. Белковский обмолвился о необходимости ухода
россиянских люмпен-элитариев (и, соответственно, прихода «русско-иностранных»
элит) лишь после завершения оными их «центральной внутренней (заветной)
миссии – утилизации наследства СССР». Неплохо бы, конечно, все «доутилизировать»
(в смысле, доприватизировать), а потом – отдать за долги (нынешние-то активы
россиянских «компаний» до размера их долгов явно не дотягивают).
Да, интересные «пробные шары» раскатываются на биллиардном столе дрожайшего
Александра Андреевича. А главное, как «красиво составлено»!
«Я не стану говорить вам о цели нашего собрания — она вам известна. Цель
святая. Отовсюду мы слышим стоны. Со всех концов нашей обширной страны взывают
о помощи. Мы должны протянуть руку помощи, и мы ее протянем».
«Запад нам поможет. Крепитесь. Полная тайна вкладов, то есть
организации».
«Союз меча и орала» – то бишь, фонд помощи бедным сиротам (или, иными
словами, «дешевым россиянам», земля которых велика и обильная, а порядку в ней,
как водится, нет). Особы, приближенные к Императору. Сам царствующий
Зиц-Председатель, о скором прибытии которого по секрету намекнул нам Станислав.
И все это «при участии и под давлением со стороны внешних сил».
«Красота! Вот работают люди!»
Да, люди работают. Запускают «пробные шары». И ждут, какая будет реакция… («Наших
в городе много? Каково настроение?»)
Друзья мои, я – не жлоб. Я не считаю деньги в чужих карманах. И я бесконечно
далек от того, чтобы оплакивать передачу россиянских контрольных пакетов неким
зарубежным заимодавцам – мы, «general public», не имеем и не будем иметь к этим
пакетам никакого отношения ни в том, ни в другом случае.
Более того, я даже где-то симпатизирую такому варианту. Россияния (как мы
уже говорили) есть изрядно враждебная русскому народу сущность, так что я с
интересом поприсутствую при ее кончине. Нашего (усиленно сокращаемого в
поголовье) брата лишили каких-либо оснований ментально цепляться за россиянские
надстройки. Ибо Россияния – это даже не Орда, а так, не более чем улус.
«Дорогие россияне» сами выбрали такую участь, предав по пути все мыслимые и
немыслимые русские интересы.
Возникает вопрос: коль скоро нашу страну и так сделали фактической колонией,
какого черта нам терпеть всю эту россиянскую улусню? Зачем нам какие-то
посредники в общении с «Большим Братом»? Зачем нам в качестве оных
поклоняющиеся «баблу» полудикие россиянские прямоходящие приматы, психическая
жизнь которых сосредоточена на первых полутора контурах по системе Лири-Уилсона?
Если уж выбирать между гоминоидами, многократно предавшими мои интересы, и
Белым (и даже Черным!) Отцом в Вашингтоне, я выбираю последнего. Протекторат –
так протекторат. Но тогда уж под прямым управлением!
Что поделаешь! Как говорится, «жизнь диктует свои жестокие законы»…
Конечно, могут возразить, что «там» тоже – приматы. И что вообще любая (или
почти любая – за исключением, само собой, «мучеников за Белое Дело») «элита»
состоит из хищных приматов. Ибо человек с Богом в душе в верхние ярусы
человейника подняться не может по определению. Но я, собственно, даже не против
приматов – я против нецивилизованных приматов. Меня отчаянно заколебала
эта проруха с цивилизацией. Раз уж от приматов никуда не деться, то пусть уж
наверху будут культурные, ограненные цивилизацией хищники, одаренные здравым
смыслом и рацио. А не эти шелудивые, трусливые и иррациональные
утилизаторы чужих сокровищ с бегающими обезьяньими глазками, которые как ни
пытаются (чисто по-мартышечьи) имитировать «Большого Брата», все у них получается
«макака в цилиндре».
Впрочем, это все лирика. Может, я где-то даже и сгустил краски. Но суть вы,
надеюсь, ухватили.
В чем суть? Она – в смиренной просьбе. Станислав, ведите с нами открытую
игру. После двух десятилетий россиянского опыта о таком варианте вполне можно
говорить. Не суть, конечно, что всех в нем все устроит. Вот, например,
своего согласия я вам не гарантирую. Но говорить-то можно.
А если можно говорить, то зачем эти «турусы на колесах» – вся эта туземная
экзотика с государями-императорами и их высокоблагородиями? Зачем этот птичий
язык, зачем эти девичьи грезы? Скажите прямо, что стоит вопрос о замене плохо
скрытого внешнего управления более-менее открытым – возможность такого варианта
по итогам «кризиса» уже многократно проигрывалась. Обком устраняется. Вводится
прямое правление Политбюро. Вам поручили довести до сведения, прощупать почву. Ведь
это главное. А уж о представительских декорациях поговорим в последнюю
очередь.
Сколько можно в кошки-мышки играть…
А теперь скажите: вы, читатель, действительно в это поверили? Купились,
да?
Начнем с главного и очевидного. Не будет никакой реальной смены элит,
потому что россиянские дивидендополучатели власть не отдадут. Они за
«бабло» порвут. Да и не только в «бабле» дело – это для них вопрос жизни и
смерти. Насвинячили они чрезмерно, поэтому власть им отдавать нельзя. Именно
посему, кстати, никакая «демократия западного типа» в россиянской федерации
невозможна. Ибо любая смена власти повлечет за собой экзистенциальные для
«дорогих россиян» последствия. Пришел к власти – насвинячил; потерял власть
– положил голову на плаху. Это такой бесконечный цикл коловращения дерьма в
россиянской природе. Поэтому здесь никто никогда не позволит выиграть выборы
какой-либо «оппозиции», будь она хоть трижды «картонная».
Что касается Запада, то он на открытую инсталляцию «внешнего правления» пока
не пойдет. Зачем ему неприятности, зачем лишняя трата энергии в ее
разнообразных формах? «Дорогие россияне» трусливы и продажны, но они также
иррациональны и безумны. Что можно ожидать от припертых к стенке гоминоидов, у
которых в шахтах еще догнивают кое-какие ракеты? Это одному Господу известно.
Загнанная в угол крыса становится опасной. Да и зачем кого-то загонять в угол? «Пациент
сам умрет». Вот только произойдет это не так, чтобы очень скоро. По крайней
мере, не так скоро, как хочет убедить нас уважаемый тов. Белковский.
В связи с этим разрешите мне высказать мрачное подозрение. Даю один к
девяти, что заказчиком «пробного шара» является вовсе не Запад. Нет, это вполне
внутренняя операция. Что делать, пришло время задуматься о смене имиджа. То,
что россиянских люмпен-элитариев и установленный ими миропорядок глухо
ненавидит большая часть населения, ни для кого не является большим секретом. Но
мы, видимо, даже не представляем себе, насколько. А вот сами
«дорогие россияне» очень даже представляют. Не зря, видимо, pushируется «тема
революции» на «голубом глазу». Не зря работники мозга и властелины дискурса
посвящают ей научные конференции. Не зря засланные Администрацией долгогривые
«батюшки» размахивают охранительными кадилами и насылают на нее анафему.
Видимо, «дорогие» собрали слишком большой объем очень нерадостной для них
информации.
Это я не к тому, конечно, что «революция назревает» – об оном пока даже
смешно помыслить. Ибо кому ее совершать? И «дорогие россияне», и
«россияне дешевые» представляют собой одну породу. Молятся одним и тем
же богам одних и тех же торжищ. Веруют в одну и ту же «невидимую руку». Мажут
губы одним и тем же идолам – правда, кто – кровью, а кто – овсянкой. «Смыслы» и
картинки чаемого будущего у них тоже качественно однородны (ну, разве что
амбиции и масштабы разные). Это существа «одной крови», продукт одного
обезьяньего стада.
Знаю, конечно, что кому-то неприятно это слышать, но насчет революции – тут
уж вы меня извините… Челматериалец не тот. Пока не тот….
Все это, собственно, для «дорогих» и не секрет – они же сами выводили
«дешевых россиян» в своих «полевых лабораториях», вручную перебирали им мозги и
вшивали в них определенные матрицы. Так что осмысленности – в том числе и
осмысленной ненависти – со стороны «низов» они не ждут. А бессмысленные бунты
они подавят – это дело нехитрое.
Распорядители Россиянии боятся другого. Они боятся утери гегемонии
«по-Грамши». То есть власти над умами и эмоциями значительных масс
людей, связанной с возможностью убедительно артикулировать различные группы
реальных или воображаемых интересов в рамках выгодного для себя политического и
мировоззренческого контекста. Эта власть и эта возможность у них стремительно
убывают. И вот это для них – большая беда. В тонкостях теории «дорогие
россияне», конечно, не сильны, но вот практическую сторону дела они знают.
Вернее, «чуют» (у них, как и у всех правополушарных существ, развита «чуйка»,
отчасти заменяющая рациональный ум). Ибо они видели своими собственными
глазами, к чему приводит потеря гегемонии. Да что там видели – участвовали в
операции. Такой классической «грамшианской» операцией по подрыву гегемонии КПСС
была горбачевская «перестройка». И они, соответственно, хорошо понимают: если
операция по «дегегемонизации» правящих элит успешна, власть «головки» повисает
в воздухе, и ее крушение становится вопросом времени. А потерпеть крушение
«головке» никак нельзя – в брутально-неандертальской среде Россиянии это
означает утрату не только права на собственность, но, возможно, и на саму жизнь.
Вопрос с сохранением гегемонии тяжел непомерно. Старые методы и половинчатые
решения теперь едва ли сработают. Десять лет назад возжигателям и
дивидендополучателям либеральной революции 1991 года было достаточно сменить
одну-единственную «верховную» маску, и, сделав страшные глаза и несколько пасов
руками, объявить себя «государственниками» и «патриотами». (Впрочем, им
особенно и лицемерить не пришлось: вполне естественно, что эти
«государственники» являются патриотами созданной ими «государственности», с
которой они стригут такие дивиденды. А как же иначе?) Ныне ситуация совсем
другая – «пасы руками», «страшные глаза» и смена идеологического декора уже не
помогут. «Головка» – впрочем, не одна только «головка», а вся система
россиянской власти, – вызывает у населения столь всеохватное (буквально-таки
животное) отторжение, что косметическими переменами (извлечением на свет божий
и помазанием на царствие скромных учеников адвоката Собчака или чьих-нибудь
других учеников) тут уже не обойдешься. К тому же даже тяжелые на
концептуальный подъем русские – пусть медленно и мучительно – но все же учатся
постигать некоторые базовые истины. Одна из таких «базовых истин» состоит в
том, что россиянская нежить может весьма успешно паразитировать на самых
различных «дискурсах» и кривляться под самыми разнообразными личинами – была бы
только возможность владеть собственностью и извлекать дивиденды.
Так что вопросы перед «головкой» стоят серьезные.
Что же делать? Есть только один выход – осуществить серьезную «имиджевую революцию».
Не скромными силами любимого ученика адвоката Собчака или какого-нибудь не
менее любимого племянника госсека Бурбулиса (ибо смешно, ей-Богу, по нашим-то
временам!), а так, чтобы – трах-тарарах и трах-тибидох! Нужно что-то знаковое,
яркое и, желательно, «с привкусом вековых традиций» – дабы извлечение
дивидендов из украденных сокровищ советской тещи тоже стало как бы продолжением
оных.
Игра эта, конечно, рисковая. Непонятно еще, что возьмет верх – то ли
«вековые традиции» придадут легитимности процессу разговления за счет
украденного добра (и нашего будущего), то ли украденное добро и несостоявшееся
будущее похоронят «вековые традиции». Но попробовать стоит. Делать-то нечего.
Иконой с ликом Бурбулиса срамоту-то все равно не прикроешь…
Да-с, для прикрытия срамоты и «язв» нужно что-то более существенное. Поэтому
надо рисковать – играть крупными картами. Смело брать за подол что-нибудь
«святоотеческое» и золотыми цепами приковывать к «сокровищам убиенной тещи».
Ибо «россиянская блудница» вопиет о легитимации.
Собственно, процесс уже пошел. О подряде, исполнение которого взяла на себя
РПЦ, знают все. Вот, ждем-с (и кремлевские сидельцы тоже ждут), «как оно
повернется». Отмоют ли «черного кобеля» наши усердные хоругвеносцы или,
напротив, кобель перепачкает премудрых «божьих людей» в своем смердящем дерьме,
поспособствовав очередному «отпадению от веры православной»? (От ромейской-то
веры к «родным богам» людишки уже и вправду отпадают весьма конкретно и
пассионарно.) Будут ли премудрые люди потом опять винить безбожных большевиков
(во главе с неистовым Геннадием Андреевичем) в оном отпадении или оборотятся,
наконец, на себя? Все это большие экзистенциальные вопросы, ответы на которые
приспеют только в будущем. А пока – тиха вода в облацех.
Но кое-кто не хочет ждать будущих ответов. РПЦ – это, конечно, хорошо. Но у
«повелителей дискурса», кажется, начало вызревать понимание того, что «черного
кобеля» надо убирать с глаз долой, а то, грешным делом…
И заменить его желательно на каких-нибудь агнцев с белоснежным ангельским
оперением и легким французским прононсом. Ну, не обязательно французским…
(«Мы с коллегой прибыли из Берлина, – поправил Остап, нажимая на локоть
Ипполита Матвеевича, – но об этом не рекомендуется говорить вслух»).
… А то вон и из Лондона, например. Но обязательно из-за пределов россиянской
системы. Ибо у «подлого сословия», кажется, уже окрепло подозрение, что
«либералы» и «силовики», «патриоты» и «космополиты», «левые» и «правые» в
Россиянии – это даже не разные головы одного и того же дракона, а одна и та же
голова.
Короче, нужен пуделек-с. Беленький такой. Чистенький. Умненький.
Незамеченный в порочащих его связях, революционных излишествах, большевистских
родословных, участии в приватизации и даже возведении «вертикали». Короче, без
запаха «россиянской псины».
Когда я прочитал первую часть текста Станислава Белковского, я понял: вот
оно, началось! Кризис поджимает. Псина смердит. Гегемония дышит на ладан. РПЦ –
трудно!
Прочтение второй части это подозрение закрепило окончательно.
Ибо что такое конституционная монархия, дорогие друзья? Это же ведь такая
безумно удобная и чарующе стильная политическая система, при которой король
(государь-император, султан и проч.) царствует, но не правит. То есть как раз
то, что надо. Восстановление монархии само по себе равносильно взрыву, после
которого людишки пару лет будут ходить, как оглушенные. Сюда (в Москву, Питер?)
переедет вся эта незапятнанная элита древних кровей, изряднопорядочные
благородия.
Сформируют двор, начнут тусоваться на светских раутах, вести с патриархом
Кириллом беседы о божественных материях, произносить пламенные и вполне
искренние речи, от которых будет приятно щекотать в носу, примутся устраивать
пышные шествия «из дворца во храм» и «из храма во дворец», звенеть
шпорами-шпагами-крестами-орденами, посещать (и активно жертвовать на)
богадельни и институты благородных девиц и делать массу других ярких,
благородных и импозантных вещей, о которых взахлеб и круглые сутки напролет
будут вещать все россиянские каналы и медийные империи. Поинтересуйтесь
спецификой британского ТВ и газет. Принимая в учет верноподданнический пыл
россиянских «неофитов» и наличие недвусмысленного политического заказа,
умножать придется минимум на четыре. Будет вам бесконечная «принцесса Диана» и
нескончаемый «принц Чарльз». А также великие князья, графы и регенты. Еще
вспомните скромного дворянина Михáлкова
добрым словом. Да что там Михáлкова
– о самой Ксюше и ее «Доме-2» восплачете.
А коллективный «черный кобель», которого уже не надо будет от чего-либо
отмывать, будет, между тем, спокойненько себе беречь и приумножать добро –
по-прежнему свое добро. Ну и править, разумеется. Монархия-то, повторимся,
конституционная!
Не знаю уж, когда и как удастся «дорогим россиянам» продавить сей хитроумный
сценарий – может, и не сразу (пока ведь только «шары» запускаются, public
opinion прощупывается), но скажу так: из всего, что маячит на горизонте, для
господ приватизаторов и дивидендополучателей – это самый проходной вариант. Так
что появление текста тов. Белковского есть явление предопределенное. Знак
времени, так сказать. Раньше (в ельцинские времена) порассуждать об импозиции
монархии было еще делом селф-эмьюзмента. Сейчас без монархии (но непременно
конституционной) – просто никуда. Других благообразных способов удержать
гегемонию у «дорогих» просто нет.
От чьего же имени тов. Белковский намекает на желательность такого варианта?
А, наверное, от имени «лондонских» и намекает. Они там «под впечатлением» – и
им, видимо, оттуда виднее, как эта система может работать. Но не только
«лондонских» – в «реставрации» в равной степени заинтересованы и «московские»,
и «питерские», и «красноярские», и «норильские». Хотя, конечно, все они, так
или иначе, – «лондонские».
Впрочем, на все это следует смотреть по-философски и даже, я бы сказал, с
евангелическим смирением. Ну, в конце-то концов, «чего вам еще нужно»?
Возвращение «к корням» состоится. Гоминоидные формы жизни отступят в сумерки
(где им и место), чтобы не дискредитировать августейшее общество. Возможно,
снесут даже Дом-2, а на его месте воздвигнут какой-нибудь храм Спаса на Крови
или приют для раскаявшихся грешниц. К власти (номинальной) придут «порядочные
люди». И Патриарх Кирилл отныне будет собороваться и христосоваться (что важно
– уже без всякого вреда для собственной репутации!) именно с ними, а не с
оборотнями (в погонах и без).
Вот только эти «порядочные люди» не будут править – это да. У
реальной власти и собственности останутся оборотни и гоминоиды – но что вы
хотите? Наш мир во зле лежит.
А поскольку он действительно в нем лежит, то и таиться особого смысла не
имеет. Оттого-то и прозрачна вся эта операция, как воды скандинавских родников.
Все ясно, все на виду. Имеющий глаза – да увидит. Имеющий уши – да услышит.
Имеющий разум – да поймет.
Кто такие эти «русские иностранцы», из которых планируется составить
грядущую российскую (или, может, даже русскую) элиту? Да, конечно, там есть
отпрыски сиятельных особ. Но у них, по россиянским меркам, «ничего нет» – от
«трубы»-то, от Норильского Никелевого и Красноярского Алюминиевого они не
«сосут» (ну ничего, еще «пососут», если будут правильно себя вести). Люди это
«бедные», но благородные. Одним словом, идеальный объект для «разводки». С ними
заключается обширное соглашение. Они – из лучших побуждений (стремясь уменьшить
«количество зла» на русской земле) его подписывают. (Или, может быть, не только
из лучших – но мне так хочется верить в человечество!) Что они могут дать
правящим россиянским классам? Ну, тут все вроде понятно – имена, титулы,
незапятнанность, «эполеты»… Одним словом, «имидж и декор»… Им настоятельно
посоветуют ни во что особенно не лезть, в детали не вникать, большой инициативы
внутри страны не проявлять, себя и «эффективных менеджеров» проблемами не
грузить.
От них ожидается стандартный набор – светская жизнь, благотворительность,
«стояние во храмах» (эти-то будут искренне «стоять», так что выйдет нынешним
г-дам-подсвечникам какое-никакое, а облегчение), милые, необременительные, ни
на что не влияющие «инициативы гуманитарного характера», да активная агентурная
работа (это, пожалуй, единственное направление, где их активность будет
поощряться) «во славу России» в кругах европейских элит.
Слово «конституционная» в предлагаемой монархической конструкции
есть, таким образом, знаковый эвфемизм. Если применительно к прочим
«цивилизованным странам», основанным варягами, он означает «монарх царствует, а
парламент правит», то в Росфедерации, где парламента фактически нет,
непосредственно управлять всем и вся продолжат финансово-углеводородная олигархия
и прочие «птенцы гнезда Борисова». Мы будем вкушать то же блюдо, только теперь
с королем (или, точнее, корольком, как они – между собой – это будут
называть) в качестве PR-приправы.
Знаю—знаю: сладко, конечно, окунуться в грезы о глобальном заговоре супротив
Матушки-России, масонско-монархическом сговоре и прочих конспирологических
прелестях… Вот только – не мечтайте, господа-конспирологи. Не о
том толкует тов. Белковский. Стелет-то он мягко… Намекает приторно. Вот и
Кургинян разволновался – хороший знак, вроде. Но, увы, пришествие августейшего
Зиц-председателя и К° с Запада отнюдь не является знаком пришествия Запада.
Извольте-ка получить россиянских баблоимущих в новой упаковке и под новым
соусом. Теперь нежное журчание углеводородов в «трубе» и шелест банкнот в
чьих-то волосатых лапах будет заглушать хруст французской булки в нежной ручке
– как его там – Майкла Кентского. Правда, хрустеть будут по-прежнему русскими
косточками.
Но давайте отрешимся от мрачного наваждения и попробуем ответить на прагматический
вопрос: а может ли из «реставрации по тов. Белковскому» проистечь хоть какая-то
польза для нас, простых смертных?
Даже если тов. Белковский вполне искренне желает нащупать некий выход из
«россиянского тупика», то в вопросе с «реставрацией» он все равно неправ –
неправ методологически. Ибо исходит Станислав Александрович при этом из
совершенно утопического (и, кстати говоря, очень характерного для наших
«национал-патриотов») умонастроения, согласно которому «все дело в элите».
Вынеси ее, болезную, «вперед ногами», замени на новую – и проблема решена. Это
– серьезная концептуальная ошибка, непростительное механистическое упрощение.
Ибо общество – все-таки, как-никак, единый организм. А наличная элита – отнюдь
не «гайка» или некая «насадка», которую можно «скрутить» и механистически
заменить на «новую». Россиянские люмпен-элитарии – лишь видимый всем «нарыв» на
гниющем трупе нашей расчлененной «Матушки». Это – не более чем внешний симптом
большого цивилизационного процесса. Россияния гниет именно как система: гниет
ее «головка», гниет ее «вертикаль», гниет «горизонталь», гниют традиционные
смыслы и формы российской государственности. В новых условиях все превратилось
в свою «обратку».
Клетки российского организма переродились. Традиционные смыслы и формы
работают теперь не во имя жизни, а во имя смерти породившей их системы. То, что
мы наблюдаем сегодня, есть системная, органическая, цивилизационная смерть
(а уже не катастрофа, как до сих пор полагают некоторые оптимисты). Возникает
вопрос: каким образом инсталляция столь «бесконечно надстроечной» структуры,
как конституционная монархия, может повлиять на процессы гниения и умирания? Я
еще понимаю, если бы речь шла о запуске некой формы системного террора,
направленного против агентов и носителей гниения. Но речь-то идет об
инсталляции бархатной и сугубо церемониальной монархии «европейского типа».
Такая монархия заточена под европейского обывателя и отражает запросы именно
этого культурно-исторического типа. Как этот институт будет работать в столь
ритуально десакрализованной и не признающей даже самых базовых светских
(рациональных) добродетелей и «приличий» стране, как Росфедерация? Он же просто
не приспособлен иметь дело ни с россиянским челматериалом, ни с тем уровнем
морального падения и социальной деградации, который мы здесь обнаруживаем.
Так что идею «реставрации» в сегодняшней Россиянии – как некий рецепт
лечения эндемичных россиянских болезней – всерьез воспринимать, конечно,
нельзя. Россияния, между прочим, – очень передовая страна (я не шучу). В том
плане, что дело освобождения человека (опять-таки, без кавычек) продвинулось
здесь очень далеко – дальше, где бы то ни было в мире. В РФ произошел «сброс
всех оболочек», имело место почти полное освобождение от всех «условностей»,
которые еще характерны для человеческих обществ как на Востоке, так и на Западе
(да-да, и на «либеральном» Западе тоже). (Неудивительно, кстати, что Россиянией
овладела «воля к смерти» – иного при столь полном освобождении от «условностей»
ожидать и не приходится.)
Монархия для Эрэфии – безнадежная архаика. Ни в общественном сознании, ни в
общественной практике здесь просто не сохранилось достаточного количества
«условностей», которые могли бы послужить «штырями» для института монархии
(пусть и конституционной). Россияния есть страна воинствующе «антисакральная» и
потому для монархии вопиющим образом не приспособленная.
Это, несомненно, понимает и сам тов. Белковский. В противном случае, он не
стал бы в номере 32-м газеты «Завтра» от сего года (да и ранее) развивать
фантастическую картину русской истории и рисовать еще более фантастический
портрет русской народной души с ее вековым (якобы) устремлением к усладам
услужения самодержавному государю в стиле «садомазо». Иначе как развесистой
концептуальной клюквой эти рассуждения (в коих чувствуется выхолощенный
Бердяев и перепевы «модных» западных «теорий» XVIII-XIX веков) не назовешь, ибо
в них рисуется народ, который если когда и существовал в России (хотя, по моему
мнению, и с этим утверждением можно поспорить), то много поколений тому назад.
С тех пор в нашей многострадальной стране сменилось несколько
культурно-исторических типов, и теперь возвращение к некоему «монархическому
народу» (природу «монархичности» которого Белковский, кстати, трактует
совершенно антиисторически) представляется просто немыслимым. Было бы, вообще
говоря, довольно странным «услышать» такую вульгарную версию «бердяевщины» от
нашего продвинутого брата Белковского, если бы не специфика сюжета, которая,
что называется, «того требует». Ибо, если нет «монархического народа» и «жажды
самодержавия», то на каком же культурно-ментальном фундаменте крепить утопию?
Впрочем, из того, что идея «реставрации» утопична, отнюдь не следует, что
осуществление ее невозможно. Технически короновать Майкла и учредить монархию вполне
реально. И оная монархия действительно может просуществовать какое-то время в
Росфедерации – правда, всего лишь как некая «внешняя» и сугубо декоративная
«нашлепка» (к этому-то усиленно и подводит нас коварный и «все понимающий» тов.
Белковский), никоим образом не отражающая духовного состояния народа и
«реальной власти».
Но вот только необходимо при этом отдавать себе отчет, что в россиянской
«кастрюльке», под «монархической крышкой», процессы разложения будут, между
тем, идти своим чередом. Причем идти ускоренно, ибо с момента «реставрации»
уровень лицемерия и «разнос потенциалов» системы начнут возрастать
лавинообразно. Одно дело, когда наверху сидят «Путин с Сечиным» и прочие
«проверенные кадры» (тут как бы «все понятно»). И совсем другое, когда восседать
над всем этим (к тому времени – уж совсем карикатурным) разложением будут
рыцарственные и христианнейшие «благородия» и «высокопревосходительства» во
главе с «Их Величеством». От такого гротеска можно не только «веру в
человечество» потерять, но и умом тронуться, что с людишками будет, наверное, в
массовом порядке и происходить.
Но гротеск гротеском, а какую-то передышку власть и «бабло» имущим
«реставрация монархии» действительно может дать. И тут надобно заметить, что им
и нужна-то именно «передышка». Ибо «дорогие россияне», будучи существами
по-своему практичными, и не ищут «лекарства от всех болезней на все времена» –
они воспринимают «реставрацию», скорее всего, как чисто рудиментарную операцию
в духе «Голосуй или проиграешь!». В смысле того, как бы им еще разок «лоха
развести», да создать задел годочков так на шесть-семь-восемь. А дальше «будет
новый день и новая песня». Там, глядишь, Станислав Александрович уговорит Папу
принять-таки православие и перенести свою резиденцию в Москву – Третий Рим,
все-таки…
В свете всего вышесказанного, ссора Сергея Ервандовича со Станиславом
Александровичем (если кто еще не понял) представляется мне столкновением не
неких принципиально отличных друг от друга альтернатив, а всего лишь коллизией
«охранителей» двух разных школ и поколений. Это извечное противостояние «отцов»
и «детей», Моцарта и Сальери (в нашем случае, правда, есть надежда избежать
отравлений и ограничиться, максимум, изжогой), «древа молодого» и «old wood».
Вновь на подмостках газеты «Завтра» инициирована талантливая постановка.
«Национал-патриотический» лагерь, видимо, должен разделиться по очередному
эскизу, спущенному из Администрации. Все осторожные и консервативные, втянув
головы в плечи, потянутся за тов. Кургиняном (уж лучше «это», чем «развалины»!).
А все яростные, протестные и непокорные – те, кому «надоело говорить, и
спорить, И любить усталые глаза» россиянской блудницы, – пойдут, расплескав по
ветру королевские стяги, боевым маршем за тов. Белковским. Так, Натан (не знаю,
как вас по батюшке) Дубовицкий?
Сергей Ервандович, будучи охранителем старой формации и метафизического
склада, не хочет ничего менять, жалуется, топочет ножками, разоблачает алхимию
и алхимиков: россиянское дерьмецо, данное ему (и нам) в цвете, запахе и прочих
ощущениях, дорого ему именно в этих ощущениях – как память. Станислав же
Александрович, как более продвинутый и диалектически настроенный маг, пытается
произвести алхимический опыт по фиктивной трансмутации элементов, покрыв
наличное дерьмо тончайшей, в микрон толщиной, позолотой. Он смело берется
торжественно огласить магическое решение в принципе нерешаемой задачи, суть
которой состоит в том, чтобы «изменить все, не меняя ничего».
Лучший способ осуществить сей «фокус-покус» в Россиянии – это вынести «вперед
ногами» муляж покойного, а самого мертвеца оставить «в дому» — разлагаться
дальше. Под маской, парчой, позолотой, благовониями… Кстати, а вдруг в ходе
процесса он сам собой превратится в мумию?
(Да, мумификация была бы наилучшим решением.)
Но… не превратится. У нас тут не Египет (слишком агрессивная, влажная
среда), а тов. Белковский – не заупокойный жрец. Да и покойничек хочет «есть,
пить и веселиться» – «сидеть на потоках», «танцевать джигу» и целеустремленно
пополнять оффшорно-защечные емкости. Иными словами, активно «окисляться и
разлагаться» – такого не мумифицируешь.
Тщетные это потуги, тов. Белковский. Ой, тщетные!
Впрочем, тов. Белковскому ничего объяснять не надо – он и сам в приватной
беседе может объяснить кому угодно что угодно. Но «властелины потоков» загнали
его в очень узкие рамки. Им срочно и позарез нужна еще одна большая
имитация – в довершению к «уже построенным» «демократии» и
«многопартийной системе», «рыночной экономике» и «правовому государству».
Теперь все это надо, понимаешь, метафизически закрепить, а то
«блистательным победам» «нерушимого блока рыночников и государственников» не
хватает экзистенциальной глубины. Станислав еще молодец: если бы заведовать
дальнейшим развитием «дискурса» поставили Грызлова, тот бы, наверное, предложил
короновать Путина или одну из его дочек.
Мы тов. Белковского понимаем. Понимаем и сочувствуем. Можно было бы и
покрасивее все обустроить, если бы дали время поимпровизировать, да
концептуально порезвиться. Но – заказчик уж очень проблемный. Суетливый,
нервный, хватающийся за пистолет при виде собственной тени. Вынь ему, да
положь…
Впрочем, понимаем мы и тов. Кургиняна, которому по-стариковски трудно и
стремно пускаться в концептуальные авантюры. (Мы, собственно, и не требуем –
любим вас таким, какой вы есть: охранительствуйте, как можете!)
Понимаем, но можем ли принять? Нас в очередной раз хотят заставить
«поболеть» за одно из двух «спущенных сверху» зол («труп как он есть» – «в
язвах и рубище» и тот же труп в новой упаковке – «блестящих латах и белых
одеждах»). Мол, «иного не дано» – выбираете-с. Ах, как все это старо: все
«дуальности», да «бинарности». Кремлевские гностики остаются верны себе – да
они и сами, видимо, окончательного решения еще не приняли. Вроде, всем хороша
монархия, но как-то тревожно власть – пусть и сугубо церемониальную – в руки
чужаков отдавать. Как бы чего не вышло…
Вот на это «как бы чего не вышло» нам только и остается надеяться. А
вдруг-таки выйдет что-то, «повелителями дискурса» непредусмотренное…
Но у «русского подполья» остается и третий, единственно верный по нашим
временам вариант – не участвовать ни в каком россиянском зле, не
«соработничать» ни в одном «россиянском деле». Ни физически, ни виртуально, ни
даже ментально – никак. «Активное неучастие», даосская тактика «не-деяния» – у-вей
– самое мудрая на настоящий момент форма «партизанской борьбы» со всеми
разновидностями «россиянщины». Не-участие должно стать нашим ритуалом,
нашей литургией, нашей религией. Последовательно не-участвуя в
россиянских делах, мы медленно, но верно подрываем остатки россиянской
гегемонии, приближая тем самым тот момент, когда власть мертвецов над нашим
домом утратит всякую подпитку от мира живых и рухнет наконец-то в царство
Пиларта, where it belongs.
Оригинал этого материала
опубликован на ленте АПН.
