Про уродов и людей
Про
удары и дубинку
Обвиняемый
в причинении боли прапорщику ОМОН Игорю Лебедеву член исполкома НРО
«Другой России» Юрий Староверов получил обвинительное
заключению по делу №353739, в ближайшее время дело будет отправлено в
суд.
Нижегородская
общественность видит в этом деле ярко выраженный политический
контекст. Нас же в данном случае интересует исключительно правовой
контекст. Потому что речь идет о праве граждан на проведение мирной
акции. Митинг 15 сентября 2012 года на площади Свободы в Нижнем
Новгороде, о котором идет речь, носил абсолютно мирный характер.
Большой
вопрос возникает в связи с законностью действий полицейских. Большой
вопрос также — насколько адекватно полицейскими применялась тогда
физическая сила. Вы знаете, что тот же самый прапорщик Лебедев нанес
удар дубинкой Екатерине Зайцевой, девушке — одной из организаторов
этого митинга. А это прямо запрещено законом о полиции.
Насколько
в этой обстановке были адекватны действия Юрия Староверова? Я очень
надеюсь, что следствие и суд в этом все-таки разберутся с учетом
других моментов и установит, насколько все полицейские в ходе
этой акции действовали адекватно.
Имеет
ли значение, что впоследствии нижегородский областной суд признал
этот митинг незаконно запрещенным?
Это
тоже является значимым обстоятельством и имеет значение. Потому что —
еще раз повторю — здесь очень много вопросов по законности действий
со стороны разных властей и различных представителей власти.
Насколько
законно был запрещен митинг? Выяснилось, что незаконно. Но ведь, тем
не менее, полиция пресекала этот митинг в той обстановке,
исходя из того решения городской администрации, которое было
тогда вынесено.
Законно
или нет? Это — отдельный вопрос. Потому что полиция все-таки исходит
из того решения городских властей, которое на тот момент имеется.
Полиция же не отвечает за правильность или неправильность решений
городской администрации.
Про
дубинку и людей
Но
важно и другое.
Этот
самый прапорщик Лебедев в ходе акции очевидно действует незаконно,
применяя спецсредства — дубинку — по отношению к Екатерине Зайцевой.
И, возможно, именно эти его незаконные действия повлекли за собой
такое развитие событий, при котором Юрий Староверов придержал его за
плечи.
Было
ли это применением насилия к представителю полиции? Статья 318 УК
говорит именно о применении насилия. Можно ли действия Юрия
Староверова считать применением насилия? Об этом я пока сказать
затрудняюсь.
Может,
Староверов Лебедева действительно куда-то слегка оттащил. Но если это
было после того, как полицейский приложил девчонку по голове
дубинкой, да так, что она была вынуждена обратиться за медицинской
помощью — то это важное обстоятельство, которое также нужно принимать
в расчет. В этом случае его действия должны квалифицироваться
по-другому.
Нужно
разобраться, что за действия все-таки совершил Юрий Староверов по
отношению к полицейскому, на что они были направлены.
А,
во-вторых, нужно разобраться, не произошли ли они после того, как
Староверов увидел, как этот прапорщик Лебедев в нарушение закона о
полиции применяет спецсредства по отношению к журналистам. Увидел,
как он бьет кому-то в область шеи, как он применяет спецсредства — ту
же самую дубинку — и бьет ей людям по голове.
То
есть это все тоже нужно оценивать.
Потому
что если прапорщик Лебедев ударил девушку Екатерину Зайцеву по
голове, а Староверов на него каким-то образом воздействовал уже после
этого, чтобы тот не продолжал совершать эти свои размахивания
дубинкой — то, безусловно, это никакая не 318 статья, здесь все нужно
рассматривать иначе.
Как
я могу оценивать перспективы дела Староверова в этом свете? Я и так
сказал много «если», употребил много раз сослагательное
наклонение. У нас ребята занимаются этим делом не первый месяц.
Надеюсь, все выяснится.
Про
людей и дубину
Но
все же, если говорить начистоту: к чему готовиться Юрию Староверову?
«Сушить сухари» или все-таки есть надежда?
Я
боюсь, что Юрий Староверов попал в некий общий «замес»
вместе с людьми, которые фигурируют по делу Болотной площади в
Москве.
Думаю,
что объявлена некая кампания по привлечению к ответственности тех
активистов, которые на демонстрациях позволили себе «замахнуться
на полицейского». Совершенно не важно, адекватно это было или
нет, самооборона это была или нечто другое.
Но
есть такие абсолютно «святые», неприкасаемые для граждан
люди — это бойцы ОМОН в своих космических колпаках.
Омоновец
может размахивать дубинкой налево и направо, ломать кости, бить
дубинкой женщинам по голове и делать другие очевидно незаконные вещи.
Но при этом никто на него не имеет права даже рукой замахнуться. Не
дай Бог!
Я
думаю, что сейчас именно эту позицию пытаются сделать некоей правовой
реальностью.
И
я боюсь, что эта команда дана и в Москве по делу Болотной площади,
где сейчас явно начали «таскать» людей и предъявлять
обвинение тем, кто хоть какое-то сопротивление оказывали омоновцам,
которые их били.
Никакого
асфальта они в этих омоновцев не бросали. Никаких предметов у них в
руках не было. Но уже то, что человек пытается хоть как-то защититься
от избиения — этого уже, по-видимому, достаточно, чтобы этот человек
оказался по крайней мере обвиненным по этой самой 318-й статье.
Когда
я говорю, что это — некая кампания, я боюсь, что эту кампанию
постараются провести везде, где только можно. И боюсь, что Юрий
Староверов может попасть именно под эту кампанию. Боюсь, что в этом
случае перспектива может оказаться для него плохой. И он может
получить какой-нибудь срок — год, два. Я эту перспективу оцениваю вот
так.
Безусловно,
речь о каких-то пяти годах идти не может. Но власти в данном случае
очень важно показать, что она готова давать реальные сроки. Думаю,
что это некий новый шаг президента Путина — показать, что он готов
сажать людей.
Про
удары и людей
Нормально
ли вообще с правовой точки зрения, что любые прикосновения к
представителю власти становятся уголовно наказуемыми? Является ли это
нормальной международной практикой?
Ведь
вводя ужесточения, и президент, и премьер России ссылались именно на
международную практику: дескать, реальные сроки за оппозиционные
действия вот как раз у них!
Конечно,
это не так — вы же прекрасно понимаете. И вы видели, наверное, что в
той же самой Европе порой происходят очень жесткие столкновения между
демонстрантами и полицией, но никаких массовых посадок после этого не
случается.
И
когда и президент, и премьер России говорят, что ужесточая
законодательство на этот счет у нас в стране, они только лишь
приводят его к международному образцу — это все очень лукаво.
Ни
к какому европейскому образцу это не приводится. В том числе в части
того, в каких ситуациях нельзя то или иное разрешать. Потому что на
Западе вообще если митинг, или шествие, или еще что-то, что
называется, не согласованы, то его все равно нельзя разгонять. Если
только на этом митинге, шествии и так далее не повреждается имущество
и не наносится ущерб другим гражданам.
Таковы
правила, которые действуют во всех европейских странах и никак не
начнут действовать в России — они у нас как-то не прививаются,
несмотря на все решения Европейского суда по этому поводу.
Запрещен
митинг или нет, но если не происходит каких-то конкретных нарушений
закона, если никого из граждан не бьют, никакое имущество не
портится, если нет признаков какого-то конкретного административного
правонарушения — этот митинг нельзя разгонять.
Он
может быть признан несогласованным. Но, тем не менее, полицейские,
пусть и скрипя зубами, обязаны охранять это действо до самого его
конца. И никого никакими водометами и дубинками разгонять не будут,
если только протестующие не начинают витрины бить. Когда, например,
фермеры не так давно в Брюсселе приехали и весь Европарламент залили
молоком, никто их не разгонял.
Другое
дело у нас.
И
ссылаться властям на Европу при том, что они санкционируют, по
меньшей мере — некорректно.
