Родина – это все, что мы есть
Как мне пишется на Донбассе? Мне там совсем не пишется, я не для этого туда переезжал. Я военнослужащий армии ДНР – скоро уже полтора года, — и за это время я прочитал всего одну книжку и не написал ни одной строчки. И, собственно говоря, не очень-то об этом скучаю, потому что я думаю, что жизнь моя будет длинна и я еще успею написать что-нибудь.
Кем я ощущаю себя в первую очередь? Для поддержания своей работы на Донбассе, которая является для меня сейчас самым главным жизненным занятием, мне все равно нужно где-то деньги зарабатывать на моих четверых детей. Поэтому у меня есть одна программа на компании НТВ, которая, слава Богу, снимается либо в Москве, либо в Донецке, но очень быстро – в течение двух дней. И это оставляет мне двадцать восемь дней в месяц свободными, так что я не очень завишу от своей работы и могу развлекаться как хочу.
Поэтому по основному статусу работы я телеведущий на НТВ. На самом деле жизнь моя связана с Юго-Востоком бывшей Украины, с Донбассом. Я заместитель командира батальона спецназначения. Этим я в данный момент себя и считаю – офицером армии ДНР. А так, конечно же, как говорил Солженицын, «если будем живы», то – я книжки пишу, и когда я сниму с себя военную форму, даст Бог, вернусь к этому занятию.
А все остальное, связанное с общественно-политической жизнью, с журналистикой, с телевидением – это, конечно, все мишура, сбивание сливок, чтобы детей вскармливать. Была бы возможность, я уехал бы в деревню, читал бы книжки, смотрел на воду и ни на что не реагировал.
Да, я пробовал себя и как продюсер, и как участник музыкальной группы, но это, скорей, забава, любопытный опыт. Мне было интересно – что, если мы соберемся с друзьями юности (когда, не поверите, у меня были волосы, серьга в ухе) и начнем песни петь, как делали это в 1989 или 1991 году? Это было в прошлой жизни, но это было весело. Я прогуливал школу, носил хайр, дружились мы со всякими взрослыми дядьками типа Сергея Чигракова. Мы взяли, собрались, записали несколько пластинок и покатались по России, выступали даже на стадионах. Это любопытно.
Потом был другой опыт. Меня стали звать в кино, как правило, играть убийц. Я сначала отказывался, отказывался, а потом думаю – да ладно, тоже интересно. Взял и снялся – раз, два, три… Сыграл уже в фильмах шести-семи. Тоже забавно. Но я не связываю с этим судьбу.
Каким бы проектом я увлекся сразу после того, как закончились военные действия? Дай Бог, чтобы они закончились. Но если говорить о проектах, то книгой – я хотел бы написать новую биографию Сергея Александровича Есенина, замечательного русского поэта. Это важно и этого не хватает. Предыдущие биографии – я не совсем с ними согласен. Может быть, они и хороши (хотя не всегда хороши), но там есть ключевые моменты – Есенин и женщины, Есенин и революция, Есенин и самоубийство, Есенин и его смерть, – все это лично мной рассматривается совсем иначе, чем это рассматривали до сих пор.
Как знать известным писателем? Не знаю, не в курсе. Никакой механики в этом смысле нет. Это не кулинария, здесь нельзя бросить какие-то ингредиенты, поставить на медленный огонь и чтобы все у вас закипело.
Думаю, две вещи всенепременно должны присутствовать у литератора.
Первое – маниакальная влюбленность в литературу. То есть, надо читать очень много, искренне, и обожать чужие книги, а не только свои. Просто маниакально. Ни дня без того, чтобы что-нибудь прочитать. И поэзию надо читать обязательно, знать поэзию, любить поэзию. Потому что люди думают, что у них интересная жизнь, какие-то события, – и они считают, что этого достаточно. А это, на самом деле, вообще не нужно для писателя. События все плюс-минус одинаковые, даже если ты через эти события не проходил, ты можешь их домыслить.
Второе – все-таки сначала нужно жить (это я для молодых людей говорю), а потом писать. Потому что очень много людей приходит в литературу в 18-20-23 года, и все они описывают одно и то же. Молодые люди описывают свой небывалый донжуанский опыт и думают, что они покорят литературу своей неотразимостью. А девушки – о том, как в них все подряд влюбляются. Или заводят вечную несчастную песнь выпи о том, что все мужики сволочи, что все вокруг безобразное, ничтожное и омерзительное. Этот женский пессимизм в последние годы стал характерен для молодой женской литературы – ее очень много, я вас уверяю.
Все это очень скучно и достаточно вторично. Потому что в конечном итоге литература – это мирооправдание, привнесение в мир каких-то смыслов. Несмотря на печаль чеховских пьес или романа «Анна Каренина», мы чувствуем, когда читаем это, что Бог есть, что всех нас оправдают и полюбят и приголубят однажды. Вот к этому надо стремиться.
Простите за такой сложный ответ, но он может быть только сложным: надо знать литературу, любить литературу, много читать. И, кстати, еще и немного разбираться в литературной ситуации.
Когда я почувствовал, что вот оно, настало? Когда я написал первую свою книжку «Патологии», я уже знал, что настало и что все со мной будет хорошо. Мне было тридцать лет, не четырнадцать и не пятнадцать. Я написал свою первую книгу, будучи уже глубоко взрослым человеком, я был давно женат, у меня подрастал ребенок, я дважды был на войне. Прочитал к этому моменту пятьдесят тысяч книг (или, может, десять тысяч – но много). Я прочитал свою книжку и понял, что у меня все в порядке, что у меня теперь будет другая жизнь.
Что для меня Родина? Как известно, Родина – однокоренное со словами «род», «родители». И вот это ребенок-рождение-род-родители-Родина – все это совершенно очевидная неразрывная цепочка. Генетическая, культурная, духовная. Поэтому все эти современные благоглупости: «я человек мира, я никому ничего не обязан»… — это все от лукавого, от демонов. Причем, от маленьких мелких бесов.
Потому что, безусловно, связь эта присутствует, и если только задуматься на секунду, оставить всю эту лабуду и подумать, что здесь, на этой земле тысячу лет жили люди и никто никому не говорил: «я ничего никому не должен, я плевать на это хотел».
Они жили, пахали, рожали, сеяли, опять рожали, воевали, строили, пели песни, усложняли этот язык, наше национальное мышление. Они создали колоссальное пространство – между прочим, самую большую страну на планете Земля. Самую богатую. С удивительной культурой, которая входит в топ-3, может быть, топ-5 мировых культур – в мире тысячи культур и тысячи языков.
И вдруг появляются какие-то малоумки, мужского и женского пола, которые говорят: «Да все это ерунда, я венец творения, я явился и поэтому вы все должны на меня удивляться, потому что я прекрасен! и поэтому я поеду куда хочу – мир изменился, мир иной, в мире все теперь не так…»
Мир не изменился. В мире все так же, как и было пятьсот лет назад. Там живут разные народы, с разными финансовыми интересами, разными финансовыми корпорациями.
Поэтому Родина – это все, что мы есть. Нет ничего больше и выше Родины, потому что это и есть мы. Мы просто ее часть.
