Шариатский суд России: хроники объявленной смерти

Весь исламский терроризм, который мы видим и в России, и во всём
мире, вызрел из культуры обычного бандитизма. Во время работы над книгой я
начал внимательно изучать ваххабизм, играющий важную роль в чеченском движении.
Вначале ваххабиты были обычными кочевниками и разбойниками. Ваххаб, лидер
одного из саудовских племён, просто оказался более удачливым разбойником, чем
другие.

Пол Хлебников, «Разговор с варваром»

Можно считать эту публикацию
основанием для возбуждения уголовного дела по статьям: убийство, терроризм,
похищение людей, вымогательство, коррупция, шпионаж.

… Середина 90х, первая
чеченская. В Москве процветают все виды бандитизма, особенно распоясались
группировки, наладившие связь со структурами Чеченской Республики Ичкерия,
служащие ей для обеспечения наркотрафика, отмывки капиталов, контрабанды,
получения помощи из-за рубежа, особенно из Ближнего Востока, заинтересованного
в импорте политического ислама, ваххабизма…

Я пишу о
своем старом друге Магомеде Идрисове. Одном из самых достойных представителей
чеченского народа.

Магомед
Идрисов – человек из уважаемой, имеющей исторические корни семьи, его отец и
дед были видными исламскими богословам. Отец Магомеда, Идрисов Билала
Халидович, был одним из лучших толкователей Корана на Северном Кавказе, Ахмад
Кадыров хорошо лично знал и ценил его. Магомед получил светское советское
университетское образование, отслужил в Советской Армии, и стал заниматься в
Москве вполне мирной хозяйственной деятельностью. И как это случилось со
многими бизнесменами, старавшимися вести дела не нарушая закона, он вынужденно
попал в отношения с бандитами, которые, апеллируя к дальним родственным связям,
изначально попросили помощи в деловой карьере, а затем захватили позиции в
управлении бизнесом Магомеда.

К тому же
они оказались связанными с криминально-сеператистскими зарубежными кругами

Магомед Идрисов по характеру и
убеждениям, по воспитанию и уровню культуры не вписывался в навязанное ему
окружение прагматичных рвачей-чиновников и околоуголовных предпринимателей
стиля 90-х. Он старался поддерживать отношения с ветеранами, учеными,
работниками культуры, в начале 90-х, обладая немалыми личными средствами, он
намеревался пожертвовать часть своей земли в Грозном на музей истории
еврейского землячества, и открыть там же центр русской культуры имени Пушкина.

Не из-за этих ли намерений и
шагов к их реализации он был наказан сепаратистами?

В разгар
разгула религиозного экстремизма призывать к дружбе народов, иметь в друзьях
русских и евреев?

Спровоцировав конфликт, бандиты
предложили разрешить его по правилам шариатского суда, познакомив Идрисова с
благообразным «муллой» по фамилии Ашаханов. Идрисов, будучи богобоязненным мусульманином,
соглашается на суд шариата; но на шариатском суде «мулла» присуждает Идрисова к
отъему всего имущества.

Все это, хочу подчеркнуть,
происходит в Москве, в августе 1996 года.

Как
только конфликт перешел в горячую фазу, бандиты свершили рейды по всем
партнерам и коллегам Идрисова, о чем он красочно повествует в документе «Письмо другу Аврому».

При этом оказалось, что это не
единичный инцидент, а система, «бизнес-модель». по которой действовали бандиты
в связке с подразделениями и органами сепаратиской Ичкерии .

Руководителем банды, это продолжается
и по сей день, является чеченский криминальный авторитет по прозвищу Курносый,
а самозваный, тогда как не имеющий духовного образования «мулла» Ашаханов был
одним из его второстепенных сподручников.

После
вынесения «шариатского» вердикта Идрисов собрал немало достоверной информации и
живых свидетелей про деятельность уголовников, на счету которых убийства, в том
числе и целых семей, ограбления, и рэкет – самая доходная отрасль, принесшая
банде, по самой скромной оценке, десятки миллионов долларов, которыми она
делилась со своими силовыми «крышами».

Реальные
покровители и финансисты банды находились за рубежом. А в России уголовники по
их заданию проводили «скупку» среднего и мелкого силового чиновничества, в чем
преуспели. Дополнительной профессиональной выгодой от сотрудничества является
безнаказанность в рэкете.

Одна из
самых успешных тактик заключается в том, что члены бандформирований (или иных
объединений, которыми должны интересоваться силовики) всеми силами записываются
в осведомители силовых структур РФ, добиваются роли внештатников, и тем самым
влияют на их политику.

Сложно ли стать
осведомителем-внештатником силовой структуры России?

Не только
не сложно, но выгодно и почетно. А если ты уголовник-бандит или так называемый
«ваххабит» – легко.

На
криминальные деньги много лет организовывались эффективные каналы для «заноса»,
подкупа силовых чиновников.

А как же… управления собственной
безопасности российских спецслужб?

Давайте
оставим этот вопрос повисшим в воздухе, потому что поставить его некому.

Пусть
висит.

Если мы объективно, грубо, зримо
на своей шкуре ощущаем и знаем сложившуюся ситуацию, то на этот вопрос не
найдется желающих отвечать. Доказательства? Одно из доказательств в лице Идрисова
ходило по улицам Москвы, пока его не упрятали за решетку, а теперь хотят убить
те, кому не выгодно отвечать на этот вопрос.

Допустим, не все российские
коррупционеры – покровители бандитов знали, чьи деньги они получают, впрочем,
не верию, что если бы и знали – это послужило бы причиной для отказа. Органы власти ЧРИ в России причислены
к списку террористических организаций, а участие в их деятельности является
уголовно наказуемым деянием, поэтому Идрисов, как человек случайно выживший и
слишком много знающий, на многие годы оказался в глубоком подполье, и скрывался
как от бандитов, так и органов «правопорядка» в равной мере.

Предпринимать какие-либо
официальные шаги, обращаться в насквозь дырявые, нашпигованные двойными
агентами ФСБ и прокуратуру означало простое: не добравшись до спрятавшегося
Магомеда, начнут планомерно
убивать его родственников, это было продекларировано бандитами, хотя и ясно и
без оглашения: так принято.

Однако, в 2007 году, когда уже
назревал конфликт между президентом ЧРИ в изгнании Доку Умаровым, который
объявил объявил об упразднении ЧРИ и преобразовании её в «Имарат Кавказ», и
сторонником сохранения ЧРИ Ахмедом Закаевым, Идрисов решил попробовать
восстановить справедливость хотя бы в частном вопросе наказания уголовников, действующих
по политическому заказу экстремистов.

Здесь начинается самое
интересное. Летом 2007 года Идрисов вызывает муллу Ашаханова на встречу для
разговора, рядом с городом Медынь Калужской области. Разговор в загородной
местности получился вначале резкий, переходящий в рукоприкладство, поскольку
«мулла» понимал что убивать его не собираются, и вел себя развязно. Затем
беседа перетекла в длительное застолье с бараньими шашлыками, и мулла опять
перехитрил доверчивого Магомеда, лживо признавая перегибы в отношении решений
шариатского суда, и якобы идя на попятную, ведь с начала событий прошло более
10 лет, многое поменялось… А ранним утром, когда все легли спать, Ашаханов,
замотавшись в простыню, вышел на дорогу, остановил попутную машину, добрался до
отделения милиции и заявил что его похитили и пытали вооруженные террористы,
сопровождая заявления звонками во все инстанции. Обеспокоенная, поднятая ни
свет ни заря прокуратура удивилась, что в их тихом районе, видимо, впервые в
его истории объявились «чеченские террористы,» и мгновенно отреагировала,
послав два взвода автоматчиков, которые окружили дом, взяли его штурмом и
арестовали Идрисова и двух его товарищей, никак не ожидавших такого шоу.

А теперь – самый смак. Сотрудники
МВД сделали свое дело, задержали спящих безоружных дачников, и не найдя
криминала, поставили прокуратуру города Медынь, которая вела это дело, в
нелепое и обидное положение. Повелеть задержать дачников означало стать
посмешищем как минимум районного масштаба, а задержать террористов –
должностной подвиг, к свершению которого по крайней мере на бумаге подбивал
Ашаханов, лоббируя это решение через свои связи в прокуратурах более высокого
уровня.

Прокурором был назначен бывший следователь по делу
Идрисова Алексей Николаевич Буренков, (вот он: Прокуратура Медынского района http://prokuror.kaluga.ru/structure/territorialnye_organy_prokuratury/med/).

Еще до своего назначения он
подготовил и опубликовал несколько статей в районной и областной прессе, в
которой живописал подвиги обезвреживания «страшной банды» Идрисова, заранее
оправдывая будущее решение ссуда «мнением общественности» и главное, имеющее
для него карьерное значение.

Так районный суд города Медынь превратился
в псевдо-шариатский суд.

Зал был наполнен агрессивно
настроенными представителями истца, вряд ли когда-либо ранее в Медынь
съезжалось столько криминальных авторитетов сразу. Во время первого заседания
авторитеты вели себя соответственно социальной роли, оскорбляли сторону защиты,
несколько раз ударили свидетеля и обвиняемого, и далее суд проходил без
испуганных разбежавшихся адвокатов и свидетелей, которым милостиво разрешили
удалиться присутствующие в зале суда.

Прокурор
испугался, сделал вид что не замечает отсутствия разбежавшихся свидетелей и
адвокатов, дал слово «мулле», который и провел де-факто это заседание
российского городского Медынского суда. В духе времен 90-х (может быть 30-х,
разницы нет) года, «мулла» страстно обвинял Магомеда в дружбе с русскими и
евреями.

Наградой за
позор (или это божья роса?) прокурору послужит карьерное продвижение.

Свидетели
позора того, что называло себя «российским правосудием» – есть.

Материалы
суда, даже те, что прошли протокольную цензуру, смотрятся анекдотично, более
того, безумно. Говорить о подлоге, нарушении УПК и т.д. нелепо, разве что
попробовать верифицировать это судопроизводство по нормам УК Судана или
Ичкерии, но ведь даже по ним, наказать за то, чего не было – невозможно.

По сути и
по результату, по нормам ведения, по антуражу, по риторике, а «мулла»
многократно апеллировал к нормам шариата, в Медыни в 2007 году прошел Российский Псевдо-Шариатский Суд,
напоминавший «шариатские» суды Пакистана, Афганистана, ваххабитские суды
террористов Сирии и т.п.

Итак,
семь лет строгого режима полученного по решению шариатского суда, Идрисов
честно отбыл в российской колонии..

Не теряя даром время, и зная, что по выходу из заключения его
намереваются убить как неугодного и опасного свидетеля, Магомед Идрисов
скрупулезно составил, сохранил и отдал в распоряжение юристов и проверенных
сотрудников силовых структур все данные, на основании которых не только
возможно, но и следует возбуждать уголовные дела в отношении как минимум банды
Курносого.

Наступило лето 2014 года.

Идрисов
выйдет на волю, и за ним начнется охота.

Судьба Идрисова зависит только от
того, кто сейчас имеет влияние в силовых структурах: те, кто запачкан в
коррупции и особенно в связи с ичкерийским сепаратистами, даже через подставных
лиц, эти силовики – под угрозой. Им выгодно чтобы Идрисова тихо незаметно
убили.

Бандитам,
естественно – тоже.

Запасайтесь попкорном.

Начинается
«хроника объявленной смерти», но не
колумбийская из романа Маркеса, а российская, прокурорско-шариатская.

Скоро человека посмевшего
сопротивляться террористической организации будут стараться физически
устранить. Будут ли, как ранее это было приятно, некоторые российские силовики
помогать в этом бандитам, или внезапно вспомнят, что органы власти ЧРИ в России причислены
к списку террористических организаций, а участие в их деятельности является
уголовно наказуемым деянием?

Времена меняются, происходят
ротации элит и в силовых структурах. Может быть, чисто для разнообразия, кто-то
из принимающих решения лиц в российских спецслужбах захочет получить звездочки
за устранение террористов и бандитов, а не за помощь им?

Прямая речь самого Магомеда
Идрисова:

«Письмо Другу Аврому», «Письмо прокурору Буренкову»  – в художественной форме
занимательно изложенные Магомедом Идрисовым события и размышления, со смачными
подробностями Российского Шариатского Суда, некоторых отдельных эпизодов
преступлений, и лирическими отступлениями находится здесь: http://idrisov.ucoz.com/.

Оригинал материала опубликован на ленте АПН.