Цензура пришла, молочка принесла
Извините, что о себе.
rnrn
Может, это и не скромно, но дело обстоит именно так: с тех порrnкак я публикую свои книжки (пишу статьи в половину федеральных изданий России,rnпою песни, снимаюсь в клипах и в кинофильмах, выступаю с лекциями, провожуrnфестивали, руковожу сайтом и печатными СМИ, выступаю на радио и т. п.) — тоrnесть, с конца 90-х годов, я занимал, так случилось, достаточно радикальнуюrnпозицию по отношению к действующей власти.
rnrn
Мы с товарищами проводили митинги, меня неоднократноrnзадерживали службы правопорядка, у меня в багаже одно уголовное дело и дюжинаrnадминистративных. Мои товарищи, из числа радикальных оппозиционеров, сидели иrnсидят в тюрьмах — по мотивам политическим. В том числе, нижегородец ЮрийrnСтароверов.
rnrn
В общем, чего только не было.
rnrn
Кто читал мои статьи и книжки, — тот в курсе; кто не читал — иrnладно.
rnrn
Хочу сказать только одно: ни о какой цензуре, ограничивающейrnсвободу моего, как это пышно называется, творчества, всерьёз говорить нельзя.
rnrn
Вот у меня был роман «Патологии» — про события на Кавказе. Егоrnпару раз собирались экранизировать, но оба раза говорили: «…знаешь, браток,rnвсё-таки тема Чечни — болезненная; в общем, нам не рекомендуют. И денег неrnдают».
rnrn
Ну, не рекомендуют, и ладно.
rnrn
Не сняли по этой книжке фильма.
rnrn
Или есть у меня роман «Санькя» — про действия левой молодёжнойrnоппозиции в России на рубеже конца 90-х-начала «нулевых». Роман триждыrnсобирались экранизировать, всякий раз известные режиссёры — и каждый раз одна иrnта же история повторялась: «…знаешь, браток, всё-таки тема оппозиции —rnболезненная; в общем, нам не рекомендуют».
rnrn
Ну, не рекомендуют, и ладно.
rnrn
Не сняли и по этой книжке фильма.
rnrn
Но книги-то я свои могу писать? Могу. Их продают, они вrnсвободном доступе в библиотеках всей страны.
rnrn
Клипы мои — в том числе о возможности государственногоrnпереворота в России — свободно транслировались по нескольким каналам, и никомуrnдо сих пор не мешают в Сети.
rnrn
Я уже не говорю о десятках антиправительственных статей,rnкоторые были мной написаны в период с 1999 года по 2014-й; да и сейчас иногдаrnпишутся, хотя гораздо реже.
rnrn
Ответственно вам заявляю: в тех сферах, где работатьrnприходится мне — литература, журналистика, музыка — цензуры или минимум, илиrnпочти нет.
rnrn
Например, если говорить о музыке, «радийный формат» предполагаетrnкуда большую строгость или, с позволения сказать, «вкусовщину».
rnrn
Мало того, последние два года принесли своеобразную цензуруrnсовсем другого толка.
rnrn
Я вёл колумнистские колонки, как минимум, в пяти российскихrnглянцевых журналах. В сложные времена эта работа давала мне половину семейногоrnдохода.
rnrn
Ещё пять глянцевых журналов публиковали меня время от времени.
rnrn
Вся эта работа — на десять, а то и больше глянцевых журналовrnзакончилось — буквально! — в один день. В день присоединения Крыма.
rnrn
То есть, все эти люди, не сговариваясь, исключили меня изrnсписка своих авторов и сотрудников. Никто и никогда больше из этих изданий мнеrnне звонил. Даже объясниться не пытались. Как отрезало.
rnrn
Выяснилось, что это не десять разных «глянцевых» журналов, аrnодин, весьма сплочённый мир.
rnrn
И что?
rnrn
За минувшие два года мне даже вслух об этом было леньrnговорить. Не публикуют — и чёрт бы с ними. Есть же такое понятие «редакционнаяrnполитика». Согласно их «редакционной политики» сразу после воссоединения сrnКрымом я вдруг стал профессионально не пригоден. Ничего не попишешь.
rnrn
Хватит у меня смелости насупить брови и по этому поводуrnсказать что-нибудь о цензуре? Нет. Мне самому смешно будет об этом говорить.
rnrn
Руки на месте, голова на плечах: найдём себе другое место дляrnработы.
rnrn
В конечно итоге, все эти вещи — касающиеся и меня лично, иrnотдельных театральных режиссёров, и некоторых музыкантов — не важно, каких ониrnпридерживаются взглядов — могут проходить по разряду «эксцессов».
rnrn
Подобные эксцессы, имеют место в любой стране мира.
rnrn
В любой европейской стране, и в США, и в Австралии, и вrnКанаде, и в Израиле есть писатели, музыканты и целые театры из России, которыхrnникогда не позовут, не будут их тексты переводить, песни петь, и постановок ихrnне покажут. Просто потому не будут. Точка.
rnrn
Причём у них есть и свои писатели, музыканты и целые театры,rnкоторым они по тем или иным причинам перекрыли кислород. Либо совсем, либоrnчастично.
rnrn
Правильно ли это?
rnrn
Неправильно. Но мир так устроен, и к «сталинизму» илиrn«тирании» это не имеет ни малейшего отношения.
rnrn
Вся эта шумиха меня интересует только в одном аспекте.
rnrn
Сразу оговорюсь, что с этой минуты подход у меня к этой темеrnбудет глубоко, непоправимо субъективный.
rnrn
Бегло просмотрев ленты новостей, я увидел имена деятелейrnискусств, которые единым фронтом выступили против цензуры.
rnrn
Мы не будем трогать свободных художников — какой с них спрос.
rnrn
Речь исключительно о тех, кто имеет те или иныеrnвзаимоотношения с государством.
rnrn
Фамилий этих людей никто не видел и не слышал в моментrnкрымской истории: когда сотни тысяч русских людей на площадях Крыма просилиrnвступиться за них.
rnrn
Тогда эти деятели искусств дружно смолчали.
rnrn
Фамилий этих людей никто не видел и не слышал в моментrnсирийской истории: когда российские военные плечом к плечу со всемrnпрогрессивным миром воевали против терроризма. И воюют по сей день.
rnrn
И, конечно же, никто не питает надежды услышать хоть одноrnслово от этих людей по поводу ситуации на Донбассе — когда сотни тысяч людейrnпросят признать их русскими и перестать убивать.
rnrn
При всём том, что людей в Крыму, людей на Донбассе понимают иrnподдерживают большинство граждан России. И смысл происходящего в Сирии то жеrnсамое большинство отлично осознаёт.
rnrn
В данном случае творческие наши люди наложили на себя, какrnепитимью, двухлетнюю цензуру: ни слова сказать, ни руку подать, ни головойrnкивнуть, ни подмигнуть.
rnrn
Проблема гибели на Донбассе десяти тысяч человек не нашла заrnдва года никакого — то есть, никакого вообще! — отражения ни в театре, ни вrnкино.
rnrn
Может, им запрещали, нашим творцам? Нет, по большей части, ониrnсами себе запретили даже думать на эти темы.
rnrn
Может, на это не было запроса? Нет, запрос был, и огромный.
rnrn
Есть ли в этом молчании повод для поиска социальногоrnдиссонанса или какого-либо иного противоречия?
rnrn
Нет, в сущности, никаких противоречий нет.
rnrn
Одни люди воюют, умирают в боях или под бомбёжками, другиеrnрисуют, подыскивают рифмы, кричат «Снято!», ищут на гитаре свой вечный «ляrnминор».
rnrn
Все на своих местах.
rnrn
Я пишу этот текст в Донецке, и слышу в данный моментrnотчётливый звук перестрелки. Километрах в пяти от того места, где я нахожусь,rnидёт бой. Много ли в России деятелей культуры, которым до этого боя есть дело?rnНе уверен.
rnrn
Верней, так: уверен, что они в подавляющем меньшинстве.
rnrn
Но если есть те, что пишут, поют, снимают и ставят в театреrnвсё, что хотят, значит, должны быть и другие. Те, что говорят всё, что хотятrnпро тех, кто пишет, снимает и ставит в театре.
rnrn
Мы живём в свободной стране. Вы нам ничего не должны, мы вам.rnМне тоже никто ничего не должен, и я даже не прошу.
rnrn
И при этом наше удивительное, тираническое, обло, озорно,rnогромно, стозевно и лаяй государство умудряется нас друг с другом мирить.
rnrn
Не было бы этого государства, могло бы дойти доrnрукоприкладства.
rnrn
А так — парень, который распылил газ на концерте АндреяrnМакаревича (никто не пострадал) — получил пять лет и сидит в тюрьме. АrnМакаревич даёт гастроли от Киева до Львова.
rnrn
Ну чем не жизнь, право слово?
rnrn
Радоваться надо.
rnrn
«Я другой такой страны не знаю…»
