Антивласть
Знаете ли вы, что мы с сегодняшнего дня живем без коррупции?
22 августа, ровно месяц назад, глава МВД Рашид Нургалиев потребовал
покончить с коррупцией в течение месяца. Если приказ не выполнен, то Рашид
Гумарович как честный мент должен застрелиться от стыда. Но Рашид Гумарович
жив, здоров и играет по три дня в неделю в футбол, и, стало быть, приказ
выполнен.
Вообще очень интересно посмотреть, что может наша власть – и что не может.
Власть может уволить главу МВД Ингушетии Мейриева, после того как террорист-смертник
взорвал Назрановское РУВД.
Власть может завести уголовное дело против Афанасьева, написавшего в своем
блоге в момент катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС, что под водой в карманах
могли остаться живые люди.
Власть может закрыть Черкизовский рынок.
Власть может заставить поменять вывеску у шашлычной «Антисоветская».
Власть может устроить обыск у профессора, позволившей себе покритиковать
декана, являющегося знакомым Медведева.
Власть может поменять военную и милицейскую форму.
Власть не может предотвратить теракты на Кавказе или заставить ингушских
ментов работать. На следующий день после теракта мои знакомые ехали через
Ингушетию и наблюдали все то же: блокпост, который можно проехать за 100
рублей. Даже ежедневные убийства их коллег не отвращают ингушских ментов от 100
рублей. Кстати, и главу МВД Мейриева уволили, как говорят, потому что Путин был
в редкой ярости после теракта. Особенно его якобы возмутил Нургалиев, который
после такого теракта должен был не вылезать с Кавказа, а вместо этого продолжал
играть в Москве в футбол.
После этого Нургалиев на Кавказ, конечно, не поехал, однако разразился рядом
громких заявлений, как-то: предупредил ментов о терактах на 1 сентября и
приказал в месячный срок покончить с коррупцией.
Власть не может назвать причины катастрофы на Саяно-Шушенской ГЭС, потому
что этими причинами являются разбалансировка турбины, вызванная технической
отсталостью путинской России, и клановая принадлежность компании «Русгидро»,
курируемой силовиками. Алчность и наглость руководства компании были так
велики, что турбину эксплуатировали, несмотря на усиливающуюся вибрацию.
Картина катастрофы поминутно и со всеми причинами уже изложена на технических
сайтах в интернете, а власть мычит и периодически делает громкие заявления. Так
недавно Путин снова строжайше потребовал «назвать виновников, невзирая на
лица».
Перед закрытием Черкизовского рынка нам заявили, что там арестовано
некачественного товара на 2 млрд. долларов. Теперь рынок закрыт и пуст. А куда
же делся товар на 2 млрд. долларов? Ответ – он был продан теми, кто его
арестовал. Нам это фактически заявили публично.
Этот товар на 2 млрд. дол. был, таким образом, украден у сотни тысяч
китайцев, которые вовсе не были крупными предпринимателями. Наоборот – многие
скопили деньги на этот товар тяжелейшим личным трудом, работая в течение 5-7
лет на сборочных производствах на положении рабов.
Это обычный китайский метод получения первоначального капитала: парень из
деревни становится на конвейер, где в течение пяти лет делает одно-единственное
движение. Он спит при заводе, ест при заводе, живет при заводе и через пять лет
снимает со своего счета 5 тыс. долларов, берет в долг другие 5 тыс. и открывает
собственное дело – например, возит товар в Россию.
Эти люди не знали, что они возят контрабанду. При попытке растаможить товар
самостоятельно их арестовывали, и они знали, что товар в Россию возят так: его
сначала сдают уполномоченной русскими фирме, а потом получают в Москве.
К долгам в Китае относятся по-другому, чем в России или Америке. Эти люди не
могут не отдать долг. Они могут либо отдать его, либо покончить с собой. В
Китае не совсем понимают, почему выяснение отношений силовиков между собой
должно сопровождаться ограблением сотен тысяч китайцев на общую сумму в два
миллиарда долларов. Это непонимание просочилось – в весьма резкой форме – на
страницы официальной китайской прессы, контролируемой государством.
Это я к тому, что Путин может приказать покончить с бизнесом Тельмана
Исмаилова, но Путин не в состоянии запретить своим друзьям и подчиненным своих
друзей, и подчиненным подчиненных своих друзей ограбить бедных, очень бедных
китайских торговцев на два миллиарда долларов. Даже если Путин понимает, что
это чревато серьезными осложнениями в отношениях с Китаем. Он просто не может
остановить воров, как не может удержать голыми руками крышку агрегата
Саяно-Шушенской ГЭС, срываемого мощным потоком воды.
Так что же может, а что же не может власть? Власть – в лице московского
префекта Олега Митволя – может снять вывеску с шашлычной «Антисоветская», но
она не может покончить ни с пробками, ни с чудовищной коррупцией в Москве. По
правде говоря, она даже не может снять мэра Москвы, потому что они в Кремле все
передерутся за это место.
Власть – в лице президента Медведева – может приказать правительству
рассмотреть идею блоггера Калашникова, предлагающего построить в России
«биоагроэнергополис» на чистых русских технологиях, но она не в силах
организовать производство ничего, кроме нефти и газа. Мы не в силах собрать
«Булаву», отремонтировать «Адмирала Горшкова» и сбалансировать агрегаты СШ ГЭС.
Власть – в лице президента Медведева – может написать статью «Россия,
вперед!» или приказать устами Нургалиева покончить с коррупцией, но она не
может произвести ни одной реальной реформы, потому что единственное право, на
которое опирается путинское государство – это право чиновника совершать
преступления. Ограничить это право – неважно, путем ли системных увольнений или
путем реформы, уменьшающей полномочия того или иного чиновника – есть нарушение
правил игры.
Власть полностью утратила любые рычаги управления государством, если не
считать управлением процесс над Ходорковским, борьбу с шашлычной
«Антисоветская» и написание бессмысленных статей. Иначе говоря, власть может
только п@здеть и грабить. Ни то, ни другое не является процессом управления.
Оригинал этого материала
опубликован в Ежедневном Журнале.
