Ave, Averin!
Смотрите,
кто пришел!
Вообще-то
латинское приветствие Ave
можно
привести просто и не пафосно: «Привет!»
Привет,
Аверин! Давненько не виделись! Где пропадал после того, как летом 2014-го
Шанцев не смог отстоять тебя, как ни упирался, и в итоге сдал-таки, выполнил
требования Москвы, не взял тебя в новое правительство после собственных
перевыборов.
Как
семья? По-прежнему в разводе с верной супругой? Так и живешь вместе с тещей,
фирма которой получила не без твоего руководящего участия госзаказик, а суд
усмотрел в этом конфликт интересов?
Сам-то
где трудишься? Ага, директором фирмы, в руководстве которой, помнится,
подвизались Ольга Сулима и Вячеслав Аксиньин. И что же тебе, дорогой ты наш
нарушитель антикоррупционного законодательства, не нравится, что вдруг надумал
подать документы на конкурс на муниципальную службу?
Ну
да ладно, можешь не отвечать. И так все понятно. Не сам ты решил снова выйти из
тени, Шанцев приказал. Вон погляди-ка, назначенные им члены конкурсной комиссии
дружно впятером руки тянут, стараются, как первоклашки-отличницы, чтобы,
значит, тебе на гордуму можно было выйти.
А
вот скажи-ка, а как ты собираешься гордуму проходить, если все пятеро депутатов
в комиссии против тебя проголосовали? Ах, впереди суббота и воскресенье, и
можно будет поубеждать депутатов, благо, есть кому с ними перетереть. Ну ладно,
тогда давай двигай на гордуму и примеряйся к кабинету Кондрашова.
Жена
Цезаря вне подозрений
Но
можно перевести латинское приветствие Ave и более пафосно. В Древнем
Риме-то так приветствовали Цезаря и других чиновников, да громко так кричали,
чтобы всем ясно было, что великим здравия желают, которым всё можно, в отличие
от простых смертных.
Это
было как раз в те времена, когда Республика умирала и на ее место заступала
Империя. Когда все граждане еще были формально равны и даже этим гордились, но
Цезарь и его чиновники были уже равнее других (да-да, именно из памфлета против
Цезаря позаимствовал Оруэлл формулу «все равны, но некоторые равнее»).
Кстати,
аналогия с Цезарем в нашем тяжелом клиническом случае уместна еще и потому, что
Цезарь очень вовремя развелся с женой, сказав крылатое Caesaris conjunx extra suspicationem est – Жена Цезаря должна быть вне
подозрений. Ну
прямо, как теща Аверина.
А
еще Цезарь, как известно, назначал чиновниками, кого хотел, и плевал он на Vox Populi – глас народа. Хотя
демократические процедуры вынужден был хотя бы формально соблюдать. Его
ставленники проходили все необходимые комиции, причем в разговорах с тогдашней
римской элитой, заседавших в этих комициях, были очень даже убедительны. Сперва
ссылались на волю Цезаря. Если не помогало, предлагали деньги, земли и рабов. А
уже если и это не внушало верных мыслей, являлись в комиции с легионерами.
Тут
ведь главное аналогии вовремя прервать. Потому что Цезарь был, конечно,
всенародно любим и всемогущ, творил, что заблагорассудится, разбогател вне
всяких приличий, но однажды в начале марта его зарезали собственные выдвиженцы,
а он, прозревший и крайне разочарованный, только и пристыдил одного из тех,
кого сам вывел в элиту, прошептав немеющими губами: «И ты, Брут…»
Идущие
на смерть приветствуют тебя!
Ну
а города, в которые Цезарь назначал своих вороватых ставленников, при его
правлении стали хиреть и потихоньку умирать. Сам Цезарь и горстка его
приближенных богатели, но это богатство, как хорошо знали еще римские историки,
было выкачано из городов, и, в первую очередь, из самого Рима.
Однажды
жители одного из городов встретили Цезаря несколько странно. Они прокричали не
просто «Ave, Caesar!», а то, что кричали гладиаторы,
выходившие на последнее ристалище: «Ave,
Caesar, morituri te salutant! Аве Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя!»
Таким
образом горожане намекнули стареющему и теряющему связь с реальностью
правителю, что их некогда славный город умирает, и это результат его,
кесаревой, политики.
Пора
и нам разучивать этот клич. А ну-ка, вместе и дружно: «Ave, Averin, morituri te salutant! Аве Аверин,
наш город умирает, и ты добьешь его себе и Цезарю на потеху, и выпьешь остатки
нашей крови, и найдешь очередной конфликт интересов. Идущий на смерть город
приветствует тебя».
