Бизнес пособников «иностранных агентов» на ниве технического регулирования
Голышом, без ГОСТов, — в ВТО!
Уточненный правовой статус некоммерческих организаций — НКО,
финансируемых из-за рубежа, позволяет нынче объективно оценивать роль тех
чиновников, депутатов, экспертов и бизнесменов, которые способствуют их
деятельности. Очевидно, таких государственных, ученых и рыночных мужей с дамами
следует теперь называть пособниками «иностранных агентов». Сказанное в полной
мере относится и к НКО в сфере экономической деятельности, если она
оплачивается из-за рубежа. Ведь политика, согласно скорректированной формулировке
классика, есть концентрированное выражение экономических интересов определенных
финансово-промышленных групп и обслуживающих их властных «элит», стремящихся
устранить конкурентов и получать больше прибыли.
К сожалению, как это нередко случается, авторы упомянутой
правовой новации и законодатель допустили серьезную ошибку, не разграничив
проплачиваемую из-за рубежа деятельность НКО на полезную для страны, и
наносящую ущерб ее безопасности, по простому говоря, диверсионную. Так как
понятие «иностранный агент» у нас издавна ассоциируется с вредительством и
шпионажем, то к этой категории следовало бы отнести только те организации, кто
за чужие деньги занимается в стране деятельностью, направленной на подрыв ее
безопасности.
Наглядным примером экономической диверсии может служить так
называемая реформа технического регулирования. Она осуществляется по закону «О
техническом регулировании», который приняли в 2002 году. Закон основан на
концепции, разработанной некоммерческой организацией «Информационно-аналитический
Центр «Тезаурус-маркетинг» за деньги (грант) Агентства США по
международному развитию (USAID). Грант составил… 100 млн. долларов! Часть этих
денег досталась еще нескольким НКО, учрежденным руководителями того же
«Тезаурус-маркетинг». Сегодня эти некоммерческие организации должны были бы
зарегистрироваться в качестве иностранных агентов. Пособников у них,
действующих вот уже 10 лет, оказалось превеликое множество.
Выбор исполнителя наглядно свидетельствовал о замыслах
USAID. Центр «Тезаурус-маркетинг» оказывал услуги по рекламе и связям с
общественностью, и по роду своей деятельности не имел абсолютно никакого
отношения к разработке нормативно-технической документации. Впрочем, кто платит
деньги, тот не только заказывает музыку, но и выбирает тех, кто её исполнит в
нужной заказчику тональности. В нашем случае исполнителю была даже передана
партитура.
Надо сказать, что USAID реализует различные программы
Правительства США более чем в 100 странах мира. Конечно же, делается все
как бы из чистого альтруизма. Эта американская правительственная организация в
свое время финансировала и проведение в России жульнической приватизации. На ее
деньги Росимущество содержало несколько десятков американских консультантов, в
числе которых были сотрудники ЦРУ, поэтому USAID смело можно именовать
иностранным резидентом, представителем которого являлся тогда Анатолий Чубайс.
Этот же американский резидент лоббировал принятие Закона «О
техническом регулировании», который предназначался в качестве инструмента для
следующего этапа ликвидации российской экономики — перед вступлением России в
ВТО. Закон приняли, невзирая на многочисленные возражения специалистов, то есть
в итоге победили пособники иностранных агентов американского резидента в
сегодняшнем понимании. Вот что сказал на заседании Правительства РФ 13 апреля
2006 г. при обсуждении исполнения этого закона тогдашний премьер
Михаил Фрадков:
«Проведена супероперация в интересах наших глобальных
конкурентов, и нам предстоит разобраться, кто вверг нас в эту пучину с такой степенью
некомпетентности. К 2010 г., когда будут разработаны какие-то технические
регламенты, наши конкуренты со своими стандартами будут на Луне».
В переводе с дипломатического языка на русский речь шла о
масштабной диверсии. Однако кто
вверг нас в эту пучину с такой степенью некомпетентности всего за 100 млн. долларов, и кто
получил эти деньги, разбираться почему-то не стали, хотя «агенты-диверсанты» и
их пособники были хорошо известны. Одним из официальных авторов закона и его
активных лоббистов был тогдашний председатель Госстандарта Борис Алешин. За
успешное проведение супероперации
в интересах наших глобальных конкурентов под кодовым названием «Реформирование технического
регулирования»премьер Михаил Касьянов вскоре повысил Алешина до
вице-премьера. Дело затем продолжил министр промышленности Виктор Христенко.
Супероперация в интересах наших глобальных конкурентов и
очковтирательство с техническими регламентами продолжаются по сию пору, в
результате чего российский рынок оказался открытым для некачественной и опасной
продукции. Псевдореформирование обошлась бюджету уже в несколько миллиардов
рублей.
Непригодность закона проявляется даже
в ошибочности толкования и применения в нем терминов,
причем основные из них — «техническое
регулирование» и «техническийрегламент» никакого отношения к правовому
регулированию не имеют. Первый означает целенаправленное изменение
характеристик процессов и объектов при помощи технических средств, например,
при управлении автомобилем, а второй – производственные правила обслуживания
техники. Сделано это было авторами закона либо в силу некомпетентности, либо
умышленно, безграмотным переводом англоязычного термина «technical regulation», приведённого в Руководстве 2-1991 ИСО
МЭК «Общие термины, касающиеся стандартизации и связанной с ней деятельности».
Термин использован в Соглашении ВТО по техническим барьерам в торговле и
определяется как документ, устанавливающий (регламентирующий) определенные
характеристики товара и процессов его производства, соблюдение которых обязательно.
Это общепринятое в мире определение стандарта
переводится с английского как «техническая
норма» — синоним
стандарта, но не «технический
регламент» — понятие
совсем иное (так следовало бы расширительно именовать документы,
регламентирующие правила использования продукции и объектов). Обязательно
соблюдаемая техническая норма у нас прежде именоваласьгосударственным
стандартом. В упомянутых документах ИСО указан еще и просто «стандарт», применяемый
добровольно, у нас это стандарты
предприятий. Так что никакой разницы в сущности этих понятий у нас с
остальным миром не наблюдалось.
Подмена понятий была использована в качестве обоснования
концепции реформы технического регулирования и предлога для подмены
государственных стандартов фальсифицированными техническими регламентами,
которые возвели в ранг надуманных федеральных законодательных актов. Мол, за
рубежом якобы так, и поэтому нам прежние ГОСТы, как обязательные
документы и «пережитки социалистического прошлого», тоже не нужны. Таким
образом «обосновали» необходимость замены всей отечественной
нормативно-технической базы новыми законодательными актами. Замечу, что
отчет о концепции реформы технического регулирования, который мне удалось
прочесть, сильно смахивал на дословный перевод с английского соответствующего
оригинала.
С принятием в 2002 г. Федерального закона «О техническом
регулировании» (далее ФЗ) государственные стандарты, как отмечалось, заменили
на технические регламенты, изменив традиционное назначение последних. При этом
в ФЗ был допущен ряд принципиальных ошибок, которые не позволяют разрабатывать
требуемые этим законом нормативно-технические документы, и одновременно
нарушался ряд конституционных положений (см. «Закон «О техническом
регулировании» развала российской экономики.
Проплаченный стриптиз перед вступлением в ВТО» — «Промышленные ведомости» № 9,
сентябрь 2006 г.).
Главная ошибка – в технических регламентах попытались
объединить два различных вида правового регулирования: нормирование качества
продукции, и регулирование ее безопасного использования на всех этапах
жизненного цикла. При этом согласно ФЗ технические регламенты устанавливают
минимально необходимые требования к характеристикам продукции, обеспечивающие,
с учетом степени риска причинения вреда, только ее безопасность для человека и
окружающей среды. Эти требования в одних случаях оказываются явно
недостаточными, в других – абсурдными, в третьих — опасными.
Сказанное наглядно видно на примерах технических
регламентов, содержащих требования к безопасности продукции в тех случаях,
когда она сама по себе опасна, что бессмысленно. Поэтому ФЗ,
противоречащий основам теории права, международной практике, общепринятым
понятиям и Конституции страны, внёс немалый хаос в законодательную и иную
нормативно-правовую деятельность и нанёс существенный ущерб интересам России. В
итоге, за десять лет удалось разработать и принять всего около двух десятков
технических регламентов, причем большая часть из них не используется.
Аналогичная ситуация сложилась и с принятием единых
технических регламентов Таможенного союза, нормы которых для имитации всеобщего
согласия сторон принимаются большей частью по подобию документов Казахстана –
худших в сравнении с российскими. Тем самым казахская сторона при содействии
российских и белорусских чиновников лоббирует интересы своих
товаропроизводителей в их желании получать больше прибыли за счет нарушения
интересов граждан и государств Таможенного союза (см. «Как в Таможенном союзе
готовят аварии и катастрофы» — «Промышленные ведомости» № 8, август 2011 г., а
также «Преступная индульгенция изготовителям вредоносных стиральных порошков» —
«Промышленные ведомости» № 12, декабрь 2011 г.).
В результате хаоса в нормировании характеристик продукции
сегодня в России вместо одного действует множество различных режимов
нормативно-технического регулирования, так как требования к безопасности
продукции можно задавать как по техническим регламентам стран Таможенного союза
и России, так и по стандартам России и зарубежных стран. К каким опасным
последствиям это приводит можно видеть на примере пущенных в эксплуатацию на
трассе Москва-Петербург скоростных электропоездов «Сапсан», изготовленных
немецкой фирмой «Сименс» по ее стандартам. Для них на трассе специально уложили
новые рельсы – японские, выполненные по японским стандартам. Но после 40 тысяч
км пробега были выявлены недопустимые дефекты колес поездов, что грозило
катастрофами. Оказалось, профиль поверхности качения немецких колес существенно
отличается от профиля поверхности японских рельсов, с которыми они взаимодействуют,
так как изготовлены вне системных требований по стандартам разных стран.
Российские же ГОСТы, которыми пренебрегли, регламентировали комплекс системных
требований к качеству исполнения колесных пар и рельсового пути как единой
системы с учетом их динамического взаимодействия. Тем не менее, сертификат
безопасности на «Сапсаны» выдали.
Отсутствие требуемых технических регламентов и ничем не
ограничиваемая экспансия зарубежных стандартов под вывеской российских чревато
окончательным изгнанием с внутреннего рынка отечественной продукции, невзирая
на ее качество. В результате после вступления России в ВТО рынок страны
оказался не защищенным от некачественных и опасных видов продукции, что
угрожает безопасности граждан и интересам государства.
Нормативно-технические документы по виду регламентируемых
ими требований делятся на две различные группы: стандарты, предназначенные для
регулирования качества различных видов продукции (объектов) путем нормирования
их характеристик, и правила, регулирующие безопасное использование продукции и
объектов, потенциально опасных для человека и окружающей среды на всех этапах
их жизненного цикла. Ввиду существенных различий между правовым регулированием
качества продукции и правовым регулированием безопасного использования продукции
(объектов) на всех этапах жизненного цикла необходимо законодательно разделить
эти сегменты права, регламентировав соответствующие цели, принципы и критерии
выбора предметов регулирования в двух законах: измененном законе «О техническом
регулировании» и новом законе — «Об управлении качеством продукции (о
стандартизации и сертификации)».
При этом необходимо будет восстановить обязательность
применения отечественных государственных стандартов ГОСТ Р, основанных на
международной системе стандартизации ИСО. Они должны нормировать значения
технических характеристик потенциально опасных видов продукции (объектов),
которые обеспечат их требуемые качественные свойства, что позволит защитить
внутренний рынок от опасной и некачественной продукции. Стандарты для прочей
продукции – стандарты предприятий или отраслевые — будут добровольными для
применения. А технические регламенты будут определять правила безопасного
поведения и взаимодействия субъектов экономических (хозяйственных) отношений
при проектировании, изготовлении, использовании, реализации, ремонтах и
продлении ресурса, хранении, консервации и утилизации различных видов продукции
и сооружений, а также правила безопасного взаимодействия с этими объектами на
всех упомянутых этапах их жизненного цикла.
Принципы разработки стандартов и технических регламентов
(правил) и критерии их применения должны быть изложены в новом законе «Об
управлении качеством продукции (о стандартизации и сертификации)» и измененном
законе «О техническом регулировании» соответственно. Эти же принципы должны
быть предложены в качестве основы для разработки соответствующих
нормативно-технических документов Таможенного союза (см. «Коль прыгать в омут
ВТО, то в госстандартах по ISO» — «Промышленные ведомости» № 4, апрель 2012
г.).
«Аккредитация» Минэкономразвития в качестве рейдера
Новое руководство Минпромторга, официально отвечающее за
проводимую в стране политику нормативно-технического регулирования, похоже,
осознает необходимость скорейшего возврата к ее общепринятым международным
нормам и принципам. По имеющимся сведениям, в министерстве и подведомственном
агентстве – Росстандарте рассматривается возможность разработки закона о
стандартизации. Но эти намерения не решат целиком проблемы. Стандартизация –
регулирование качества продукции, которое должно контролироваться процедурой
сертификации. Обе эти процедуры должны выполняться по идентичным показателям,
образуя процесс управления качеством продукции, и поэтому должны
регламентироваться общим законом — «Об управлении качеством продукции (о
стандартизации и сертификации)». Однако чиновники Минэкономразвития без всяких
на то оснований всячески препятствуют этому, очевидно добиваясь передачи им
всех полномочий федерального органа в области политики технического
регулирования и обеспечения единства измерений.
Минэкономразвития вместо решения насущных стратегических
проблем развития отечественной экономики, что возможно только на основе
управления комплексами балансов ресурсов и научно обоснованного спроса,
почему-то давно дублирует многие тактические и административные вопросы,
которыми должны заниматься другие министерства и ведомства. А вместо решения
стратегических вопросов чиновники Минэкономразвития пишут многочисленные
сочинения в виде «долгосрочных» прогнозов, напоминающих гадание на кофейной
гуще, которые все время «корректируются», а также сочиняют долгосрочные
программы, научно не обоснованные, так как отсутствуют соответствующие балансы
ресурсов и спроса. Заваливали в министерстве и различные реформы, например
электроэнергетики, которые инициировали неграмотные чиновники.
В прошлом году тогдашний министр Эльвира Набиуллина после
длительных, почти двухлетних подковерных маневров добилась передачи в ведение
Минэкономразвития аккредитации органов, которым дается право подтверждать
соответствие продукции нормативным требованиям. Для этого указом Президента
России «О единой национальной системе аккредитации» 1 ноября 2011 г. создали
специальную, подведомственную министерству службу – Росаккредитация,
постановлением правительства утвердили положение об этой службе, и министерство
разработало проект закона «Об аккредитации».
Захват чиновниками чужих государственных функций, освоить
которые давно стремится группа определенных лиц в РСПП, позиционирующих себя
выразителями общественного мнения в области технического регулирования и
аккредитации, в частности, напоминает рейдерский захват. Все это выглядит более
чем странно, если не сказать — глупо и опасно. И вот почему.
Во-первых, указанная аккредитация не относится к разряду
макроэкономических проблем, а является чисто административной процедурой в
рамках нормативно-технического регулирования, что до того выходило за границы
компетенции Минэкономразвития. И так как аккредитация не относится также и к
разряду важнейших общественных отношений, по которым должны приниматься
федеральные законы, то она может быть лишь предметом регулирования
правительственных подзаконных актов. Сегодня это так и делается, что
регламентировано гл. 5 закона «О техническом регулировании».
Во-вторых, в законе «О техническом регулировании» сказано,
что «аккредитация
проводится с целью подтверждения компетентности органов по сертификации и
испытательных лабораторий (центров), выполняющих работы по подтверждению
соответствия». Подтверждение компетентности означает, что у
специалистов этих органов имеются соответствующее образование и опыт работы,
что удостоверено государственными документами, а сами органы обладают
технической базой, необходимой для заявленной деятельности. Поэтому непонятно
почему в ФЗ говорится о подтверждении компетентности этих органов, если речь на
самом деле идет о наделении их полномочиями выполнять определенные
государственные функции по защите конституционных прав граждан и интересов
государства.
Почти то же самое, по сути, сказано в п. 1 ст. 3 проекта
закона «Об аккредитации»: «Аккредитация
— подтверждение национальным органом по аккредитации соответствия юридического
лица либо индивидуального предпринимателя установленным критериям аккредитации,
служащее официальным свидетельством его компетентности для осуществления
деятельности по оценке соответствия, исследованиям (испытаниям) и измерениям и
(или) деятельности в области обеспечения единства измерений».
Замечу, требовать аккредитацию на проведение исследований (испытаний) и
измерений – плод больного
воображения авторов законопроекта. Эти процедуры являются составной частью
многих процессов, на которые действие ФЗ «О техническом регулировании» не
распространяется. Из последнего определения также следует, что аккредитация дает право
осуществлять «деятельностьпо
оценке соответствия,… и (или) деятельность в области обеспечения единства
измерений».
Однако согласно Федеральному закону «О лицензировании», «отношения,
возникающие между федеральными органами исполнительной власти, органами
исполнительной власти субъектов Российской Федерации, юридическими лицами и
индивидуальными предпринимателями в связи с осуществлением отдельных видов деятельности» уже регулируются этим актом.
Причем цели и задачи лицензирования по сути совпадают с целями и задачами
законопроекта «Об аккредитации». Удивляться нечему. Ведь согласно п.п. 2 и 1
ст. 3 законопроекта, «аттестат
аккредитации — документ, выдаваемый национальным органом по аккредитации и
подтверждающий аккредитацию в определенной области», то есть подтверждающий«компетентностьдля
осуществления деятельности по оценке соответствия», это синоним «лицензии —
специального разрешения на право осуществления юридическим лицом или
индивидуальным предпринимателем конкретного вида деятельности», как определено п. 2 ст. 2
закона «О лицензировании».
Согласно толковым словарям русского языка, аккредитовать означает официально назначить кого-то выполнять
определенные обязанности. Круг
таких обязанностей сравнительно узок. Однако в ФЗ «О техническом регулировании»
это понятие, как и понятия «техническое
регулирование» и «технический регламент» исказили, придав аккредитации иной смысл –подтверждение
компетентности, хотя на
самом деле, как отмечалось, речь идет о назначении компетентных лиц сертифицировать
продукцию.
Точно такое же искаженное понятие аккредитации приведено и в
соответствующем законопроекте, а чтобы его не путали с истинной аккредитацией,
в законопроекте перечислены лица истинной аккредитации, на которые закон не
будет распространяться. В частности, это представительства и филиалы
иностранных юридических лиц, журналисты, общероссийские спортивные и
региональные спортивные федерации, образовательные учреждения и другие. Такое
разграничение – явное свидетельство умышленного искажения смысла этого понятия.
Если
нельзя, но очень хочется, то можно искажать не только семантику русского языка,
но и нормы Конституции РФ, согласно ч. 1 ст. 76 которой федеральные законы
имеют прямое действие на всей территории Российской Федерации. Это означает, в
частности, что ни один федеральный закон не обладает по отношению к другому
федеральному закону большей юридической силой, и они не могут противоречить
друг другу. Обсуждаемый законопроект написан в развитие гл. 5 об аккредитации
закона «О техническом регулировании», согласно которой, как отмечалось, «порядок
и критерии аккредитации органов по сертификации и испытательных лабораторий
(центров), выполняющих работы по подтверждению соответствия, определяются
Правительством Российской Федерации». Однако
в п. 2 статьи 2 законопроекта сказано: «Положения
федеральных законов и иных нормативных правовых актов Российской Федерации,
касающиеся сферы применения настоящего Федерального закона, применяются в
части, не противоречащей настоящему Федеральному закону», что нарушает и ФЗ «О техническом
регулировании», и ФЗ «О лицензировании», и нормы Конституции страны.
Спрашивается, зачем понадобился специальный закон об
аккредитации органов сертификации, если этот вид деятельности можно было просто
указать в перечне других, 49 лицензируемых видов деятельности закона «О
лицензировании»? Следуя логике авторов законопроекта, для каждого из
лицензируемых видов деятельности требовалось бы издать свой законодательный акт
об аккредитации.
Не по Савве шапка…
В указе Президента России от 24 января 2011 г. «О единой
национальной системе аккредитации» говорилось о необходимости образовать
Федеральную службу по аккредитации, возложив на неё формирование единой
национальной системы аккредитации и контроль над деятельностью аккредитованных
лиц. Что должна представлять собой такая система – тайна за семью печатями.
Надо полагать, авторы проекта указа подсунули его на подпись, полагая, что
единая система, в данном случае, — это один единственный в стране орган
аккредитации в сфере технического регулирования. Ну, еще и правила оформления
будут общими для всех желающих потрудиться на этой ниве.
Однако аккредитация – лишь организационная часть системы
подтверждения соответствия продукции регламентированным нормам. Но этой системе
до единства, характерным для которого является унификация требований к качеству
и методике испытаний одного и того же вида продукции, сегодня ой как далеко!
Выше отмечалось, что бездумно допущенное многообразие нормативно-технических
документов, регламентирующих характеристики продукции, привело к появлению
множества различных систем подтверждения соответствия. Это создало хаос в
нормативно-техническом регулировании и, в частности, увеличило вероятность
аварий и катастроф.
С созданием 1 ноября 2011 г. новой федеральной службы права
на аккредитацию отобрали у Минрегиона, Россельхознадзора, Федерального
агентства связи, Росстандарта, Роспотребнадзора и Федерального агентства
железнодорожного транспорта, и передали их Росаккредитации. А вот Минобороны,
СВР, ФСБ, Федеральная служба по техническому и экспортному контролю и Роскосмос
отстояли свои ведомственные системы аккредитации, мотивируя это необходимостью
защиты сведений, составляющих гостайну. Межгосударственный авиационный комитет
также сохранил самостоятельность, так как включен в международные системы
сертификации. В концепции закона об аккредитации в Минэкономразвития
намеревались лишить самостоятельности в этом виде деятельности также МЧС, но
намерения монополизировать в стране аккредитацию не удались. А вот
госкорпорации «Росатом» пока не удалось отстоять свои права, хотя весьма
сомнительно, что новая служба справится с аккредитацией и в этой, сверхопасной,
области.
Как водится, проекты президентского указа и
правительственного постановления, в данном случае — о создании Росаккредитации,
готовили заинтересованные лица — чиновники Минэкономразвития. Некоторые из них
возглавили новый орган. Руководителем был назначен Савва Шипов, в 2001 году
окончивший Московскую государственную юридическую академию по
специальности конституционное и муниципальное право. Надо полагать,
исключительно в силу собственной незаурядности, а не по каким-то иным причинам,
например, потому, что папа был влиятельным мэром областного Калининграда,
Савва, будучи еще студентом дневного факультета, начиная с 3-го курса, с
1999-го по 2002 год работал на должностях специалиста I категории, затем —
ведущего специалиста государственно-правового департамента Министерства по
делам федерации, национальной и миграционной политики. Замечу, в
правительственных органах запрещено на подобных должностях работать людям без
высшего образования. В те же годы — с 2001-го по 2002-й – он еще и эксперт
рабочей группы Комиссии при Президенте Российской Федерации по подготовке
предложений о разграничении предметов ведения и полномочий между федеральными
органами государственной власти, органами государственной власти субъектов
Российской Федерации и органами местного самоуправления. С октября 2008
года Савва Шипов — директор департамента развития федеративных отношений и
местного самоуправления Министерства регионального развития, а с января 2010
года – директор департамента государственного регулирования в экономике
Министерства экономического развития. Дела с этим регулированием, несмотря
на привлечение к ним столь крупного специалиста, обстоят, тем не менее, из рук
вон плохо, о чем свидетельствуют, в частности, многочисленные и неоднократные
исправления соответствующих законодательных актов.
Один из заместителей Шипова в 2002 году окончил Московскую
гуманитарно-социальную академию, квалификация – менеджер, видимо, всего и вся.
Другой заместитель в 2006 г. окончил экономический факультет МГУ им. М.В.
Ломоносова по специальности математические методы анализа экономики, но
применения в Минэкономразвития своим знаниям почему-то не нашел. А третий
окончил в 2003 г. юридический факультет Академии народного хозяйства при
Правительстве РФ по специальности юриспруденция, однако законопроект «Об
аккредитации» по замыслу и сути критики не выдерживает.
Как видим, ни один из руководителей новой службы не получил
образования в области управления качеством продукции, стандартизации или
метрологии, контролировать которые они подрядились. При том ни Савва Шипов, ни
его заместители никогда не работали в какой-либо сфере промышленного
производства и вообще экономики, не имели отношения к нормативно-техническому
регулированию и, тем более, обеспечению единства измерений.
На Интернет-сайте Службы ничего не сказано о квалификации
начальников Управления аккредитации в секторах экономики, в области обеспечения
единства измерений и менеджмента качества и Управления контроля за
деятельностью аккредитованных лиц и оптимизации государственных услуг. Но в
первом из управлений должности заместителя начальника управления и начальника
отдела по аккредитации в области обеспечения единства измерений и менеджмента
качества вакантные уже свыше полугода — со дня создания Службы, а во втором
столь же долго свободны должности начальников отдела правового обеспечения и
отдела контроля за деятельностью аккредитованных лиц. Любопытно, как упомянутые
подразделения обходятся без начальства?
Судя по содержимому законопроекта об аккредитации,
высказываниям в печати руководителя новой службы, учредительным документам,
профессиональной квалификации руководителей Службы и результатам ее деятельности,
у меня возникли серьезные сомнения в дееспособности этого федерального органа.
Остановлюсь лишь на некоторых обстоятельствах.
Первое, что бросается в глаза — дублирование функций
Управлениями. Аккредитация основана на результатах контроля аккредитуемого
органа, зачем же при столь малой численности Службы – 71 штатный сотрудник
(сейчас просят выделить уже свыше 300) — иметь два подразделения для надзора за
одними и теми же объектами? Далее смущает такая функция одного из Управлений
какоптимизация государственных услуг. Новая
служба согласно правительственному постановлению о ее создании, да и самому
законопроекту об аккредитации, никаких госуслуг не оказывает. Государственное
управление аккредитацией — это не услуга, в противном случае Минэкономразвития
и Росаккредитацию пришлось бы признать субъектами рынка. Вместе с тем
совершенно абсурдно само словосочетание оптимизация
государственных услуг. Когда
говорится об оптимизации чего-либо, то необходимо указывать ее критерии. Однако
в этом случае, допустим, снижения коррупции или ликвидации мошенничества с
сертификатами не происходит.
Выдача аттестата аккредитации предполагает обстоятельный
предварительный контроль профессиональных возможностей аккредитуемых
организаций. Учитывая множество сертифицируемых видов продукции и их
существенные различия, распределение прав аккредитовать организации для
сертификации конкретной продукции между соответствующими специализированными
органами федеральной исполнительной власти было оправдано ввиду наличия у них
нужных специалистов. Однако специалистов было явно недостаточно. Поэтому
дефицит квалифицированных чиновников не исключал коррупции при аккредитации и
мошенничества при сертификации. С созданием Росаккредитации организация
аккредитации и контроль над сертификацией принципиально не изменились.
Положение стало даже хуже, так как руководители Росаккредитации не являются
специалистами в том, чем захотели управлять. Поэтому и сегодня сертификат на
любую продукцию можно получить за один день.
У упомянутого выше «иностранного агента» оказалось очень
много последователей и пособников, которые вот уже 10 лет продолжают начатую им
«реформу» технического регулирования. Для многих она стала весьма прибыльным
делом (см. «Распиливание бюджетных средств по Закону «О техническом регулировании»
— Промышленные ведомости» № 6, июнь 2008 г.). Об этом свидетельствует, в
частности, и масштабное мошенничество с сертификатами. В интервью Российской
газете, опубликованном в декабре прошлого года, руководитель Росаккредитации
сказал:
«Нам переданы полномочия Росстандарта, Россельхознадзора,
МЧС, Росжелдора, Роспотребнадзора, Россвязи, Министерства регионального
развития. И все они похожи,
потому что касаются аккредитации организаций в разных сферах экономической
деятельности. Конечно, в
каждой из них есть и своя специфика. Например, аккредитация организаций,
осуществляющих независимую экспертизу проектной документации для строительства,
в настоящий момент производится на основании проверки соблюдения формальных
требований. В то же время аккредитация в сфере обеспечения единства измерений
или в сфере подтверждения соответствия требует участия квалифицированных
экспертов, которые являются специалистами в той или иной области. В каких-то
сферах таких экспертов много, а в каких-то — по пальцам пересчитать. Работа по
формированию высококвалифицированного экспертного сообщества — также одна из
наших важнейших задач». – Конец цитаты.
Эти утверждения — свидетельства весьма поверхностного
понимания сути и отличий сертификации различных видов продукции, а также
экспертизы органов, аккредитуемых в разных сферах экономической деятельности.
Похожесть, согласно воззрениям Саввы Шитова, полномочий по аккредитации
организаций в разных сферах экономической деятельности на самом деле
ограничивается только перечнем требуемых документов и унификацией аттестата. Но
это лишь канцелярская часть процедуры. Основу аккредитации составляет
экспертиза, в том числе методов и технологий испытаний, используемых
аккредитуемыми органами, что под силу только соответствующим специалистам
высокой квалификации. Ведь испытания, допустим, машиностроительной продукции
коренным образом отличаются, к примеру, от анализа продуктов питания или
моторных топлив.
Однако в представлении главы новой службы уровень
компетентности экспертов, участвующих в аккредитации, должен якобы определяться
сферой деятельности аккредитуемой ими организации. По его мнению, аккредитация в сфере обеспечения
единства измерений или в сфере подтверждения соответствия требует участия
квалифицированных экспертов, которые являются специалистами в той или иной
области. А вот если аккредитация организаций,
осуществляющих независимую экспертизу проектной документации для строительства,
производится на основании проверки соблюдения формальных требований, то квалификация экспертов
может быть, видимо, не столь высока.
Шипов – не строитель, и перечень чего он и его коллеги еще
«не» составит несколько сотен отраслей и подотраслей экономики. Поэтому ему и
невдомек, что экспертиза строительной документации проводится не по каким-то
формальным признакам, а требует профессионального изучения и анализа
документации, что под силу лишь высококвалифицированным специалистам с большим
опытом проектирования и строительства гражданских и промышленных объектов.
Невольно задаешься вопросом: как руководители
Росаккредитации могут контролировать привлечение нужных экспертов, если они не
обладают должными профессиональными знаниями и опытом?
Мыльный пузырь
Отобрав права аккредитации у упомянутых органов власти и
сосредоточив их в новой, недееспособной федеральной службе, власти еще больше
ухудшили дела в сфере нормативно-технического регулирования. Положение с
едиными техническими регламентами Таможенного союза, на соответствие
требованиям которых должна проводиться проверка продукции стран Союза и
ввозимая на единую таможенную территорию, сложилось катастрофическое. Принято
их всего около 20. Но даже при таком мизерном количестве, явно недостаточном
для защиты от многообразия опасной и некачественной продукции, Росаккредитация
внесла в единый реестр Таможенного союза лишь семь российских аккредитованных
органов, хотя по утверждениям руководства Службы их значится в стране порядка
15 тысяч. Сорвав внесение аккредитованных организаций в единый реестр
Таможенного союза, руководство Службы, с одной стороны, насаждает в стране
монополию в подтверждении соответствия, а с другой – создает дефицит
предложений в этой сфере, что вынуждает российских товаропроизводителей со всей
России обращаться в соответствующие органы Беларуси и Казахстана. Понятно, что
при этом затраты их растут, а конкурентоспособность из-за задержек в получении
сертификатов падает.
Объяснить причины происходящего не берусь. Возможно, это
просто безответственность и некомпетентность руководства Росаккредитации, а,
возможно, результат высочайшей ответственности за порученное дело и стремление
очистить аккредитованные органы от жуликов. Ведь для чистки требуется
пропустить уже аккредитованные органы через сито контроля, что без
квалифицированных экспертов сделать невозможно. Однако ввиду малой штатной
численности Росаккредитация лишена требуемых экспертов. Их для аккредитации
должны привлекать на договорной основе, что потребует существенных бюджетных
затрат. Но денег таких в новой службе нет. Вот о чем свидетельствуют простые
арифметические подсчеты.
Согласно нормам законопроекта «Об аккредитации» срок
проверки пригодности аккредитуемого лица не должен превышать 60 рабочих дней.
Как заявил на пресс-конференции в РИА «Новости» в феврале этого года глава
нового ведомства Савва Шипов, в 2012 году планируется аккредитовать около 3
тысяч новых организаций. Если в среднем на проверку пригодности одной
организации затратят 50 дней, то для выполнения плана понадобится 150 000
рабочих дней. В этом году число рабочих дней равно 249, поэтому каждый эксперт
за год сможет участвовать в среднем в пяти проверках. Таким образом, для
аккредитации 3000 новых организаций понадобится привлечь 150000 : 5 = 30000
экспертов! При этом надо учесть, что проверки должны проводиться с посещением
аккредитуемой организации, на каждую отводится до 20 дней, и проводить ее
должны несколько человек. Поэтому количество требуемых экспертов возрастет,
если, допустим, на 10%, то до 33 тысяч. Савва Шипов сказал еще, что в 2012 году
его ведомство намерено проверить также около 7 тысяч уже аккредитованных
организаций. Если это с выездом на место займет не менее 10 дней для каждой
организации, то для контрольных проверок понадобится еще не менее 2800
экспертов.
В интервью РБК daily Савва Шипов сообщил, что годовой
бюджет новой службы составляет 120 млн. рублей. Если этими деньгами оплачивать
работу только наемных экспертов по аккредитации, то каждому из них можно будет
заплатить не более… 300 рублей за год. А на что содержать штат и материальную
часть службы? Совершенно очевидно, что новую службу ожидает провал с
соответствующими негативными последствиями для государства и экономики страны.
Спрашивается, с какой целью и в чьих интересах ее создавали при всей
очевидности несостоятельности и бессмысленности этой службы, сломав
существовавшую организацию аккредитации?
В какой-то мере на эти вопросы ответил сам Савва Шипов, а,
точнее, Зигмунд Фрейд, обосновавшийся в его подкорке. Глава Росаккредитации в
том же интервью невольно заговорил о своих рыночных устремлениях: «Я поменял кабинетную работу на
«работу в полях»… И у всех есть стимулы. В первую очередь — материальные.
Сейчас аккредитация в среднем стоит около 200 тысяч рублей. То есть три
квартала этого года (2011-го) можно оценить в 800 млн. рублей. Если говорить о
компаниях, которые приходят за сертификатом, то рынок еще больше — по
экспертным оценкам, около 800 млрд. руб. При этом все участники рынка будут
заинтересованы работать честно: если мы найдем нарушение, то организация лишится
работы и, следовательно, дохода».
Будут ли подчиненные Саввы Шипова находить нарушения в его
«полях»? Как показано выше, для выполнения «плана» этого года потребуется
нанять примерно 33 тысячи экспертов для аккредитации и не менее 2800 – для
контрольных проверок, заплатив каждому за год по… 300 рублей. Но, по
утверждению самого Шипова, в прошлом году только за три квартала, если
разделить 800 млн. рублей – доход от аккредитации, на цену аттестата – 200
тысяч рублей, получается, что было аккредитовано 4000 организаций. Правда,
непонятно, откуда взяты эти данные. Проведя несложные арифметические подсчеты,
аналогичные приведенным выше, получим, что для аккредитации 4000 организаций в
прошлом году за три квартала (190 рабочих дней) понадобилось бы не менее… 50 000
экспертов. Напомню, штат центрального аппарата службы составляет 71 человек.
Спрашивается, для чего все это говорится: чтобы прикрыть
недееспособность службы или ее потенциальную коррупционность? Ведь коррупция –
это не только получение прямых взяток «за работу в полях». Коррупция, можно
сказать, это и получение на тех же «полях» зарплаты за невыполнение служебных
обязанностей, что можно назвать еще бюджетным паразитированием.
На вопрос РБК daily, сколько будет получать
чиновник, чтобы не брать взятки, С. Шипов ответил: «Столько же, сколько и все
чиновники, — примерно 30—40 тыс. рублей. Вопрос брать или не брать взятки — это
же не вопрос зарплаты (в этом смысле взяточник никогда не будет получать
«достаточно»). Мы будем бороться со взяточничеством за счет изначальной
мотивации тех, кто приходит работать в Росаккредитацию, на карьерный рост и
личностное развитие. Это одна из важнейших задач для меня лично. Будем большое
внимание уделять подбору персонала».
Напомню, годовой бюджет новой службы составляет 120 млн. рублей, или 12 млн. в
месяц. Допустим, затраты на хозяйственные расходы и командировки составляют
ежемесячно в среднем 1 млн. рублей. Тогда в новой службе при среднем месячном
окладе 30 тысяч рублей смогут оплачивать работу 366 человек. Надо учесть, что
помимо центрального аппарата, созданы региональные представительства службы,
поэтому денег на договора с необходимым количеством внештатных экспертов по
аккредитации, а это десятки тысяч человек, не будет. Так что намерения Саввы
Шитова при зарплатах в 30 тысяч рублей бороться
со взяточничеством за счет изначальной мотивации тех, кто приходит работать в
Росаккредитацию, на карьерный рост и личностное развитие – слова, предназначенные для
дурачков.
В стремлении урвать побольше полномочий без оглядки на
последствия для страны
бывший министр Эльвира Набиуллина почему-то прихватила для
Минэкономразвития и Росаккредитации также всю сферу обеспечения единства
измерений, за исключением обеспечения единства измерений для оборонных нужд и
вообще безопасности государства. Однако в силу ряда нормативно-правовых и
бюрократических препон, о которых, по всей видимости, малоопытные подчиненные
министра не ведали, передача аккредитации в этой области новой Службе не
состоялась. Для этого требуется специальное правительственное постановление,
проект которого составлен, но постановление пока не принято. Поэтому
Росстандарт в обеспечении единства измерений еще выполняет прежние функции.
Однако если примут закон «Об аккредитации», единство измерений в России может
быть разрушено. И вот почему.
Согласно п.1 ст. 1 законопроекта «Об аккредитации» она
распространяется на «испытания средств измерений и стандартных образцов в
целях утверждения типа, поверку и (или) калибровку средств измерений,
аттестацию методик (методов) измерений, метрологическую экспертизу в
соответствии с законодательством Российской Федерации об обеспечении единства
измерений»
Единство измерений, упрощенно говоря, заключается в том,
чтобы, допустим, килограмм картошки или гвоздей весили с допускаемой погрешностью
одинаково в Москве, Нью-Йорке и Нью-Васюках… В данном случае это необходимо для
торговли без обмана. В общем случае, при исследованиях идентичных процессов или
объектов единство измерений одних и тех же физических величин необходимо для
объективного сравнения этих объектов между собой, в том числе и при оценивании
их соответствия заданным характеристикам.
Для обеспечения единства измерений созданы международные
эталоны соответствующих единиц физических величин, а в каждой стране имеются их
копии – у нас государственные первичные эталоны, которые периодически сверяют с
международными. Государственные первичные эталоны, которых в России 128, — это
уникальные меры, обладающие наивысшей достижимой на сегодня точностью. Для её
поддержания первичные эталоны хранят в особых условиях в соответствующих
метрологических НИИ, где доступ к ним разрешен только учёным-хранителям и
ограниченному числу других сотрудников. По воспроизводимым эталонным значениям
соответствующих величин периодически корректируют работу соответствующих
средств измерений. Делается это, чтобы их погрешность оставалась в заданных
интервалах, которая фиксируется в паспорте каждого измерительного устройства.
Такая процедура называется метрологической поверкой. Средство измерения, не
прошедшее поверку, перестает быть таковым, так как оказывается неизвестной его
погрешность, и неповеренный прибор превращается в некий индикатор события
весьма сомнительной достоверности.
Средств измерений в нашей стране, подлежащих периодической
поверке, насчитывается, по оценкам, порядка 1 млрд. единиц. Поэтому для
своевременной и беспрепятственной поверки такого громадного множества
измерительных приборов и систем была создана достаточная база копий первичных
государственных эталонов – вторичных эталонов, менее точных по отношению к
соответствующим первичным и потому более дешевых. Поверка средств измерений
представляет собой разновидность оценивания соответствия продукции требуемым
нормам, в данном случае — характеристик средств измерительной техники. Единство
поверок достигается обеспечением самого единства измерений, то есть благодаря
использованию соответствующих эталонов размеров единиц и единых методик
испытаний. При этом аккредитация органов поверки сопровождается, в частности,
обязательным контролем соответствия точностных характеристик используемого
испытательного и измерительного оборудования эталонным размерам единиц.
В стране ежегодно поверяется более 50 миллионов различных
средств измерений, утверждается более 4 тысяч новых стандартных образцов и
средств измерений, и аттестуется свыше 500 новых методов измерений для
гражданских и оборонных применений. Система обеспечения единства измерений
базируется на семи подведомственных Росстандарту метрологических НИИ и 86
региональных центрах метрологии, в которых имеется более 60 тысяч вторичных
эталонов.
Аккредитация Росстандартом органов поверки обеспечивает
должную координацию действий всех лиц, участвующих в обеспечении единства
измерений, методологическое единство, в том числе благодаря своевременной
коррекции нормативно-технических документов, регламентирующих методики
испытаний и характеристики поверяемых средств измерений, а также совместимость
поверочной аппаратуры с эталонами. Однако проконтролировать сегодня
добросовестность тысяч аккредитованных в стране поверителей – дело неподъемное
ввиду малочисленности в Росстандарте выделенных для этого специалистов.
С передачей аккредитации органов поверки новой службе
организационное единство поверочных работ нарушится, что приведет к развалу
всей иерархии обеспечения единства измерений, которая создавалась свыше сотни
лет. Ведь Росаккредитация не имеет уникальных государственных эталонов для
осуществления контроля поверочного оборудования аккредитуемых поверителей, не
имеет нормативно-методической базы в области метрологии и обеспечения единства
измерений, а также соответствующих специалистов. Для компетентной аккредитации
органов поверки новой службе придется выполнять все нынешние функции
Росстандарта по обеспечению единства измерений, которые распределены по семи метрологическим
НИИ. Как этого добиться? Переподчинить институты Минэкономразвития? Но какое
отношение министерство, призванное заниматься стратегией экономического
развития страны, имеет к обеспечению единства измерений? Это еще одно
свидетельство абсурда, обусловленного намерениями создать единую службу
аккредитации, что стало самоцелью.
Разрушение российской метрологической инфраструктуры
обеспечения единства измерений законодательно оформляется обсуждаемым
законопроектом об аккредитации, многие положения которого содержат ошибки
принципиального характера либо написаны на тарабарском языке. Вот один из таких
перлов из ст. 1 законопроекта:
п. 1. Настоящий
Федеральный закон регулирует отношения, возникающие между федеральными органами
исполнительной власти с одной стороны, юридическими лицами и индивидуальными
предпринимателями с другой стороны при аккредитации в следующих сферах:
… исследования (испытания) и измерения, оценка соответствия
систем менеджмента качества, специалистов, работ, услуг и процессов, факторов
среды обитания, в том числе в форме экспертизы, на которые не распространяется
действие законодательства Российской Федерации о техническом регулировании,
осуществляемые в соответствии с законодательством Российской Федерации
аккредитованными юридическими лицами и индивидуальными предпринимателями.
Содержимое этого пункта демонстрирует, во-первых, что авторы
документа не понимают различий между измерениями и обеспечением их единства —
исследования (испытания) и измерения аккредитации для их выполнения не требуют.
Во-вторых, как отмечалось, законопроект относится к законодательно регулируемой
сфере технического регулирования, конкретно – к аккредитации органов
сертификации. Поэтому никакой аккредитации в
следующих сферах быть не
может понормам самого же законопроекта. И вообще непонятно, если на какие-то исследования (испытания) и
измерения, оценка соответствия систем менеджмента качества, специалистов,
работ, услуг и процессов, факторов среды обитания, в том числе в форме
экспертизы,… не
распространяется действие законодательства Российской Федерации о техническом
регулировании, то есть,
если онине подлежат обязательной сертификации, то как эти процедуры могут
осуществляться в
соответствии с законодательством Российской Федерации аккредитованными юридическими
лицами и индивидуальными предпринимателями, и
что это за законодательство? Абсурд какой-то! Замечу, что исследования (испытания) и
измерения, оценка соответствия систем менеджмента качества, специалистов,
работ, услуг и процессов, факторов среды обитания, в том числе в форме
экспертизы вообще
сертификации не подлежат. А что означает исследования
(испытания) и измерения, оценка соответствия… факторов среды обитания,
известно только авторам законопроекта.
Как ликвидировать мошенничество с сертификатами
и в лицензируемых видах деятельности
Чиновники, призванные бороться с коррупцией и
мошенничеством, наверняка не посещают базары. А жаль! Там бы они увидели, что
никто не предложит им, допустим, гнилые фрукты или тухлое мясо. Причина проста:
испорченные продукты никто не покупает, поэтому продавцы не выставляют их на
прилавки. Иными словами, на базарах действует не аккредитованная государством
система управления качеством продуктов питания. Спрашивается, а кто и что
мешает эти принципы потребительского контроля и регулирования качества
продаваемых продуктов питания распространить на всю сферу производства и
оборота любой продукции и услуг, сохранив за государством минимальные
контрольные функции?
Своим указом № 601 от 7 мая 2012 г. «Об основных
направлениях совершенствования системы государственного управления» президент
В. В. Путин поручил правительству страны (ст. 2, п. «ж» указа) «до 1
января 2013 г. обеспечить замену в отдельных отраслях экономики избыточных и
(или) неэффективных административных механизмов государственного контроля
альтернативными рыночными механизмами, включая страхование ответственности».
Аккредитация является не только избыточным и неэффективным
административным механизмом государственного контроля, что провоцирует
коррупцию, но и вследствие своей неэффективности механизмом, который
способствовал развитию масштабного мошенничества в сертификации продукции. О
потенциальной коррупционности системы аккредитации свидетельствуют приведенные
выше арифметические выкладки, из которых следует, что государству для контроля
в этой области требуются многие десятки тысяч чиновников либо экспертов со
стороны. Нанять такое количество невозможно, поэтому при большом числе желающих
получить аттестат аккредитации и небольшом чиновничьем аппарате взятки
неизбежны, как и при любом дефиците.
Коррупция при аккредитации привлекает к деятельности по
подтверждению соответствия нечистоплотных людей. О мошенничестве с
сертификатами свидетельствуют многочисленные предложения в Интернете, подобные,
например, такому, вывешенному в Яндексе: Центр
Сертификации «МЕЖРЕГИОНТЕСТ» рег. «POCC RU.0001.11МЛ20» Сертификация
продукции без посредников за 1 день от 2 000 руб.
Закажите бесплатную доставку! Телефоны в Москве 8 495 646 83 71, в С.
Петербурге 8 812 600 06 07.
Я позвонил по объявлениям в несколько подобных контор, чтобы
узнать о возможности получить за 1-2 дня сертификат на буровую установку, и мне
везде обещали это сделать. Нужно было выслать лишь кое-какие документы. Так что
пособничество «иностранным агентам» в деле развала российской экономики приняло
теперь открытые формы жульничества при сертификации продукции с выдачей
фальсифицированных сертификатов. По данным руководителя Росаккредитации годовой
оборот этого «рынка» достигает оценочно 800 млрд. рублей. Случайный опрос даже
небольшого числа аккредитованных органов позволяет предположить, что объем
фальсифицированных сертификатов может превышать 400 млрд. рублей. Об этом
косвенно может свидетельствовать и число внесенных в единый реестр Таможенного
союза российских аккредитованных организаций: 7 из 15 000. По всей
видимости, у Росаккредитации есть серьезные основания сомневаться в
добросовестности большинства аккредитованных органов. В противном случае, можно
усомниться в добросовестности чиновников самой службы.
Чтобы устранить коррупцию и мошенничество в этой сфере нужно
базарные принципы управления качеством продуктов питании, как истинно рыночные,
применить ко всем видам продукции. Сделать это несложно, надо захотеть лишь
власть употребить.
Во-первых, для ликвидации коррупции при аккредитации
необходимо перейти на самоаккредитацию путем подачи заявления об этом в орган,
ведущий соответствующий государственный реестр. Так исчезнет среда для
коррупции. Без внесения заявителя в госреестр его деятельность будет считаться
незаконной.
Во-вторых, за фальсификацию сертификата и его получение
необходимо установить штраф в значительном размере, возможно по 10 млн. рублей
или больше для каждой стороны, так как фальсифицируется сертификат по их
сговору. Штрафоваться будут не юридические лица – предприятие, выдавшее
фальшивый сертификат, и изготовитель псевдосертифицированной продукции, а их
владельцы, обладающие половиной пакета акций плюс одна, то есть те, кто
фактически командует деятельностью предприятий. Выплачивать штраф они будут в
консолидированный бюджет пропорционально имеющемуся у них числу акций.
Аналогично необходимо будет штрафовать владельцев предприятия — изготовителя
продукции, выдавшего фальсифицированную декларацию соответствия. При повторной
фальсификации штраф удвоится и может быть поставлен вопрос о запрете
деятельности.
В-третьих, контролировать деятельность компаний, которые
занимаются оцениванием соответствия, будут заказчики этой услуги и потребители
их продукции, заинтересованные в достоверности сертификата (декларации). Так
как изготовитель продукции, подлежащей сертификации, в равной мере будет
отвечать за достоверность сертификата, это заставит его предварительно
тщательно изучить возможности предприятия, к которому он обратится для
сертификации. Если качество услуги его не удовлетворит, он обратится в другую
компанию. При этом потребитель продукции также будет контролировать
достоверность сертификата на основании результатов использования приобретенной
продукции.
В-четвертых, вся эта система управления качеством продукции
по желанию потребителя, который застрахуется от риска получить бракованную или
фальсифицированную по качеству продукцию, может замыкаться на страховую
компанию. Она явится арбитром в спорах сторон и гарантом для потребителя в
компенсации нанесенного ему ущерба от некачественной продукции. Страховая
компания для минимизации рисков тоже будет контролировать изготовителя
продукции и предприятие, которому изготовитель продукции намеревается заказать
ее сертификацию. Для контроля она сможет привлекать соответствующие
государственные органы – Ростехнадзор, Роспотребнадзор, Росстандарт и другие,
которые смогут, в частности, определить причины негодности продукции: сговор
сторон при ее сертификации или случайный брак в процессе серийного
производства.
В-пятых, законодательно устанавливаются следующие права и
обязанности сторон:
— на условиях публичного договора потребителей продукции со
страховой компанией о компенсации понесенного ущерба от недостоверного
сертификата или недостоверной декларации соответствия продукции, а также не
соответствия ее качества техническим условиям, страхуемые лица при приобретении
продукции платят страховую премию в размере определенной доли от продажной цены
продукции;
— по жалобе потребителя страховая компания проводит
расследование и выявляет размер нанесенного ущерба и виновную сторону. Для
этого страховщик в обязательном порядке должен либо располагать экспертами,
либо привлекать, как отмечалось, государственные надзорные органы, а в случае
разногласий сторон вопросы решаются судом;
— компенсацию ущерба потребителю полностью выплачивает виновная
сторона, а в случае ее несостоятельности – частичной или полной — выплаты
производятся страховой компанией. Виновной стороной может быть лицо,
проводившее оценку соответствия, изготовитель продукции или обе стороны вместе.
Таким образом, угрозы крупного штрафа и компенсации ущерба
потребителю вынудят изготовителя продукции делать ее качественной и получить
объективную оценку ее соответствия нормам. По тем же причинам предприятие,
осуществляющее испытания этой продукции, проведет их по всем правилам.
Контролировать достоверность той же сертификации при страховании потребителем
своих рисков будут три стороны, каждая на определенном этапе:
товаропроизводитель – заказчик услуги, потребитель продукции и страховая
компания.
Деятельность каждого предприятия, подрядившегося оценивать
соответствие продукции, необходимо отражать в соответствующем государственном
реестре, ежемесячно отмечая число заказов и их выполнение. Это будет служить
своеобразным рейтингом, что позволит заказчикам избегать недобросовестных
организаций. Все сказанное распространяется и на обеспечение единства
измерений.
Предлагаемым антикоррупционным механизмом контроля и регулирования
можно заменить также государственное лицензирование различных видов
деятельности, за исключением контролируемых МВД. Добросовестные предприятия,
оказывающие услуги или производящие товары для населения, сами будут
инициировать заключение договоров со страховыми компаниями, гарантируя тем
самым своим клиентам качественное обслуживание и качественную продукцию. При
этом потребители продукции и услуг на условиях публичного договора также будут
платить «страховку». В частности, предлагаемый механизм позволит ликвидировать
мошенничество при строительстве жилых зданий и обман соинвесторов, оплачивающих
это строительство. Для этого соинвесторы должны образовать юридическое лицо,
которое откроет счет в банке, заключит договор со строительной и страховой
компаниями. Главное условие, устраняющее воровство денег пайщиков долевого
строительства, – поэтапная приемка работ и последовательная оплата только
завершенных и принятых соинвесторами этапов строительства. В приемке работ для
снижения рисков должна участвовать и страховая компания, наняв для этого
экспертов. Стоимость экспертизы будет включена в «страховку».
Необходимо отметить, что должная эффективность предлагаемого
механизма при замене им аккредитации будет обеспечена лишь при унификации
требований к одним и тем же видам продукции, что исключит возможности для
манипуляций при оценивании ее соответствия нормативным документам. Для этого,
как отмечалось выше, необходимо возвратиться к обязательности ГОСТов для
потенциально опасной продукции и ликвидировать тем самым множество систем
сертификации. Унификация нормативных требований к одним и тем же видам
продукции необходима потребителям для их сопоставления, если они изготовлены
разными производителями. Кроме того, унификация требований к продукции значительно
снижает возможности негативных последствий при ее использовании. Но чиновники
вместо создания единой системы сертификации решили создать недееспособную
единую систему аккредитации. К чему это привело, показано выше.
***
«Великий вождь всех времен и народов» был прав, утверждая,
что кадры решают все, ведь от них зависело быть или не быть СоветскомуСоюзу.
Сказанное Сталиным в 1930-х с началом индустриализации СССР получило наглядное
подтверждение в Великую Отечественную войну. Озабоченность тогда вождя отсутствием
кадров, необходимых для промышленного развития страны, была обусловлена тем,
что он и его соратники, огульно обвинив большинство «старых спецов» во
вредительстве, расстреляли или загнали их в концлагеря на «перевоспитание».
Репрессиям подвергли в 1937 г. и значительную часть командного состава
вооруженных сил, обвиненного в «шпионаже», что серьезно подорвало
боеспособность Красной Армии накануне войны и привело к трагическим
последствиям.
Нечто похожее, но без расстрелов, ссылок и лагерей, сотворили
с кадрами в 1990-е рыночные «необольшевики». Они устроили масштабное изгнание с
предприятий, из министерств и ведомств «старых спецов», окрестив их «красными
директорами», не приспособленными к рынку. Освобождавшиеся места большей частью
занимали свежеиспеченные «менеджеры», никогда не работавшие в реальной
экономике. А все, не приспособленные к рынку, согласно воззрениям доморощенного
идеолога рыночного расизма должны вымереть.
Поэтому, глядя на нынешние кадры во власти типа Чубайса,
Грефа, Кудрина, Набиуллиной, Голиковой, Абызова, а также упомянутых в этой
публикации и других, подобных им по компетентности персон, в том числе среди
«кадрового резерва» и «открытого правительства», в ответе на гамлетовский
вопрос «быть или не быть» сомневаться не приходится. Так как в отраслях
экономики преобладает воинствующая некомпетентность, то сегодня ломаются только
что построенные мосты, терпит катастрофу новый, недоделанный самолет и,
несмотря на многочисленные отказы оборудования, с эксплуатации его не снимают,
происходят многочисленные катастрофы на гидротехнических сооружениях и в
угольных шахтах, колеса нового, тоже недоделанного скоростного поезда, однако
получившего сертификат безопасности, оказываются несовместимыми с рельсами на
трассе Москва-Санкт-Петербург, взрываются запускаемые ракеты и теряются
спутники, жулики воруют деньги у соинвесторов строительства жилья, банки выдают
фиктивные кредиты триллионами несуществующих, то есть фальсифицированных
рублей, процветает масштабная коррупция, российский рынок оказывается открытым
для некачественной и опасной продукции… За 20 лет псевдорыночных реформ
развалилась большая часть отраслей промышленности. Но продолжаться все это
бесконечно не может.
Декларируемая много лет необходимость модернизации
российской экономики требует, в первую очередь, принципиальной модернизации ее
системы управления (см. «Как модернизировать экономику. Что делать: в очередной
раз поменять названия министерств или создавать кооперационные производства на
основе инноваций и государственно-частного партнерства?» – «Промышленные
ведомости» № 4, апрель 2012 г.). Решить эту проблему смогут только специалисты,
которых становится все меньше и меньше: одни умирают, других вытесняют всеядные
менеджеры, паразитирующие на ресурсах предприятий и государства.
Автор — кандидат технических наук.
Оригинал этого
материала опубликован на ленте АПН.
