Большой клубок зарыт в ЖКХ

«АПН — Нижний Новгород»
представляет вниманию читателей фрагменты выступлений на заседании
«Нижегородского эксперт-клуба», прошедшего 30 мая и посвященного теме «Отмена
тарифного эмбарго: экономические, социальные и политические последствия».

Сергей Ананьев, заместитель
директора по развитию и реализации услуг «Нижновэнерго»:

Первое, самое главное, что хотел
отметить. Естественно, тарифы определяет правительство. Начиная с Правительства
Российской Федерации, которое устанавливает некую планку, каким должен быть
рост тарифа, второе – это уже в регионе – это Региональная служба по тарифам.
Она принимает решение по представленным материалам, которые в принципе мы
готовим, исходя из нормативки, которая опять-таки утверждена федеральными
структурами. Мы предоставляем эти материалы, дает оценку Региональная служба по
тарифам, и если все правильно, она устанавливает тот тариф, который определила.

Но мы тоже понимаем, что
Региональная служба по тарифам не самостоятельна, она управляется руководством
области. Понятно, что те ожидаемые 11 процентов, которые на сегодняшний день
прогнозируются к росту тарифа по электроэнергии – они обоснованы, и мы все
необходимые документы предоставили.

Правильно многие сегодня заметили,
что все-таки – как так может быть, что билинговая компания, которая получает из
этого тарифа копейки, получает прибыль больше, чем компания, которая
эксплуатирует это и ремонтирует?

Какие конкретные моменты я хотел бы
обсудить? Вот как раз это тот рычаг в правительстве, когда видно, что какая-то
сбытовая компания различными манипуляциями получает такую прибыль – это надо
запретить, чтобы таких прибылей не было. 11 процентов рост тарифа – мы
понимаем, что, по большому счету, это деньги, которые нужны для того, чтобы
сбытовая компания их получила, а мы – лишь какую-то малую долю из них получили.
То есть, некие механизмы, когда мы недополучаем какую-то величину денег,
которые идут от потребителя до сбыта. Может быть, как раз вот эта величина, вот
эта лишняя прибыль – уменьшила бы наш тариф на эксплуатацию, на ремонт, на
развитие нашей компании. Это очень важный момент. Но, к сожалению, никто этого
не замечает, все молчат. Мы приходим и доказываем каждую копейку свою, чтобы
получить деньги и именно – отремонтировать.

Хочу отметить, что наша компания
отчитывается, согласно регламенту, в РСТ – куда установили, что установили, с
выездом на место, еще там проверяют, а все ли мы так установили или не так, и
стоимость этого. Но вот этого никто не видит. А компания, которая собирает
деньги, она что хочет, то и делает. Мы понимаем, что она неподведомственна тем
надзорным органам, которые проверяют нашу компанию.

Хочу отметить, что наша компания
все-таки является государственной: 51 процент акций у государства. И все действия,
которые мы делаем, все равно под контролем. Конечно, можем мы где-то что-то не
так построить, где-то можно было и проще чего-то построить. Но еще один очень
важный фактор – правительство в 2009 году раскрыло или сделало прозрачной схему
технологического присоединения. В частности, что касается нашей компании. На
сегодняшний день до 100 киловатт которые люди присоединяются – это льготная
категория потребителей, которой мы как сетевая компания обязаны провести до
границы участка и построить, хотя они платит копейки, причем в рассрочку. Если
это категория потребителей, которая заявилась до 15 киловатт, она платит
независимо от того, сколько мы будем строить, и мы обязаны как сетевая компания
построить до границ этого заявителя за свой счет. Он заплатил 550 рублей, а мы
зачастую платим полтора-два-три миллиона, чтобы выполнить это. Откуда нам как
раз деньги-то взять?

Мы сегодня не говорим, что у нас
все плохо, что нам надо развиваться и надо все менять. Мы говорим, что еще
приходят люди, которых мы должны присоединить.

На сегодняшний день есть правило –
они упростили и правильно сделали – что потребитель может спокойно придти с
заявкой на технологическое присоединение и все проблемы должны лечь на плечи
той компании, которая этим делом занимается. Это правильно. Говорят: давайте не
будем поднимать тариф. Но из каких средств мы тогда будем это все строить и
доводить до этих потребителей?

В малом предпринимательстве,
которое получает за технологическое присоединение до 100 киловатт, три года
рассрочка. Откуда нам средства взять, чтобы все это дело построить? Это та
сторона, которую никто не замечает: мы должны эксплуатировать, инфляцию никто
не отменял, цены на бензин подняли – мы же тоже возим бригады, оборудование, и
т.д.

Что касается технологического
присоединения… Это карта мощностей. Почему мы ее создали? Чтобы люди не
говорили, что мы относимся к нашим потребителям в Нижегородской области
предвзято. За основу эта карта взята в Москве, и сейчас ее заставляют делать по
всей Российской Федерации. Этой карты ни у кого не было. Эта та прозрачность,
которая нужна. Раньше люди не знали и всегда приходили к энергетикам, тем
более, когда не действовал этот закон по технологическому присоединению, все
думали, что вот специально говорят, что здесь мощности нет, отморозят он нас
деньги – и все. Сегодня – все прозрачно. Пожалуйста – проверяйте с любой
стороны.

И более того, хочу сказать, что
сегодня закон на стороне потребителя, но опять-таки подчеркну – откуда же нам
взять средства для того, чтобы все это сделать так, чтобы наш потребитель не
страдал?

И очень важный момент я сегодня
хочу довести до всех коллег. На сегодняшний день очень большой клубок зарыт в
ЖКХ. В чем он зарыт?

На сегодняшний день, 30 процентов
потерь электроэнергии, которую мы законно покупаем у той же сбытовой компании,
искусственно сидят в ЖКХ. Что это такое?

Мы являемся ресурсоснабжающей
организацией. По большому счету, законы все вот в этой части давно уже никто не
выполнял. Мы электроэнергию доводим только до границы жилого дома, а там уже
распоряжается этой электроэнергией исполнитель коммунальных услуг. Все называю,
как прописано в правилах, в законе и т.д. И вот исполнитель коммунальных услуг
должен сделать так, чтобы вся электроэнергия, которая поступила в этот дом,
была оплачена потребителем. Что происходит сейчас? Мы довели электроэнергию до
границы жилого дома. У нас встает препятствие. Первое — сопротивление сбытовой компании:
«Нет, ребят, не получится. Эта электроэнергия, которую вы довели, мы ее не
считаем, что она дошла до нас. Мы ее будем считать иначе. Вот сколько заплатили
потребители – столько вы и довели». А вся электроэнергия куда-то делась. Это,
извините, 400 млн. киловатт часов ежегодно в Нижегородской области. Это те
киловатт часы, которые если бы оплатили, то не надо было бы повышать тариф.

Я, по большому счету, считаю, что
это не воровство жильцов многоквартирного дома, это некие схемы манипуляции,
когда не принимается фактическая электроэнергия, которая дошла до дома, а потом
от людей-то все равно эти деньги забираются, и вот получается эта разница. И
если бы эта величина правильно и всесторонне учитывалась…

И если бы только сбыт
сопротивлялся. К сожалению, у нас и власти прикрываются тем моментом, что будет
социальный взрыв, если поднять тариф. Да какой социальный взрыв? Я сам жилец
многоквартирного дома, и у меня стоит счетчик – сколько он накрутил, столько я
и плачу. Какой может быть социальный взрыв?

А говорят о том, что если вы такие
условия будете отстаивать, то получится, что вся разница будет ложиться на
жителей многоквартирного дома. Как она будет ложиться? Я всегда говорю: давайте
эксперимент проведем – возьмем многоквартирный дом, оборудуем устройствами
учета, и вы увидите, что ни один житель не переплатит.

Я считаю, что основных три момента,
которые надо искоренить. Это искоренить схемы, которые позволяют – ну я не
знаю, каким образом – такие получать прибыли. Второй момент – это блок ЖКХ. И
то, что все  признают эти киловатт часы,
но говорят: «Да ладно, чего бороться? Это будет социальный взрыв». Так этот
социальный взрыв потом все равно придет когда-то.

С 1 сентября вступает в силу новое
правило – 354-ое, которое, как раз, ужесточает требования в этой части. Я боюсь
новшеств, которые вводятся – оплата общедомовых нужд, плата за лифты – и самое
главное, что всем этим манипулируют. Захочу – возьму по нормативу, а захочу –
возьму по киловатт часам, которые определил счетчик. Не правительство определяет
– вот это плохо. А мы в этой ситуации, как та организация, которая доставила
электроэнергию от источника выработки электроэнергии до конкретного
потребителя, мы, оказывается, самые крайние, и получается, что мы еще должны
платить потери. И еще раз подчеркну – вот эти потери входят в ставку в тариф.
Все, по большому счету, знают это – и все как будто нормально, давайте за это
платить… Если вот эту составляющую убрать – представьте, какая разница в
тарифах была бы. Вот где зло-то зарыто.

Сейчас мы не чувствуем даже того
влияния государства, чтобы оно проконтролировало хотя бы те пункты, которые
прописаны в правилах.

Очень будет наглядно, если я вам
скажу не в рублях, а в процентах. Из того, что нам гарантирующий поставщик
платит за услугу, мы 80 процентов возвращаем ему обратно – через потери. Вот и
делайте выводы.