Две головы российского орла

В начале марта этого года в
Российской Федерации произошло событие исключительно важное как для этой
страны, так и для всего постсоветского пространства — в результате выборов
сменился глава данного государства. Несмотря на то, что Владимир Путин до начала
мая остается президентом, тем не менее «лицом государства» уже сейчас можно
считать Дмитрия Медведева. Однако здесь не все так просто. Выборы вроде бы
привели к власти нового человека, но остается некоторый осадок от их
бросающейся в глаза «театральности», хотя и «театральности» необходимой. Более
того, интрига насчет будущего российской власти и государства только начинает
закручиваться..

ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ КАК ТРАДИЦИЯ

В отличие от западных демократий, —
пусть несовершенных, но где, в большинстве своем, смена руководства
подразумевает действительно приход нового и политически самостоятельного лидера
со своей командой, — в России был в очередной раз блестяще разыгран сценарий
«сохранения курса». Причем, несмотря на большинство экспертных прогнозов, с
завидной регулярностью озвучивавшихся с 2004 года после избрания Путина на
второй срок, о сохранении за ним поста президента и в дальнейшем, действующий
российский президент выбрал менее ожидаемый вариант — продвинул на высший
государственный пост своего преемника.

Правда в отличие от сценария
«вынужденной» преемственности, разыгранного Ельциным и Путиным, нынешний являет
собой качественно более высокий этап «эволюции», подразумевающий формирование
властного тандема в формате «Путин — Медведев». Подразумевается, что главным в
нем будет оставаться именно Владимир Владимирович.

Избрание Медведева не стало для
России каким-то кардинальным сдвигом вроде избрания самого В. Путина в 2000
году, когда в результате реформ Ельцина над этой страной стояла реальная угроза
распада и потери идентичности. В то время население голосовало за имидж Путина
как «спасителя», жесткого человека, способного навести порядок. Успех его
политики закрепил за ним этот статус. Медведев же оказался в роли своеобразного
технического президента, необходимость в котором с точки зрения значительной
части российского общества проявилась исключительно «постольку поскольку» —
из-за странного стремления Путина к соблюдению конституционных норм.

Ведь в определяющей степени успех
Медведева на выборах был связан с восприятием Путина в российском обществе как
исключительного по своей значимости лидера-державника. То есть избрание Дмитрия
Медведева, который, по всей видимости, вряд ли является харизматичным
политиком, стало своеобразным вотумом доверия лично Путину, так же как и успех
«Единой России» несколькими месяцами ранее на парламентских выборах.

В Медведеве российское общество
видит человека, которого поставил на это место Путин. А поддержка Владимира
Владимировича подавляющим большинством россиян — не чья-то выдумка и следствие
использования чуть ли не «государственного террора», как это подают на Западе,
а вполне реальный и рациональный факт. В связи с этим интересно наблюдать за
постэлекторальной риторикой и комментариями прокремлевских СМИ и политологов,
которые как-то неуклюже пытаются совместить «самостоятельную» победу Медведева
и факт сохранения реальной власти за действующим президентом России.

Путин вовсе не собирается
отдаляться и тем более покидать власть. Скорее всего, мы снова увидим его
Президентом в 2012 году, а может быть и гораздо раньше.

И разыгрываемый Путиным и его
окружением сценарий до сих пор неясен, особенно в контексте роли самого
Медведева в нем.

Кто такой Медведев — временная
фигура, призванная «пересидеть» этот президентский срок, или даже его
ограниченную часть, которая закончится досрочными выборами президента? Либо же
он — полноценный сменщик Путина?

По всей видимости, отношения между
Медведевым и Путиным — это не апробирование в российских условиях китайского
сценария передачи власти, когда бывший глава становится своеобразным
наставником нового лидера государства, пришедшего к власти, постепенно
передавая ему все бразды правления и отдаляясь от дел. Вполне вероятно, что
Медведев призван выполнять представительские «функции» вроде британской
Елизаветы Второй, будучи проводником воли, исходящей непосредственно от Путина
и его ближайшего окружения.

Путин же возьмет на себя роль
модератора всех ключевых политических и особенно экономических процессов и
будет «фильтровать» шаги и решения Медведева. Именно это косвенно подразумевает
так называемый «план Путина», определенные наброски которого видны и в недавних
наставлениях нынешнего российского президента на будущее в форме Стратегии
развития России до 2020 года.

ПРОБЛЕМЫ ТАНДЕМА ПУТИН — МЕДВЕДЕВ

Владимир Путин не лукавил, сказав,
что в течение двух сроков «пахал как раб на галерах».

Важнейшим результатом его правления
стала внутренняя консолидация государства и общества, нейтрализация возможности
распада государства после нескольких лет коллапса эпохи Ельцина, при
обеспечении ускоренного экономического развития и поэтапного усиления
внешнеполитического статуса России. Во многих сферах он сделал фактически
невозможное, заставив говорить о России снова с большой буквы, а не о как
третьесортной стране.

Однако некоторая часть его
достижений исключительно эфемерны декларативны, та же стабильность на Северном
Кавказе и Чечне, например, и образ их успешности, созданный для обывателя,
может просто рассыпаться при потенциальном уменьшении влияния Путина. То есть
некоторые успехи «подстроены» под действующего президента.

При этом Путин не смог разрешить
две важнейшие взаимопересекающиеся системные проблемы, которые, тем не менее,
были искусственно загнаны в эфемерные границы «его успешной политики».

Во-первых, Путин и его команда не
смогли сформировать и внедрить реальную национальную идею, которая может объединить
российское общество в «российский народ». Власть это прекрасно понимает, и
именно поэтому проявляются попытки использования национально-патриотических и
конфессионально-православных лозунгов в качестве Национальной идеи, но вовсе не
способствующих внутреннему единению России. Однако, по всей видимости, в
российских условиях Национальная идея не работает, и больше относится к
мононациональным Etat Nation вроде европейских стран.

Во-вторых, Путин не смог создать
эффективное государство, даже не с точки зрения пресловутого западного
понимания «демократического государства», а существования эффективных
институтов управления государством и механизмов нахождения компромиссов между
политическими группами влияния, недопущения открытых трений в условиях «управляемой
демократии». Вместо этого вся политическая система и система управления
государством, особенно на кулуарном уровне, подстраивались исключительно под
Путина, и могут вовсе не сработать при другом главе государства, даже при
«кураторстве» со стороны предыдущего лидера.

Таким образом, приход Медведева к
власти подразумевает то, что уже в обозримом будущем в России может быть
запущено традиционное «реформирование» политической системы под конкретное
лицо.

Эти две системные проблемы станут
реальным вызовом для Медведева, на которого вполне могут преднамеренно свалить
неудачи, оставшиеся или начавшие проявляться в период президентства Владимира
Владимировича.

Однако опасность указанных проблем
в том, что они могут проявиться гораздо серьезней, учитывая появление в России
«двуглавой власти», у слабого элемента которой, то есть у Медведева, имеются
гораздо более широкие полномочия, чем у ее сильной части — у Путина.

Сейчас пока непонятно, как Владимир
Путин, позиционируя себя в качестве модератора политических и экономических
процессов, собирается сохранить за собой всю полноту влияния, находясь на посту
премьера, то есть на государственной должности, объективно подотчетной
президенту. Премьер раньше ассоциировался с образом «мальчика для битья», на
которого сваливались все неудачи и ошибки государственного управления. Вряд ли
Путин согласен на все это. Его формула — это когда Медведев является
Президентом при премьере Путине, а не наоборот.

Безусловно, на первое время его
багаж влияния и авторитета будет позволять эффективно контролировать действия
нового президента и кулуарное распределение влияния.

Но Путин и, тем более Медведев —
это не полностью самостоятельные политики, также как и в любой другой стране, а
за ними стоят многочисленные и зачастую противоположные интересы и цели
политических и экономических групп, в том числе и скрытых. Влияние и авторитет,
даже путинские, есть понятия относительные и принудительно изменяемые, особенно
в случае стремления некоторой части политической элиты или даже того же
Медведева целенаправленно дистанцировать его от рычагов управления
государством.

А ведь подобного рода элитарная или
номенклатурная оппозиция Путину как политической фигуре довольно сильна,
особенно та часть, которая так или иначе прессинговалась во время его
правления. Вполне возможно, что недовольные есть и среди ближайшего окружения
Путина, в частности те же «ивановские» в лице политиков и бизнеса,
контролирующие неудавшегося преемника С. Иванова.

Медведев, по всей видимости,
человек управляемый и вряд ли решится на какие-то действия против своего
«патрона», если не получит значительную поддержку «со стороны». При этом Путина
и Медведева связывают и тесные рабоче-дружеские отношения.

Однако политика есть политика.
Медведев не так давно уже заявлял, правда с подачи Путина, что Россия может
управляться лишь при помощи сильной президентской власти, в которой «нет
никаких двух, трех или пяти центров влияния». Если он действительно считает
таким образом, то Путину предстоит решать уже в ближайшем будущем серьезную
дилемму.

В условиях двоевластия формирование
группы давления со стороны, которая попытается использовать Дмитрия Медведева в
своих интересах, в том числе и против Путина, вполне реальна. Путин может
столкнуться с плодами своей кулуарной политики, основанной на принципе
«разделяй и властвуй», когда принудительно разобщенная и разведенная по
интересам политическая элита может в обозримом будущем выступить, при удобном
случае. При всем этом политическая и экономическая элита России сейчас на
перепутье насчет раздвоения власти — к кому первому идти на поклон в случае
чего? Понятно, что в первое время первенство Путина будет непререкаемым, но
затем новая конструкция власти может начать давать серьезные сбои, особенно в
случае соответствующих маневров Медведева.

Кроме того, в политике присутствует
и так называемый «эффект забывания», когда население с течением времени
перестает воспринимать ушедшего лидера в качестве незаменимого, а все его
действия — как единственно верных. В российских условиях, когда закрепление
нового главы государства в качестве национального лидера может происходить
только через «низложение» успехов предыдущего, «эффект забывания» занимает одно
из ключевых место, особенно при целенаправленном его внедрении.

Если Путин ориентируется на
сохранение власти в своих руках, то ему исключительно необходимо сохранить за
собой статус идейного генератора стратегического курса развития Россия, который
будет технически проводить Медведев. Поэтому, как только Медведев начнет
инициировать самостоятельные стратегические инициативы и положения, позиции
Путина могут начать постепенно расшатываться, особенно в глазах российского
населения. Для этого нынешнему президенту необходимо, прежде всего, обеспечить
сохранение ключевых позиций в государственном и экономическом управлении за
своей «командой Путина», не допустив возникновения альтернативной «группы
Медведева».

По всей видимости, Путин будет
опираться в значительной степени на партию «Единая Россия» и, как следствие,
Государственную думу, где данная партия будет занимать монопольное положение
вплоть до 2011 года — следующих парламентских выборов. Именно поэтому сейчас
столько разговоров о необходимости позиционировать Путина в качестве главы ЕР.
Но и здесь нужно усиливать роль и полномочия Государственной думы, учитывая и
то, что «Единая Россия» — искусственный и крайне нестабильный политический
конгломерат, и при любом движении политического курса не в том направлении
может довольно легко рассыпаться.

Еще один козырь в руках Путина —
это «оппозиционные» Медведеву политические фигуры из близкого окружения
нынешнего президента (например, некоторые «силовики»), которых при грамотном
раскладе он постарается эффективно использовать для сдерживания Медведева. Ведь
последний как-то не особенно способен влиять на силовой лагерь, поддержку
которого Путин попытается всеми средствами сохранить за собой, на всякий
случай.

Однако не факт, что Путин останется
премьером надолго, несмотря на то, что усиление его полномочий уже началось —
взять хотя бы передачу полпредов под эгиду премьеру.

Интрига заключается в том, что до
следующих президентских выборов 2012 года под Путина может быть создан особый
институт политического влияния, причем необязательно входящий в официальную
структуру государственной власти и подпадающий под основные конституционные
ограничения, который позволит ему довольно удобно исполнять роль
общегосударственного куратора. Хотя и пост премьера может быть серьезно усилен
по просьбам «широкой общественности», принимая во внимание то, как легко и
часто на протяжении относительно короткой истории Российской Федерации как
государства конституционные нормы произвольно подгонялись под изменяющиеся
условия.

КУДА ПОЙДЕТ РОССИЯ?

Ответ на этот вопрос хотели бы
знать не только соседние с Россией государства, включая и Казахстан, но и
Западный мир.

Здесь сущность вопроса состоит не
только во внутриполитических тенденциях, но и в дальнейшем внешнеполитическом
позиционировании России как мирового и регионального актора. Ведь в течение
последних нескольких лет Россия очень часто выходит как на передовые заголовки
зарубежных СМИ, так и снова занимает ключевые места в политических стратегиях
ведущих зарубежных государств.

Насколько Россия предсказуема в
своем будущем развитии, учитывая смену власти? Многие эксперты сходятся во
мнении, что Медведев представляет собой либеральное крыло команды Путина. Это,
по идее должно обозначать большую вероятность смягчения внутренней политики,
также как и отход от жесткой внешнеполитической риторики. Но, в большинстве
своем, подобные оценки «либеральности» Медведева основываются на допущениях и
условностях, а не на конкретных фактах.

Дело в том, что Дмитрий Медведев —
исключительно закрытая политическая фигура, при этом сильно связанная с крупным
бизнесом. Он еще более непонятен, чем Путин образца 1999 года, который
изначально ассоциировался с «силовыми» формами управления. Медведев же,
находясь относительно долгое время на посту вице-премьера и в руководстве
«Газпрома», фактически не «открылся», точнее не старался стать открытым. Даже в
процессе предвыборной компании он руководствовался не своими лозунгами, а
заветами президента Путина. Поэтому понимать Медведева как политика и как
человека придется уже непосредственно в процессе его президентства.

Путин в ходе своего правления смог
создать довольно жизнеспособную внутриполитическую конструкцию в формате
«управляемой демократии», которая является, по сути, единственным дееспособным
вариантом в условиях России. Правда, она создавалась Путиным «под себя» и вряд
ли будет работать без него.

Медведев вряд ли пойдет на то,
чтобы кардинально пересматривать внутриполитические приоритеты, — именно
приоритеты, а не распределение влияния элитарных групп во власти, — особенно
если у него отсутствуют амбиции стать реальным национальным лидером России.
Путин также постарается сохранить эту конструкцию до своего потенциального
возвращения в кресло Президента.

Причем в период президентства
Медведева вполне стоит ожидать усиления сращивания власти и крупного бизнеса.
Следует отметить, что Медведев ассоциируется с крупным бизнесом России,
особенно с такой суперструктурой, как «Газпром» — его поддержка будет крайне
востребована для сохранения политических позиций правящей группы. Как
следствие, демократизация «по-западному» не будет востребована, да и не нужна
она России.

Другое дело внешняя политика. Здесь
рекламируемый либерализм Медведева может придтись как нельзя кстати. Ведь
жесткая риторика Путина в отношении ряда западных государств, в большинстве
своем обоснованная, фактически привела к тому, что Россия снова воспринимается
как угроза, и не только с точки зрения геополитики, но и энергетической
безопасности. Точнее говоря, Россия сама идет на провоцирование это, используя
«внешнюю угрозу» как средство консолидации общества. Но чрезмерный акцент на
соперничестве с Западом может привести, в конце концов, к неблагоприятным
последствиям, ведь «могущество» России во многом является произвольной
фантазией Москвы. А российская власть это прекрасно понимает.

Вполне вероятно, что Дмитрий
Медведев сможет стать своеобразным фактором налаживания диалога между Россией с
одной стороны, и США и ЕС с другой, как минимум на первое время. Однако и во
внешней политике также безосновательно ожидать радикальной трансформации и возвращения
«прозападнических» настроений времен Козырева. Речь идет скорее о вероятных
косметических изменениях, призванных не допустить выхода отношений с Западом
из-под контроля, не более того. Хотя многое зависит от самого Запада, который в
последнее время снова впал в свою обычную «россиефобию», и, как прежде,
параноидально вешает на нее всевозможные ярлыки.

Мы кратко очертили круг проблем,
связанных с дуумвариатом «Путин — Медведев». Как эта конструкция будет работать
на самом деле, мы увидим в ближайшем будущем.

Оригинал этого материала
опубликован на ленте АПН.