Это будет славная охота
Проблема борьбы с коррупцией – это серьезнейшая
историческая проблема. Историческая – потому, что практически каждая страна
была вынуждена в своей истории решить эту проблему для того, чтобы построить
цивилизованный рынок и современное демократическое общество.
Соединенные Штаты Америки боролись
с коррупцией на протяжении 30 лет. И только через несколько десятилетий
последовательной борьбы, в которой были свои герои, свои антигерои, свои
жертвы, погибшие, ничего не добившись, — только после этого в США сложились традиции,
когда любой малейший намек на коррупцию ставит крест на политической карьере,
лишает человека возможности занимать ведущие должности в коммерческих структурах
и вообще исключает его из общества.
Тех, кто замешан в коррупционных
скандалах, перестают приглашать даже на благотворительные вечера, потому что
считается, что благотворительные деньги должны быть чистыми деньгами. Такой же
тяжелый путь борьбы с коррупцией прошли многие европейские страны. Дольше всего
его проходила Италия, долго проходила Испания. Даже если этот путь в кокой-то
стране был пройден достаточно быстро, требовалось, чтобы на борьбу с коррупцией
поднялась вся страна.
Мы видим, что сегодня тема борьбы с
коррупцией особенно популярна в латиноамериканских странах. Казалось, например,
что в таких странах, как Аргентина и Колумбия, коррупция неистребима, и тем не
менее десять-пятнадцать-двадцать лет последовательной борьбы привели к тому,
что ситуация меняется. Правда, на первых этапах этой борьбы над ее инициаторами
многие смеялись, а другие их жалели, — потому что первые десять-пятнадцать лет
не давали результата, или видимого результата.
Сегодня Дмитрий Медведев и Владимир
Путин (а, безусловно, их надо рассматривать в тандеме в этой ситуации, считают,
что Россия настолько сильна, и их политические позиции настолько сильны, что
можно подняться на борьбу с коррупцией.
Это серьезная проблема, и борьба
будет жестокой. Как говорил герой мультфильма и книги Киплинга «Маугли», «это
будет славная охота, хотя для многих из нас она будет последней». Это
действительно борьба очень серьезная, борьба эпическая. Пока я вижу твердое
намерение, что называется, политическую волю Дмитрия Медведева и Владимира
Путина поднять страну на борьбу с коррупцией. С другой стороны, я вижу большую
политическую выгоду от такого рода риторики.
Поэтому пока я не могу сказать,
будет ли это серьезная борьба, либо же все закончится некой кампанией, которая
вычистит несколько десятков, сотен, может быть, тысяч коррупционеров, но саму
коррупцию как явление не искоренит. Думаю, Медведев и Путин поднимаются на эту
борьбу всерьез. Что мне дает основания так думать? В первую очередь те тезисы,
которые провозгласил Дмитрий Медведев.
Он сказал о трех направлениях
борьбы с коррупцией – он говорил не только о чисто юридической борьбе, чтобы
прокуроры вели дела, а судьи выносили решения, не только о том, чтобы доводить
дело до суда, не только о том, чтобы применять закон, предусматривающий
наказание коррупционеров.
Медведев назвал еще два
направления. Очень важно создать такие условия, чтобы коррупция была
экономически невыгодной, и, что особенно близко мне, и нужно изменить отношение
самого общества к коррупции. Нужно сделать так, чтобы мы понимали, что
коррупционер – такой же преступник, как вор, укравший у нас из кармана кошелек,
как грабитель, обчистивший нашу квартиру, как угонщик, похитивший наш
автомобиль. А с точки зрения последствий коррупцию можно сравнить с педофилией,
которая сегодня серьезно осуждается в обществе. Как осуждается обществом
педофил, так же общество должно осуждать и коррупционера.
Мы поддерживаем Глеба Жеглова,
сказавшего: «вор должен сидеть в тюрьме», и не важно, каким образом он будет
туда посажен. Так вот коррупционер тоже должен сидеть в тюрьме. Когда мы будем
говорить, что человек, давший взятку, должен сидеть в тюрьме, и мы не будем ему
при этом сочувствовать, говоря: «ему же не на что было детей кормить, зарплата
у сержанта ГАИ пять или восемь тысяч рублей, и ему не хватает, чтобы кормить
детей», — когда мы будем относиться к этому сержанту так же, как и к человеку,
который тащит у нас из кармана кошелек, тогда мы сможем победить коррупцию.
В противном случае коррупция
останется неистребимой. Поэтому сто раз прав Дмитрий Медведев, когда говорит,
что надо изменить отношение общества к коррупции. При этом я считаю, что
Дмитрий Медведев ведет себя как идеалист, как кремлевский мечтатель, когда зацикливается
на близкой ему идее борьбы с правовым нигилизмом, когда он говорит, что нам
нужно правовое просвещение. Он связывает правовое просвещение общества в первую
очередь с правовым просвещением. Это неправильно.
Люди, которые дают взятки, и люди, которые
берут взятки, прекрасно знают, что взятка – это уголовное преступление, что за
него предусмотрен определенный срок наказания, а многие даже могут назвать
номер статьи, — и, тем не менее, совершают это преступление. Правового
просвещения в этой ситуации недостаточно. Дмитрий Медведев прав во всем, но
здесь я готов возразить. Нужна программа по изменению сознания – программа в
хорошем смысле этого слова. Масштабная национальная
информационно-пропагандистская кампания, которая изменит наше отношение к
коррупции.
Если говорить о моем мнении, то я
считаю, что с точки зрения вызовов времени, которые мы должны принять и на
которые ответить, перед нами сейчас стоят три самых основных проблемы, три
самых серьезных беды: коррупция, наркомания и истребление окружающей среды. Никто
не знает, как решить эти проблемы, потому что у нас нет еще позитивного опыта их
решения, но есть зарубежный опыт. Во-вторых, никто не решался подняться на эту
борьбу. Дело в том, что подниматься на эту борьбу – значит бросать вызов очень
серьезному сопернику, бросать вызов нашему сознанию и подсознанию. Это значит
бросать вызов не сотням тысяч коррупционеров, а каждому из нас, потому что мы
знаем, что взятка позволяет решать некоторые наши проблемы.
У нас есть проблемы, и мы знаем,
что если дать взятку, то эта проблема решится. Но у многих молодых, да и у
людей среднего возраста есть проблема – где жить, кто-то живет снимая квартиру,
и так далее. При этом родители наши живут в отдельных квартирах. Но ни у кого
не возникает мысль пойти отравить маму или бабушку, потому что мы знаем, что
убийство – это преступление. Надо понять, что коррупция – это такое же
преступление. Когда мы поймем, что дать взятку означает участвовать в
преступлении – вот тогда может быть что-то изменится. Я верю, что начатое – это
не кампания, и в словах Дмитрия Медведева я нахожу основания в это верить.
