Фундамент самочувствия

Относительно высокое социальное самочувствие нижегородцев я не
склонен объяснять лишь сравнительно высоким уровнем средней зарплаты, хотя и по
этому показателю мы, как я знаю, выглядим достаточно хорошо на фоне других
регионов. Скорее, речь следует вести о более глубоких, быть может, даже
иррациональных моментах в настроении земляков. С одной стороны, мы живем в
регионе, привлекающем пристальный интерес различных общественных групп. То
Гудков, то Алехина, то Хинштейн – да не счесть всех тех, кто любыми способами
пытаются указать на то, в каких невыносимых условиях, с их точки зрения, мы
находимся. Но с другой, здесь достаточно высокий интеллектуальный уровень,
позволяющий отделять манипуляцию от фактов, трезво оценивать эмоциональные
всплески политических баталий. Отсюда еще один важный момент: мне кажется,
всеобщая российская «завороженность» нефтяным благополучием постепенно
заканчивается, и вектор социального благополучия все решительнее поворачивается
в сторону тех, кто обладает внутренними ресурсами и возможностями для
промышленного, интеллектуального, информационного роста. Таким образом,
подоплекой ощущения высокого социального благополучия среди нижегородцев
является надежда в широком ее понимании – и как традиционное «состояние души»
русского человека, и как осознание спектра возможностей, лежащих перед
личностью, и как стимул для творчества, для саморазвития.

Конечно, власть, прежде всего, областная, старается всячески
стимулировать это чувство перспективы – и через программу поддержки молодых
специалистов на селе, и через строительство важных инфраструктурных объектов,
начиная с ФОКов и заканчивая метро. С моей, сугубо личной, точки зрения, бюджет
прошедшего года обладал относительно более высоким потенциалом, в том числе, и
по формам социальной поддержки малоимущих слоев населения, по сравнению с
недавно принятым бюджетом 2014 года. В этой связи возможные проблемы в
социальной сфере, связанные со «сбрасыванием» на муниципалитеты содержания
объектов культуры, еще не проявили себя в полной мере. Впрочем, поживем – увидим.
Шанцев уже неоднократно показывал себя настоящим бойцом, и масштаб предстоящих
задач, как мне видится, является для него вполне посильным.

Однако если все-таки говорить о позитивных перспективах
наступившего года с точки зрения ощущения социального благополучия
нижегородцами, то здесь бы я назвал в первую очередь совсем иной, вневластный
фактор. Справится Шанцев с проблемами – не справится, – вопрос отдельный. А вот
то, что ННГУ вошел в рейтинг ведущих вузов страны и что на ближайшие годы он
получил многомиллионное финансирование на развитие науки, – это факт
бесспорный. Университет – это ведь крупнейшая организация региона, с его
пятьюдесятью тысячами сотрудников! Их социальное благополучие есть основа этого
«усредненного показателя», который зафиксировали московские исследователи.
Понятно, что усилия руководства университета не находят столь же мощного
отклика в СМИ, как большие и малые, мнимые и реальные достижения областного
правительства просто в силу технических обстоятельств. При этом «внесистемность»
этой победы отнюдь не означает отсутствия далеко идущих позитивных последствий
не только для ученого сообщества, но и для широких масс общественности, прежде
всего, молодежи.

Наконец, еще один, чрезвычайно важный, с моей точки зрения,
фактор, влияющий на социальное благополучие нижегородцев. Это межнациональные
отношения. Думаю, что события в Арзамасе были своеобразной «пробой пера» тех
сил, которые любыми, самыми циничными способами пытаются поселить в исконно
российских регионах неуверенность в людях и их недоверие к власти. То, что
общество относительно спокойно отреагировало на эту трагедию, не пойдя на
поводу у истерики, затеянной некоторыми СМИ, я расцениваю как очень
показательный факт. Мне кажется, что 2014 год должен стать годом мощных интегративных
процессов в обществе, которые могли бы послужить надежной психологической
преградой для вполне возможных, к сожалению, подобных провокаций в будущем.