Игры памяти
На этой неделе Михаил Касьянов, единственный из оппозиционных политиков, уже заявивший о своем намерении баллотироваться на пост президента России, провел, в рамках созданного им фонда «Общественная альтернатива», круглый стол. Тема – «Россия-2006: Развилка экономической политики». Основной доклад делал Евгений Гавриленков, профессор Высшей школы экономики, главный экономист брокерской компании «Тройка Диалог» и один из самых квалифицированных экономических аналитиков страны.
Доклад был сугубо академический: графики, цифры, корреляции, выкладки. Суть же такова: вроде бы все для развития экономики, для пресловутого удвоения ВВП у нас есть — и конъюнктура цен на энергоресурсы, и ликвидность внешних рынков, и интерес инвесторов, и источники пополнения трудовых ресурсов, и низкая налоговая ставка. Ан нет, экономика растет медленно, значительно медленнее, чем должна бы. Цены, напротив, лезут вверх, доходы населения – если и не вниз, то и благоденствия (при таких-то тарифах на нефть и газ) – не наблюдается. Причина? Академики в таких случаях выражаются аккуратно – гипотеза. Так вот, гипотеза: реальная налоговая нагрузка на бизнес и на экономику увеличивается за счет взимания так называемых нелегальных налогов, по выражению другого известного ученого-экономиста Александра Аузана. В переводе на общеупотребимый: ставки за «право жить и работать в этой стране», то есть производить ВВП, растут за счет все большего вмешательства государства в бизнес и все возрастающего размера взяток, сопровождающего это вмешательство. Как известно, чиновники ничего не делают бесплатно: надо платить и за помощь, и, главное, за отсутствие этого страстного желания помочь бизнесу в том, что он, бизнес, делает и знает на порядки лучше бюрократов. По данным одного из участников круглого стола, процент, отдаваемый с прибыли на взятки, за время президентства В.В. Путина вырос как минимум вдвое: с 10-15 до 20-30 процентов.
Итак, вывод: перефразируя известное высказывание, это не экономика глупая, это государственное управление, институт государства настолько тупой и коррумпированный, что мешает развиваться экономике страны.
Прямо скажем, вывод ожидаемый.
Более того, сидела я на этом круглом столе, слушала замечательных, умных людей – экономистов, социологов, банковских аналитиков, экспертов по трудовым ресурсам и т.д., и т.п., и думала: где-то, когда-то я все это уже слышала. Вспомнила. Подобные же дискуссии велись весь 2000 год – в Центре экономический стратегии Г. Грефа, в Клубе-2015, в Высшей школе экономики и на разных других интеллектуальных площадках. Говорили об административных барьерах, о государственном давлении на экономику, о завышенной налоговой нагрузке, о безудержной коррупции, о невозможности нормальных контрактных отношений, без которых цивилизованного рынка нет и быть не может, о дурной и коррумпированной судебной системе (на круглом столе 2000 года отмечалось, что состояние судебной системы ухудшилось в разы – оказывается, плохому нет предела), о сращивании бизнеса и власти — обо всем говорилось. Вывод только делался другой: необходимо сильное государство, которое быстро проведет необходимые структурные реформы, поставит на цивилизованные рельсы суды, прокуратуры, милицию, покончит с клиентелями (олигархами), сделает ответственными чиновников, заключит новый общественный договор с населением. И будет счастье.
На вопрос автора этих строк: а случится ли счастье, коли сильное государство и общественный договор в духе «Социального контракта» Жан-Жака Руссо (согласно Руссо, суверен имеет право убить того, кто нарушит контракт) возьмут верх и подомнут свободы или случится обратное — не будет ни реформ, ни порядка, ни свободы, — тогдашние академики-бизнесмены-дискусанты предпочли публично не отвечать.
Впрочем, помнится, Каха Бендукидзе, тогда еще младоолигарх, а ныне министр правительства Грузии и соавтор прекрасного учебника по Институциональной экономике, коему не вполне добровольно год назад пришлось распрощаться со своим бизнесом в России, так вот, Каха ответил, что сохранение свобод – пусть даже во вполне прагматических целях, дабы у президента и правительства не началась информационная асфиксия, это «вопрос политической воли». Почему такая воля должна была возникнуть у подполковника КГБ, экономист-бизнесмен не пояснил.
Другие же, кулуарно, говорили иное. Например, что полковники-чекисты все же лучше олигархов. Или что аргумент, будто Гитлер пришел к власти тоже благодаря общественному договору, для нашего Отечества не актуален, и вообще — то было другое время и другая страна. Короче, образ генерала Пиночета и успеха проведенных им на крови одного процента населения Чили реформ, тогда, в 2000 году, затмевал сознание даже самых светлых умов. Про не светлых – и не говорю: генерал был главным героем газет, телепрограмм и колонок либеральных аналитиков. Греф, Илларионов, Кудрин, кое-какие олигархи, лидеры СПС и примкнувший к ним тогда Леонтьев (Павловский, как всегда, был за кулисами) с этим милым именем чилийского диктатора ложились спать и просыпались утром.
Кажется, и Михаил Михайлович Касьянов тогда не очень протестовал.
Попробовали. Получили: ни порядка, ни свободы.
Пришло время снова обсуждать все тот же исконно-посконный российский вопрос: что делать?
Публицист Юрий Карякин как-то сказал, что наступать на грабли – наш национальный спорт. Бег по кругу – тоже?
Во времена моей молодости на экранах шел американский фильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?». Черт его знает, какие-то странные игры памяти, непонятные ассоциации: всплывает, и думаешь — к чему бы это?
Оригинал этого материала опубликован в Ежедневном журнале.
