История повторяется. Вопрос в том, как

Ну что
ж…

Побудь
пока против.

«Обитаемый
остров».

А. и. Б.
Стругацкие

На 16 февраля «Болотная
сотня» наметила новое шествие. Власть, похоже, пока заняла
позицию: «Пусть гуляют, пока не надоест». Их проблемы.

Интереснее другое. Год
назад, когда казалось что «протест нарастает», идеологи
его правого, «либерального» крыла вспоминали Февраль 1917
года – и напоминали, что к падению самодержавия привела его
неготовность маневрировать даже в рамках лагеря существовавшего
российского истеблишмента. И грозили, что если власть не договорится
с ними – то «придут радикалы!».

До «Весны
революции» ситуация явно не выросла.

«Левое»,
«красное» крыло этого протеста на вопросы о том, что они
делают в одних рядах с Немцовым и Собчак – отвечали азбучно:
«Так это наш Пятый год! Мы выступаем в союзе с буржуазией
против Самодержавия – завоюем демократию – и тогда
сделаем Нашу Революцию!»

Оба аналогии –
были спорны. Вторая — интереснее тем, что оставляет большее время для
ее сравнения с тем, как будут развиваться события.

Все, что будет написано
ниже – ни на чем кроме произвольных аналогий не основано.
Абсолютно произвольно. Но, как кажется – забавно.

Предположим, что год
назад, мы имели аналог 1905 года – пусть и более чем смягченный
– без 9 января. Броненосца Потемкин и боев на Красной Пресне.

Первая акт «Большой
Революции» — стихийная и не развившаяся революция, репетиция.
Тогда впереди – новый 1917 год. То есть – порядка 12 лет
развития процесса. И истекают тогда они – как раз в 2024 год.
Тоже хороший «лаг истории».

Тогда что мы имеем
после «пятого года» и отката его выступлений –
новую волну выступлений «1906 года» — но меньшую, менее
опасную и тяготеющую к затиханию.

На фоне этого –
условно говоря «реформаторский кабинет» — аналог
Правительства Витте, просуществовавшего до 22 апреля 1906 года.
Считается что именно Витте убедил Николая Второго подписать манифест
17 октября и начать некое подобие «политической реформы».
Витте сыграл свою роль в 1905 году — исчерпал свой потенциал к весне
1906 – его сменил невнятный кабинет Горемыкина, который из
начатого ничего не развивал – но ничего, в общем-то, и не
отменял.

Процесс развивался.
Протест снижался. Власть шаталась. Ее противники ее проклинали. Но
прямой угрозы уже не представляли. Но и не исчезали и нервы ей
трепали. В этом отношении Горемыкин был и продолжением Витте –
и его отрицанием. Но без каких либо решительных действий нив одну
сторону, нив другую. «Твердое крыло» власти, не покушаясь
на «общие завоевания» говорящей части протестующих –
тренировалось в уничтожении и изведении низовых выступлений,
способных вылиться во что-то большее.

И когда «низовые
протесты» устали – решали покончить с его говорящей и
шумящей элитной частью. В июле 1906 года премьером становится
Столыпин – и в начале лета следующего года совершается
третьеиюньский переворот – отменяющий большую часть «реформ».

Начинается «жесткий
курс». Русский бонапартизм – без высшей власти у
«Бонапарта». Иметь и самодержавного царя – и своего
«Бонапарта» — было явным излишеством и остаться должен
был кто-то один. Четыре года кабинета Столыпина закончились в 1911
году – через шесть лет, после первого года революции.

Если выстраивать ту
сугубо формальную и внешнюю аналогию, о которой выше шла речь, это
значит, что после 2012 года, засчитанного за «пятый год»,
мы в рамках этой аналогии имеем год-полтора «Правительства
реформаторов» — в нашем случае – кабинета Медведева –
после чего должен прийти «Кабинет твердой руки» — и
соответствующий Премьер. Может быть – ненадолго между ними
вклиниться некий современный 2гормыкин – чтобы доказать, что
проблема не в наличии во власти реформаторов – а в отсутствии у
власти «стабилизаторов».

Предположим, очень
условно – что Премьером становится Сечин (или Володин). Тогда,
впереди четыре года этого правительства. Как раз до 2018. Столыпина
через четыре года убили (но все равно перед почти неизбежной
отставкой). В нашей ситуации – это не потребуется: в 2018 году
старый премьер сложит полномочия перед переизбранным Президентом.
Причем в рассматриваемом варианте – понятно кто им будет.

В данном случае речь
идет не о сравнении удач и неудач Столыпина с удачами или неудачами
будущего условного Сечина. Как и не о том, были ли у Столыпина шансы.
Во всяком случае понятно, что ни Николай, ни сам Столыпин не были
готовы пойти до конца в решении тех задач, которые родили сначала
Пятый год – а потом и Семнадцатый.

Если так будет и в этот
раз – в 2018 году Президент еще останется – и
Премьер-Стабилизатор уже уйдет, добившись многого – но не решив
ни одну проблему до конца.

Следующие шесть лет –
с 1911 до 1917 в прошлый раз разбивались на два периода – до
1914 и после. В нашем случае – это 2021 года. Начнется ли в
этот раз новая мировая война – сказать сложно. Но в целом –
такое предположение далеко не столь вероятно, как может показаться.
Во-первых потому, что войны рождает не воля правительств – а
логика мировых противоречий. И ситуация сегодня в мире куда ближе
ситуации 1900-х или 1930 гг., чем думают политики. родившиеся после
окончания последней Мировой Войны. Во-вторых, потому, что и в 194
году Россия вступила в войну в значительной степени в результате
нерешенности все тех же проблем – а правительство ее, когда
летом 1914 года Петербург уже был покрыт рабочими баррикадами –
надеялось таким образом добиться «сплочения народа» –
и взять ситуацию под контроль. Не надолго — это удалось.

В тот раз с 1911 по
1917 сменилось почти полдюжины премьеров – была министерская
чехарда. И премьеры к этому времени уже вообще мало что значили.
Сколько их в этом же режиме сменится с 2018 по 2024 – гадать
смысла нет – они скорее всего окажутся столь же
малозапоминающимися.

А затем — 12-й год
после «Первой волны»: 1917 прошлой инкарнации, 2024 –
в нынешней. Причем тут никого и свергать уже не нужно будет –
закончится второй срок . Как раз в марте 2024 года.

Тогда дальше –
три этапа. Сначала – власть в руках компромиссного
правительства во главе с умеренным представители старой элиты –
ну. предположим, что с Кудриным, как аналогом князя Львова –
или даже престарелым Явлинским. Георгий Львов в конце концов стал
премьером почти в семьдесят лет. Это – примерно до середины
лета, на три-четыре месяца, до очередного кризиса и массовых
протестов – потому что такое правительство ничего решать не
решится.

Второй этап –
декларирующий риторическую решительность коалиционный кабинет во
главе к тем или иным публично узнаваемым красноречивым деятелем
прежнего этапа – например, во главе с Удальцовым в роли
Керенского. Это – еще на три-четыре месяца. Потому что тоже сто
либо реально решать это правительство навыка иметь не будет. К концу
лета Удальцова будут носить на руках. Через месяц насмехаться. Через
два – никто не выступит на его защиту.

Придет хорошо
организованная сила своего рода «радикального конструктивизма»
со средним возрастов в 25 лет и опытным идеологом старше их лет на 20
и пользующимся среди них почти неограниченным авторитетом. Которая
возьмется одновременно решать все накопившиеся с 1991 года проблемы –
и беспощадно подавлять те, кто встанет на ее пути.

Кто это будет –
сегодня сказать невозможно. Конечно, зачаток этой силы сегодня уже
есть но никто его будущей роли еще не подозревает. И угадать, кто это
– невозможно. Потому что если угадать – то как раз они к
власти и не придут. Прийти в принципе могут только те, кого сегодня в
этой роли никто и помыслить не может.

Оригинал этого
материала опубликован на ленте АПН.