Ходорковский ошибается

Перспективы «левых» сегодня разными экспертами оцениваются по-разному, каждая
сторона предлагает свои аргументы. Новая статья Михаила Ходорковского «Левый
поворот» вызвала новую волну противоречивых откликов. Свою оценку действиям
Ходорковского и перспективам «левых» дает Сергей Чесноков, профессор ГУ ВШЭ.

— Как вы оцениваете опубликованную в «Ведомостях» статью Михаила Ходорковского
«Левый поворот»?

— Опыт правых показал, что действенная для отдельного человека нравственная
основа не мешает проведению безответственной и, в конечном счете, безнравственной
политики. Ходорковский, понимая это, пытается нащупать контуры политической
философии, пригодной для долгосрочной перспективы и вывода страны из тупика.
Статья «Левый поворот» — шаг в этом направлении. Он уникален, потому что исходит
от единственного в России человека, который предпочел потерять огромную собственность,
но не потерять себя. Попасть за решетку, но не отказаться от права жить и действовать
там, где родился и вырос.

Основные положения Ходорковского насчет левых я не разделяю в принципе. Но
это другой разговор.

— Что так повлияло на позицию Ходорковского – в прошлом сторонника «правых»
ценностей — тюрьма и связанные с ней переживания личного характера или логическое
осмысление того, что политические и экономические процессы в стране разворачиваются
по негативному сценарию?

— Ходорковский не подчиняется событиям, он создает их. Это вызывает
симпатию. Мою, в частности. В тюрьме он по своей воле. Он предложил власти тест.
Власть пошла на это и публично показала urbi et orbi свое истинное лицо, что
и требовалось. Тюрьма изменила стиль внутреннего времени, не более. В тексте
Ходорковского осмысление своего опыта и того, что собой представляет власть.
Базовых ценностей он, по-моему, не менял. На мечущегося человека не похож. Его
статья не о ценностях, «правых» или «левых». Она о том, что у бизнеса нет работающей
политической философии, которая учитывала бы жизненные интересы всех жителей,
а не освящала бы любимое в России занятие делить граждан на «своих» и «чужих»
по «идейным соображениям».

— Является ли переосмысление Ходорковским видения пути дальнейшего развития
страны неким общим вектором изменения идеологического самоопределения российской
бизнес-элиты?

— Чтобы вектор самоопределения изменялся, он должен быть. Но его нет.
Есть вектор самосохранения, у всех разный. Ходорковский пытается создать вектор
самоопределения. Не столько текстами, сколько судьбой. Он интегрирует важные
для некоторых деловых людей ценности. Нет сомнения, что часть бизнес-элиты,
безусловно, относится к сказанному Ходорковским внимательно. Он вынуждает и
сторонников и оппонентов четче формулировать свои собственные представления
о роли и месте бизнеса в жизни государства, не пряча голову в песок тривиального
выживания, которое в долгосрочной перспективе вполне может обернуться поражением.

— Как вы расцениваете шансы российских «левых» на успех в сезон федеральных выборов 2007-2008гг.?

— У российских левых нет шансов на победу.

Соображения Ходорковского насчет «левого поворота» для меня не убедительны.

Он ссылается на данные Левада-центра: 97% жителей России за бесплатное образование, 93% за пенсии не ниже прожиточного минимума. Полагая, что это указывает на приверженность «левым» ценностям, он делает вывод, что население готово поддержать «левых» на выборах. Народ, считает он, «свой выбор уже готов делать не по рекомендациям официальных СМИ, а по зову собственного исторического нутра».

Ходорковский не считает нужным соотносить этот вывод с другими данными Левада-центра. В мае, июне, июле этого года от 33% до 36% жителей выразили намерение на выборах 2008 года видеть кандидатом снова Путина и голосовать за него. Всего от 4% до 6% то же говорят о Зюганове. И лишь 2% о Рогозине.[1]

Какое «историческое нутро» Ходорковский имеет в виду, неясно. Одно «нутро» 10 января 1775 года в ходе публичной казни Емельки Пугачева демонстрировали многочисленные «добрые люди», опасаясь, не отменят ли казнь в момент, когда с казнимого «сдернули его тулуп и все с него платье и стали класть на плаху для обрубания, в силу сентенции, наперед у него рук и ног, а потом и головы».[2] Близкое «нутро» при Сталине привело четверть страны в лагеря, а другую четверть в стукачи и охранники. Совсем другое «нутро» было уничтожено Сталиным вместе с предпринимателями и крестьянами, кормившими страну до революции. О каком «нутре» идет речь?

В 1996 году электорат Зюганова имел средний возраст 51 год. Год назад, в 2004 году этот возраст был уже 58 лет. Сейчас он не ниже. Электорат Зюганова просто вымирает. Фраза, что Кремль пытается перекрыть «бревном авторитаризма дорогу истории», верна эмоционально. Но она не объясняет, почему надежды Кремля на это «бревно» иллюзорны.

«Воля людей к справедливости, к переменам — пишет Ходорковский, — стала тверже и ярче». Каких людей Ходорковский имеет в виду? И сколько их? Многие граждане спокойно вернули в повседневную жизнь привычки жить в условиях тоталитаризма. Социальная память отшиблена у половины населения. Социальные отношения разрушены сталинизмом. Культура осмысленного свободного труда только-только делает первые шаги, возрождаясь с нуля, ее развитие опять приостановлено.

«Ресурс постсоветского авторитарного проекта в России исчерпан», — пишет Ходорковский. — …Чтобы в таком проекте идти до конца, нужны Ленин со Сталиным, на худой конец – Троцкий: люди, бесконечно уверенные в собственной правоте, не мотивированные ничем, кроме своей идеологии и легитимированной ею власти, готовые за эту власть умирать и убивать».

По-моему, это ошибка. Ленин и Сталин с массовыми казнями в современной России ничего не смогли бы сделать. Зачем сейчас массовые казни? Они невыгодны ни с какой точки зрения. Гораздо эффективнее политический театр, основанный на техниках НЛП. Для обезвреживания политических и экономических противников, их устранения, для восстановления страха, более выгодны адресные операции. Одна из них известна Ходорковскому по личному опыту. Технологии сталинской пропаганды модернизированы и прекрасно работают под прикрытием демократических норм и «свободы слова». Путин в известном смысле прагматичнее Сталина, вот и все. Он учел его опыт. Его повсеместно конвертируемая политико-идеологическая «валюта» под названием «международный терроризм» значительно эффективнее, чем неконвертируемые купюры сталинской «валюты» под названием «медждународный империализм» и «классовый враг». Почему это Путин «не годится для современного авторитарного проекта»? Очень даже годится. Именно для современного. Все гораздо серьезнее, чем изображает Ходорковский.

В своих попытках выработать политическую философию, пригодную для жизни, Ходорковский пока остается на том же уровне отношений с реальностью, на каком, судя по «заявлению 13», был в 1996 году.

И на тех выборах, в 1996-м, у Зюганова тоже не было шансов победить. Ходорковский и здесь ошибался и ошибается. Он и тогда, и сейчас принимает за реальность фикции. Разве это лучший способ говорить о том, что действительно крайне важно: об эффективной социальной политике и политической философии?

В марте 1996 ВЦИОМ и ФОМ показывали примерно одно и то же: до 25% электората было у Зюганова. Вдвое меньше (13%) у Ельцина. Ходорковский, как и большинство ориентировался на данные, подобные этим. Они правильные. Именно их использовал тогдашний Кремль для изнасилования страны Ельциным, убеждая, что другого варианта нет. Но они не отражали реальных предпочтений населения в выборе между «правым» и «левым» поворотами. Это поучительный пример того, как неквалифицированный или политически ангажированный анализ плюс неверная интерпретация превращаются в не обусловленные реальностью политические действия с далеко идущими последствиями для страны.

Меня тогда тоже беспокоила обреченность на возврат коммунистов, и я решил повнимательнее посмотреть данные политических рейтингов. Настроения людей в выборе между «правым» и «левым» только отчасти определяются данными об электорате, назовем его основным, которые давали опросы. Более полно эти настроения определяются данными о широком электорате, в котором наряду с электоратом основным есть еще и те избиратели, кто готов голосовать за политика не в первую очередь, но во вторую или в третью. Важность широкого электората обусловлена тем, что жители страны объединяют политиков, которым симпатизируют, соврем не по тем принципам, по которым это делают сами политики, политические элиты и политические комментаторы в СМИ. Я проанализировал широкие электораты политиков по данным ФОМ (их вопросники позволили сделать это), чтобы оценить реальный общественно-политический потенциал левых и правых. В Таблице 1 результат, полученный мной в марте 1996 года, за три месяца до президентских выборов.

Таблица 1. Основной и широкий электораты политиков в марте 1996 года

Политики	Основной электорат	Широкий электорат
1. Г. Зюганов	22%	29%
2. Б. Ельцин	15%	21%
3. Г. Явлинский	11%	25%
4. В. Жириновский	9%	13%
5. А. Лебедь	7%	23%
6. Святослав Федоров	7%	17%
7. В. Черномырдин	6%	19%
8. Другой кандидат	3%	8%
9. Е. Гайдар	3%	9%
10. Вычеркну всех	2%	2%
11. М. Горбачев	2%	5%
Затрудняюсь ответить	13%	13%
Активный электорат, 100% (94% всего электората)	100%	184%

Сумма 184% в столбце «Широкий электорат» означает, что широкие электораты политиков
пересекаются. И это естественно. В широких электоратах на втором месте после
Зюганова стоял Явлинский (25%) и затем только Ельцин (21%). И разрывы между
левыми и правыми по широкому электорату значительно меньше, чем по основному.
Ясно, почему. Граждане страны оценивают понятия «правый» и «левый» не так, как
политики в Москве. Этого, кстати, никто не учитывал тогда и не учитывает сейчас.
Жаль. Мои попытки обратить на это внимание [3] были безрезультатными.

Но еще более интересны данные марта 1996 года по перспективам коалиций. Они
представлены в Таблице 2.

Коалиции Варианты политического маневра в марте 1996	Основной электорат	Широкий электорат
1. Ельцин, Явлинский, Федоров, Лебедь	39%	61%
2. Явлинский, Лебедь, Федоров	25%	51%
3. Ельцин, Явлинский, Федоров	32%	49%
4. Явлинский, Лебедь	18%	43%
5. Ельцин, Явлинский	26%	39%
6. Зюганов, Жириновский	31%	39%
7. Явлинский, Федоров	18%	37%
8. Зюганов	22%	29%
Активный электорат, 100% (94% от всего электората)	211%	348%

Цифры 211% и 348% показывают, что электораты коалиций пересекаются. Причем
широкие электораты (348%) пересекаются значительно больше, чем основные электораты
(211%).

Таблица 2 показывает, что в 1996 граждане готовы были поддерживать правых,
а не «левых», как думал Ходорковский и его соавторы по обращению «Выйти из тупика».

У Зюганова был наименьший электоральный резерв для коалиций. Население страны
предоставило тогда правым мощный потенциал поддержки демократических коалиций.
Чтобы превратить его в реальность, нужны были политическая воля, ответственная
работа и готовность использовать реально существовавшие возможности политического
маневра.

Ничего не было сделано. Сработали страх, трусость, амбиции, чувство собственности
на моральный и политический потенциал перестройки. С такими политиками появление
Путина было предрешено. Особенно, если учесть роль КГБ в перестройке и в ГКЧП.

Мысль Ходорковского, что правые были (и остались) глухи к реальным социальным
интересам населения, не вызывает сомнения. Но способ учесть эти интересы путем
передачи исполнительной власти коммунистам, к чему призывал и призывает Ходорковский,
не годится. Он еще хуже того, что сделали правые.

В 1996-м к Зюганову тяготели все советские теневики, «старые советские» в облике
«новых русских», об этом пишет Ходорковский. Они якобы поддерживали Кремль,
но ненавидели Гайдара и Ельцина за унижение при получении собственности. Они
хотели скорейшего возвращения неконкурентной экономики советского типа при сохранении
возможностей «жить счастливо и весело» в роли собственников.

Их и привел Путин к экономической и политической власти. Он сделал «старых
советских» «новыми советскими» под крышей ФСБ. То, что Ходорковский называет
«убедительными ответами Зюганова на наболевшие вопросы о собственности и социальной
справедливости» было и остается идеологическим прикрытием, объединяющим Путина
и Зюганова. Это было положено в основу идеологической поддержки процесса над
самим Ходорковским. Если бы в 1996-м случилось то, на чем настаивал тогда Ходорковский,
клетку с ним мир увидел бы на несколько лет раньше.

Польша с Чехословакией здесь также не пример. Там было общенациональное сопротивление
советскому тоталитаризму, основанное на европейских традициях, которые не успела
вышибить из сознания граждан этих стран коммунистическая оккупация. А в России
ничего такого не было и быть не могло. Ни традиций таких, ни общенационального
сопротивления. Потому что сама Россия, а не другая какая-то страна, родина тоталитаризма.
Она породила «слонов», которым оказывали (и оказывают) сопротивление народы
Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Прибалтики. Потому что главный враг
России это она сама. Прятать это сейчас под ковер значит поступать еще хуже,
чем те «демократы и либералы», которые через Ельцина открыли дорогу Путину.

Но двигаться все равно надо. Ходорковский делает шаги, и я считаю это хорошим
знаком. Важно не останавливаться и не костенеть. Остальное придет. Если, конечно,
будем живы. Все, не только Ходорковский.

— Возможна ли в контексте предстоящих выборов реализация идеи создания (в
какой-либо форме) коалиция  праволиберальных сил и «левых»? Кто может стать
во главе этого движения?

— Уверен, что такая коалиция невозможна. На данный момент для нее нет
предпосылок. Кроме того, реальная политическая платформа в части, касающейся
организации власти, у Путина и Зюганова пересекаются. У них разные типы идеологической
поддержки, и только. Половина зюгановского аппарата и весь аппарат партии «Родина»,
как и Жириновский с либеральными демократами это актеры путинского политического
театра. Ходорковский (как и многие) недооценивает роль десятков миллионов сексотов
(значительная часть электората Путина) в этом театре. Он также недооценивает
роль властных теневых обменов (по типу советских) в действующей экономике России. Политика
спецслужб препятствует, а не помогает экономическому процветанию страны и развитию
ее политической системы. Стоит точнее определить, почему. Но время, отпущенное
нынешнему режиму, не 3 года, как говорит Ходорковский, а 8-10 лет. Если бы не
было Интернета, молодежи, не находящейся под влиянием «наших», открытых обменов
с внешним миром и состоявшейся интеграции страны в мировую политику и экономику,
этот срок был бы минимум 50-70 лет.

---

[1] 03.08.2005. Л.Седов. Проблемы президентских выборов
2008 года. http://www.levada.ru/press/2005080302.html

[2] Болотов А.Т. Казнь Емельяна Пугачева. http://ido.edu.ru/ffec/hist/chrest/X3_12.html

[3] Е.С.Петренко, С.В. Чесноков. На ширину электората.
Журнал «Эксперт», № 13, 1996, стр.6-7.