О новой советчине
Целый ряд недавних
инициатив нашей власти пропитан откровенно советским духом, что
вызывает у антибольшевистской части общества естественное
раздражение, а у некоторой части красных — одобрение, а порой и
восторг. Впрочем, большая часть общества остается к этим новациям на
старый лад более, чем равнодушной. Обывателям сейчас не до чтения
списков литературы для внеклассного чтения.
Советчина от власти
является примечательным явлением, позволяющим оценить как саму
сущностную природу наших правителей, так и степень их адекватности
ситуации в стране и состоянию общества. Обращение к советскому
наследию происходит в логике не рациональной (когда берутся здравые и
эффективные механизмы вне зависимости от их происхождения), а, в
первую очередь, идеологической, когда важно показать именно источник
инициативы, а ее эффективность — вопрос неважный. Эти критерии не
являются полностью несовместимыми, возможность того, что инициатива,
идеологически ярко окрашенная, может быть эффективной, существует. Но
к заимствованиям из советчины это не относится. Слишком уж
специфичным и нерациональным обществом был совдеп, чтобы его рецепты
могли пригодиться кому бы то ни было, разве что в качестве примера
«как не надо делать».
Поэтому многие
инициативы в советском духе попросту не будут работать в современных
условиях.
Например, инициатива
Президента о возвращении прописки. Смысл ее заключается, не в борьбе
с «резиновыми квартирами» и нелегальной миграцией, а в
повышении контроля карательного меча суверенной демократии за
гражданами. Старая добрая советская прописка должна существенно
облегчить работу органов, в условиях перехода от процесса
искусственной генерации «врагов» к отлавливанию реальных
противников. Должна, но не облегчит, ибо работать в несоветских
условиях не будет. Инструмент прописки в советское время работал
потому, что был тесно увязан с двумя другими важными компонентами —
обеспечением жильем и доступом к работе. В советское время человек,
прописанный, скажем, в Воронеже не мог быть принят на работу в Москве
или Ленинграде. Не имея прописки нельзя было не только получить жилье
от государства, но даже купить оное. Одной из причин вымирания
«неперспективных» деревень русского Нечерноземья было то,
что, переселяясь в город, бывшие хозяева не могли сохранить в
собственности старый деревенский дом. Лишение прописки, хотя и не
было зафиксировано как наказание, в реальности было куда более
суровым, чем все штрафы вместе взятые. Реально ломалась людская
жизнь. А что сейчас? Сейчас прописка не волнует никого, кроме
чиновников. При приеме на работу спрашивают лишь о гражданстве, жилье
покупается и продается без прописки, сдается и снимается –
тоже. Новый закон ужесточает наказания, что, безусловно, неприятно,
но не более того. Что согласно закону можно сделать за проживание не
по месту регистрации? Взять штраф. И все. Ни выселить человека, ни
расторгнуть договор аренды, ни написать на работу – ничего
этого нет. Только штраф. А еще надо доказать факт именно проживания
более 3-х месяцев….
Другой целью нового
закона является очередная попытка государства ударить и крепко
ударить по такой форме малого бизнеса как сдача жилья. Увы, и тут
ждет полный провал. Замах на червонец – результат на копейку.
Штраф обойдется дешевле, чем регистрация договора связанная с
пропиской. Так же точно провалилась предыдущая кампания, в ходе
которой граждан призывали сообщать о соседях, промышляющих сдачей
квартир. Провалилась потому, что идеалистов мало, идеалистов
доверяющих власти – еще меньше, а подлость тесно связана с
рационализмом. В 30-е – 70-е годы было выгодно стучать на
соседа по коммуналке, ибо в случае его ареста или выселения можно
было почти наверняка поживиться имуществом, а при наличии
определенной ловкости и жилищные условия улучшить, то, что выиграет
доносчик сейчас? Испорченные отношения с соседом? Ну, оштрафуют его,
и что? Квартиру не отнимут же. Поживиться нечем. Вот и доносы за
редким исключением никто и не пишет. А без системы доносов вся возня
с пропиской не работает. Все останется как сейчас, лишь чуть
возрастет уровень взяток, и чуть сильнее станет недоверие власти.
Возьмем другой
пример – возрастные ограничения на медиа-продукцию,
заставляющие вспомнить советское «детям до 16 лет».
Предполагается, что таким образом дети будут защищены от
безнравственного контекста. В советское время все знали, что если на
фильме стоит детям до 16, то на экране мелькнут пару раз женские
титьки, возможно кого-нибудь куда-нибудь завалят, или пристрелят с
особой жестокостью. При этом, это ограничение не действовало в
отношении фильмов о войне (на жесточайшем «Или и смотри»
такого грифа не было), и на печатную продукцию, даже на журнал
«Здоровье».
Что сделали сейчас?
Во-первых, грифов стало несколько – 0+, 6+, 12+ и т.д.
Во-вторых, их стали ставить на все подряд – книги, журналы,
телепередачи. В третьих, расстановка меток проводится по принципу
«меньше возни», поэтому метка 12+ может стоять на
телепередаче, посвященной ремонту автомобилей, а метка 16+ — на книге
о военной истории. И, наконец, главное — не предусмотрено никаких
санкций для тех граждан, что нарушили запрет и ознакомились с тем,
чего, по мнению начальства, им знать не положено. Не четко прописана
ответственность и для продавцов. Никто не видел на киосках надписи
«мы не продаем Спид-инфо несовершеннолетним», или в
книжном магазине «детям до 16 листать роман Лолита
запрещается». Производитель код поставил, и дело сделано.
Еще большей
нелепостью выглядит опубликованный недавно список книг для
внеклассного чтения школьников. Список получился настолько советским
и настолько неудобоваримым, что даже привлек внимание публики. Здесь
здравый смысл настолько отказал чиновникам, что в перечень попали
книги, которые и в советские времена мало кто читал, вроде «Как
закалялась сталь» или «Разгрома» (забавно, что
минимум четверть из рекомендованной школьникам литературы неминуемо
должна получить метку 16+).
На министерском
уровне заговорили о необходимости вернуть в школу уроки начальной
военной подготовки и нормы ГТО. Непонятно только кто и чему будет
учить школьников на этих уроках. Придумать программу такого курса
было легко в условиях Холодной войны и ее массовой истерией,
связанной с использованием оружия массового поражения. Когда почти
каждый день в новостях говорят о ядерных ракетах и примерно раз в
квартал то одна то другая сверхдержава проводит ядерные испытания, то
поневоле заинтересуешься вопросом, где тут ближайшее бомбоубежище. Но
чему учить сейчас? Военному делу по опыту Второй мировой войны?
Нелепо. По опыту войны в Чечне? Неполиткорректно и разжигает
экстремизм. Просто учить обращению с оружием и стрельбе? Было бы
очень правильно, но это плохо соотносится с политикой того же
правительства по вопросу о праве граждан на оружие и самооборону.
Председатель этого самого правительства публично заявляет, что
русским оружие давать нельзя, перестреляют де друг друга. Вот и
получается, что учить-то на восстанавливаемом НВП нечему. Нормы ГТО
представляются еще большим абсурдом. Во-первых, значительная, если не
большая часть школ в России банально не имеет возможности готовить
школьников к сдаче норм по плаванию, стрельбе и т.д. Во-вторых,
какой-либо практический смысл. Никакой готовностью к обороне тут и не
пахнет. Даже сильнейшая армия мира — американская — не заставляет
поступающих в нее прыгать через козла, метать гранату, лазать по
канату или плавать. Нет, физический тест для солдат нового мирового
порядка прост как три копейки — 20 подтягиваний сотня отжиманий и
трехмильная пробежка — на все вместе дается чуть больше получаса
времени. Справился — молодец! Годен к службе под белоголовыми орлами.
Не справился, — иди и тренируйся дальше.
Периодически
всплывает идея о возвращении звания Герой труда, чтобы поощрять народ
работать лучше. Только без пропущенного слова «социалистического»
идея становится абсолютно нелепой, да и сами трудящиеся предпочитают
в качестве награды за трудовые успехи получать наличными.
Можно и дальше
продолжать разбор пропахших советчиной инициатив, но итог всюду будет
один — они плохи не потому, что советские, а потому что не работают и
работать в принципе не могут. При всем засилье разного рода советчины
в политической общественной и экономической жизни новой России,
изменения, произошедшие в этих сферах, уже носят качественный
характер. Главное что изменилось – это изменились люди.
Известно, что социологи различают в современной России два типа
общества – советское и российское. Граница между ними проходит,
главным образом, по возрастному критерию, но и по мировоззренческому.
«Советских» пока еще больше, чем «российских»
и именно они составляют опору нынешней политической системы. Казалось
бы возврат к советчине должен находить у них поддержку, но… Но в
реальности все обстоит сложнее. «Советские» современного
общества заметно отличаются от самих себя двадцатилетней давности.
Да, они ностальгируют по былым временам, но эта ностальгия возможна
именно потому, что советские времена остались в прошлом, вместе с
раздражающими факторами. Иными словами, советская часть российского
общества не прочь поностальгировать по СССР, но совершенно не хочет
возвращения советских реалий. Показательным в этом аспекте является
история с попыткой передачи петербургской больницы на нужды
аппаратчиков. Если протесты пациентов были ожидаемы и предсказуемы,
то поведение коллектива совершенно не укладывается в советские рамки.
Во времена совдепа врачи были бы только в восторге от нового
привилегированного статуса — зарплаты, снабжение, оборудование и т.д.
Сейчас же статус обслуги аппарата не показался врачам
привлекательным. Союз казалось бы непримиримых антагонистов — врачей
и пациентов — заставил аппаратчиков отступить.
Используя замшелые
советские рецепты, власть уподобляется своим декларируемым врагам –
либералам западнического толка, которые предлагают заимствовать все с
Запада. Такие попытки предпринимались ими в начале 90-х годов
прошлого века и тоже закончились неудачей. По двум причинам –
во-первых, готовые рецепты западного общества не могли сразу
заработать в обществе постсоветском, а, во-вторых, когда они все-таки
начинали работать, выяснялось, что общество использует полученные
механизмы совсем для других целей, чем планировали либеральные
аппаратчики. Поэтому, все это довольно быстро свернули.
Каков итог?
Современное российское общество не нуждается в готовых рецептах, тем
более, в извлеченных из пыльных советских запасников. Оно нуждается в
адекватной политике, основанной на анализе его нынешнего весьма
непростого состояния, и возможных перспективах его развития. Это
развитие все равно идет, причем идет в определенном и отнюдь не
советском направлении все зависимости от того, что думают об этом в
Кремле, на Охотном ряду и в прочих местах силы. Остановить его
невозможно, и самым разумным для власти было бы возглавить процесс,
тогда бы и возможности влиять на него оставались. Выбор прост –
или плыть по течению, или быть захлестнутым и строительство плотин из
ветхих советских кирпичей – не поможет.
Оригинал
этого материала опубликован на ленте АПН.
