О священном служении

Как известно, Предводитель – существо многостороннее, но
сбалансированное. Чтобы не расшатывать первоосновы бытия и обеспечить
сохранность воза, Предводитель старается совершать как можно меньше движений, и
это ему чудно удается. Любой подтвердит, что, несмотря на всякие превратности
судьбы, воз и ныне все там же, где был замечен в знаковый час, когда сам
Батюшка Губернатор осенил и Предводителя, и воз своей если уж не божественной,
то несомненно священной благодатью.

А уж как Предводителю нелегко дается тяжкое бремя праведного
служения, как его рвет изнутри на клочья в этой великой неподвижности. Ведь
каждый день случаются разные казусы, несуразности, нелепости и
непредвиденности. И внутри Предводителя все всклокочивает и пенится, а снаружи
видно только, как он вяло улыбается и чего-то там негромко дежурно лебезит.

Бывает насядут на него всякие с вопросами и даже претензиями,
аж голова кругом идет, а воз-то все равно надо удерживать в благословенной
неподвижности, вот и приходится крутиться да изворачиваться так и сяк, будто
циркач под куполом.

Особо любят у нас порассуждать про выборы и подонимать занятых
и ответственных бестолковыми вопросами вроде того, что, мол, «когда вы выборы
вернете?» Бывалочи обступят журналюги Предводителя и спросят некстати, и внутри
него все тут же обрывается, и ходуном ходит, и норовит расползтись в разные
стороны и провалиться в тартарары, оставив святыню на поругание хаосу и
анархии. И только мысль: «Что подумает Батюшка Губернатор?» — удерживает от
того, чтобы шагнуть в разверстую пропасть. 

— Это надо все обсудить да обдумать. Ведь нельзя такие важные
вопросы решать с бухты-барахты, — затрепещет в ответ Лебедь.

— Какие еще выборы? У нас и так выборы! – смотрит Щука наивно,
не мигая, своим пустым рыбьим глазом. – Все вокруг выбранные – от Батюшки
Губернатора до последнего завалящего депутата.

— Выборы у нас строго по графику, вы в графике смотрите, —
советует Рак и на всякий случай пятится назад – подальше от эдаких вопросов.

Только отобьет Предводитель свой недвижный воз, как уж грядет
новая напасть из-за угла – Президент пошаливает, все вокруг ходуном ходит, и
никто, кроме Предводителя не думает, про то, как там воз и легко ли его
удерживать ныне. Президент сказал – ему ничего, все как с гуся вода — стекает и
капает, а Предводителю – балансируй, как знаешь: снова он во вражеском кольце,
снова выборами его истязают.

— Ну, если сам Президент сказал, значит, мы должны, — в испуге
невнятно бормочет Лебедь, пытаясь умчаться куда-нибудь в свободном полете, да
грехи и воз не пускают.

— Сказано же, что обсудим, — мрачно огрызается Щука, — и не с
бухты-барахты, а когда-нибудь потом. В светлом демократическом будущем.

Рак молчит насуплено и чуть не плачет с отчаяния.

Кольцо нехотя размыкается, воз стоит неподвижно, Предводитель
истомленно вздыхает.

— Да, вот эдакой ценой она нам дается –
стабильность-матушка!.. Пока я здесь – ничего не сдвинется, – умиляется сам
себе Предводитель. Но почивать на лаврах некогда: надо и далее сторожить воз,
чтобы не сдвинули и – упаси боже – не умыкнули.