Общественная палата как муляж гражданского общества
В то время как в Государственной думе обсуждается законопроект о создании Общественной палаты парламента, представители гражданского общества ставят под вопрос саму возможность участия в ее работе. Заседание Дискуссионного клуба Всероссийского гражданского конгресса 15 февраля было посвящено этой теме, а через несколько дней правозащитная организация «Мемориал» выпустила заявление, в котором высказалась категорически «против» работы в Общественной палате. Комментирует ситуацию председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева:
Тема Общественной палаты, по поводу которой ведутся столь многочисленные дискуссии, вполне укладываются в вопрос взаимоотношений общества и власти. Открывая Дискуссионный клуб Всероссийского гражданского конгресса, я назвала создаваемую палату «муляжом гражданского общества». Так оно и есть: Общественная палата не больше чем муляж взаимоотношений, сотрудничества, взаимосвязи между властью и обществом, который нужен не людям, а властям.
Это уже не первый муляж в современной российской политической системе. Уже были сотворены муляжи из таких ранее живых структур, как, скажем, Совет Федерации. Пока в нем заседали губернаторы, можно было сколько угодно критиковать его решения, с полным основанием высказываться по поводу определенных сложностей, вызванных именно наличием губернаторов в Верхней палате. Но вместе с тем было понятно, для чего эта палата существует, поскольку в ней были действительно представлены интересы регионов. Теперь губернаторов из Совета Федерации убрали и посадили туда неизвестно кого, якобы представителей этих регионов. Ну, если Нарусова – представитель Тувы, то – где Нарусова, а где Тува? Разумеется, речь идет о муляже представительства регионов.
Потом, власть создала муляж выборов и муляжную Государственную думу, в которой заседает муляжная же партия, сотворенная в кремлевских кабинетах. По идее, Дума должна быть представительством граждан, которые выбирают туда своих депутатов по принципу «один гражданин – один голос». В муляжной Думе большинство оказалось за партией, которая сама себя называет «партией власти». И поэтому когда президент и правительство обращаются к Законодательному собранию, получается, что они беседуют сами с собой – власть говорит с «партией власти».
Однако, по всей видимости, у власти сохраняется потребность услышать голос всех тех, кто остается за кремлевскими стенами, т. е. подавляющего большинства российских граждан. Поэтому и решили – должна быть Общественная палата. Идея хорошая, власть должна услышать голос народа. Но все же такое решение следует принимать через нормальный парламент, сохраняющий функции представительной власти, а не через его муляж, некий эрзац парламента. Да и сама схема формирования Общественной палаты кажется мне неприемлемой. Сначала президент назначает туда 42 человека, которые назначают еще 42 человека (опосредованно это тоже будут назначения президента), плюс еще 42 человека от региональных организаций. Скорее всего, и во многих регионах делегирование представителей в Общественную палату будут дирижировать местная власть, а не так называемое гражданское общество. От гражданского общества представительство невозможно по определению. Гражданское общество может выбирать только в качестве граждан – так, как мы выбираем Думу: один гражданин – один голос. Общественную палату так избирать невозможно. Это не конституционный орган, и выборы в нее устраивать нельзя. Поэтому был придуман муляж представительного принципа формирования новой палаты. А в результате, пожелав услышать голос народа, законодатели создали такую процедуру, при которой власть опять будет слышать саму себя.
Участвовать в этом новом органе власти я не вижу никакого смысла, и мое мнение разделило большинство участников Дискуссионного клуба Гражданского конгресса. Кстати, на это заседание были приглашены и разработчик идеи Общественной палаты Сергей Попова, и ее инициатор Валерий Фадеев, но они не пришли, пренебрегли нашим приглашение. Впрочем, присутствовал Валентин Гефтер, который от Народной Ассамблеи и других общественных организаций участвует в подготовке этого законопроекта. Он высказал соображения об участии общественных организаций в этом предприятии, подчеркивал, что является в законопроекте для нас полезным, что удалось и не удалось в нем добавить и исправить. После его выступления среди участников Дискуссионного клуба сложилось два мнению. Одни решили, что участвовать в Общественной палате ни в коем случае нельзя, и даже призывали написать рекомендации: мол, порядочным людям входить туда не рекомендуем. Другие же возражали против такого резкого неприятия. В числе последних была и я.
Я считаю, что выступать со столь резкими заявлениями и призывами в корне не верно. Лично я не собираюсь входить в этот орган, но это не значит, что все должны иметь к ней резко отрицательное отношение. Многие уважаемые мною люди могут войти в эту палату, например, те, кто возглавляет социальные организации, потому что они, в отличие от правозащитников, действительно нуждаются в канале взаимодействия с властью, для чего, собственно, палата эта и задумывалась. А у правозащитников такой канал есть и без Общественной палаты, они в нем не нуждаются. У нас есть, например, Совет по содействию развитию гражданского общества и прав человека при президенте РФ. Туда входят представители ведущих правозащитных организаций, и голос Совета слышен, потому что мы составляем там если не большинство, то солидную часть. Если же в Общественной палате из 126 человек будет десяток правозащитников, то что мы будем там делать? Подписываться под глупостями и «одобрямсами», извергаемыми этим органом? Зачем нам это надо?
Ведь бессмысленно даже обсуждать, что этот орган будет хоть как-то контролировать власть. Не могут люди, назначенные президентом, контролировать власть. Это просто смешно. И контролировать эта палата ничего не сможет по определению. У нее просто не будет на это никаких властных функций. Поэтому правозащитникам участвовать в этом просто не надо. А вот, скажем, руководитель какой-нибудь социальной организации может соблазниться тем, что Общественная палата даст ему возможности эффективного взаимодействия с властными структурами. И вполне порядочный человек сможет там работать.
Раз уж Общественная палата будет существовать – а если ее задумали в Кремле, то в этом можно не сомневаться – то я за то, чтобы там было как можно больше порядочных людей. Потому что все-таки от персоналий зависит содержание работы. Глядишь, и в этой палате сделают что-то хорошее. Например, когда в Государственной думе были пусть маленькие демократические фракции СПС и «Яблоко», они выступали с вменяемыми речами, разумными предложениями, иногда им удавалось отстоять нужные поправки. Сейчас таких людей в Думе осталось совсем мало – Рыжков, Хованская, Дмитриева. Теперь вообще каждый такой человек на вес золота. И поэтому я за то, чтобы в эту палату шли порядочные люди, если у них нет такой идиосинкразии по отношению к ней, как у меня.
Категорически «против» участия в работе Общественной палаты выступили такие правозащитные организации, как «Мемориал», сделавший в пятницу соответствующее заявление. Московская Хельсинкская группа отдельного заявления не делала, но я полностью разделяю позицию «Мемориала». Кроме того, замечательный юрист господин Кикочь сделал заключение от Независимого экспертно-правового совета, общественной организации профессиональных юристов, в котором высказал очень резкое отношение к Общественной палате. Это лишь подтверждает то, что я подчеркнула ранее – правозащитники в Общественную палату не пойдут.
Оригинал этого материала опубликован на сайте Фонда «Либеральная миссия».
