Отсутствие связи в сообщающихся сосудах
«АПН-Нижний Новгород» представляет вниманию читателей фрагменты выступлений на заседании «Нижегородского эксперт-клуба», посвященного объединению РПП, РПЖ и «Родины». Полный текст стенограммы заседания будет опубликован в дальнейшем.
Александр Блудышев, президент нижегородского филиала Института национальной стратегии:
Я любитель всевозможных комбинаций. Когда-то я, вы не поверите, занимался — не так успешно, как господин Перельман — но тоже занимался математикой. Так вот, мы занимались простым таким, вроде бы, делом. Называется «плотность упаковки». Представьте себе, что на странице блокнота надо уместить наибольшее количество кружков, например, любого диаметра — вроде очень просто, да? Теперь представим себе, что это происходит в объеме трехмерном, а теперь — n-мерное пространство, где степень сложности возрастает.
То есть, к комбинаторике я как-то всегда очень хорошо относился, к плотным упаковкам тоже. И вообще всякие разные объединения, они возбуждают меня — в хорошем смысле этого слова. И слушая рассуждения о создании второй крупной партии и становлении двухпартийной системы, я вдруг подумал, как жаль, что не у самого плохого, может быть, умного, волевого и прочего-прочего человека по имени Николай Второй и многочисленных здравомыслящих людей из его окружения не хватило — воли, опять же, ресурсов всяких разных для того, чтоб сделать элементарное объединение. Скажем, кадетов с продвинутыми меньшевиками, к ним взять опять же октябристов подходящих, дать им квоту в правительстве, Набокова или Милюкова — министром иностранных дел. Желательно где-то года с 1906-го, глядишь — и войны бы не было, может быть, и семнадцатого года бы не было.
Это я к чему: вовремя провести объединение, други мои, — это дорогого стоит. Это безусловно. Но это — так уж, с некоторой долей иронии, как вы обратили внимание. Если же говорить серьезно, хотя — у меня такое ощущение, может быть, вы со мной не согласитесь — серьезно разговаривать на эти темы становится все сложнее. И не потому, что это темы неинтересные, наоборот, они становятся все более серьезными. Уходит что-то главное, что было, может быть, не 15 лет назад, а в какое-то совсем недавнее время. Уходит то, что называется жизнью.
Все больше это напоминает отсутствие связи в сообщающихся сосудах. Ведь то, о чем мы говорили — это абсолютно правильно. Борьба двух партий, которые, в принципе, хотят одного и того же. Предлагают, будем надеяться, разные программы и разные системы развития. Разные образы развития. Все очень хорошо при одном условии — если за этим стоит какая-то активность человеческая, исчисляемая не десятью тысячами реальных активистов, а миллионами хотя бы, не десятками миллионов, а миллионами, на уровне даже чтения политических текстов.
Посмотрите, скажем, что ищут в интернете, на какие сайты заходят пользователи, и вы поймете, что объединение партий интересует сто пятьдесят человек в области.
Все правильно, из искры возгорелось пламя, возгорится все, что угодно, но для этого нужно совсем немного условий. Я что хочу сказать — любые проекты, а было правильно сказано, что, безусловно, этот проект — бог с ним, как это складывалось — проект достаточно логичный, и если бы его не было, он бы появился чуть позже. А так он появился вовремя.
Его трудно назвать конъюнктурным. Ситуация несколько другая, чем была в 2003 году, когда достаточно спешно сооружались всевозможные альтернативные проекты. Но остается открытым вопрос, смогут ли эти партии, объединившись, решить какую-то большую задачу — а ведь речь шла все время не только о том, сколько наберет процентов новый блок, если он их все-таки наберет, а о том, что некая ситуация принципиально изменится, что прекратит свое существование политический монополизм, хотя я не считаю эту проблему такой уж большой и серьезной. А считаю по-прежнему большой и серьезной проблемой, что нет пока никаких оснований полагать, что этот проект — и столкновение его с другими проектами во время выборной кампании — каким-то образом будет способствовать реальному формированию пресловутого гражданского общества.
Вот в чем я вижу главную проблему.
А вот под отсутствием жизни — уж извините меня за такую тавтологию — тем более что это перекликается с брендом одной из уважаемых партий, я как бы этого совсем не хотел — просто вот, маленький пример на пальцах, что я имею в виду. Вот ситуация внизу — народ по-прежнему безмолвствует.
Теперь ситуация наверху. Мы имели, опять же извините за неудачное выражение, счастье или несчастье наблюдать за развитием «Родины», бог с ней, с историей, она теперь уже мало кого интересует, но возьмем последние фазы доживания партии в активной части ее формирования и развития. Как бы не относиться к Рогозину, не знаю, согласитесь вы со мной или нет, но это был человек яркий, харизматичный, отличный полемист и талантливый провидец. И одно его появление на телевизионном экране рядом с записными бойцами «Едроса», типа Исаева там, etc. Кстати, очень способный парень. Но даже тот же Исаев в лучшем случае был вровень с Рогозиным, который, не претендуя, в общем-то, на ниспровержение основ, касался вполне понятных, очевидных проблем — не буду их перечислять. Начиная с этнических противоречий, которые отнюдь не исчезли с исчезновением Рогозина, смею вас уверить, со всевозможными московскими заморочками и так далее, и так далее.
Но даже это, скорее игра во фронду, чем реальная фронда, показалось кому-то настолько страшным, что несчастный, а, может быть, счастливый — сейчас прочитаем его книжку «Враг народа» и поймем, счастливый он или несчастный, вот она выходит — Рогозин был отправлен в такую явную или неявную опалу, ссылку. Отобрали у него партию, отдали ее другому человеку под какие-то договоренности и так далее, и так далее.
Поэтому то вот я приветствую пробуждение хоть какой-то жизни, появление каких-то реальных дискуссий, каких-то площадок.
И в этой ситуации первое, что говорит лидер нового блока — пункт первый: мы согласны с посланием президента, пункт второй: но мы не согласны с тем, как его реализует «Единая Россия». (Замечательно. Аудитория — тысяча человек по федеральному каналу, которым это действительно интересно. Ну, не тысяча, десять тысяч, сто тысяч, но порядок такой — все ясно.)
Другое дело, что, наверное, сейчас можно предполагать, что у этого нового блока, из которого любым способом уйдет какая-то реальная национал-патриотическая, и даже лево-патриотическая реальная риторика, останется что? Опять же — социал-демократия. В том варианте, в котором ее пытались сделать в последние полтора года — понятно с кем — с бывшей Социалистической там единой партией, тра-та-та, и из этого ничего не получилось. Но вот, вроде, может получиться реальный социал-демократический проект. По стратегии это было бы правильно, по стратегии двухпартийности, но как это будет сделано — неясно. Насколько это реальный отзвук вызовет у избирателей, которые еще не отвыкли ходить на выборы, тоже непонятно. Насколько яркой будет рекламная кампания под это дело — не совсем ясно. Здесь коммунисты могли бы нанести сильный ответный удар, модернизировав бренд и предложив совершенно другое лицо КПРФ. Но возьму на себя смелость предположить, что вряд ли это случится. Потому, что есть опасность потерять старый электорат, не приобретя новый. Это очень рискованная игра, на которую окружение уважаемого лидера, господина Зюганова, пойти сегодня не может.
Так что будем наблюдать, поскольку лучше, когда происходит что-то, чем когда не происходит вообще ничего. Будем надеяться, что это даст какую-то дополнительную интригу, реальную интригу выборам. На это можно надеяться смело.
