Поговорим по-русски

Прозвучавшие
на встрече с представителями Федерального Собрания довольно скромные, но, между
тем, революционные слова президента Дмитрия Медведева о русских людях, русской
культуре и русских традициях, являются маркером общего тренда на вхождение в
язык элиты национализма в его самой легкой версии. Эти во многом новые для
элиты мораль и нравственность необходимо рассматривать в исторической
ретроспективе.

Элита,
правящая русскими территориями (либеральная элита), со времен СССР
воспитывалась в жестком интернационализме. Русскость как таковая считалась в
ее рядах либо пережитком позднего Брежнева, либо черносотенством. Получив
власть в 1990-х, либеральная группа, которая устанавливала идеологические
правила игры, во многом вынуждена была играть на антирусской карте. В этом
печальном факте заключались и внешняя легитимация, и одновременно
самолегитимация либеральной элиты.

Раздача
суверенитета, укрепление регионального национализма, с одной стороны, и, с
другой – описание русской истории, особенно последних 100 лет, как постоянного
кошмара, за который должно быть стыдно, – вот составляющие дискурса того
времени. Естественно, это не могло не привести к тому, что национализм в
России допускался любой, за исключением русского.

Логика
подавляющего большинства представителей либеральной элиты (по большей части
остающейся у власти и сегодня) выглядит так: поскольку русских много, а
представителей других народностей мало, поскольку страна вся говорит по-русски
и находится в рамках русской культуры, никакого ущемления прав русских быть не
может по определению, а значит, любые разговоры о русском национализме и о
праве русских на отстаивание собственной культурной и национальной
идентичности, выглядят как оксюморон. Соответственно, занимающие позиции
русского национализма активисты являются ушлыми проходимцами, которые оседлали
единственную оставшуюся незанятую нишу, и с этой позиции вредят общей
благостной картинке.

Успешное
выступление «Родины» в 2003 году заставило серьезно задуматься о справедливости
подхода, описанного выше. Но господство либералов в идеологическом пространстве
того времени не давало никакой возможности объективно и серьезно оценить тот
запрос, который удовлетворила «Родина». Условные гозманы и чубайсы своими
камланиями о «русском фашизме» создали ситуацию, при которой любой разговор о
русскости и о русских тут же превращался в разговор о русском фашизме.

Более того,
уже не условные «правые», но вполне себе конкретные представители элиты приняли
поправки в Уголовный кодекс (печально известная 282 статья), которые стали
использоваться, в первую очередь, для преследования активистов русского
национального движения. Сама эта статья УК в народе давно называется
«русской».

Когда
«Родина» умерла, право представлять интересы русских националистов пыталась
взять «Единая Россия» – тот самый «Русский проект» партии. Однако, по разным
причинам, не получилось. Да и правопреемница «Родины» — «Справедливая Россия»
от русского национализма шарахается как черт от ладана. В результате целый
избирательный цикл русские националисты не имеют своего легального
политического представительства.

На фоне
этого очевидной реальностью становится укрепление региональных национализмов.
Начиная от инклюзивного татарского и заканчивая жесткими и даже жестокими
национализмами в Ингушетии, Чечне и ряде других регионов Северного Кавказа. Логика
элиты, о которой я говорил выше, оказывается выхолощенной и не работающей.
Пространство русского языка в стране начинает резко сужаться – во многих
республиках преподавание русского происходит по остаточному принципу,
нарушается культурная связность, забываются русские традиции и обычаи.

Национальные
республики через диаспоры активно лоббируют интересы своего населения в русских
регионах. Особенно это проявляется в деятельности правоохранительных органов,
серьезно пораженных коррупцией. Этнические мафии умело управляют нужными им
решениями сотрудников в погонах. Молодежь с Кавказа, чувствует и видит на
конкретных примерах безнаказанность соплеменников, от чего некоторые ее
представители ведут себя столь омерзительно, что это вызывает естественный
протест коренного населения.

Кондопога,
Ставрополье, Калязин, – все эти события имеют одинаковую основу. Наши сограждане из регионов Кавказа
начинают демонстративно игнорировать русские традиции, начинают навязывать
агрессивный и нетерпимый стиль поведения, открыто коррумпируют государственный
аппарат. После этого происходит взрыв недовольства коренного населения, который
усилиями федерального центра более-менее успешно купируется. Наших сограждан из
кавказских регионов эвакуируют из охваченных ненавистью городков, где
«прорвало» и все делают вид, что ничего не было.

Когда
рвануло в Москве, стало очевидно, что дольше закрывать глаза на вполне себе
простую ситуацию, описанную мной выше, нельзя. Рецепты решения проблемы
известны, просты и одновременно крайне сложны. К примеру, очевидно, что
коррупция в правоохранительных органах является питательной средой для
деятельности этнических преступных группировок. Но что проще – показательно
уничтожить несколько банд или системно выкорчевывать даже намеки на коррупцию в
МВД, суде и прокуратуре?

Впрочем, для
того чтобы даже начать разговор об этнических преступных группировках,
деятельность которых и приводит к бунтам коренного населения, необходим
соответствующий языковой инструментарий. Ведь, если ранее мы постоянно
говорили о том, что все народы нашей страны создают сильную и многонациональную
Россию, то как сказать, что некоторые народы довольно активно поставляют актив
для преступных группировок? Как сказать, что некоторые представители некоторых
народов ведут себя вне своей малой Родины хуже, чем оккупанты? Никак.

Вообще, чтобы
сказать о праве русских на собственную культуру и на уважение ее со стороны
представителей других народов, надо научиться говорить о русских. Сначала о
матрешках, о медведях, о балалайках и о фольклоре. Потом о русском языке и о
русской литературе. Потом о том, что уважение не бывает односторонним – и если
гордый горец с Кавказа законно требует уважения к Корану, он должен проявлять
не меньше уважения к традициям и обычаям народа, среди которого он живет и
работает.

Медведев,
заговорив о русскоссти, сделал грандиозный шаг вперед. Его слова свидетельствуют о том, что в
элите, наконец, наступило осознание, что у русских есть интересы, права,
традиции, и что это должно оберегаться и поддерживаться государством, поскольку
русские – это становой хребет России. Не будет русских – не будет и России. А
не будет России – кому нужна будет нынешняя элита? Вне России и без России она
– мусор, что прекрасно продемонстрировали недавно одному из ее представителей –
Юрию Михайловичу Лужкову.

Оригинал этого материала
опубликован в Русском журнале.