Политический пульс региона
Приволжский филиал
Института социологии РАН в период с 30 по 31 марта 2013 года провел
очередное исследование политической ситуации в Нижегородской области,
которое выявило ряд любопытных тенденций.
Прежде всего интересно
сопоставить сегодняшние электоральные предпочтения жителей региона с
теми идеологическими принципами, которые им кажутся наиболее
привлекательными. Респондентам были предложены четыре «ценностных
блока», которые вкратце можно обозначить как «либеральный»,
«националистический», «социалистический» и
«консервативный». Так вот, «социалистический»
блок набрал твердое большинство – 54%. Остальные три блока даже
все вместе набрали меньше, чем социалисты. За либералами –
16,7%, за консерваторами – тоже 16,7%, за националистами –
12,6%. Запомним это.
А вот текущий
предвыборный партийный расклад. На первом месте — «Единая
Россия» (Д. Медведев) с ее 31,9%. На втором – КПРФ
(Г.Зюганов) с ее 23,3%. На третьем – «Общероссийский
народный фронт» (В. Путин) с его 11%. Прочие семь упомянутых в
опросе партий набирают не только менее десяти процентов, но в трех
случаях менее одного процента.
Получается, что, с
одной стороны большинство граждан «подписались» под
такими близкими им принципами, как (цитирую по формулировке
исследования): «социальная справедливость, снижение
имущественного неравенства в обществе, государственное регулирование
экономики, бесплатное образование и здравоохранение, государственная
и общественная собственность на основные природные ресурсы, атеизм,
приоритет государственных интересов над личными, подчинение интересов
большинства меньшинству». То есть ровно то, что проповедует
КПРФ. С другой стороны, на выборах граждане склонны голосовать
заметно иначе.
Даже если предположить,
что создающийся путинский ОНФ воспринимается определенной частью
электората как некий модифицированный аналог левоцентристской идеи, и
даже если приплюсовать сюда по схожей мотивации 3,7% «Справедливой
России» (С. Миронов), то все равно объединенные проценты не
дотягивают до выявленных 54% интуитивных социалистов (в сумме всего
37,7%). Парадоксально, но лишь оксюморон слияния ЕР и КПРФ дал бы
похожий искомый результат.
Однако вряд ли
большинство граждан в массовом порядке страдают раздвоением личности.
Значит, причина в другом. И здесь, на мой взгляд, на первый план
вновь выходит извечный диалектический вопрос о роли конкретного
человека в общей истории. Другими словами, партия как сиюминутный в
исторических рамках конгломерат воспринимается в общественном
сознании зачастую отдельно, а ее лидер или заметная персона в ее
рядах – отдельно.
Например, можно
разделять социалистические принципы, но не быть поклонником лично
Зюганова. Для этого достаточно хотя бы памяти о том, как он сдал свою
уже общепризнанную теперь задним числом победу на президентских
выборах в 1996 году.
Первое место ЕР в
партийном рейтинге объясняется просто: в России испокон есть привычка
голосовать за ныне действующую партию власти, как бы она ни
называлась и какие идеи бы ни проводила в жизнь. Просто потому, что
значительная доля электората элементарно боится любых потрясений –
и это вполне можно понять. Зато у ЕР зафиксирован самый большой
антирейтинг среди всех партий – 25,3% граждан не проголосовали
бы за нее ни при каких условиях. В свое время, когда Путин официально
возглавлял эту партию — а не Медведев, как сейчас — такого не было.
Что касается ОНФ –
то прекрасно известно, что рейтинг лично Путина по всем соцопросам
многократно перекрывает показатели упомянутого новообразования. Ну
что ж, данный проект — дело молодое, все еще впереди. Тут на иной
аспект следует обратить внимание: как ОНФ за короткое время сумел
выйти на третье призовое место, существенно обогнав многие партии,
функционирующие годами и десятилетиями. И очевидно, что именно
сохраняющаяся харизма Путина в ближайшем обозримом будущем
электорально вытянет ОНФ, а не наоборот — что ОНФ отчего-то отнимет у
Путина проценты.
Схожие политические
процессы наблюдаются и в границах регионального властного
пространства. Так, если у ЕР в ее областной совокупности, напомню,
предвыборный рейтинг менее 32% — то лично у губернатора Валерия
Шанцева, члена этой партии, в опросе фигурируют совсем другие цифры.
Доверие – 51,7%. Готовность голосовать за его кандидатуру на
предстоящих губернаторских выборах от числа определившихся — 50,2%.
Кстати, эти показатели
подтверждены и еще одним, почти параллельно проводившимся (с 18 по 28
марта), исследованием фонда «Открытая социология» — по
данным этого фонда, за Шанцева хотели бы проголосовать 52,2%
респондентов.
Другими словами, будь
выборы в ближайшие дни вдруг гипотетически назначены, то по разным и
не зависимо друг от друга проведенным исследованиям, Шанцев с
легкостью победил бы сразу в первом туре. Поскольку разрыв с
остальными, даже ближайшими, претендентами сейчас чересчур разителен
– причем не в их пользу.
Почему так происходит?
Вероятно, как минимум по трем причинам.
Во-первых, Шанцева в
обществе воспринимают не как человека внешне красивого слова, но как
человека реального дела. А полезных дел для региона он, как ни крути,
с 2005 года совершил немало – перечислять замучишься, Но в
благодарной памяти граждан это оседает прочно.
Во-вторых, Шанцев
многие годы последовательно пытался бороться с коррупцией, в том
числе через максимально прозрачные (по возможности, конечно)
институциональные организации типа того же Инвестсовета или
Градсовета. Да, далеко не все получалось – но ведь пытался же?
К тому же, если сравнить положение дел в нашем регионе по данной
проблеме с другими субъектами РФ, да и на высшем федеральном уровне
– так у нас еще метастазы не до такой степени. Смотрите
новости.
Ну и, в-третьих, Шанцев
– упертый боец, привык идти до конца в реализации своих планов.
Он может ошибаться, но эта «упёртость» многим людям
импонирует. Во всяком случае, подобное свойство характера выглядит
импозантнее, чем политическая мягкотелость при любом декларируемом
прекраснодушии.
Вывод из всего
вышесказанного напрашивается сам собой. Лелеемая в глубине души
идеология – это хорошо. Но прагматика – ценнее. А еще
лучше, чтобы то и другое гармонично совпадало.
Ну, впрочем, это дело
уже далекого, судя по всему, и вдобавок идеалистического будущего. А
мы пока живем настоящим.
