Психоанализ скрытых мотивов Эдварда Сноудена
Для того,
чтобы лучше разобраться со скрытыми мотивами Эдварда Сноудена,
необходимо признать, что Эдвард Сноуден является
эпилептоидной личностью (он страдает эпилепсией см. Википедию), как и
большинство личностей, которые идут с удовольствием работать в систему госбезопасности
(ФБР, ФСБ, ЦРУ и т. п.).
В психологии уже давно доказано и
показано, что эпилептоидная личность не только признает законы общества, но и
готова их защищать. Он обрушивает всю мощь своей психики на нарушителей
законов, вливаясь в силовые структуры, охраняющие устои общества, такие как
полиция, армия, ФСБ, ФБР и т. п.
Эпилептоиду присущи мания величия, необычайно высокая самооценка,
вера в свою исключительность, непогрешимость. Поэтому, тот явный мотив, который
заключается в том, что Эдвард Сноуден, якобы гуманист
и поэтому беспокоится за судьбы человечества (обыватели мира видят Сноудена именно таким), является всего лишь средством и
маской, необходимой для реализации своих скрытых мотивов.
Ведь известно, что завышенная
самооценка эпилептоида сочетается с недружелюбным,
подозрительным отношением к окружающим, где нет места сочувствию, желанию
помочь, понять другого. Присущая ему мизантропия создает целую палитру
сверхценных идей, где окружающие выступают как активные недоброжелатели,
пытающиеся обмануть, обобрать, принести вред.
Несмотря на всё это Эдвард Сноуден говорит об обратном,
позиционируя себя как филантроп. Очевидно, что это защита обратным чувством.
Можно конечно предположить, что он
переживает не о человечестве, а о себе говоря: «Я не считаю себя героем, потому
что я действую в собственных интересах: я не хочу жить в мире, где нет тайны
частной жизни, и поэтому нет места для интеллектуальных исследований и творчества».Уж кто, но только не Сноуден, знающий как себя вести, дабы не быть подслушанным
и подсмотренным, может так переживать! Здесь явно имеют место скрытые мотивы,
но насколько их трудно определить. Попытаемся это сделать.
Итак, отличительными чертами
эпилептоидной личности, каковой является Эдвард Сноуден,
является безудержное стремление к власти, манипулятивный
талант, эпилептоидная маска, мстительность, склонность к сверхценным идеям.
Все мы боимся несвободы. Кто
захочет, чтобы его использовали, порабощали или манипулировали им? Так у эпилептоидов появляется огромная проблема, прямо–таки
проклятие этого характера — желание неограниченной власти и стремление
окружающих избежать ее. Чтобы предотвратить отход потенциальных рабов и
подданных, эпилептоиду приходится отступать в тень и
там надевать на себя, обезображенного желанием власти, особую маску.
Она прочно прирастает к его коже,
к его истинному лицу. Именно поэтому, многие эпилептоидные личности, каковым
является Э. Сноуден, идут работать в систему
госбезопасности, чтобы хоть как-то снять эту вышеприведённую проблему.
И вот уже всякие молодые и рядовые
«сноудены»- эпилептоиды
крутят нами, обманывая нас, вводя в заблуждение, делая нас беспомощными перед
замыслами и интригой эпилептоида. За
обволакивающей, усыпляющей бдительность манерой общения скрыта сильнейшая
нервная система, способная выжидать в течение долгого времени того момента,
когда наконец можно будет сбросить маску, стать самим собой и показать миру свое
истинное лицо», — лицо человека, который больше всего на свете любит власть над
людьми.
Этот всё об Эдварде Сноудене. Он мастерски рассчитал свой алгоритм, как
программист. Поэтому, существует большая вероятность получения Сноуденом власти (в какой стране уже не важно, так как в
эпоху Интернета, глобализации и постмодерна, не важно, где располагается
властелин). Гениальная маска Сноудена почти полностью
скрывает от нас истинные мотивации и создает иллюзию готовности к диалогу и,
может быть, даже компромиссу. Сноуден — талантливый
игрок!
«Интрига выше таланта, из ничего
она делает что–то», — говорил Ежи Лец. В руках
Эдварда Сноудена интрига превращается в искусство,
талант, гениальное злодейство, когда все окружающие опутаны невидимой паутиной.
Сноуден — мастер интриги. Он заварил невиданную в истории
человечества международную интригу, мощность которой многие ещё недооценивают.
Он будет искусно стравливать представителей различных стран и международных
сообществ, причём нам будет казаться, что это чей-то проект (например, некоей
американской оппозиции), а в действительности это будут всего лишь
психологические супер-припадки эпилептика Эдварда Сноудена.
Мой персонологический анализ и контент-анализ выступлений и
статей Эдварда Сноудена показал, что он страдает
комплексом Герострата (получение славы любой ценой, и, поэтому эпилептик Сноуден находится в одном ряду с шизофреником Брейвиком, просто диагнозы и соответствующие им проявления
разные.
Если бы Брейвику удалось попасть в секретные службы, то жертв не
было бы, так как комплекс Герострата был бы удовлетворён бескровным способом). Поэтому, лакомым блюдом на этом пиршестве Эдварда Сноудена — прием под названием «поджог Рейхстага» (как это
делал Гитлер). Эпилептоид сам наносит удар по жертве,
приписывает авторство другому и уже на его голову
обрушивает всю мощь «справедливого возмездия».
Гитлер организовал поджог
Рейхстага, обвинил в нем левых и начал их «легализованный» разгром. Сталин,
убрав Кирова как реального претендента на власть, обвинил в убийстве «невидимых
врагов» и развернул параноидальную компанию против
своего народа. Поэтому, опять может сложиться впечатление, что США сама себя самоистязает с помощью Сноудена,
дабы расправиться потом с другими (почерк поведения США на Ближнем Востоке).
Но это по
видимому, не так. Это независимое поведение эпилептоидной личности Сноудена, но оно, по-видимому, укрепит положение секретных
служб США (об этом мы вероятно узнаем позднее).
Моя интуиция как психоаналитика и
психолога, подсказывает мне, что в основе мотивов поведения Э. Сноудена лежит обида или психотравма,
нанесённая его работой в секретных службах. Он мстит, как мстит любая
эпилептоидная личность, каковой он является.
Очень вероятно, что в нём возникла
зависть, неспособность принять хотя бы незначительное ущемление собственных
прав со стороны других, непереносимость неповиновения, отказ признать за другим
человеком право в выборе жизненного пути, властность — все эти черты порождает
мстительность.
Эдварду Сноудену
было отказано в реализации его мечты и его безудержному желанию властвовать. В
ответ это породило мстительность, которая превратилась в сверхценную идею и
манию величия, которая овладела поведением и мыслями эпилептоида
Сноудена. ( Это не безумные
экологические проекты, реализующие власть над беспомощной природой; это не
мировое господство, каким его видит воинствующий ислам; это всего лишь
тривиальная и бездарная идея о тайне частной жизни, которая уже не нова.
Сноуден как бы протестует против основных принципов системы
госбезопасности, к которым уже давно толерантен мировой социум. Международный политический и экономический шпионаж, как нечестный
приём — это проблема, но опять таки не нова). Всё это блокировало его
страх смерти и наказания. Подобную приверженность идее мести, которую Сноуден вынашивал в течение многих дней и месяцев, связана
с его ригидным мышлением, трудностью переключения, а также с непомерным
эгоцентризмом, неприязнью и ненавистью ко всему, что умаляет его значимость и
создает препятствия для достижения власти.
До сих пор сотрудники секретных
служб предавали свои страны ради наживы и денег (Калугин, Митрохин и др.). Ушёл
ли далеко от этой традиции Э. Сноуден? Вряд ли!
Просто он получит желаемое попозднее. Возникает вопрос, а существует ли
вероятность того, что появится в России доморощенный предатель, типа Сноудена? Вряд ли, так как весь компьютерный креатив идёт с
Запада и ключи от Интернета находятся не в России (Россия уже давно потеряла
информационную независимость).
Мои
исследования того, как эффективно работают многие власть-имущие экономические и
политические предприниматели, привели меня к предположению, что в России,
по-видимому, существует секретная социологическая служба, формирующая
статистику, на основании контент-анализа подслушанных и подсмотренных интернет
и смс-диалогов россиян (в целях антитеррористической профилактики и др.), и я
терпим, к этому, но только не в тех вопросах, которые не касаются
экономического и политического шпионажа, как нечестного приёма в конкурентной политической или
экономической борьбе.
Автор — доцент, кандидат
психологических наук.
Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН.
