Российской армии больше нечем городиться

9 мая в Параде Победы на Красной
площади нам показали не только привычные пешие колонны, но, как в былые
времена, боевую технику. И на земле, и в воздухе. Зрелище было впечатляющим.
Парад уже называют демонстрацией военных амбиций России.

Будучи слушателем военной академия
Фрунзе, я трижды принимал участие в этом параде. Меня не может не радовать
демонстрация российской мощи. Но с другой стороны — я категорически против
этого.

Да, я понимаю желание показать силу
и мощь нашей армии всему миру. Вопрос в том, сможет ли эта сила и мощь явить
себя в случае настоящей войны. Ибо никуда не девается печальная закономерность:
чем хуже обстоят дела с оснащением армии, тем пышнее мы устраиваем парады.

Так что давайте поговорим об
оснащении. Конкретно, с цифрами в руках.

Только на деньги, выделенные мэром
Москвы Юрием Лужковым для ремонтных работ, связанных с прохождением по городу
тяжелой военной техники во время парада, — а это более 1,4 млрд. рублей, —
можно было бы купить более 47 танков (по стандартной цене 30 мнл. рублей за
танк). Примерно столько же было отпущено Вооруженным силам на боевую подготовку
— 1,5 млрд. рублей. Парад в Москве проводился за счёт этих средств. Причём на
деньги, истраченные на горюче-смазочные материалы для боевой подготовки, можно было
закупить около 50 танков.

А ведь, кроме Москвы, парады
проводились в других городах-героях и в местах дислокации военных округов и
флотов. На эту сумму можно закупить примерно столько же танков — примерно
полторы танковые дивизии.

Впрочем, некоторые говорят, что
парад – это ещё и витрина, то есть хороший способ продемонстрировать всему
миру, в том числе и потенциальным покупателям нашей боевой техники, товар
лицом. Это, дескать, коммерчески значимый момент.

Что ж, поговорим и о коммерции.

Откровенно говоря, экспортная
политика России в области вооружений безумна. Она строится вразрез со всей
сложившейся практикой, согласно которой страны–производители оружия производят
его в первую очередь для своей армии, а уж потом начинают сбывать на сторону.
Причём, как правило, на продажу идут морально устаревшие образцы вооружений.
Россия – исключение. Так, американцы производят для себя 75% вооружения а,
остальное на экспорт. Россия – наоборот: для себя — 20%, на экспорт 80%.
Бронетанковое вооружение идет в основном в Индию, в Китай. Индия, например, за
последние четыре года закупила 570 российских танков. Российская армия за это
время получила 120 танков. Вертолетостроение: мы получили 30 машин, зато около
200 машин появилось на Ближнем Востоке и в Африке. Если говорить о
военно-морском флоте, то вся наша промышленность работает и на Индию, и на
Китай. Мы явно вооружаемся недостаточно.

Так что деньги, истраченные на
торжества, лучше было бы потратить на перевооружение.

Впрочем, если уж говорить о закупках
техники, то и здесь всё обстоит крайне скверно. Практика закупок батальонными
комплектами не выдерживают критики. В советские времена была рассчитана и
проверена практикой методика переведения частей и подразделений различных родов
войск и служб на новое вооружение. Ее аксиомой был принцип — замену вооружения
производить только полковыми комплектами. Нынешняя практика – поданная как
достижение нового руководства Минобороны — даст нулевой эффект и лишний раз
показывает некомпетентность руководства.

Скажем несколько слов и о других
способах экономить на перевооружении – например, о программе модернизации
старых танков. Что ж, давайте посчитаем. Т-90 стоит около 30 миллионов рублей.
Затраты на модернизацию танка, как показывает мировая статистика, могут
составить до 60% стоимости новой машины такого класса. И модернизированный танк
примерно обойдется в 18 миллионов. При этом, по большому счету, модернизация
Т-72 в вариант Т-72М1 представляет собой бесполезную работу. Она ничего не дает
по повышению огневой мощи и защите. Боезапас 125-мм танковой пушки практически
устарел. Усиление верхней лобовой детали корпуса 16-мм броневым листом, а также
использование песчаных стержней в качестве наполнителя в броневой конструкции
башни практически не спасает Т-72М1 от современных противотанковых средств.

Модернизация в 2007 году 950 и в
2008 году около 4000 танков нужна Министерству обороны только для имитации
процесса активной деятельности — с большими затратами для государства и выгодой
для ремонтных заводов Министерства обороны, где (а вовсе не на танковых заводах
ВПК!) проводится модернизация.

Самолетный и автомобильный парк
тоже модернизируется на заводах, принадлежащих Министерству обороны.

Естественно, финансирование
проходит мимо предприятий ВПК: оно непрозрачно и слабо контролируемо.

Самое обидное, что печальный опыт у
нас уже был. Покойный Советский Союз уже наступал на эти грабли – дешёвую
модернизацию, не дающую ровным счётом ничего. С 1981 по 1985 годы было
модернизировано 2985 танков Т-55 до уровня Т-55АД и Т-62 — до уровня Т-64. Были
затрачены колоссальные ресурсы на модернизацию устаревших машин, что нисколько
их не улучшило. Зато в это же время США и ФРГ приступили к замене своих старых
марок танками М1 "Генерал Абрамс" и "Леопард".

Да, я понимаю: Министерство
обороны, наделившее себя правом самостоятельной модернизации и правом поставок
продукции военного назначения, минуя “Рособоронэкспорт”, будет биться за эту
привилегию до конца. Видимо, главная задача — "выбить" бюджетные
деньги для так называемой модернизации и предпродажной подготовки.

И тому есть простое объяснение. На
мировых рынках цены распродажи вооружения Министерством обороны наполовину, а
по некоторым позициям и на 80% ниже цен рынка. Например, по данным Счетной
палаты, цена Миг-29 на мировом рынке составляет $15 млн, а Минобороны продает
самолет за $10 млн. Или другой пример — танк Т-64 на мировом рынке стоит $0,6
млн, а продается за $0,1 млн.

Так что распродавать есть что.

По данным Министерства обороны, у
нас высвободилось: 150 атомных подводных лодок, 90 дизельных подводных лодок,
600 надводных кораблей, 2000 самолетов и вертолетов. 8000 танков, 1 000 000
автоматов, винтовок и пистолетов, 1500 радиолокационных станций. На военных
базах ожидают утилизации 33000 вагонов боеприпасов и ракет.

Ну и немного о том, для чего,
собственно, боевая техника предназначена. О войне.

Но параде красиво выглядела
техника, особенно БТР — 90, боевые машины пехота «Бахча» и новенькие машины
«Тигр». Но эта парадная техника никуда не годится в условиях партизанской
войны, а на Кавказе идёт именно партизанская война (если вещи называть своими
именами), где БРТ и БМП легко поражаются фугасами.

Такое ощущение, что по форме и
конструкции Россия повторила американские армейские машины — для армии пятилетней
давности. Армия США оказалась не готовой к ведению затяжной контрпартизанской
войны. Обычный автомобиль Hummer (стоимостью 20 000 долл.), оказался
беззащитным от фугаса. Боевая живучесть БМП и БТР оказалась еще ниже. В
половине случаев попадания реактивной гранаты или фугаса заканчивались выходом
бронеобъекта из строя, ранением или гибелью части экипажа. Не менее 15%
попаданий вызывали пожар с последующей полной потерей бронеобъекта, в
результате чего погибли более 1500 человек (видимо, не меньше российских солдат
погибли таким образом в Чечне).

Пять лет военной кампании в Ираке
выявили как сильные стороны американской военной машины, так и серьёзные её
недостатки. Америка их учла – или, во всяком случае, пытается. С 2007 года в
войсках идет замена на бронированные автомобили, защищающие даже от разрыва
мины под днищем. Стоимость каждой машины составляет 165000 тыс. долл., замене
подлежат более 18000 армейских машин. Американцы вынуждены использовать
советский и российский боевой опыт, обваривая БТРы и БМП всякого рода
решетками- рассекателями и обвешивая башни и борта танков всякого рода
«усилениями».

Главный вывод: существующая техника
хороша лишь «для перевозки личного состава БТР и БМП во время парадов», но не
годится в условиях партизанской войны, в которой широко применяются взрывные
устройства различного типа. Для боев будущего нужен тяжелый БТР, надежно
защищающий от взрыва фугаса.

Это не новость. Израиль, учитывая
свой горький опыт, уже создал тяжелый БТР «Hamer» на базе танка « Mercava»
примененный в Ливанской войне. Так и 58-й армии, дислоцированной на Кавказе,
нужны не парадные, а тяжелые БТР и БМП, те, которые при подрыве спасут жизнь.

Показанные на параде ракетные
комплексы РС-12 «Тополь» не говорят о нашей силе. Сегодня, когда США обладают
спутниками оптической, инфракрасной и радиолокационной разведки (КН-11,
«Лакросс» и др.), передающими информацию в реальном масштабе времени,
устойчивость «Тополей» стала, по сути, нулевой. Изначальное место базирования
«Тополей» известно США с точностью до сантиметра. Движение «Тополя» будет полностью
контролироваться противником с момента выхода машины из ангара. Предполагать,
что стотонная 22-метровая машина, коей является «Тополь», обладающая высокой
заметностью в оптическом, радиолокационном и инфракрасном диапазонах, может
«стремительно» раствориться в российских просторах, наивно. Наконец, машина
комплекса «Тополь» может быть выведена из строя выстрелом из ручного
противотанкового гранатомета (РПГ) или тяжелой снайперской винтовки диверсанта.

Применительно к шахтным МБР такой
сценарий нереализуем из-за мощности конструкции шахты, ее подземного
расположения и усиленной охраны данных объектов. Но Россия, к сожалению
уничтожила большую часть шахтных колодцев, поэтому вся надежда на «Тополя».

И о будущем. Очевидно, что на смену
войнам с противостоянием держав и их коалиций, противоборством регулярных
армий, приходит глобальная перманентная война, которая ведется непрерывно в
разных регионах всеми возможными способами: политическими, экономическими,
военными, информационными. Опыт боевых действий в Ираке, Афганистане, Чечне и
других «горячих точках» должен подтолкнуть к началу реальной, а не виртуальной
перестройки управления Российскими Вооруженными силами, ее структуры, стратегии,
тактике и вооружения.

Россия должна учитывать локальные
войны, все новое что имеется в тактике, вооружении, других армий. И готовить
технику не только для парада, но для войны.

Оригинал этого материала
опубликован на ленте АПН.