Ситуация пока спокойная
Данные Центра экономических и политических реформ, согласно которым Нижегородская область оказалась в лидерах среди российских регионов по числу крупных протестных акций, вызывают некоторое удивление и вопросы по поводу использованной методики.
Наш нижегородский Институт проблем социального управления проводил в этом году исследования в тех регионах, где были выборы губернаторов. Естественно, исследования проводились до выборов, заблаговременно, а именно в июле-августе. И нами было установлено, что в таких регионах, как Хабаровск, Владивосток, Владимир, уровень социально-политической напряженности был критическим.
Мы написали в эти региона письма, предложили методы изменения ситуации в лучшую сторону. Из многих регионов были получены ответы. Например, из Владимира примерно такой: «Мы сами лучше вас знаем, во всем разбираемся, до свиданья, ребята, нам указчики не нужны». Что получилось, вы знаете – губернатор Владимирской области потеряла свой пост.
Из Владивостока нам написали, мол, конечно, исследование и предложения очень интересны, и в дальнейшем мы их рассмотрим, но сейчас не время.
По ответу из Хабаровска можно предположить, что там не поняли, что мы им написали: «Вы говорите, что ваши методики действенны за четыре месяца до выборов, а осталось полтора, поэтому как-нибудь в следующий раз».
Выявленный нами критический уровень напряженности в некоторых регионах, где шла губернаторская кампания, был подтвержден в дальнейшем результатами выборов. Точно так же голосование подтвердило результаты исследования и в регионах, где была зафиксирована низкая социальная напряженность.
Наша методика была запатентована в 2013 году с подробным описанием и обоснованием применяемых приемов.
Нижегородскую область в этот раз мы не исследовали, поскольку выборы здесь в этом году не проходили. Но в прошлом году, когда состоялась губернаторская кампания, уровень социально-политической напряженности был достаточно средним – несмотря на объективные процессы, связанные с устранением с политической сцены ряда лидеров общественного мнения. И выборы показали, что кризиса никакого не существует.
И мне абсолютно непонятно, почему уровень напряженности в нашем регионе должен быть критическим – к этому нет никаких предпосылок. Конечно, чтобы давать оценку профессионально, надо знать, какие методики применялись вышеназванной структурой, но на субъективный взгляд, результаты ее исследования недостоверны.
Социальная напряженность в Нижегородской области находится, пожалуй, даже ниже среднего по стране уровня. У нас в этом плане все благополучно.
Но если исследовать какие-то отдельные аспекты, например, отношение граждан к своему социально-экономическому статусу, то можно получить другие результаты. Да, у нас отношение к этому статусу достаточно напряженное. В последние пять лет губернаторства Шанцева у нас не развивалась промышленность, притом что область промышленная, и экономический статус подавляющего большинства людей зависит от включенности в производство. Для аграрной области такая ситуация была бы менее ощутимой. Тем более для региона, где ведется добыча природных ресурсов и который менее зависит от конъюнктуры рынка.
Но в любом случае, если брать не отдельные аспекты, а положение людей в целом, то ситуация у нас вполне спокойная.
Что касается влияния пенсионной реформы, то в социологии есть такое понятие, как «отсроченное действие». И то, что связано с пенсионной реформой, проявит себя в массовом масштабе еще где-то года через три. Реакция на изменения не приобрела характера массового недовольства, тем более массового протеста. Общество прочувствует влияние реформы где-то через три-четыре года после введения ее в действие.
Пока говорить о влиянии пенсионной реформы на протестную активность можно только применительно к очень политизированным социальным группам, а они находятся в Москве и Санкт-Петербурге. Во всех остальных регионов нашей необъятной Родины действует фактор «отсроченного действия».
