Сова на глобусе
В Нижегородском райсуде рассматривается уголовное дело, по которому проходят экс-глава Нижнего Новгорода Олег Сорокин и двое полицейских – Евгений Воронин и Роман Маркеев. В частности, им предъявлено обвинение в похищении человека, которое якобы имело место 27 апреля 2004 года. По этому эпизоду вынесено постановление ЕСПЧ от 28.11.2013 по делу «Александр Новоселов (Aleksandr Novoselov) против Российской Федерации», ознакомиться с ним можно здесь.
Прежде чем перейти к сути вопроса позволю себе напомнить две истории. Одна из них случилась с довольно известным пусть и в узких, но от того не менее оппозиционных нижегородских кругах человеком, которого я назову Л. (знающие люди легко поймут о ком речь). Итак, Л. в период президентства Медведева и перед непосредственным визитом последнего в наш славный Нижний Новгород был вывезен от греха подальше сотрудниками ЦПЭ за город, где и удерживался в одном из домов отдыха. К чести полицейских укажу, что обращались с Л. весьма корректно – ни избиений, ни чего-либо подобного не было. Вроде бы налицо похищение человека, то бишь ст. 126 УК РФ. Однако никаких последствий для полицейских это событие не имело. Не удивлюсь, если выяснится, что один из них написал, к примеру, такой рапорт: «Я, старший лейтенант полиции такой-то такого-то числа в такое-то время встретил на улице такой-то своего знакомого Л. и предложил ему поехать вместе со мной в дом отдыха, расположенный там-то. Л. ответил мне согласием».
Другой пример был вычитан мною в сети интернет совершенно случайно. Касался он нижегородского авторитетного бизнесмена – назову его А. Суть была в следующем: у принадлежащей ему фирмы пропали автозапчасти. Подозрение пало на двух охранников склада. Собеседование с первым из них, учинённое им и его подчинёнными, их удовлетворило. То ли основываясь на методе остатков, применяемым в формальной логике, то ли ещё по какой причине, но собеседование со вторым охранником было перенесено в лесопарковую зону, где последний был избит. Потом его погрузили в машину и оставили на крыльце одной из больниц Нижнего Новгорода. Через какое-то время потерпевший скончался от воспаления лёгких.
В итоге фемида приняла решение, что воспаление лёгких и имевшее перед этим место избиение никак между собой не связаны, а потому ни о каком строгом наказании для виновных речи идти не может. Позднее была попытка обвинить А. и его подчинённых в похищении человека, однако она оказалась безрезультатной. Вероятнее всего, А. и его подчинённые на допросах признали факт избиения (сроки давности прошли, так что и опасаться было нечего), но заявили, что покойный сел в машину к ним исключительно добровольно. Допросить покойного по вполне понятным причинам возможности не имелось, в связи с чем прокуратура согласилась с позицией А., а дело о похищении так и не дошло до суда - желающие могут ознакомиться с перипетиями тех событий тут.
Вся эта присказка к тому, что в Нижнем Новгороде далеко не всегда расследуют вполне себе реальные похищения людей и не наказывают виновных. В случае же с Сорокиным наоборот – есть попытка обвинения именно по ст. 126 УК РФ.
Резонный вопрос – а можно ли назвать события 27 апреля 2004 года именно похищением человека? Обстоятельства дела вряд ли могут дать возможность ответить утвердительно. В самом деле, имевший место следственный эксперимент, проводившийся, как следует из материалов дела, в лесу близ посёлка Дубравный, таковым считать не следует. Оно, конечно, в ином российском суде его могут признать таковым и сейчас, однако тут я больше верю экспертам из Нижегородской правовой академии, которые уже в 2004 году указали на его незаконность. Иначе говоря, со стороны отдельных сотрудников правоохранительных органов имело место намерение получить информацию по расследуемому делу с применением сомнительных методов.
Сейчас, кажется, пытаются применить не менее сомнительные методы уже против самих полицейских. В самом деле, как следует из решения ЕСПЧ, был приказ о задержании Новосёлова в рамках возбуждённого уголовного дела. То есть, сам факт задержания выглядит вполне не противоречащим УПК РФ. Другое дело, что дальше был не следственный эксперимент, но то, что предусмотрено ст. 286 УК РФ, а именно превышение должностных полномочий. С этим фактом следует согласиться.
Применим метод аналогии. Если в случае с Новосёловым применять ст. 126, то тогда любой случай, связанный, например, с нанесением телесных повреждений задержанным в полиции, можно тоже связывать со ст. 126. На память пришло дело нижегородца Алексеея Михеева. Так вот – в этом деле нет ни слова о том, что А. Михеев был похищен! Другое дело, что ему были нанесены тяжкие телесные повреждения (он остался инвалидом), а никакого преступления, как выяснилось, не было вообще.
В случае с Новосёловым была, судя по всему, в чём-то похожая ситуация – его также подозревали в преступлении, ему были нанесены телесные повреждения (с куда как меньшими последствиями, нежели у Михеева), имело место превышение должностных полномочий. Похищения же ввиду наличия соответствующих приказов и санкций не было, хотя обывателям и может показаться обратное. Но одно дело обывательский взгляд, а другое – следствие и суд, которые должны руководствоваться исключительно буквой закона и ни в коем случае не «натягивать сову на глобус».
