Вне профессионализма

Закон об образовании
Российской Федерации предполагает, что основой тех или иных конкретных
образовательных программ являются государственные стандарты. Они
разрабатываются специалистами и утверждаются Правительством РФ.

На
сегодняшний день в ВУЗах в основном уже начата подготовка, (хочется сказать
«специалистов», но теперь так говорить нельзя, нужно говорить – «бакалавров»)
по стандартам третьего поколения. Стандарты первого поколения действовали до
2000 года, стандарты второго – с 2000-ого до прошлого года, и старшекурсники во
многих ВУЗах еще завершают обучение именно по ним. Полтора года назад от ВУЗов
в пожарном порядке потребовали подготовить новые учебно-методические комплексы.
Уже в соответствии со стандартами третьего поколения, причем задача готовить
УМК по ним была поставлена еще до того, как сами они были утверждены.

Задача
чисто отечественная: срочно подготовить новые методические материалы на
основании более общих новых стандартов, которые еще не утверждены и никому не
известны – но так, чтобы одно другому не противоречило. Это – вполне в духе
стиля работы минобранауки времен никогда не работавшего в высшей школе министра
Фурсенко, провозгласившего, как известно: «недостатком советской системы
образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача
заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного
квалифицированно пользоваться результатами творчества других».

Когда
факультеты и кафедры обращались с учебно-методические управления и отделы своих
университетов и ВУЗов с запросом на образцы, формы, по которым нужно было бы
готовить учебно-методические комплексы – им отвечали: «Министерство ничего не
дает. Делайте, как считаете нужным – получится и другие по вашим образцам делать
будут». УМК делали, сдавали, потом из министерств приходили разъяснения, что
делать нужно иначе – и указания, после следования которым приходили уточнения,
что все нужно переделать. В конце концов, УМК были созданы – как и стандарты.

Последние
оказались смесью профессионального здравого смысла тех, кто в результате их
отрабатывал – и безграмотных пожеланий министерства и его министра, которые как
их делать не знали, но срочно переводили иноязычную литературу по этому поводу,
стремясь показать себя знакомыми с «передовыми достижениями иностранной науки».

Поскольку
министерство давало указания, но само ничего не делало, благо, как это делать
хоть в третьем, хоть в первом, хоть в четвертом поколении его сотрудники не
знали – а делали в основном профессора высшей школы и члены учебно-методических
советов и управлений по дисциплинам — в целом стандарты получились пригодные к
употреблению.

Но
в целом – особо лучше прежних они не стали – стали просто другими. Главное их
достоинство, которое действительно присутствует – это расширение числа часов и
предметов, которые ВУЗ теперь может определять самостоятельно: появление так
называемой «вариативной части». Теперь вариативная часть, определяемая ВУЗом
составила половину.

И
еще, что важно и нужно: у ВУЗов появилась возможность избирать в рамках
бакалаврской подготовки разные профили и в рамках магистерских – разные
программы. То есть теперь ВУЗ может в рамках одного направления подготовки – по
той или иной дисциплине – открыть разные их варианты: половину, описанную госстандартом
и единую для всего направления читают всем, а половину определяемую «профилем»
(то есть, специализацией) — можно по-разному читать для каждого из них.

Но
в целом – то, что удалось в новых стандартах, удалось благодаря учебно-методическим
объединениям и ВУЗам, то, что в них оказалось неудачного – было рождено
фантазией министерства.

Существует
две разные проблемы. Одна касается вопроса о том, может ли вообще министерство
образования вмешиваться в содержательные моменты программ или это должна делать
общественность и профессиональные педагоги. И этот спор восходит еще к
дореволюционным временам.

В
принципе, поскольку в современных условиях образование осуществляется в рамках
той или иной образовательной стратегии государства – ясно, что некую координирующую
и унифицирующую роль государство играть должно (тем более, что на образование
идут деньги, выделяемые в рамках государственного бюджета).

Но
это плодотворно и работает на пользу, если министерство образования возглавляет
профессионал в этой области и в нем работают люди, обладающие значимым опытом в
сфере преподавания.

То
есть, если сферой руководят люди, которые разбираются в том, чем они руководят.
В министерстве образования на сегодня таких на значимых должностях уже
практически нет. Там стали появляться люди, которые поняли, что нужно меньше
выдумывать «инноваций» самим и больше слушать тех, кто в данном вопросе
разбирается.

Там
есть более умные люди (чем выше – тем меньше) и там есть менее умные люди. Там
есть люди, которые хорошо разбираются в «финансовых потоках». Есть те, кто
хорошо разбирается в том, как больше средств бюджета образования оставить на
нужды министерства, а меньше дать в саму сферу образования. Есть те, кто
разбирается — из какой международной структуры можно получить гранты на
программы демонтажа отечественного образования. Есть те, с кем можно вести
конструктивный разговор и те, с кем это пытаться делать вообще бессмысленно.

Но
там нет специалистов в области образования. Есть специалисты в области
организации лотерей. Есть специалисты в области коммерциализации науки. Нет
квалифицированных педагогов.

Конечно,
можно ожидать, что сейчас руководство министерства сменится. И само министерство
приведут в нормальный вид, то есть разделят на профильные части.

Но
притом, кто возглавляет Правительство, притом, какие вообще кадровые подходы
реализуются в стране, притом, что существует привычка на руководство любой
сферой назначать не специалиста в этой сфере, а специалиста по финансам –
хорошего ждать не приходится.

Почти
все министерства из профессиональных ведомств превратились в
административно-финансовые органы.

Отсюда
содержательные вопросы – и разработка и утверждение госстандартом – это именно
содержательный вопрос – просто с точки зрения интересов дела лучше было бы у
них изъять.

Идеально
было бы полностью передать их в сферу ведения учебно-методических объединений
по специальностям, состоящих действительно из вузовских профессионалов.

Можно,
как вариант, было бы передать это и законодательной власти. Здесь было бы как
минимум два преимущества. Первое – это то, что парламентские профильные
комитеты, в том числе по образованию, состоят все же из заинтересованных людей,
включающих в себя и тех же профессионалов образовательной сферы. Второе – что
принятые в ранге законов образовательные стандарты были бы ограждены от того
или иного административного произвола со стороны исполнительных структур.

Серьезным
минусом то, что определяющую роль в принятии таких законов будет играть то же
самое, неспособное к принятию конструктивных решений парламентское большинство,
связанное указаниями своего начальства из той же исполнительной власти. И о
чем-то договорится с ним — может оказаться куда сложнее, чем с любым
ведомственным бюрократом.

Потому
что последний все же иногда может руководствоваться началами здравого смысла и
обеспокоенности за риск неразумного решения. А «Единая Россия» — даже об этом
думать неспособна, поскольку всегда думает лишь об одном — не отругают ли ее
завтра утром в Администрации президента.

Оригинал этого материала
опубликован на ленте АПН.