Возрождение казачьих формирований в период предшествовавший Великой Отечественной войне

После окончания гражданской
войны, после геноцида устроенного в отношении казачества – когда даже слово
«казак» было под запретом, советское руководство вдруг неожиданно обратило свои
взоры на казачество. Смена тактического курса по отношению к казачеству,
произведенная советским правительством во второй половине 1930-х годов,
представляла собой вынужденную меру. Обострявшееся международное положение
требовало консолидации советского общества и мобилизации его ресурсов для
отражения вероятной агрессии. Именно поэтому, развернув кампанию «за советское
казачество», правительственные органы СССР обратили особое внимание на
военно-мобилизационные мероприятия в казачьих сообществах Юга России.

8 февраля
1936 года газета «Правда» вышла с редакционной статьей «Советские казаки», в
которой утверждалось, что «основная и подавляющая масса казачества сжилась и
сроднилась с колхозным строем, сжилась и сроднилась с советской властью,
покончив с проклятым прошлым, когда казачьи районы, особенно Дон и Кубань, были
оплотом контрреволюции и гнездом антисоветского саботажа. Казачество стало
советским не только по государственной принадлежности, но и по духу, по устремлениям,
по преданности советской власти и колхозному строительству». Эта статья, вкупе
с прошедшим 13-16 февраля съездом передовиков животноводства, где выступали
представители донских и терских казачьих колхозов, ознаменовала начало кампании
под лозунгом «за советское казачество». При этом нужно подчеркнуть, что
кампания «за советское казачество» не означала возрождения казачества как
особой сословной группы в составе советского общества. Советская власть не
желала возрождать казачество как сословие, ибо это противоречило бы ее же
собственной политике, с успехом осуществленной в 1920-х – начале 1930-х годов,
когда казаки лишились своего сословного статуса и привилегий.

После
официального старта кампании «за советское казачество» в середине марта 1936
года в Ростове-на Дону состоялись грандиозные торжества с участием донских,
кубанских и терских казаков (терцы прибыли в конном строю). В конце марта в
Северо-Кавказском крае состоялся праздник в связи с ответным визитом донских и
кубанских казаков. Руководство Азово-Черноморского и Северо-Кавказского краев
провело и другие подобные мероприятия, неизменно встречавшие поддержку самих
казаков, которые действительно испытывали эйфорию в связи с резким потеплением
государственной политики по отношению к ним.

Казачьи же
традиции и черты менталитета, как следовало из редакционной статьи «Правды»,
могли оказаться очень полезными укреплению обороноспособности СССР.

Сломив с
помощью голода 1932-1933 годов казачье сопротивление, Советское правительство
приняло решение о привлечении казаков-призывников к службе в кадровых
кавалерийских дивизиях. В первую очередь, комплектовались 4-я и 6-я
кавалерийские дивизии Белорусского военного округа и 5-я Ставропольская
кавалерийская дивизия имени М.Ф. Блинова, но ограничения для основной массы
казаков в отношении службы в Красной Армии продолжали существовать.

Одним из
первых отреагировал на кампанию «за советское казачество» Лев Троцкий:
«Советское правительство… восстанавливает казачество, единственное милиционное
формирование царской армии… Восстановление казачьих лампасов и чубов есть,
несомненно, одно из самых ярких выражений Термидора!»

Русский
мыслитель Георгий Федоров, эмигрировавший из СССР в 1925 году, написал в 1936
году: «Революция в России умерла. Троцкий наделал множество ошибок, но в одном
он был прав. Он понял, что его личное падение было русским «термидором». Режим,
который сейчас установился в России, это уже не термидорианский режим. Это
режим Бонапарта».

20 апреля
1936 года ЦИК СССР отменил существовавшие для казаков ограничения, а 23 апреля
Нарком обороны подписал приказ № 67, в соответствии с которым 4-й кавалерийский
корпус получил название казачьего, а его территориальным кавалерийским дивизиям
были присвоены названия 10-й Терско-Ставропольской и 12-й Кубанской территориальной
казачьих дивизий. Тогда же началось формирование 13-й Донской казачьей дивизии.

Одновременно
для всех казачьих частей, как кадровых, так и территориальных, вводилось
парадное традиционное казачье обмундирование. У донских казачьих частей оно
состояло из папахи, башлыка, казакина, шаровар с лампасами и сапог.
Обмундирование кубанских и терских казачьих частей включало кубанку, бурку,
башлык, черкеску, бешмет, шаровары и сапоги.

Для всех
казачьих частей было оставлено общекавалерийское снаряжение. Вооружение рядовых
состояло из шашек и винтовок, у донских казаков дополнительно – пик с
флюгерами, у кубанцев и терцев – поясных кинжалов.

Для
повседневной носки устанавливались папахи и кубанки, фуражки с синим околышем,
тульей цвета хаки и черными кантами, цветные башлыки и бешметы цвета хаки.
Отличием донских казаков стала фуражка с красным околышем, кантами и синей
тульей. Шинели, шаровары и сапоги были общекавалерийского образца.

Помимо
снятия с казаков ограничений по службе в РККА и формирования казачьих
кавалерийских дивизий и корпусов, среди военно-мобилизационных мероприятий
времен кампании «за советское казачество» следует отметить также движение
«ворошиловских кавалеристов». Движение это зародилось еще в конце 1935 г.,
когда молодые казаки из колхоза «Донской скакун» Тарасовского района
Северо-Донского округа Азово-Черноморского края обратились с письмом «ко всем
сельским комсомольцам и молодежи Советского Союза» заботиться о конском
поголовье и создавать в колхозах и совхозах конноспортивные кружки и клубы
«ворошиловских кавалеристов», которые должны были дать вооруженным силам страны
подготовленных новобранцев.

Но
наиболее сильный импульс процессам создания, развития и функционирования клубов
и кружков «ворошиловских кавалеристов» дала кампания «за советское казачество»,
в ходе которой численность таких заведений стала стремительно расти. По
свидетельствам прессы, к началу апреля 1936 г. в Азово-Черноморском крае
насчитывалось до 600 кружков «ворошиловских всадников», в Северо-Кавказском
крае – не менее 250. Создание и функционирование клубов и кружков
«ворошиловских кавалеристов» продолжалось на Дону, Кубани, Ставрополье и Тереке
вплоть до начала Великой Отечественной войны.

Клубы и
кружки «ворошиловских кавалеристов» представляли собой, по существу,
военно-спортивные негосударственные, добровольные организации. Создавались они
на общественных основах в колхозах и совхозах Юга России с целью подготовки
молодежи для службы в кавалерийских частях РККА, финансировались теми
предприятиями, при которых они возникали. Клубы, по сравнению с кружками, были
более многочисленны, располагали необходимым комплектом основополагающих
документов, в частности уставами, нередко имели в числе учредителей
представителей районного, окружного или даже краевого руководства, пользовались
поддержкой военных чинов и работников Осоавиахима. Кроме того, формально клубы
«ворошиловских кавалеристов» расценивались как центральная организация, а
кружки – как отделы (ячейки) этой организации.

При всей
активности инструкторов Осоавиахима и представителей подразделений СКВО в деле
содействия развитию организаций «ворошиловских кавалеристов», основную работу
по воспитанию и военной подготовке молодых казаков выполняли казаки старшего
поколения. Нередко такие казаки, имевшие солидный боевой опыт, являлись не
только руководителями кружков «ворошиловских кавалеристов», но также своего
рода инструкторами и инспекторами, занимаясь вместе с молодежью и показывая ей
на собственном примере, как надо действовать в конном бою. Не случайно 21 марта
1936 г. Северо-Донской окружком ВКП(б) решил «принять все меры к обеспечению
кружков и клубов «ворошиловских кавалеристов» инструкторскими кадрами, путем
подбора наиболее опытных казаков, хорошо знающих кавалерийское дело».

В клубах и
кружках «ворошиловских кавалеристов» молодые казаки проходили начальную военную
подготовку, обучаясь навыкам джигитовки, владения холодным и огнестрельным
оружием, совершенствуя боевое мастерство путем участия в военных играх, учебных
боях и разного рода состязаниях. «Ворошиловские всадники» периодически
проходили квалификационные испытания, а конечным этапом их военного обучения
являлась сдача нормативов на право получения значка «ворошиловского
кавалериста». В частности, к 1940 г. в Базковском районе Ростовской области было
подготовлено 103 «ворошиловских всадника» первой и второй ступени. Молодые
казаки, проходившие курс обучения в клубах и кружках «ворошиловских
кавалеристов», представляли собой прекрасно подготовленное и дисциплинированное
пополнение кавалерийских частей РККА.

Лояльность
к казачеству старались продемонстрировать высшие должностные лица Советского
государства. По свидетельству Георгия Григорьевича Шарикова (1920-2004 гг.),
уроженца станицы Незлобной, выступавшего в середине 30-х годов на скачках в
городе Пятигорске, на открытие скачек в мае 1936 года приехал член ЦК ВКП(б)
Г.Л. Пятаков, одетый в казачью черкеску, что было воспринято присутствующими
казаками с воодушевлением.

17 мая
1936 года С.М. Буденный приехал в Ростов-на-Дону, где лично встретился с казаками
и провел смотр возрожденных кавалерийских казачьих формирований.

1 мая 1937
года сводная казачья дивизия СКВО приняла участие в параде на Красной площади в
Москве. Стройные ряды донских, кубанских и терских казаков произвели
впечатление на присутствующих, и в дальнейшем казаки территориальных частей
постоянно принимали участие в различных военных смотрах и парадах.

Лучшие
дивизии 1-й Конной армии – 4-я и 6-я – стали называться соответственно 4-й
Донской казачьей ордена Ленина Краснознаменной дивизией имени К.Е. Ворошилова и
6-й Кубано-Терской Чонгарской казачьей ордена Ленина Краснознаменной имени С.М.
Буденного. Изменения коснулись и других кадровых кавалерийских частей. Так все
кадровые казачьи дивизии вошли в 6-й гвардейский кавалерийский казачий корпус.

Комплектование
как территориальных, так и кадровых казачьих дивизий предписывалось производить
со всего населения (как казачьего, так и неказачьего) Дона, Кубани, Терека и
Ставрополья.

Кадровые
казачьи дивизии вошли в состав 6-го кавалерийского корпуса, который вскоре
назван казачьим. Этот корпус по своей боеготовности был намного лучше других
соединений, а его дивизии оказались отлично подготовлены, особенно в области
тактики, конного и огнестрельного дела.

В корпусе
больше всего отрабатывались вопросы боевого применения конницы в составе
конно-механизированной армии. Подобная конно-механизированная армия, состоявшая
из 3-4 кавалерийских дивизий, 2-3 танковых бригад и моторизованной стрелковой
дивизии, при тесном взаимодействии с бомбардировочной и истребительной
авиацией, а в последующем и с авиадесантными частями была в состоянии решать
крупнейшие оперативные задачи в составе фронта, способствуя успешному
осуществлению стратегических замыслов.

Командовали
полками 6-го кавалерийского корпуса ветераны-конармейцы: 19-м Краснознаменным
Манычским – Ф.Я. Костенко, 20-м Краснознаменным Сальским – В.В. Крюков, 21-м
Краснознаменным – И.Н. Музыченко, 23-м казачьим – И.Л. Сакович, 4-м
механизированным – В.В. Новиков.

Первый
опыт боевого применения конницы в составе конно-механизированной армии получен
в начале Второй Мировой войны. Так, в середине сентября 1939 года
конно-механизированная группа (6-й казачий и механизированный корпуса,
мотострелковая дивизия и тяжелая танковая бригада), преодолевая сопротивление
польских частей, быстро вышла к реке Неман и взяла Гродно. На освобожденной
территории Западной Белоруссии для казачьих соединений были установлены места
постоянной дислокации: 6-й дивизии – в районе Белосток-Ломжа, 4-й дивизии – в
районе Сувалки-Августов.

В середине
июня 1940 года 6-й корпус получил новую задачу: перейти литовскую границу и
двигаться на г. Каунас. В первом эшелоне корпуса шла 6-я Кубано-Терская
Чонгарская казачья дивизия, которая за сутки совершила марш в 135 километров.

Для охраны
новой границы были переброшены пограничные войска, которым впоследствии
предстояло первыми, вместе с казаками Западного Особого военного округа,
принять на себя удар авангарда немецко-фашистских войск, вероломно напавших на
Советский Союз 22 июня 1941 года.

Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН.