Вторая корейская: кто кого?

Ситуация на Корейском полуострове
традиционно остается напряженной, и полностью исключить войны между двумя
корейскими государствами невозможно. На мой взгляд, прогнозы на возможную
войну, хотя и нечасто публикуемые, постоянно присутствуют во всех политических
шагах, связанных с межкорейскими делами. От таких прогнозов, во многом, зависят
и политические инициативы, и ход переговоров, и тон заявлений. Поскольку
ситуация в Корее затрагивает в определенной степени российские интересы, в
последнее время сфера которых значительно расширилась, то нелишне будет более
внимательно рассмотреть вопрос о гипотетической второй Корейской войне.

Южнокорейские
аргументы

В Южной
Корее считают, что они в любом случае одержат военную победу против
"непредсказуемого" Севера. Эта точка зрения родилась не только из
стремления военных и политиков хвалить именно свою армию и вооружение, но так
же из того, что в Южной Корее КНДР официально именуется
"антигосударственной организацией", и любая похвала в ее адрес карается
тюремным заключением, даже если это пост в Твиттере. В силу действия
"Закона о национальной безопасности", карающего поддержку КНДР в
любой форме, от южнокорейских экспертов трудно ожидать объективности в оценках.
Их сторонники в России просто повторяют их точку зрения.

На чем
основано их убеждение? На трех постулатах. Во-первых, огромный военный бюджет
Южной Кореи. Во-вторых, помощь со стороны США. В-третьих, превосходство в
авиации.

Первый
аргумент отвести не так трудно. Пушки ведь не долларами заряжают. Сам по себе
военный бюджет ничего не говорит о боеспособности армии, поскольку, не имея
структуры цен на военную продукцию, его невозможно перевести в штуки танков,
орудий, самолетов, в боекомплекты и заправки топлива, что позволяет объективно
оценить боевые возможности армии, в частности, готовность к наступлению. Ссылка
на военный бюджет лишь должна показать супостату: посмотрите, как много у нас
всего.

Второй
аргумент более весомый. США действительно играют важную роль в обеспечении
безопасности Южной Кореи, до сих пор осуществляют командование южнокорейской
армией (и южнокорейские генералы, как правило, противятся передаче командования
на национальный уровень), и имеют в Корее 8-ю армию, численностью 28,5 тысяч
человек. По версии полковника Дэвида Хэкуорта, написавшего в 2010 году статью в
журнал Soldier of Fortune, в которой рассматривал возможные варианты Второй
Корейской, предполагается, что американцы перебросят на помощь по меньшей мере
шесть дивизий, или 96 тысяч человек, по текущим штатам. Для сравнения, численность
южнокорейской армии составляет 750 тысяч человек. Помощь, в общем, получается,
довольно слабой. По большому счету, в первые недели войны американцы окажут
больше моральную и советническую помощь, чем реальную военную, и надо исходить
из того, что схватка будет практически один на один.

Наконец,
третий аргумент, превосходство в авиации. Наряду с военным бюджетом это один из
наиболее любимых аргументов, который, в общем, сводится к тому, что новейшие
самолеты превратят танковые армады Севера в горы горящего железа. Полковник
Хэкуорт также не избежал этого увлечения, живописуя в своей статье, как
"Апачи" будут жечь один за другим северокорейские танки. Вот к этому
аргументы мы обратимся более подробно.

Первым
делом самолеты…

Узнать состав ВВС Южной Кореи не
так трудно. 60 единиц F-15, 164 единиц F-16, 174 единицы F-5 Tiger II и
87  единиц F-4 Phantom II. Таким образом, из 485 боевых самолетов, 261
самолет, или 53% боевого парка, это самолеты третьего поколения, ветераны
Вьетнамской войны, где они сражались с советскими МиГ-17 и МиГ-21. Остальные
самолеты — это истребители-бомбардировщики четвертого поколения, прошедшие
целый ряд войн, и если верить хвастливой американской пропаганде, ни разу не
бывшие сбитыми в воздушных боях. Хотя, по некоторым данным, только одна 127-я
истребительная эскадрилья ПВО Сербии, вооруженная старыми и изношенными МиГ-29,
сумела в 1999 году сбить три F-16, два F-15 и даже один F-117, считавшийся
невидимым и неуязвимым, потеряв при этом пять своих машин.

ВВС КНДР
имеет следующий состав: 35 единиц МиГ-29, 56 единиц МиГ-23, 150 единиц МиГ-21 и
его аналога J-7, 243 единиц F-5 (аналога МиГ-17), 100 единиц F-6 (аналог
МиГ-19), 36 единиц Су-25 и 40 единиц его аналога Q-5, 80 единиц Ил-28, а также
18 единиц Су-7. Итого 758 машин. Северокорейскую авиацию дружно объявляют
устаревшей и ни на что не годной, впрочем, совершенно не замечая, что половина
парка южнокорейских боевых самолетов — машины того же поколения и примерно
такого же возраста.

Если
сравнивать по табличным характеристикам, да еще в условиях идеального
воздушного боя, в сочетании с крепко приукрашенной пропагандой западного
технического превосходства, то кажется, что ВВС Южной Кореи легко разобьют ВВС
КНДР. Но тут вступает в дело тактика. Самые лучшие южнокорейские самолеты F-15
и F-16 применяются и как истребители, и как бомбардировщики, и даже как
штурмовики. Во всяком случае бомбо-штурмовые удары в их боевой карьере
составляют значительное место. В силу того, что в южнокорейской армии весьма
слаба полевая и самоходная артиллерия (мы к этому вопросу еще вернемся), то эти
самолеты, скорее всего, будут часто бросаться на поддержку наземных войск.
Тогда как в ВВС КНДР есть много типов самолетов, способных работать на
штурмовке, и в силу этого обстоятельства самые лучшие Су-29 и МиГ-23 будут
иметь, вероятнее всего, только задачи перехвата. Перед ними открывается
возможность бить лучшие южнокорейские самолеты по частям, не говоря уже о том,
что им потери будет наносить сильный зенитный огонь с земли. На вооружении ПВО
КНДР почти вся линейка ЗРК, от С-25 до С-200 (около 400 установок), полевые и
переносные ЗРК, а также около 11 тысяч стволов зенитной артиллерии. Война в
Югославии показала, что незаметность и неуязвимость западных боевых самолетов
для этих зенитных установок, в том числе самых современных, сильно
преувеличена.

При таком
положении, воздушная война может привести к тому, что обе стороны в первые же
дни войны потеряют почти все самые современные самолеты, и дальше вынуждены
будут воевать на более старых и спешно отремонтированных машинах. Прямо как во
Вьетнамскую войну: "Фантом" против МиГ-21. На этой фазе преимущество
будет на стороне ВВС КНДР. Во всяком случае, южнокорейским наземным войскам
особо не позавидуешь. У северян более сильная и многочисленная штурмовая авиация,
составленная пусть и не новыми, но надежными и испытанными машинами, способными
действовать на небольшой высоте, из-под зенитного прикрытия. Противопоставить
южанам ей особо нечего.

Кстати,
что это полковник Хэкуорт расписывал про "Апачи"? В ВВС Южной Кореи
нет ни одного "Апача", и вообще нет боевых вертолетов. Самая
подходящая машина для ударных операций — это UH-60 Black Hawk, который может
нести управляемые и неуправляемые ракеты. Таких в Южной Корее — 28 единиц, из
которых 18 спасательные. А в ВВС КНДР есть 20 ударных Ми-24, по прозвищу
"Крокодил", 15 Ми-8, на которые можно навесить установки
неуправляемых ракет. 139 Ми-2 имеют, в основном, транспортное предназначение,
но и их можно дооборудовать пулеметами. У Севера, как это ни странно прозвучит,
имеет преимущество в боевых вертолетах и может реализовать его в танковом
побоище.

Броня крепка…

Перейдем к танкам. Сразу огорошим
любителей порассуждать об устаревших северокорейских танках тем, что и в Южной
Корее на вооружении стоят "не стареющие сердцем ветераны". Из 2400
танков 880 единиц — М48 Patton, ветеран Вьетнамской войны. 36% танкового парка.
Остальную часть составляют танки K1, сделанные на основе американского
"Абрамс". Их было выпущено 1511 единиц, из них 484 единиц являются
модификацией К1А1, вооруженные 120-мм пушкой. Предыдущие версии вооружены
105-мм пушкой, но предполагается их модернизация. Помимо этого, была
разработана более совершенная версия — танк K2 Black Panther — вооруженная
120-мм пушкой L55 Rheinmetall, и более совершенная по оснащению: танк имеет
автомат заряжания, радарную систему, тепловизор и другое оборудование. Планировалось
этим танком заменить предыдущие модели, но из-за высокой стоимости (К2 самый
дорогой танк в мире 8,5 млн. долларов в ценах 2009 года), было выпущено и
передано в войска 100 единиц.

Танковый
парк КНДР насчитывает 3500 единиц, представленных, в основном Т-55 и Т-62, а
также их китайскими аналогами и модернизированными версиями. Есть и новые
машины, но о них мало что известно. Сонгун-915, появившийся в 2009 году,
немного ранее К2, выпущен в количестве 200 единиц. Этот танк оснащен 125-мм
пушкой, двумя ПТРК и ПЗРК, инфракрасными приборами ночного видения, лазерным
дальномером и другим оборудованием. По боевым качествам он сопоставим с
южнокорейским К2.

Теперь
тактика, которая может смешать карты. Вся проблема театра военных действий в
том, что из 241 км демилитаризованной зоны примерно половину занимает гористая
местность, с небольшим проходом на востоке страны, и сравнительно широкой
низменностью, шириной от моря до предгорий примерно 80 км. Через эту равнину
вдоль зоны протекает река Имджинга. Вдоль ДМЗ с обеих сторон мощные системы
укреплений, в том числе противотанковых. Северокорейские укрепления известны
мало (точно известно лишь, что они грандиозны и разнообразны), а вот с южной
стороны известность получила т.н. "Корейская стена": циклопическое
сооружение из железобетона, высотой 3-5 метров, шириной у основания 10-19
метров. Она имеет только небольшой разрыв в 10 км у деревни Пханмунджом, где
иногда ведутся переговоры между сторонами.

Итого, на
границе танкам негде развернуться, с обоих сторон их маневр сковывают
укрепления и заграждения, а также развитая система огня. Танки имеет смысл
пускать в глубокий прорыв, то есть после того, как оборона противника будет
прорвана, а в заграждениях проделают проходы. Северокорейцы давно озаботились
проблемой преодоления южнокорейских заграждений и копают под ДМЗ подземные
тоннели, как для прохода солдат, так и для проезда танков. Было обнаружено 17
подземных тоннелей, но есть предположения, что существуют и другие.

Так что
танки будут во втором эшелоне, и танковых побоищ нужно ожидать не в районе ДМЗ,
а за пределами оборонительных линий. На Юге это северные пригороды Сеула, а на
Севере — окрестности города Саривон, на полпути к Пхеньяну. Возможно, что тут
будут побиты рекорды Курской дуги. Обе стороны постараются бросить в бой, все,
что есть: одна сторона — чтобы закрепить успех прорыва через укрепления, а
другая — чтобы контратаковать и прорыв подрубить. В таких условиях, танковые
сражения будут вестись не в стиле дуэлей с большого расстояния, а в стиле
"собачья свалка", столкновение масс танков на близкой дистанции,
почти в упор, в которой технические различия типов танков нивелируются, а
главная роль будет принадлежать выносливости и устойчивости экипажей. Это будет
схватка за то, чья воля подломится первой.

Тут нужно
еще добавить, что у северян много артиллерии, в том числе противотанковой.
Как-то укрепилось убеждение, что современный танк можно подбить лишь очень
сложным и дорогим противотанковым комплексом. Однако, опыт войны учит, что если
штатные противотанковые средства не эффективны, то в дело вступают орудия
крупного калибра и мины. Орудий крупного калибра на Севере в достатке, и это
сводит даже то небольшое преимущество в танковой технике Юга на нет.

Злобный лай пушек

А теперь о том, в чем южнокорейцы
определенно слабы — об артиллерии. В северокорейской армии поражает невероятное
развитие именно артиллерии всяких калибров. На вооружении КНА 10,4 тысячи
орудий, в том числе 4,4 тысячи самоходных, 7,5 тысяч минометов, 2,5 тысячи
РСЗО, 2 тысячи установок ПТУР, 11 тысяч зенитных орудий, из которых 3 тысячи на
стационарных позициях, 34 ПУ тактических и 34 ПУ оперативно-тактических ракет.
У Севера есть монструозные орудия — 170-мм "Коксан" на базе Т-55,
100-мм зенитная пушка и 240-мм самоходный миномет. Это, конечно, не
"сталинская кувалда", но впечатляет.

Против
25,9 тысяч северокорейских орудий (в подсчет включены 8 тысяч мобильных
зенитных орудий, способных стрелять по наземным целям), армия Южной Кореи может
выставить 5,8 тысяч орудий, самое крупное из которых — самоходная 155-мм
гаубица К9. Соотношение 4,4 : 1.

Если
принять, что вблизи ДМЗ размещено 60% северокорейской артиллерии, то на
километр ДМЗ получается 64 орудия. Этого более чем достаточно для обороны,
поскольку если южнкорейская армия двинет на ДМЗ 60% своей артиллерии (это 3480
орудий), то плотность не превысит 14 орудий на километр. Для того, чтобы отбить
такое наступление, северянам достаточно иметь 42 орудия на километр фронта. Для
достижения такой плотности достаточно 10,1 тысячи орудий и минометов, а
остальное северяне могут сосредоточить на участке прорыва. Вероятнее всего, это
будет западный участок ДМЗ протяженностью около 80 км. У них для увеличения
плотности огня (в пределах 60% всей артиллерии) будет задействовано 5540
орудий, что даст дополнительную плотность на этом 80-км участке в 69 стволов на
км. Всего вместе — 111 стволов на километр. Это плотности наступления,
достаточные для подавления всей ближайшей глубины обороны противника. Если еще
снять орудия с восточного, гористого участка, да добавить орудий из резерва, да
усилить орудиями большого калибра, то можно довести плотности до 150 стволов на
километр. И это не на узком участке, а на широком, не менее 40-50 км шириной.
Северокорейская артиллерия достаточно мощная и многочисленная, чтобы проломить
в "Корейской стене" огромные ворота. Южнокорейцы же не могут
рассчитывать на большее, чем на прорыв на участке 1-2 км, и то ценой
сосредоточения на нем значительной части своей артиллерии, подставляя ее под
удар северокорейских контрбатарей.

В общем,
несложные расчеты показывают, что "Апачи" (которых на Юге нет) и
самолеты не особо помогут. Наземные южнокорейские войска будут просто сметены
мощным артиллерийским ударом, орудия больших калибров разломают укрепления и
валы. Северокорейская пехота пойдет по этой обработанной артиллерией зоне, не
встречая сопротивления, вылавливая чудом уцелевших, оглохших и обезумевших
южнокорейских солдат.

Уже этого
достаточно для поражения южнокорейской армии. Но это еще не все. На Севере есть
тактические и оперативно-тактические ракетные комплексы, дальнобойные системы
залпового огня, да и сами "Коксаны" стреляют на дальность до 60 км.
Сразу же после прорыва приграничной обороны можно перенести огонь в глубину, по
резервам, коммуникациям, штабам, скоплениям войск, аэродромам, базам. В КНА
есть дальнобойные РСЗО "Чучхэ 100", калибром 240 мм и дальностью
стрельбы до 120 км. Эта РСЗО имеет систему быстрой перезарядки. Кроме того,
разрабатывается еще более монструозная система залпового огня калибром 300 мм и
дальностью стрельбы до 190 км. Они могут обстреливать всю северную часть Южной
Кореи.

Таким
образом, можно внести поправку в тактику северокорейского танкового прорыва. Он
пойдет под прикрытием дальнего артиллерийского огня и штурмовки с воздуха.
Любое скопление вражеских войск и танков будет немедленно обстреливаться.
Сосредоточение южнокорейских частей для контрудара будет идти под огнем, а это,
как мы знаем из опыта прошлых войн, почти всегда вело к неудаче. С учетом
мощной артиллерии, глубокий прорыв северокорейских танков на юг выглядит уже не
столь невыполнимым делом. И, если вернуться к авиации, то что будут в такой
ситуации делать южнокорейские F-15 и F-16? Одерживать победы в чистом небе или
вести штурмовку артиллерийских позиций северян? Ответ более чем очевиден,
штурмовка в такой ситуации есть приоритет, отчаянная попытка сравнять шансы.
Это значит бросать самолеты на зенитный огонь с земли, ракетный и пушечный,
фактически на убой. Подраненных "соколиков" добьют северокорейские
МиГи.

Выводы

Вывод, в
общем, печальный для южнокорейцев — Вторая Корейская окончится для них, с
наибольшей вероятностью, поражением. Северяне, если всерьез решат воевать,
вложат в первый удар все силы, хотя бы потому, что у них не столь сильная
экономика, чтобы долго воевать. Их военно-хозяйственные ресурсы крайне
ограничены, и это диктует им задачу добиться победы в течение не более чем 5-6
недель войны. Чтобы этого достигнуть, удар в первые часы войны должен быть
сильным и опустошительным, он должен потрясти южнокорейскую армию и повергнуть
ее в панику и бегство.

Более
детальное сопоставление вооружения двух армий, с учетом тактики, разрушает
широко распространенное мнение о превосходстве Юга. Напротив, превосходство на
стороне Севера, причем оно в наибольшей степени выражено в том, что определяет
успех любых наступательных операций — в артиллерии. В этом Корейская Народная
Армия оказалась прилежным учеником советских маршалов. Против массированного
огневого вала никакое "высокоточное" оружие не поможет. Война, скорее
всего, будет развиваться скоротечно, так, что США могут и не успеть оказать
терпящему поражение Югу сколько-нибудь значимую помощь. Устраивать против КНДР
крупномасштабную войну теперь для США, после Афганистана и Ирака, при крупных
проблемах на Ближнем Востоке, весьма рискованно.

Итак, для
Юга воевать с Севером не то, чтобы рискованно, а вообще мало шансов на успех.
Даже если северокорейской армии и не получится выполнить все боевые задачи, то
все равно, южнокорейская экономика — главный предмет гордости Юга — будет сокрушена
до основания, почти в буквальном смысле. Из чего следует, что лучше Сеулу
строить отношения с Пхеньяном на основе переговоров и соглашений, а не на
основе бряцания оружием. Оно будет и более продуктивно, и спокойнее для
соседей.

Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН.