За плагиаторов в политике!
Присвоение
чужих идей куда лучше, чем грабеж[1]
Процесс девальвации
научных степеней и званий, а также массовой деградации тех, кто их
получал и носит, я наблюдал, как говорят ныне, в режиме онлайн.
Наблюдал, во-первых, из тех узких коридоров, которые называют
коридорами власти (сенатор, а позднее госсоветник), а во-вторых, из
того самого научного цеха, где желанные диссертации производятся,
испытываются на прочность. Во властные коридоры зашел, уже будучи
профессором, и поэтому безболезненно вышел на волю сразу же, как
надоело заниматься не самым творческим делом. На моей совести
(полагаю, чистой) ряд подготовленных кандидатов наук и несколько
докторов. По поводу совести скажу сразу: даже не представляю, как
может проникнуть зараза плагиата в текст диссертации, который по
строчке растет на твоих глазах – это я о руководстве
аспирантами и соискателями.
Поэтому «славу»
плагиатора поневоле должен, по-моему, делить с тупым воришкой,
который по понятным причинам с трудом отличает свои и чужие мысли
(свои – пока еще блеклое отражение чужих, тоже чаще всего
вторичных – отражение отраженного) и его прямой наставник. Не
ленись, помогай, участвуй в творческом процессе, не позорь цех. Хотя
понимаю и природу лености научных гуру: труд наставника практически
не оплачивается и мало ценится в моральном плане, а на фоне всеобщей
подозрительности и того меньше.
Как говорит,
откинувшись в креслах, нынешний министр от науки и образования, если
ты профессор и получаешь меньше дворника, значит тебе не место в
науке – себя не уважаешь… Почти то же самое говаривал не
так давно и еще один крупный политик, который рекомендовал запускать
в университетские аудитории не профессоров-лузеров, а олигархов:
именно они – настоящие образчики успеха. Поэтому они и должны
пробудить волю к жизни в душах будущих профессионалов. Не спорю, но
замечу в этой связи: не волчата страну строили…
До сих пор помню,
как на недавнем и широко отмечаемом юбилее главного вуза России –
Московского университета, на торжествах в Кремлевском дворце, до
краев заполненном лучшими учеными страны, на сцену с поздравлениями
от Миннауки вышел некий небезызвестный чин. Вышел, сказал несколько
дежурных слов и в заключение своей речи громко, со вкусом
продекларировал тщательно продуманную мысль, которая, видимо,
вызывала бурных смех у его начальства: «Если вы такие умные, то
почему такие бедные?» И мелко-мелко засмеялся… Смеялся
он и уходил в оглушающей тишине. Воистину, эффективный менеджер –
не то же, что умный человек.
Этот случай
вспомнился, поскольку он хорошо иллюстрирует еще один вывод: наши
чиновники и политики обычно легко выдерживают проверку на плагиат.
Когда они что-либо говорят, не читая по бумажке, то сразу и
безоговорочно веришь: они на самом деле так думают! Вот уж где
плагиат был бы уместнее… Воистину, плагиат для наших политиков
– это скорее благо, чем зло. Не наказывать надо за воровство
чужих идей, а поощрять: глядишь, сами перестанут, наконец, ботать по
фене, а начнут вещать устами Цицерона: «Алчность – грех,
ибо она есть преступное желание чужого». И еще: «Для
государства полезно, чтобы знатные люди были достойны своих предков».
И пусть не ссылаются на Цицерона, пусть, думают, что это их
собственное мнение…
Среди высоко сидящих
и остепененных людей всем, наверное, известны имена научных
тяжеловесов – ведущих отечественных ученых, которые засветились
и на политическом поприще. Есть среди них даже нобелевский лауреат.
Знаю исключительно порядочных и научно одаренных людей, совмещающих
науку и чины, но именно исключительных. Они – исключение из
правила. А правило гласит: либо госслужба, где стирается из памяти
само представление о личном времени, либо служение на научном
поприще, также требующем полной отдачи.
Однако в большинстве
случаев побеждает ржавчина. Статусные госдолжности притягивают
научный утиль – продажные диссертации, написанные «под
ключ». Притягивают сильнее магнита, который используют на
больших автосвалках. Еще вчера ходил чиновник или губернатор почти
голенький, со средним достатком и весьма средним образованием, а
через короткий срок, глядишь, оброс не только усадебками у далеких
берегов, но и тяжелыми степенями с академической позолотой. И таких
академий множество – от Нью-Васюковских до Нью-Йоркской, где
тоже недорого просят.
Что делать? Ничего
нового изобретать не надо: для начала – вернуть престиж
научного труда и труда вообще. Как во всем мире, как было и у нас.
Делается это не в парламентах и министерствах, не в судах и тем более
не в скандальных новостных СМИ, а в головах. В университетах должны
учить по старинке – профессора, а не трубочисты. Чиновники
должны смертельно бояться «брать на руку», даже борзыми
щенками, извините, степенями и званиями. А воры – сидеть в
тюрьме, пусть даже условно, но с браслетами. Беспокоит не плагиат,
беспокоит тот факт, что борьбу с мелким злом начали, как водится, не
с того конца – с дежурной проверки на вшивость. Дело полезное,
но когда на дворе чума, начинать надо все же с поголовья крыс. И не
забывать о главной угрозе – о том унижении, которое переживает
Ее Величество Наука. Наука, царствующая и в академическом, и в
вузовском, и в отраслевом (разрушенном до основания) сегментах. Её,
Науку, и взяли за горло. Но это уже отдельная тема – для
серьезной аналитики.
И последнее: только
вчера дал указания аспиранту, завершившему свою диссертацию, как её
испортить. Без такой порчи она просто не будет принята к защите…
Об этой тайне Полишинеля знает каждый ученый, растящий молодняк, и
каждый из тех, кто вступает на научную стезю. Суть предельно проста:
большая часть новых идей вырастает не на хорошо прополотых делянках,
в границах узких дисциплин, а на их стыке. С некоторых пор ВАК именно
такие работы поворачивает, требуя абсолютно точного соответствия
паспорту узкой дисциплины – вплоть до набора допустимых
терминов и перечня допустимых проблем. Если бы такие требования были
введены в старые времена, когда я защищался, то мне пришлось бы
собственными руками искалечить собственный труд , а сегодня …
стыдиться своей работы. Но тогда молодой ученый мог писать на
междисциплинарные темы. Для этого от диссертационного совета
требовалось всего лишь пригласить на защиту еще одного оппонента –
по смежной дисциплинарной отрасли. Так было, к примеру, и на моей
защите в далеком 1980-м году, на философском факультете МГУ…
Вы спросите, кто и
почему придумывает абсурдные требования, снижающие качество
диссертаций на порядок и в массовом порядке? На этот вопрос не дадут
ответа даже те ученые, которые работают в ВАКовских структурах, в том
числе и авторы «паспортов дисциплин», и руководители
докторских советов. Их принудили «соучаствовать в процессе».
Полагаю, что и чиновники в министерствах согласятся с такой оценкой,
если они, конечно, не растеряли профессиональных знаний. Но знать
правду – это одно, а перечить Знати, которая вводит абсурдные
требования – другое. Знать бы, кто эта Знать, которая
сознательно и целенаправленно превращает научный труд в фарс…
Но это уже не имеет прямого отношения к науке. Это политика.
Примечания
[1] Заметка
написана для газеты «Культура» и была опубликована под
названием «Метание диссера» (19.04, № 14). Из-за
ограничений объема публикации она вышла в существенно сокращенном
виде. Здесь представлен полный вариант.
Оригинал
этого материала опубликован на ленте АПН.
