Занимательная бионика
Тема:
А вот, сообщают, американская фирма UGOBE анонсировала робота Pleo, внешне представляющего собой недельного детеныша камаразавра.
Эти камарызавры жили в Юрский период, а потом вымерли.
Робот Pleo является совершенно самодостаточным камаромзавром, он не требует внешнего управления, а живет сам по себе. Робот питается батарейками, а когда батарейки начинают садиться, Pleo находит источник питания и подзаряжается.
Pleo имеет в высоту 20 см и весит 1,3 кг, он покрыт искусственной кожей. Внутри у камаразавра имеются 16-битный центральный процессор, несколько 8-битных чипов, 14 сервомоторов с силовой обратной связью и 38 сенсоров, включая 9 датчиков контакта (рот, грудь, голова, плечи, спина, ноги), обычные и инфракрасные глаза, уши и датчики наклона.
Робот умеет капризничать, гневаться, скучать, проявлять игривость, охотиться, осторожничать, желать обниматься, испытывать отвращение, дезориентацию, недомогание, опасение, любопытство, радость, горе, удивление, усталость, голод и стремление к взаимодействию с человеком или другими "формами жизни" UGOBE. Кроме того, он может двигать туловищем, головой, хвостом, шеей, ногами, ртом, глазами и носом.
В продаже Pleo появится в третьем квартале 2006 года и будет стоить примерно 200 долларов.
Источники:
http://www.polit.ru/news/2006/02/10/camasaurus_robot.html
http://www.membrana.ru/articles/business/2006/02/07/183000.html
Вариации:
Любовь к динозаврам труднообъяснима с точки зрения обыденной логики. Я еще понимаю американцев, которым, по меткому выражению моего коллеги, динозавры заменяют отсутствующие античность и Средние века, но ведь мода на динозавров не из Америки пришла.
Скорее всего, в создании романтического мифа о ящерах играют важную роль два момента. Во-первых, как ни крути, мы имеем дело с неожиданно воплотившимся мифологическим Змеем. Реальный исторический Горыныч, правда, многоголовым не был (хотя исключать такую мутационную аномалию и не стоит) и огня тоже не изрыгал, но ведь он был, был. Если Горыныч был, то все остальные сказочные персонажи также получают некоторую санкцию на существование, а это приятно нашему воображению. Динозавры представляют собой альтернативный мир, локализованный в далеком прошлом. Возможно, реликты этого мира и сохранились в каких-то заброшенных озерах, но они прячутся от глаз человека, как и положено мифологическим существам.
Во-вторых, особый ореол создает динозаврам их загадочное, почти мгновенное исчезновение. На самом деле динозавры вымирали, как показывают раскопки, на протяжении миллионов лет, но мифу плевать на раскопки. Согласно мифу, динозавры вымерли именно мгновенно, этот сюжет создает вокруг гибели гигантов загадку. Что погубило динозавров? Земля ли наскочила на небесную ось? Поразила ли самцов массовая импотенция? Птичий ли грипп настиг рептилий? Мировое ли масонство в очередной раз приложило свою кровавую пятерню, запутав следы и имитировав вымирание?
Так или иначе, но динозавры занимают в нашей культуре совершенно особое, только им принадлежащее место полусказочных животных, мучеников эволюции.
Что касается метафорического значения образа динозавра в языке, то оно не столь романтически-однозначно. С одной стороны, эта метафора может прилагаться к крупным фигурам, представляющим в выродившемся современном мире ценности ушедших эпох: когда-то в этом смысле сравнил с ископаемыми ящерами Лотмана и Аверинцева пламенный депутат Афанасьев. С другой стороны, гигантские, неповоротливые, обреченные эволюцией на вымирание обладатели мозгов размером с горошину (еще один распространенный миф о ящерах) особой симпатии не вызывают, самый их размер становится признаком отнюдь не положительным, и рептильность рептилий выступает на первый план: с динозаврами устойчиво сравнивали и КПСС, и СССР, и их поклонников.
Динозавр представляет в культуре фигуру биологического другого, в чем-то сопоставимого с людьми — ящерам принадлежал мир прошлого, как людям принадлежит мир настоящего.
Кому будет принадлежать мир будущего?
Ответ на этот вопрос довольно давно уже нашли писатели-фантасты. Человек породит умные машины, которые вытеснят его на обочину и станут править миром. Слово "робот", придуманное чешским художником Йозефом Чапеком, созвучно не только слову "работа", но и слову "раб". Простая логика сюжета диктует введение мотива восстания рабов и порабощения ими заносчивых хозяев. Человекоподобные роботы возомнят себя вершиной эволюции, предсказывали фантасты, вот увидите, говорили они, пройдет пятьдесят-сто лет, и людьми будут править андроиды-спикеры и губернаторы-терминаторы.
Люди читали фантастов с интересом. Чай остывал в стакане. За окнами играли военные марши, гудели сирены, цвела сирень.
Что касается метафорического значения образа робота в языке, то оно гораздо более однозначно, чем в случае с динозаврами. Что может быть хорошего в неживом, которое притворяется живым? Динозавр не умел думать, руководствуясь лишь инстинктами, робот не умеет чувствовать, вдохновляясь лишь встроенным процессором: оба противостоят миру человеческому. В антикоммунистической риторике XX века робот становится метафорой человека дистопического будущего, встающего по сигналу, по сигналу испытывающего приливы ненависти или любви, по сигналу принимающего пищу и отходящего ко сну по сигналу. "Жизнь по заводскому гудку" — так называлась одна из мемуарных книг Л.И. Брежнева, лучшего, талантливейшего робота ушедшей эпохи.
Постмодерн смешал все карты и смело скрестил роботов и динозавров. Строго говоря, авторы проекта "Наши" должны были бы подать в суд на фирму UGOBE. Полностью ведь идею украли, буржуи проклятые. Даешь признание национальных приоритетов! Россия — родина игрушечных роботов-динозавров!
Комментарии:
Дима Фон-Дер-Флаасс
Над Платоном можно смеяться, но свойства он выделил правильные. Посмотрите на игрушки ребенка: те, которые в играх наделяются собственной личностью и действуют с ним наравне, — все двуногие и без перьев (шерсть и волосы перьями не считаются). С двуногостью понятно: четвероногая лошадка — существо подчиненное, на ней катаются. Да и передние конечности не освобождены для полезных занятий. А чем так плохи перья? Наверное, тем, что пернатое существо немедленно вызывает желание эти перья повыдергивать (примером чему и сам Диоген), а какое уж тут равноправие.
Поэтому динозавры так легко и успешно прижились среди детских игрушек. Причем четвероногие диплодоки, можно сказать, въехали в игрушечные магазины верхом на двуногих тиранозаврах. И поэтому инженеры столько бьются, чтобы роботы тоже были двуногими, хотя с практической точки зрения это бесполезно и даже вредно.
Впрочем, есть еще слоны. Вполне человечные, несмотря на число ног. Отчасти им помогает хобот, но есть и еще одна причина. Когда Платон наспех подбирал третий признак, он ошибся: вместо плоских ногтей (т.е. некогтей) следовало выбрать круглые уши. И то и другое подсознательно связывается с добротой, но уши нагляднее.
Закончу я наилучшими пожеланиями самому доброму и человечному персонажу, который, даже постарев и поседев, трудится сейчас на благо мирного российского слона.
Алиса Зюс
И вот еще лемминги — лемминги, которые не могут ошибаться! Ошибок нет в инстинктах, машинах и множестве. Алиса вот не умела рисовать множество. Оно и кажется важным.
Павел Воронцов
Ух ты, какой симпатяга! А что, пусть себе бегает. Научим его ловить тараканов — будет бесценная вещь! О! Кстати! Это же ноу-хау, бусинесс-идея! Срочно продаю фирме глоб — научить карамазавру плевать маленьким разрядом в маленьких бегающих продолговатых, а потом всасывать их внутрь, где с помощью неонки перерабатывать их в маленькие параллелепипеды. Или (что будет выглядеть естественней) — эллипсоидиков.
Татьяна Хейн
Что-то в этом роботе-динозавре от той тамагочи, которая забеременела.
А еще можно завести себе тараканов. Они обладают примерно тем же набором полезных свойств, что и означенная игрушка, только обниматься не лезут.
Впрочем, есть такая стадия безнадежного одиночества, при которой только зажать в потном кулачке последние двести долларов да кинуться опрометью в ближний магазин, расталкивая праздную публику и удерживая на бегу волосы, дыбом встающие от одной мысли, что можешь не успеть. А потом уже на выдохе, дома, сидеть и удивляться. И наполняться присутствием. Чего? А кой черт "чего"? Без разницы это, когда во вселенской пустоте что-то коготками клацает.
Алексей Пичугин
Как водится, авторы киберпанка ломали копья в философских спорах о преимуществах компьютерных или биотехнологий, а жизнь расставила все точки над "i". Пока биотехнологи безнадежно копаются с обрывками ДНК мамонта, калифорнийские компьютерщики уже возят по выставкам миниатюрного динозавра, который умеет не падать со стола и регулярно просит еще поесть.
Что мы, собственно, знаем о динозаврах? Что могут сказать несколько десятков (сотен?) тонн костей, расставленных в угрожающих позах по мировым музеям? Десять лет назад наука считала того же тиранозавра самым крупным динозавром, а сейчас — передумала и, мало того, утверждает, что он был пернат.
Незнание прототипа призвано помочь создателям. Поведение искусственных собачек нетрудно было сравнить с собачками настоящими (не в пользу первых), так что идея изготовить робота, которого не с кем будет сравнивать, выглядит здравой. Мы не знаем, как выглядел чихающий, зевающий или кашляющий камаразавр, так что любое поведение игрушки UGOBE можно будет воспринять за чистую монету. Если, конечно, можно воспринимать за чистую монету горе или радость компьютера с 16-битным центральным процессором, несколькими 8-битными чипами и 14 сервомоторами.
Впрочем, обилие неудобоваримых цифр и технического жаргона в пресс-релизе подсказывает, что целевая аудитория данного продукта едва ли будет сильно интересоваться горестями или радостями искусственного динозавра, да и вообще жизнью за пределами своих компьютеров. Вероятных покупателей, кажется, гораздо более волнует количество встроенных датчиков и процессоров и в целом точное соответствие модели масштабу 1:43 от размера взрослого животного.
Оригинал этого материала опубликован в «Русском Журнале».
