Не буду скрывать, что я
пристрастен, я не могу быть нейтральным экспертом – я участвовал в
избирательной кампании на одной из сторон, я этого никогда не скрывал, благо что мы провели избирательную кампанию абсолютно честно
и в строгом соответствии с законом. Редко бывают такие честные кампании, какая
была на 27-м округе. Вы знаете, что за нами следили, через наш участок каждый
раз ездило большое начальство из Зеленого города, поэтому каждый шаг мы
выверяли так, чтобы комар носа не подточил.
Для меня вся эта история началась
с конца прошлого года, когда стало ясно, что бюджет Нижегородской области
трещит по швам, региональная власть в поисках дополнительного финансирования
изъяла у города градостроительные полномочия и одновременно изменила квоту
зачисления налога на доходы физических лиц с 23 до 18 процентов. Имела ли она
право это делать? Да, имела. Фактически областная власть сказала: «Ребята,
когда была возможность, мы давали вам спокойно жить, но сейчас – и мы по
федеральному закону имеем право это сделать, — мы изымаем у вас эти источники
дохода». В этот момент стало ясно, что или будет сотрудничество между городом и
областью по поводу наполнения городского бюджета, либо не будет.
У городского бюджета есть три
источника пополнения. Первый — налоги, которые как раз и были урезаны. Второй –
неналоговые доходы от распоряжения муниципальным имуществом: землей, рекламой,
нежилым муниципальным фондом, но главным образом землей, – и эту возможность у
города отобрали. Третий – поступления из других бюджетов: федерального,
областного – и эти поступления тоже сократились.
Понятно, что город в такой
ситуации не мог не задохнуться. Но не это было последней каплей. Депутаты
взбунтовались, когда увидели, что отобранными у них полномочиями распоряжаются
совершенно неразумно. Переломным моментом стали решения по Волжской пойме,
когда земля была из категории зеленых территорий – без обсуждений, без
публичных слушаний, без консультаций с думой – переведена в другую категорию,
фактически под застройку. С этого момента городская дума повела себя
самостоятельно, употреблю такое слово: непокорно. С этого момента и началось
настоящее противостояние.
В нижегородской ситуации я вижу
также финансовую основу. Но мотивом здесь являются не интересы бизнеса, а
интересы города, наполнения городского бюджета. Депутаты сейчас встречаются с
Дмитрием Красновым как с кандидатом на пост главы Нижнего Новгорода, думают – о
чем спросить? Я говорю: «Вы поспрашивайте, он хоть понимает, на что идет?» Ведь
должность главы города сейчас – это должность смертника.
Я вот не вижу, как наполнять городской
бюджет, как залатать все дыры. Брать что-нибудь взаймы? Вы помните последний
«подвиг» сити-менеджера Кондрашова – попытка
разрешить размещение облигационного заёма. Понятно,
что городу придется брать взаймы, но нужно делать это разумно, аккуратно, для
этого нужно взаимодействие города и области. Поэтому для меня самым страшным,
что происходит на этих выборах, является конфликт городского и областного
руководства при полном отстранении нижегородцев, которые не верят уже никому,
не верят, что можно что-то изменить.
Я видел попытку протащить Сватковского,
попытку, которая позорно провалилась, потому что человек этот был неизвестный,
хотя и дискредитировавший себя во многом, за которым, вдобавок ко всему, не
было нормальной избирательной кампании – ну надо ведь поездить хотя бы по
заводам, поговорить с людьми, а не только молча сопровождать губернатора.
Я видел попытку протащить через Законодательное собрание в
срочном порядке, чтобы они вступили в силу через десять дней, поправки в закон,
которые фактически изменяют модель МСУ, причем, по всей области, объединив
полномочия главы города и главы администрации в руках одного человека, который
бы назначался конкурсной комиссией. И эта попытка провалилась.
Но были и многие другие попытки,
вплоть до пресловутой безобразной истории с пароходом, на котором катали
депутатов городской думы. Провал организаторов всех этих попыток на партийной
конференции, на мой взгляд, обусловлен тем, что у этой стороны никогда не было
«плана Б», она не могла допустить мысли, что
проиграет.
Выяснилось, что из всего
правительства хорошо работал только Скудняков – он
создал миф о всесилии и влиятельности Шанцева (через
рейтинги, через интернет-ресурсы и т.д.), а остальные подразделения работали
так, что оказалось, что нет ни всесилия, ни влиятельности. Оказалось, что
Шанцев не контролирует, как считалось, ни городскую думу, ни Законодательное
собрание. Не контролирует и «Единую Россию», которая на конференции взяла и
проголосовала не за его вариант. А может только устроить в федеральных СМИ за
большие деньги кампанию – уж не знаю, он или не он, это еще нужно расследовать,
разбираться. Но мир московских журналистов тесен, фамилию заказчика и
обстоятельства не скроешь (спасибо, если момент заказа не записали на диктофон).
В этой ситуации, на мой взгляд,
было бы правильным признать, наконец, волю партийной конференции, пора оформить
правильно протокол. Если же вопрос стоит так, что Сорокин не должен возглавить
город, то нужно придти на заседание городской думы и разговаривать с депутатами
на заседании, а не на пароходе. Все должно происходить в рамках легитимных
процедур.
Самое страшное – что вопросы
пытаются решать а) задним числом, после того, как уже какие-то позиции
проиграны, и б) нелегитимными процедурами.
Если Шанцев не хочет Сорокина,
пусть он выйдет и скажет: «Я не хочу Сорокина, мой кандидат – Краснов». Почему
нельзя так сделать? Почему все решается кулуарно? Почему не могут сесть рядом
губернатор, нынешний глава города, руководство «Единой России», — и чтоб напротив сидели журналисты, представители общественности,
Общероссийского народного фронта, чтобы все вопросы решались публично?
У нас пытаются свернуть последние
остатки демократии. Хоть я и противник прямых выборов мэра, но большинство
нижегородцев – за. Поэтому я говорю, что у нас должны
быть прямые выборы мэра. Но ведь в Законодательном собрании речь шла
вовсе не об этом, а о том, чтобы еще сильней ограничить нижегородцам
возможность решать вопрос о руководстве города.
Мы видим попытки решать все
вопросы в рамках нелегитимных процедур, подковерной
борьбы, информационных войн, придирок к одному слову в протоколе
партконференции. Ну если не хочет генсовет, чтобы
Сорокин был главой города, пусть прямо скажет. Не имеете права так сделать по
уставу? Так приезжайте к нам и объясните свою позицию, кто мешает?
Мне не нравится, когда ведется
грязная игра, напоминающая о 90-х годах. Я привык жить в другой стране и
считаю, что при Путине установились новые порядки – и
слава Богу, что установились. И то, что сейчас происходит такой откат от
демократии, меня не устраивает. Я этого не хочу. Поэтому
в меру моих скромных сил попытаюсь этому препятствовать.
