На вопросы портала «Свободная пресса —
Поволжье» отвечает Владимир Буланов —
важное лицо нижегородского отделения КПРФ, гендиректор завода «Термаль», один
из самых прямолинейных спикеров в региональном
медиа-пространстве.
— Насколько полно представлен в системной политике спектр взглядов
россиян в 2016 году, с вашей точки зрения? В этой палитре все идеологические
оттенки или чего-то не хватает? Расклад соответствует
действительности?
—
Вот сколько реально приходят на выборы в среднем по России — прошлогодняя кампания, по подсчётам
независимых экспертов, показала 20−25-процентную явку, —
собственно, интересы и чаяния вот этих 25
процентов и представлены в нынешней
Госдуме. Плюс партии-спойлеры, которые брать во внимание
не стоит. Есть ещё на политическом
ландшафте и, назовём их так, «отвязные» партии,
которые никогда не придут на выборы.
Хотя, с другой стороны, и сами
выборы, особенно на уровне районов, зачастую
превращаются в клоунаду с активно
голосующими «мёртвыми душами» и показателями явки
в 103−104%.
— Вам не кажется, что часть ответственности
за качество выборов пора уже переложить
на электорат? Если кто-то покупает
голоса, значит, их кто-то продаёт. Кто-то ставит галочки в бюллетенях не в тех местах из-за примитивных трюков
с двойниками — и это потому, что этот кто-то толком и не вникнул, за кого и почему голосует. Наверное, гражданин
на выборах должен делать осознанный
выбор. Brexit показал, что общество может
принимать исторические решения. Собственно, потом оно же и будет отвечать за последствия выбора. Это ли не единственно правильная модель?
—
Ну, вот Лёше
Лузину — мальчику из Богородского района, —
дали однажды 15 миллионов рублей, чтобы он срочно
превратился во Владимира Анатольевича Буланова.
Да, это зона ответственности Лёши Лузина. Хотя сколько времени, сил, денег ему
потребуется, что переоформить все документы, он вряд ли сразу оценил. С другой
стороны, для его семьи 15 миллионов рублей —
сумма, которую с ничтожной вероятностью удастся
заработать.
И даже
два килограмма риса или гречки в условиях
сегодняшней нищеты для многих жителей небольших городов и посёлков — еда на месяц. По этому поводу можно вспомнить слова одного из нижегородских мэров: «Берите всё, что вам предлагают, а голосуйте по совести.
Кстати, 5−10% из тех, кто принимает подарки
от баллотирующихся, именно так и поступают».
— Но кто-то же голосует за «Единую Россию» искренне?
—
Да. Более того, порядка 15% избирателей всегда голосуют за партию
власти, чтобы она ни делала. А она
с 1 июля на 12% увеличила тарифы на электроэнергию.
И это на фоне
обещаний президента, что ежегодный рост не превысит
6%. Не будем забывать, что волей регионального
правительства в Нижегородской области самые
высокие в ПФО тарифы на данный
момент. На примере нашего завода могу
констатировать, что с мая 2015 года по май 2016 года тарифы выросли на 23%.
И сегодня передо мной стоит болезненное решение
закрыть литейный цех, в котором работают 40
человек. Потому что особенности нашего производственного процесса в том, что разогрев металла на 80%
идёт за счёт электроэнергии.
Закрытие «литейки»
автоматически сделает нас менее конкурентоспособными по сравнению
с предприятиями в других
регионах и белорусскими конкурентами, которые
могут сохранить литейное производство. Эти 40 человек быстро работу не найдут, потому что заводы укомплектованы. И даже предприятия, входящие в оборонный
комплекс, которые весь последний год активно набирали сотрудников и доминировали на рынке за счёт высоких зарплат, —
так вот и они сейчас оптимизируют ресурсы. Как
сказал президент, пик госзаказов для оборонных предприятий завершится в 2017 году. Секвестирование бюджета на «оборонку»
уже началось.
А рабочие
на тяжёлом, например, сталелитейном производстве в Нижегородской области уже получают минимальные зарплаты — 17−22 тысячи рублей. Хорошо ещё, что активно
развивается атомная промышленность, а глава
Росатома Сергей
Кириенко не забывает наш регион. Но есть
все шансы, что повторится ситуация девяностых, когда предприятия остаются без
госзаказа, наедине с рынком и с собственными невостребованными производственными
мощностями.
— Как вам кажется, идеология ещё имеет
какое-то значение в борьбе за электорат? Всё-таки дискурс
системной политики сейчас один на всех патриотический. Различия
обывателю вряд ли видны Спектр размылся — «левые», «правые», «центристы»
работают в одном поле.
—
Идеология… То, что показывают сейчас с утра до вечера по телевизору, у меня вызывает только аллергию. Обыдляющие передачи,
пошленькие шоу на центральных каналах.
— Не соглашусь. Много
общественно-политических ток-шоу на всех центральных каналах, идущих в прайм-тайм и зачастую в прямом эфире.
—
Они до населения не доходят.
В этих ток-шоу редко можно увидеть настоящую
дискуссию. Даже если идёт онлайн-голосование, у меня
подсчёт голосов не вызывает доверия. Да и в принципе реальность трёх
центральных каналов расходится с реальностью за окном. Помните, я говорил
о 15 процентах всегда лояльных к действующей
власти избирателей? Так вот считывающих идеологические различия избирателей
процентов 40 среди граждан России. И все они
пребывают в глубокой депрессии. И ещё
они не верят в то,
что что-то можно изменить. Ну, и ограничение
доступа оппонентов власти к СМИ.
Нас, коммунистов, не допускают на центральные
каналы. Буквально стоит вето. А партии-спойлеры и их кандидаты, типа того же господина Сарайкина, в прямом эфире рассказывают о строительстве
коммунизма в отдельно взятой стране. Я очень хорошо относился к Борису
Ефимовичу Немцову — царствие ему
небесное — лет 7−8 назад он сказал:
дайте мне 15-минутную еженедельную передачу на Первом
канале в прайм-тайм, и через
год вы будете жить в другой
стране. Госконтракты, за счёт которых
подпитываются региональные СМИ…
— Вы думаете, что региональные СМИ влияют
на мышление региональных избирателей?
По-моему, мы, СМИ, замкнулись на самих себе и элитах.
—
Вне всякого сомнения: влияют. Могут обыдлять, например. И отталкивать
от себя аудиторию. Не помню,
чтобы моя любимая телекомпания «Волга» когда-то тратила столько времени на ротацию саморекламы. Общий посыл —
«Смотрите нас, размещайте у нас рекламу». Значит,
стало меньше зрителей. Для того, чтобы их было
больше, нужно полноценное содержание. Его нет в большинстве
СМИ.
— Опять же это вопрос ответственности. Чья
она? Власти, которая приручила СМИ госконтрактами, или журналистов, которые
работают только на эти контракты? Любое СМИ может отказаться от такого формата и переходить к заработку посредством рекламы.
Только для этого придётся действительно ориентироваться на аудиторию как на заказчика. На общество другими словами.
—
Журналисты во многом люди творческие. Но бесплатно никто работать не будет.
Госконтракт даёт уверенность в завтрашнем дне.
Если они допустят КПРФ к эфиру —
КПРФ, которая будет рассказывать в том числе о том, что не всё так хорошо
в регионе, — есть
опасность, что у такого СМИ могут отобрать
лицензию. Докопаться можно до кого угодно.
— Какие точки роста региональной
экономики вы видите?
—
В первую очередь, «атомщики». Семь крупных
предприятий, входящих в структуры «Росатома»,
сегодня перегружены работой и предлагают самые
высокие на рынке зарплаты. На авиационном
заводе «Сокол» ситуация изменилась в лучшую
сторону — появились заказы. Мы привозили Геннадия
Зюганова на это предприятие — видели
перемены наглядно и в процессе.
Всё неплохо у металлургов —
Выкса, Кулебаки. Живёт химическая промышленность —
эти предприятия работают на экспорт.
Плюс предприятия
оборонного комплекса, получающие неограниченные госресурсы, —
входящие в «Алмаз-Антей», Объединённую
судостроительную корпорацию.
— С вашей точки зрения, российская
изоляционистская политика привела каким-то результатам? Концепция
импортозамещения, внедрённая по всем фронтам, сработала?
— Когда
два года назад было введено продуктовое эмбарго, я сказал,
что это благо. Наше сельское хозяйство получило огромный потенциал для
развития. Серьёзный импульс. Отечественных производителей стало гораздо больше.
И когда я сегодня
вижу адекватные цены на парную свинину и говядину, сыр, колбасу в магазинах,
всегда радуюсь. Так что да, безусловно, сработала. Но когда
я вижу, как наши депутаты Госдумы и члены правительства рассказывают, что не надо покупать импортное оборудование и запчасти,
у меня это вызывает глубокий шок.
Как мы лет на 20−25 отстали
в автомобилестроении, так же
в упадке и отечественное
станкостроение. Его в принципе нет. А сделать качественный продукт без современного
оборудования невозможно. Нагнать разрыв в развитии
автопрома быстрыми темпами невозможно. И разговоры
о том, что давайте-ка не будем
больше продавать традиционным союзникам-покупателям ракетные двигатели, у меня вызывают непонимание. В космических
технологиях мы по-прежнему лидируем, и я уверен, что сворачивать
экспорт в этом направлении стратегически неверно.
— При
этом многие отрасли современной экономики, включая реальный сектор, вписаны в глобальные цепочки, международный контекст.
Вряд ли получится развиваться «в собственном соку». Наверное, есть
какие-то границы защиты государства, правда? То есть ограничиться финансовой
поддержкой отрасли, обеспечением fair play на внутреннем рынке, например. Как вы думаете, где границы?
—
Давайте на соседей посмотрим. Для меня пример
Белоруссии показателен. Нет нефти и газа, только
транспортировка. Но есть самообеспечение — своя бытовая техника, автотранспорт, экспортируемый
не только в страны
СНГ, но и в Европу.
Казахстан за 10 лет серьёзно продвинулся в развитии, получил инвестиции. А Россия
отпугнула пару крупных международных автопроизводителей объявлениями о некоторых санкциях.
Мы по определению вписаны в международную
экономику. Даже на уровне расположения. Что нам
мешает полноценно интегрироваться? Коррупция. Отчего коррупция? От несменяемости власти. Почему нет сменяемости? Из-за
выборных процессов последних 15 лет. В Штатах и Европе во время выборных
кампаний в публичное пространство вываливается вся
информация обо всех провалах в политике правящей
партии. И это публично обсуждается. И влияет на исход
голосования. Так выстраивается система общественного контроля. И поэтому одна группировка сменяет другую.
— Российские партии, претендующие на власть, готовы взять её в свои руки? Для ротации элит, для
того, чтобы действующие кадры могли сменить другие, нужны компетентные, опытные
управленцы в противоположном лагере. У нашей системной
оппозиции такие кадры есть?
—
Что в городской, что в областной
администрации процентов 70−80 членами правящей партии не являются.
И это компетентные специалисты. История не терпит сослагательного наклонения, но если бы я стал губернатором,
как минимум половину действующего состава администрации оставил бы работать дальше. Искоренять нужно региональную коррупцию.
Кто-то же украл 500 миллионов рублей, благодаря
чему трамплин находится в таком плачевном
состоянии. И дублёр Борского моста не сдадут к намеченному
сроку. Кстати, я уверен, что сроки тормозят в том числе для того, чтобы обвалить явку на выборах.
— Звучит как конспирологический сюжет.
—
Да нет. Звучит логично. Борский мост всегда
увязает в пробках. Балахнинское направление — тоже. Когда в Арзамасе
проходили выборы, на дороге столкнулись два
автомобиля, на четыре часа остановив движение на въезде в город, очень
многие люди просто не попали на участки.
Выборы обычно проходят как раз в воскресенье. В Афонино, на кстовском
направлении тоже идут ремонтные работы сейчас. Вы же понимаете, что это не просто
совпадение. А думающих людей, понимающих, что происходит,
очень много. Апатия, приходящая от такого
понимания, оставит многих дома.
— Владимир Анатольевич, а скажите, какие вызовы стоят перед
Заксобранием? Есть какие-то внутренние или внешние противоречия? Чисто
политические или наоборот. Многие говорят о потребности в городском лобби, например.
—
Знаете, после выборной борьбы всё же начинается
работа — противостояние заканчивается. Поборолись
и сели разговаривать. Начнётся диалог и коллективный труд. Но этому
созыву предстоит работа над крайне противоречивыми, с моей
точки зрения, законами. Закон о передаче
полномочий по распределению земли. Их передали областным чиновникам, хотя привлечение
инвестиций по-прежнему остаётся в ведении
муниципалитетов крупных городов — Нижнего
Новгорода, Дзержинска, Кстово. Сложно получать инвестконтракты на строительство новых предприятий, не имея
возможности контролировать городские земли. Другими словами, путь инвестора
удлиняется. Новый созыв Заксобрания просто обязан добиться отмены этого закона.
Крупные города должны сами распределять свои земли.
Другой пример — закон о торговле.
Сейчас, когда нужно холить и лелеять каждое
рабочее место, порядка 4,5 тысяч предприятий мы этим
законом угробили. Каждое из них даёт 2−5
рабочих мест. Под предлогом наведения порядка на этих
торговых точках лоббируются интересы крупных сетей. Это нелогичное решение.
Против него выступали многие структуры. И я уверен, что следующему созыву нужно его отменить.
Понимаете, нынешний состав регионального парламента превратили в ксерокс решений облправительства. Депутатов лишили
возможности работать на регион. Я знаю
как минимум 15 действующих парламентариев, ни разу
не нажавших кнопку для голосования, не выступивших ни на одном заседании ни одного
комитета или пленарного заседания.
Знаете, я начал свою работу в команде
Немцова, и помню, что тогда тоже очень возмущался,
что Заксобрание было представлено главами районов и происходил
перекос, когда глава избирается от трёх районов, а лоббирует интересы одного, своего. Как итог,
неравномерное развитие региона. Потом в парламент
пришли «бюджетники» и закономерно лоббировали
интересы своих организаций — конкретной больницы
или школы. Опять перекос. А сейчас у нас и в Заксобрании,
и в Гордуме клуб
олигархов, что тоже вызывает у меня глубокий
скепсис. Меня печалит, что не так много людей с государственным мышлением находятся у власти
с возможностью работать на долгосрочные
перспективы страны.
— А когда-то это был распространённый
концепт — привести во власть бизнес.
—
Да, были большие надежды. Что не будут воровать,
потому что незачем, что талантливые менеджеры. Но в результате депутатский мандат сегодня используется в основном для устранения конкурентов.
— Как же должна быть выстроена система
сдержек и противовесов во властных структурах?
—
Нужна гласность. И адекватность в отношениях
правительства и депутатского корпуса.
Оригинал этого материала опубликован на сайте «Свободная пресса — Поволжье».
