Внутренняя логика абсурда

Когда стало известно, что мне предстоит исполнить главную роль в спектакле «Алиса в стране чудес», я почувствовала большую ответственность, которая на меня ложится. Но сначала я с некоторым недоверием отнеслась к материалу и даже немного расстроилась, мне хотелось, чтобы был поставлен «взрослый» спектакль. Я не представляла, что это будет за пьеса, но надеялась, что с Кареном Юрьевичем Нерсисяном все получится. И действительно, все мои опасения были напрасны и я счастлива.

Текст очень интересен: эти абсурдные диалоги, абсурдные сцены – хотя мне было достаточно сложно найти в них для себя какую-то внутреннюю правду, которую я пыталась для себя определить. Алиса попадает в сон, но она принимает все полностью на веру, она правдива во всем, что говорит. И прочувствовать ее отношение было непросто, нелегко было и простроить все диалоги и найти в них какую-то логику.

Самой сложной для меня стала последняя сцена, это завершение спектакля, и важно было закончить достойно, не посадить ритм, ведь во время яркого спектакля происходит очень много всего, но в конце мне приходится произнести достаточно большой диалог, то есть конец спектакля на мне.

Еще сложной – я не пойму, почему – была для меня сцена с гусеницей, мы в ней работали с Олегом Дамировичем Фаттаховым. Было непросто поймать какое-то внутреннее движение, вести фразу так, чтобы не останавливаться.

Вообще легким в работе над спектаклем не было ничего. Все сцены очень подвижные – требуется и голосовая, и физическая выкладка. Я постоянно двигаюсь, постоянно бегаю, и нужно следить, чтобы при этом тебя было всегда слышно, для чего приходится утрировать произношение.

Но на протяжении всего процесса постановки я ощущала очень серьезную режиссерскую поддержку. И Карен Юрьевич, и его жена, автор пьесы «Алиса в стране чудес», работают в тандеме, очень помогают тебе, и с ними ты растешь как актер.

Дети и взрослая публика воспринимают этот спектакль по-разному. Дети видят что-то свое – он подвижный, яркий: цвета, костюмы… Мы старались очень тонко простраивать диалоги, то есть, шла очень серьезная работа с актерами. Но все-таки я склоняюсь к тому, что этот спектакль скорей для взрослых. Философские мысли легко считываются, когда ты уже находишься во взрослом состоянии, тебе больше понятно, что через сон, через игру, через сказку в пьесе говорится об очень серьезных вещах.

Мне очень нравится, например, сцена с котом, мне нравится этот персонаж, мне нравится его загадочность, его фразы, которые надо додумывать, которые пробуждают какую-то фантазию. Очень нравится сцена с Шляпником и Зайцем, где героиня говорит о том, что никогда не задумывалась над тем, что нужно беречь время. И все эти фразочки в спектакле очень важны и интересны.

На основе интервью «Столице Нижний»

comments powered by HyperComments