Конституция чрезвычайного положения

Илья Пономарев, руководитель аппарата Молодежного левого фронта:

Ельцинскую Конституцию часто называют «калькой с французской». Однако на самом деле в ней есть несколько мелких, но очень существенных различий, кардинально меняющих облик политической системы. Во Франции Правительство формируется Парламентом; процедура импичмента четко прописана и реалистична. В нашей же системе президент — царь и бог; он, будучи главой одной из ветвей власти, может делать что угодно, не только вмешиваться в текущую работу Правительства, но и подменять собой другие ветви власти, не только законодательную, но и судебную.

Это Конституция чрезвычайного положения, принятая в условиях, когда определенные слои общества, заинтересованные в захвате государственной собственности, связывали свои классовые интересы с одной физической персоной. Ее они и наделили особыми полномочиями в результате отстранения от власти законно избранного Парламента — каким бы он ни был.

В сложившейся ситуации президент, вне всякого сомнения, является основным дестабилизирующим фактором. Об этом говорили еще в 1993 году, когда наш основной закон только принимался. Пока у власти был Ельцин, одержимый идеей специфической, но все-таки демократии, он сам, «вручную» осуществлял действие пресловутых сдержек и противовесов. Неудивительно, что как только высший пост занял другой по складу ума человек, более прагматический и приземленный в своих устремлениях, все вернулось на круги своя — слабый и неуверенный в себе лидер всегда стремится забрать максимум полномочий.

Все действия юриста Путина — и построение вертикали власти, и разгром Совета Федерации, и назначение губернаторов, и многое другое, к сожалению, полностью соответствуют если не духу, то букве этой Конституции.

Что касается озвученной недавно «Независимой газетой» информации о готовящейся в Администрации президента конституционной реформе и альтернативного проекта Института национальной стратегии… Президент уже сейчас, по действующей Конституции, стоит над схваткой – к нему не относится ни один сдерживающий механизм, он может вмешиваться в работу любого органа власти.

На мой взгляд, ИНС не договаривает — фактически, им предлагается восстановление монархии, но это стыдливо прикрывается термином «верховный арбитр». Как мне представляется, либо первое лицо в стране является субъектом политического процесса, как это происходит сейчас, либо становится объектом, «английской королевой», носителем «высшего сакрального смысла», как это предлагает ИНС.

Оба подхода имеют право на существование. Но во втором случае это должна быть именно монархия, безо всяких выборов. Первое лицо должно при таком варианте быть олицетворением незыблемости власти, предела, за который ни один из действующих политиков не может выйти. В случае же выборности президента он, напротив, должен быть опутан с ног до головы конституционной системой политических взаимоотношений, быть вписан в систему сдержек и противовесов, и не иметь возможности злоупотребить своими полномочиями.

Переход к парламентской республике, вне всякого сомнения, окажет благотворное влияние на развитие политического процесса в России. Партийное Правительство и Парламент, во-первых, позволят гражданам России делать осознанный выбор, причем выбор не личностей, а проводимой государством политики, а во-вторых, обеспечат реальное разделение властей и наступление не виртуальной, а реальной стабильности. Чем более в нынешней ситуации полномочия неизбираемой исполнительной ветви власти будут ограничены в пользу избираемой законодательной, тем лучше.

Я не верю, что конституционная реформа состоится. Во всяком случае, если ее решат реализовать, это настолько очевидно будет лишь шагом для сохранения Путина у власти, что непременно вызовет народные волнения, и, в конечном итоге, падение и этого режима, и этой Конституции. Никто не будет заинтересован в сохранении действующего президента. Ни население, у которого неизбежно накапливается усталость даже от самого успешного лидера, не говоря уже о таком бесцветном и нерешительном, как Путин. Ни элита, которая может терпеть «вертикаль власти» только в одном случае: если в рамках нее будут происходить кадровые ротации на всех уровнях — вплоть до самого верхнего.

При нынешнем президенте это невозможно, поэтому продление его полномочий будет еще одним фактором, который вызовет сопротивление общества, причем это будет уже не пассивное сопротивление региональных руководителей, а открытый бунт федеральных элит, которые будут уже впрямую помогать оппозиции отмобилизовывать массы.

В парламентской республике Парламенту должны быть переданы три важнейшие функции — право формировать Правительство, право контролировать расходование средств федерального бюджета и право вести собственные расследования. Парламент может отправлять в отставку министров. В то же время должны быть введены «противовесы», не дающие этой ветви власти чересчур усилиться — в частности, президент должен иметь право роспуска Парламента; должно быть восстановлено существование двух независимых палат, избираемых в рамках разных процедур (одномандатная верхняя и партийная нижняя); ротация членов Парламента должна ускориться, и составлять не четыре года, как сейчас, а, например, два, как в США (или три для верхней палаты). Хозяйственное обеспечение деятельности Парламента (и судов) должно быть отделено от хозяйственного обеспечения исполнительной власти.

В то время как исполнительная власть (президент и Правительство) должна обладать правом законодательной инициативы, правоустанавливающие функции из Правительства должны быть полностью выведены, а оставлены только надзорные и распорядительные. Президент вносит в Парламент на утверждение кандидатуры главы и членов кабинета, и не может их отправлять в отставку без согласия депутатов. На мой взгляд, положительным шагом будет партийность первого лица и выдвижение его от своей партии.

Должен быть восстановлен федерализм, а центральная власть должна стараться максимально вовлекать выдвиженцев региональных элит в управление на федеральном уровне.

Поделиться: