Начнём с того, что представим авторское понимание феномена выборов, поскольку в этой сфере «пересекаются» интересы электората и средств массовой информации, завязывается узел проблем, анализ которых представлен далее. Избирательная кампания является уникальным этапом политической жизни, концентрирующим в себе особые формы поведения и моделей действий отдельного гражданина и социальных групп, представляет собой некое пространство, трансформирующее «поведение» печатных и электронных СМИ. По нашему мнению, выборы — это объективированный конфликт, регулируемый преимущественно нормами права, в меньшей степени – нормами традиций, морали, обычаев. Конфликт, в котором просматривается противоборство отдельных акторов и социальных групп, идеологий и концепций, интересов и позиций, ресурсов и технологий. Автор убежден, что конфликт в рамках избирательного процесса не аномалия, а закономерность. При этом в рамках избирательного конфликта подчас возникают отличные от социально-политической повседневности мотивы политического поведения.
Модифицирующее воздействие на характер поведения участников процесса выборов оказывает политическая культура, представляющая собой имплицитное единство политических знаний, идей, концепций, убеждений, традиций и ценностей, ментальностей и коллективных представлений, образцов политического поведения, а также моделей политических действий, вносящих определенный порядок и значение в политический процесс. Автор считает, что в современной России доминирует транзитарный тип политической культуры, отличительные черты которого проявляются в размытости иерархии ценностей, «аксиологической многоукладности», отсутствии устойчивых моделей политического поведения, а также в политико-правовом нигилизме значительных социальных групп. 1
Стремясь к наиболее ёмкому раскрытию темы, полагаем необходимым подчеркнуть её актуальность, обусловленную, на наш взгляд, тремя группами факторов:
Развитие электорального процесса в регионах и провинциальных медиа-процесов становится всё более и более разно векторным;
Динамика преобразования системы ценностей и социально-политических интересов активной части избирателей и формирование «повестки дня» региональных СМИ, зачастую не находят точек пересечения;
Российские правовые нормы, регулирующие участие СМИ в избирательном процессе, в активный период избирательной кампании (за 90 дней до голосования) практически исключают рядового избирателя из дискуссии в радио и телевизионном эфире, а также на страницах периодических изданий.
Подчеркнем, что выбор регионального аспекта проблемы также не случаен: последнее десятилетие новейшей российской политической истории убеждает в том, что региональные (допустим и термин провинциальные ) компоненты политических процессов обрели реальные контуры, оказывают всё большее влияние на общероссийскую ситуацию.
Переходя к изложению тезисов о взаимном недоверии электората и региональных СМИ, приведём несколько цифр, характеризующих отношение населения одного из субъектов Федерации к печатной и электронной прессе, а также мнения читателей, слушателей и зрителей по вопросу о том, кто формирует «повестку дня» СМИ в российской провинции. Наши исследования, проведенные в Тамбовской области летом 2005 года, дополненные экспертными опросами, показывают следующее: 2
— по степени доверия к печатным СМИ в регионе нет равных муниципальным изданиям (здесь самый высокий уровень «читабельности» в расчете на тысячу взрослого населения и наивысший показатель по индикаторам «правдивость» и «объективность»); далее, по мере убывания, идут региональные вкладки к таким газетам, как «Московский комсомолец» («МК в Тамбове», «МК в Черноземье»), «Комсомольская правда» («КП в Черноземье»), еженедельный выпуск «Делового вторника», а также такие «экстерриториальные» издания, как «Житьё-бытьё» и «Тамбовский меридиан». 3 Особый пласт в рейтинге доверия составляют региональные издания, не имеющие в числе учредителей органы власти и/или муниципалитеты (наиболее показательным является «Тамбовский курьер»). Наименее «читабельными» и пользующиеся наименьшим доверием являются федеральные периодические издания. Исключение здесь составляют газета «Коммерсантъ», журналы «Эксперт», «Коммерсантъ — Деньги», «Профиль», пользующиеся устойчивым успехом и доверием, правда, не более чем у 3,5 процентов опрошенных;
— среди электронных СМИ (а нами анализировалось отношение и доверие к новостным, аналитическим и общественно-политическим программам) лидирует Первый канал и его программа «Время» (для 48 процентов респондентов в возрасте от 45 лет и старше просмотр новостей в 21 час по московскому времени является чем-то ритуальным и даже «сакральным»). В последнее время набирают рейтинги программы «Вести недели» с Сергеем Брилёвым (ТВК «Россия»), а также «Воскресный вечер с Владимиром Соловьевым» (НТВ); 4 отношение к региональным и муниципальным телеканалам весьма неоднозначно и во многом определятся как зоной устойчивого приема, так и отношением опрошенных к основному вещателю на канале («Россия» – ГТРК «Тамбов», «Домашний» — ОТРК «Тамбовская губерния», REN — TV – «Олимп» и т.д.). В основных половозрастных группах весьма успешны местные совещатели «Радио России», Авто-Радио, а также «Серебряного дождя»; в группе «собственно местных информационных программ» с заметным отрывом лидируют «Вести-Тамбов» (ГТРК «Тамбов»). С некоторым отставанием идет программа «Будни» (ТВК «Полис-2»); с низким показателем замыкает рейтинговую таблицу (во многом из-за узости зоны устойчивого приема и чисто городской тематики новостей) программа «Город» (ТВК «Олимп»).
Теперь представим ещё одну группу индикаторов, позволяющих, на наш взгляд, подойти к раскрытию заявленной темы системно и объективно. На протяжении трех последних лет отслеживая мнение зрителей и читателей о том, кто же является основными ньюсмейкерами в Тамбовской области, 5 автор пришел к следующим выводам. В своеобразной рейтинговой таблице практически неизменно лидирует глава администрации Тамбовской области О. Бетин. 6 Затем опрошенные жители области и эксперты указывают на то, что «повестка дня» новостных, аналитических и общественно-политических программ во многом формируется руководством средств массовой информации и самими журналистами. На третьем месте устойчиво обосновался показатель «события реальной жизни», причем, респонденты отмечают это ежегодно и неизменно на протяжении 2003-2005 гг. Далее идут депутаты разных уровней и муниципалитеты, затем общественные организации и замыкают перечень местные организации общероссийских политических партий. При этом отставание по степени влияния партий на формирование «повестки дня» региональных СМИ от губернатора составляет более 56 процентов.
Отметим еще один немаловажный аспект: наши исследования, проведенные в разные годы в Тамбовской области, показывают, что отношение читателей, зрителей, слушателей к СМИ, их доверие/недоверие к печатной и электронной прессе заметным образом отличатся от отношения избирателей (в тех же осях «доверие/недоверие») к масс-медиа. Обратимся к цифрам. Так, на президентских выборах 1996 года социологические опросы в области показывали, что 58 процентов тамбовцев принимали свое «электоральное решение» под воздействием центральных телепрограмм. «Магическое заклинание телевизора» особо воздействовало тогда на молодежь: 2/3 опрошенной тамбовской молодежи заявляли о том, что их решение определил просмотр московских телепрограмм. Местная пресса (в том числе и электронная) в тот период «задевала» лишь малую часть электората. По степени влияния на выбор сельских избирателей воздействие федеральных телеканалов могло конкурировать лишь с традициями семейного голосования, где выбор мужа или старшего довлел над решением других членов семьи. 7
В 2005 году результаты наших исследований показали, что для избирателей Тамбовской области по степени информационного воздействия при принятии решения об участии/неучастии в голосовании на федеральных, региональных и муниципальных выборах, а также при определении кандидатуры в бюллетене для голосования приоритеты распределились следующим образом:
а) неформальная коммуникация («околовыборные» слухи и сплетни);
б) материальные подарки (назовем вещи своими именами — взятки ) от кандидатов и/или их доверенных лиц, «приправленные» разного рода поздравлениями, благодарственными письмами, обращениями и т.п.;
в) листовки, содержащие негативную информацию; «контрлистовки» (вообще все, что связано с «листовочно-информационной войной»);
г) местные радио и телевидение;
д) федеральные электронные СМИ;
е) встречи с кандидатами по месту жительства избирателей и в производственных коллективах;
ж) местные (муниципальные и региональные) печатные средства массовой информации (независимо от форм собственности).
Такие источники информации, как федеральные газеты и журналы, интернет, SMS -сообщения, распространяемые через операторов мобильной связи, действующих в регионе, получили процент положительных ответов респондентов практически равный уровню статистической погрешности и не принимались нами в расчёт.
Таким образом, за короткий срок приоритетное положение федеральных электронных СМИ в перечне агентов влияния на электоральное поведение жителей провинции фактически утрачено. Парадоксальность ситуации состоит в том, что снижения уровня доверия населения региона к, скажем так, «невыборной информации» в этих же средствах массовой информации респондентами не отмечается.
В чём же нам видится взаимное недоверие избирателей и провинциальных СМИ? Прежде всего в том, что (по данным наших исследований) избиратель не находит в местных газетах и эфире объективных характеристик отдельных кандидатов и партийных списков. Самопрезентация, ставшая основным жанром предвыборных публикаций, порождает сомнение у значительной части избирателей. Дискуссионные предвыборные материалы (кстати, определяемые законом для теле- и радио эфира как обязательные) практически отсутствуют. Респонденты всё чаще указывают на несоразмерность обещаний, выдаваемых в прессе кандидатами, их возможному будущему статусу. Проплаченный характер публикаций снижает степень доверия читателей, слушателей и зрителей к их содержанию.
Правовые рамки действующего законодательства практически исключают возможность публичного выражения мнения самих средств массовой информации в рамках предвыборной дискуссии, хотя исторически подобные традиции в российской провинции начинали формироваться ещё в начале прошлого века, когда Россия переживала этап становления буржуазной демократии. Так, А. Туманова, 8 исследуя материалы губернской прессы в период выборов в Тамбовскую городскую Думу (1913 год) отмечает, что газета «Тамбовская жизнь» разделяла местных избирателей на «стародумцев», т.е. сторонников прежних порядков и «новодумцев» (или обновленцев), стремившихся к развитию и улучшению городского хозяйства. К партии консерваторов-«стародумцев» относили купцов М.В. Асеева, С.П. Дедова, братьев Д.Ф. И Ф.Ф. Егоровых и других. Газета (!) характеризовала этих гласных как людей беспринципных и несамостоятельных, проявлявших инициативу лишь в вопросах, затрагивающих их личные «карманные» интересы. «Тамбовская жизнь» призывала городских избирателей исполнить свой гражданский долг, явиться на выборы и «обновить состав Думы свежим элементом, людьми широкого кругозора, проникнутыми интересами масс городского населения». Конечно, в этом примере речь идет об иной исторической эпохе, иной правовой системе, но, согласитесь, иной являлась и позиция самой газеты.
Законодательно закрепленный в современной России отказ от цензуры массовой информации, утверждение принципов свободы слова и гласности в реальности привели к созданию новых моделей печатных и электронных СМИ. Прав был Ю. Трошкин, десятилетие назад утверждавший, что ряд неблагоприятных факторов делает фактически невозможным существование свободной прессы в нашей стране. Среди этих факторов — разрушение общенационального информационного пространства; финансово-экономическая зависимость (несвобода) печати; отсутствие в стране климата нетерпимости к тем, кто нарушает свободу слова и информации. 9
Ведя речь о недоверии СМИ по отношению к избирателям, заметим, что причина этого явления видится автору в том, что, зачастую редакционные самооценки, например, в части симпатии граждан к прессе, явно завышены. При формировании редакционной политики всё чаще ориентиром являются не насущные проблемы социума, а совсем иные параметры. Так, по мере виртуализации избирательного процесса — когда фактически соревнуются не люди и партии, а их образы — журналисты и редакторы, идя навстречу пожеланиям заказчиков предвыборных материалов, на деле превращаются в имиджемейкеров. При этом они выступают в роли факторов пропагандистского воздействия, а не специалистов массовой коммуникации, тем самым не оставляя читателю, слушателю и зрителю права сделать свой, а не навязываемый, вывод. Обыденным явлением и в столицах и в провинции становится появление «журналистов по вызову», готовых (не безвозмездно, конечно!) из любого политического ничтожества сделать «спасителя Отечества», из твердолобого нувориша – «гиганта мысли и отца русской демократии», из криминального авторитета – «Робин Гуда и борца за интересы обездоленных».
Виртуализацию политики, перенос соперничества политических образов в сферу массовой коммуникации в 1941 году предсказывал Э. Фромм: «На заре демократии существовало множество различных организаций, в которых человек мог конкретно участвовать в голосовании за определенные решения или конкретных кандидатов в выборные органы. <…>. Сегодня избиратель имеет дело с гигантскими партиями, которые так же далеки от него и так же подавляют, как гигантские корпорации <…>. Перед выборами избиратель еще может мельком увидеть своего кандидата, однако с распространением радио он, по-видимому, лишится и этой возможности и, таким образом, потеряет возможность зримо оценить «своего» кандидата». 10
По нашим наблюдениям, в активный период избирательной кампании значительная часть региональных СМИ превращается в средства массовой пропаганды, в публикаторов предвыборных материалов, в некие коммерциализированные приложения к избирательным штабам и разного рода PR -агентствам. Здесь уместно заметить, что работа политических технологов, специалистов по связям с общественностью, имиждмейкеров – это особый вид профессиональной деятельности, реализуемый, в том числе, и с помощью каналов массовой коммуникации. Да, среди «пиаровцев» немало развелось «черных технологов», чья, с позволения сказать, «работа» не имеет ничего общего с истинным паблик рилейшнз. Важно учесть иное: деятельность журналиста и работа специалиста по связям с общественностью не тождественны. Это две разные профессии, две различные социальные функции. Их смешение неизбежно будет уводить журналиста (и, к сожалению, уже многих увело) из сферы сбора, обработки и распространения информации в лоно PR -технологий. 11
В последние годы обозначилась и еще одна коллизия во взаимоотношениях средств массовой информации (прежде всего, печатных) и избирателей: падение не только авторитета печатного слова, но и самого интереса к чтению газет и журналов. Эта ситуация характерна как для небольших населенных пунктов, так и для мегаполисов. Еще в 1999 году специалисты Центра социологических и маркетинговых исследований «Статус» (г. Москва) констатировали, что 25 процентов москвичей «не читают сегодня вообще никаких газет». Разделив «нечитателей» на три условные группы, исследователи указывали на то, что пенсионеры, как правило, не читают периодики из-за нехватки средств на покупку газет и журналов, по нездоровью. Другая часть вынужденных «нечитателей» объясняла свое отношение к печатным СМИ нехваткой времени (маленькие дети, занятость на работе и т.п.). Но, что удивительно, еще семь лет назад весьма устойчиво обозначилась тенденция к формированию группы столичных жителей, которые не читали прессу из-за отсутствия культуры чтения вообще, довольствующихся фрагментарной радио и телевизионной информацией, а то и вообще обходящейся без неё. 12
Схожие по тематике региональные исследования (2004-2005 гг.), проведенные нами среди учащейся молодежи городов Тамбова и Мичуринска показывают, что до 72 процентов девушек и 79 процентов юношей из числа студенческой молодежи и старшеклассников не имеют системных навыков чтения газет и журналов. До 89 процентов опрошенных мотивируют свое обращение к печатным изданиям исключительно потребностями, связанными с написанием рефератов, курсовых и дипломных работ. Фактически речь идет о том, что подрастает поколение, не включающее в круг своих духовных и социально-политических потребностей чтение периодики.
* * *
… У И. Бродского в его Нобелевской лекции читаем: «И среди преступлений этих (имеется ввиду «против литературы» — В.П. ) наиболее тяжким являются не преследование авторов, не цензурные ограничения и т.п., и даже не предание книг костру. Существует преступление более тяжкое – пренебрежение книгами, их не-чтение. За преступление это человек расплачивается всей своей жизнью: если же преступление это совершает нация – она платит за это своей историей».13 Не будем переносить столь категоричное утверждение на сферу печатной прессы, но будем помнить это предостережение при анализе взаимоотношений средств массовой информации с избирателями. По нашему мнению, вполне закономерен вопрос: если тенденции коммерциализации СМИ в угоду интересов плательщиков будут нарастать столь же стремительно, не останутся ли в числе читателей, слушателей и зрителей предвыборных материалов лишь их заказчики и авторы? Как знать …
Примечания:
1 См. подробнее: Пеньков В.Ф. Политический процесс и политическая культура. Москва: Изд-во NOTA BENE , 2000. 168 с.
2 Здесь и далее по тексту приводятся данные опроса общественного мнения, проведенного при участии автора в Тамбовской области в июле-августе 2005 года. Опрошено 595 жителей 12 районов и 4 городов региона. Состав участников исследования репрезентативно представляет структуру населения по территориально-поселенческому, половому и возрастному признакам, а также структуре занятости. Результаты исследования проанализированы с помощью многокритериальной компьютерной обработки баз социологических данных SPSS / PC +.
3 Автор относит перечисленные в этой подгруппе издания к числу «желтых», понимая при этом, что «желтая пресса» весьма востребована «желтым читателем», склонным к муссированию разного рода слухов, сплетен, «жареных» фактов и т.д. В нашем понимании, эта пара понятий подобна сообщающимся сосудам: вначале пресса формирует повестку дня на потребу всеядного читателя, содействует развитию его «непритязательного вкуса», а, затем, уже «пожелтевший» читатель стимулирует редакцию к постоянному наращиванию «дозы желтизны». В конечном итоге, рост объемов продаж неизбежно толкает газетчиков к корректировке редакционной политики, к наращиванию объема востребованной информации.
4 Судя по полученным данным, снижается зрительский интерес к еженедельной авторской программе В.В. Познера «Времена» (Первый канал). Респонденты, в частности, указывают на тенденциозность его оценок и политических предпочтений, на неприкрытое стремление В.В. Познера утвердить (в ряде случаев — навязать ) авторское понимание проблемы, а также на узость привлекаемого в программу экспертного сообщества.
5 Данные получены на основе телефонных опросов (случайная выборка 425 человек), а также опроса 24 экспертов, проведенных по методике, разработанной автором статьи.
6 Это во многом объяснимо стабильно высоким рейтингом губернатора, достигшим во втором полугодии 2005 года 71,78 процента, что сравнимо лишь с региональным рейтингом Президента России В.В. Путина (71,67 процента). Превалирование «губернаторской» тематики в региональных СМИ обеспечивает высокий уровень информированности населения Тамбовской области о деятельности исполнительной власти (88,8 процента), что превышает информированность о деятельности, к примеру, депутатского корпуса более чем в три раза. (Данные приводятся по: Информация об общественно-политической ситуации в Тамбовской области. (К выездному заседанию комитета Госдумы 22 ноября 2005 года) / Текущий архив Комитета Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации по делам общественных объединений и религиозных организаций. 3 с.
7 См. подробнее: Пеньков В.Ф., Коврикова О.И. О ценностных ориентациях электората (на материалах социологических исследований в Тамбовской области) / Под ред. З.М. Зотовой. Тамбов: Изд-во гостипографии «Пролетарский светоч», 1998. С. 67.
8 См. подробнее: Туманова А.С. Выборы в Тамбовскую городскую Думу в 1913 г . (по материалам Тамбовской прессы) // Избирательное право и избирательный процесс в России: прошлое и настоящее (региональный аспект) / Ред. колл. Н.И. Воробьев, А.М. Дробжев, В.Ф. Пеньков, Л.Г. Протасов, Д.Г. Сельцер. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. тех. ун-та. С. 36- 39.
9 Трошкин Ю.В. Свобода слова и власть в обществе // Вестник Московского университета. Серия 10. Журналистика. 1996. № 4. С. 3.
10 Фромм Э. Бегство от свободы: Пер. с англ. / Общ. ред. и послесл. П.С. Гуревича. М.: Прогресс, 1993. С. 114-115.
11 См. подробнее: Ольшанский Д.В., Пеньков В.Ф. Политический консалтинг. СПб: Изд-во Питер, 2005. 448 с.
12 См.: Кечкина М. Четверть москвичей вообще не читают газет // Среда. 1999. № 8. С. 22-23.
13 Бродский И.А. Нобелевская лекция // Бродский И. Сочинения: Стихотворения. Эссе. Екатеринбург: У-Фактория, 2002. С. 759.
Оригинал этого материала опубликован на сайте ФРИП.
Поделиться:
comments powered by HyperComments