Юрий Староверов: «В России нужно менять все, даже выражение лиц»

 «Партия Революции»

Недавно в Нижнем Новгороде прошла учредительная конференция
регионального отделения политической партии «Другая Россия» под названием «”Другая
Россия” — партия Революции». Конференция проходила в открытом режиме, помимо
партийцев в ней участвовали интересующиеся и союзники, общим числом около
пятидесяти  человек. Что стало главным итогом конференции?

В ходе конференции в соответствии с требованиями Минюста РФ
было учреждено нижегородское региональное отделение партии. «Другой Россией» на
съезде 14 сентября было принято решение об очередной попытке официальной
регистрации партии, в настоящее время создание местных отделений происходит по
всей стране.

Были выбраны руководящие органы — исполнительный комитет, его
председатель и контрольно-ревизионная комиссия. Партия выразила мне доверие, и
я стал председателем регионального отделения. На самом деле, конечно, по факту
руководителем я стал раньше, но формальности есть формальности.

Прежде всего я бы выделил то, что эта конференция вообще
состоялась. Потому что таких мероприятий у нас не проходило очень давно. Мы
долгое время находились под прессом, и представить себе было невозможно, чтобы
мы собрались в количестве 50-ти человек и провели региональный съезд.

Несколько лет назад у нас вообще стоял вопрос о самом
существовании организации.  Сегодня же очевидно, что партия жива, она
боеспособна — и это я бы выделил как главный итог прошедшего съезда. В съезде
участвовало порядка 30 активистов из области. Но дело не только в количестве.
Сегодня «Другая Россия» в Нижегородской области — самая жизнеспособная и
деятельная организация реальной оппозиции.

В ходе конференции мы четко обозначили курс на радикальную
смену режима (никаких игр с властью, никаких игр в выборы), обозначили
приоритеты. Говорили о бойкоте выборов, о смене власти и о том, как этого
добиться.

Большим плюсом для съезда  было то — я не помню, чтобы
подобное было у других партий, — что выступили представители ряда союзников, в
том числе «Левого фронта», «Русских», «Рот Фронта», «Стратегии-31», и было
много гостей.

На самом деле мы стараемся способствовать объединению
протестных сил и так или иначе находимся в центре этого объединения и на
переднем крае борьбы.

Насколько далеко готова «Другая Россия» пойти в диалоге с
иными политическими силами?

Наша партия готова сотрудничать со всеми, кто стоит на четких
позициях по отношению к смене режима.

Как тесно нижегородские активисты взаимодействуют со
столичной организацией? с руководством партии?  Насколько лидер партии Эдуард
Лимонов осведомлен о процессах, происходящих в регионах? Поддерживаете ли вы
контакт с ним? Всегда ли вы как региональное отделение выполняете общие для
партии установки?

Региональное отделение проводит политику партии в нижегородском
регионе. Мы находимся в постоянной связи, в постоянном контакте с руководством
партии и исполняем директивы и пожелания, которые нам выдвигаются.

Партия — это единый организм. Эдуард Лимонов — это
руководитель партии. И, безусловно, его авторитет, в том числе в нижегородском
региональном отделении партии, крайне высок.

Но при этом, участвуя в каких-то местных политических
процессах, мы всегда были вольны определять свою политику так, как это
представляется нам целесообразным.

Например, в некоторых регионах представители «Другой России»
совсем не сотрудничают с КПРФ, в других регионах — сотрудничают, в некоторых
регионах члены партии не ходят на «Русские марши», а мы, например, ходим,
причем начали ходить одними из первых среди отделений «ДР». А вот московское
отделение, скажем, только в этом году посчитало возможным присоединиться к этой
акции.

И это нормально, потому что в каждом регионе существует своя
специфика, своя ситуация, свои лидеры и свои активисты. И наша ситуация также
несколько отличается от ситуации в столице и в других регионах.

Поэтому в вопросах, которые не являются для партии
принципиальными, у нас полная свобода выбора тактики.

 

«Шило на мыло»

Валерий Шанцев сделал заявление об участии в выборах в 2015
году, что позволяет предполагать: Кремль дал свое согласие на то, чтобы Шанцев
стал нижегородским губернатором еще на один срок. Как в этой связи вы
оцениваете перспективы оппозиционного нижегородского движения на ближайшую
перспективу? Будет ли оппозиция вырабатывать какую-то тактику на предстоящих
губернаторских выборах? Отношение партии к выборам понятно — бойкот. Но
насколько такая тактика целесообразна? Может быть, имеет смысл оппозиционным
силам попытаться объединиться и выдвинуть единого кандидата, который будет
оппонировать на этих выборах ставленнику власти?

Если выдвигать единого оппонента, который был бы действительно
оппозиционным и который бы устроил всех, то это мог бы быть, например, Захар
Прилепин. Но такой кандидат никогда не будет зарегистрирован.

Когда мы увидим итоговый список кандидатов, то в нем будет
какой-нибудь Немцов, какой-нибудь Гудков и кандидат от власти, тот же Шанцев.
Плюс к тому, будут кандидаты от традиционно системных партий  — от КПРФ, от
ЛДПР, от «Справедливой России».

То есть нам будет предложено «менять шило на мыло».

Тактика бойкота состоит именно в том, чтобы заранее заявить:
давайте не будем тратить силы бесцельно, потому что они уйдут в никуда. Мы
будем собираться, проводить конференции, выдвигать кандидатов, затратим массу
сил на агитацию, а затем нашего кандидата снимут — и мы придем в итоге к тому
же самому результату, что уже имели.

Конечно, есть различные примеры и ситуации. Например, в Рязани
на последних местных выборах выдвигался в муниципальные депутаты кандидат
Сергей Ежов, лидер рязанского отделения «Другой России». Он был выдвинут от
оппозиционной коалиции, в которую входила в том числе и партия «Яблоко».

Его сняли. И тогда коалиция объявила бойкот выборов. В итоге
на выборы пришли 12 % населения. И выбранная в Рязани местная власть вполне может
быть квалифицирована как полностью нелегитимная. В Рязани оппозиционная
коалиция может собрать подписи, провести крупные мероприятия и объявить себя
властью. Технически.

Но мы-то понимаем, что власть, пусть рязанская,
устанавливается и меняется на самом деле не в Рязани, а в Москве. И даже пост
губернатора, если его занимает, скажем так, не стопроцентный ставленник власти,
мало что дает. Пример тому — Кировская область и Никита Белых. Чем там политика
отличается от политики во всей России? Свободы там совершенно не больше, чем
везде.

Нужно определяться, бороться ли нам за мелкие изменения или за
большие. Мы — за большие изменения. Мы за смену власти в целом, за изменение
системы в целом.

Почему такой кандидат, как Прилепин, обязательно обречен на
то, чтобы быть незарегистрированным? Он человек, обладающий авторитетом,
поддержкой в обществе. Что могло бы послужить поводом для его нерегистрации,
если бы он захотел участвовать в тех же выборах губернатора?

Я думаю, условный кандидат Прилепин понимает, что даже в
случае невероятной в сегодняшних условиях победы он не сможет проводить
нормальную политику. Если оппозиционер, человек независимый, попадает во
власть, то либо он соглашается с порядками, находящимися в ходу в существующей
системе власти, либо он садится в тюрьму. Таковы «правила игры». Сколько у нас
уже за последние годы было только посаженных мэров — сосчитать сложно.

При этом надо иметь в виду, что оппозиционных по сути
кандидатов у нас, как показывает опыт, просто не регистрируют, снимают с
выборов — и все.

История выборов в России насчитывает уже порядка двух десятков
лет, накопился опыт, который можно суммировать и анализировать, и исходя из
этого опыта понятно, как именно проводятся выборы.

Пока нет выборов действительно свободных, зачем пытаться
признать таковыми выборы сегодняшние? Именно на мифе о возможности взятия
власти через выборы и держится режим уже больше двадцати лет.

 

«Большие процессы»

«Мы — за большие процессы». А если взять такие:
представитель системно-оппозиционной партии Дмитрий Гудков инициирует какую-то
движуху вокруг возвращения в Нижнем Новгороде прямых всенародных выборов главы
города. Готовы ли вы участвовать в этих процессах? Вместе с той же
«Справедливой Россией», с другими силами, с теми же самыми либеральными политиками,
активистами? Участвовать в общегражданском движении за возвращение выборов мэра
Нижнего Новгорода народом?

Когда предлагают поучаствовать в какой-либо кампании, нужно
понимать, зачем она проводится, с какими целями. В случае Гудкова — это
очевидная кампания самопиара. Он понимает, что выборы таким путем не вернуть.
Что, пока во главе Нижегородской области находится Валерий Шанцев, он этого
сделать не позволит.

Если мы хотим вернуть выборы мэра областного центра, нужно в
первую очередь выступать против Шанцева. С другой стороны, возвращение выборов
мэра может продавить только федеральный центр.

Гудков же пытается использовать технологию Навального,
который, не имея собственной партии, структурной поддержки, пытается
воспользоваться «на халяву» ресурсами, которые лежат, что называется, «под
ногами».

Навальный говорил о том, что он хочет стать президентом, до
этого кричал на митингах, что «мы можем взять штурмом Кремль», потом участвовал
в выборах мэра Москвы — безнадежно, зная, что никогда эти выборы не выиграет. А
в итоге он уже совершенно встроился в существующую политику. При этом он
разменял образ непримиримого оппозиционера на место в предбаннике Кремля.

В случае Гудкова речь идет именно о политической
капитализации. В Москве «поляна» уже поделена, а в регионах еще есть люди,
которые остались вне партий и организаций, но являются разочарованными
существующей системой. Вот их-то и пытаются капитализировать, встроить в группы
собственных сторонников столичные политики вроде Дмитрия Гудкова.

Гудкова я вообще не считаю оппозиционером. Я не вижу, чем он
особенно отличается от других депутатов Государственной Думы РФ. Если он
оппозиционер, то должен добровольно сдать депутатский мандат, чтобы не помогать
Кремлю изображать видимость демократии в России, укрепляя пресловутую
стабильность.

Гудков понимает, что всенародные и прямые выборы мэра Нижнего
Новгорода тем путем, который он предлагает, не вернуть, но использует эту
кампанию для собственной раскрутки. Я думаю, что он хочет баллотироваться либо
в мэры, либо в губернаторы, просчитывает какую-то более далекую перспективу,
уже сегодня пытаясь «накачать» себе определенную известность в протестной
среде.

Нет ли каких-либо позитивных изменений, которые могли бы
принести не Гудкову, а Нижнему Новгороду действия, которые он инициировал?
Например, может быть, его действия активизируют гражданские процессы в
нижегородском регионе? Создадут определенное гражданское поле?

Все это позитивно. Но это совершенно не ново и о таких
стремлениях — вернуть прямые и всенародные выборы — говорит каждая партия и
каждый ее член. При этом нужно понимать не столько то, что выборы нужно
вернуть, а как именно их можно вернуть. То, что выборы нужно возвращать,
понимают все. В свободной России должны быть честные выборы, в том числе — и
выборы участкового, и судьи.

Но таким путем выборы не вернуть. А следовательно, участие в
подобных процессах — это трата своих сил и ресурсов впустую. Более этого, это
трата на пиар одного из депутатов Государственной Думы. Поэтому мы в этих
процессах участвовать не будем.

Не принесет ли тактика неучастия определенную замкнутость?

Я считаю, напротив. Это вопрос целевой аудитории, к которой
обращается та или иная партия. Наша партия вышла за рамки узкого протестного
поля, и наш союзник — народ, подавляющее большинство населения.

Как показали выборы последних лет, подавляющее большинство
народа выборы как раз бойкотирует. И как раз замыкаться  в белоленточной среде
до бесконечности, среде, которая живет вчерашним днем и противопоставляет себя,
по сути, большей части населения — это как раз позиция самоизоляционизма. Я
думаю, что как раз политически проиграют партии, которые идут этим путем, — те
же самые либералы.

Подытоживая, задам вопрос, который звучит несколько
абстрактно, но годится в качестве завершающего разговор и заново расставляет
точки над «и». На что вы надеетесь, к чему вы стремитесь? Что должно измениться
в результате вашей деятельности?

Конечным итогом нашей деятельности является смена власти в
стране и завоевание политической власти партией «Другая Россия». Цель любой
партии — это борьба за власть.

У нас есть довольно четкая программа и довольно четкое видение
будущего России, которого мы хотим.

Будучи реалистами, мы понимаем, что страна у нас большая,
партий и различных групп людей в стране много и поэтому мы готовы работать над
выполнением этой программы вместе с другими партиями. И на этом пути стоит
задача номер один — устранение правящей группировки от власти, изменения в
судебной системе, в правоохранительных органах, установление свободных выборов
— и другие системные изменения.

В России нужно менять все, даже выражение лиц.

Фото – портал ProГород.