А старушки всё падали…
Каждому жителю Украины известно, в чем состоит основное злодеяние кровавого режима Кучмы, недавно сметённого лавиной праведного народного гнева. «Они убили Гонгадзе» — это заклинание повторяется на все лады вот уже несколько лет. Сегодня, по уверениям новоназначенных украинских силовиков, это «преступление века» как никогда близко к раскрытию: найдена масса новых вещдоков, появились свежие свидетельские показания, а недавно начались допросы по этому делу самого экс-президента Кучмы.
В исходе расследования не сомневается никто: виновата окажется прежняя «злочинна влада». Несомненно, дело Гонгадзе еще долго будет служить символом ее преступлений. Но пафос, с которым нынешний украинский режим обличает предыдущий, вызывает законный вопрос: а как сегодня обстоит дело на Украине с политическими преступлениями? Может быть, теперь власть намерена действовать строго в рамках закона, и ее оппонентам не угрожает ничто, кроме справедливой юридической ответственности за прошлые деяния?
Даже самые преданные сторонники Ющенко сегодня вынуждены признать: количество загадочных смертей в среде прежней украинской элиты «зашкаливает». И дело не только в жертвах: любая смена власти, даже самая «бархатная», как правило, без них не обходится. Странные самоубийства политиков, подозрительные автомобильные аварии, таинственные исчезновения время от времени происходят в самых что ни на есть «цивилизованных» странах. В череде смертей украинских политиков поражает крайний цинизм, с которым власти сообщают об очередном «самоубийстве», нетерпение заказчиков и бросающаяся в глаза топорность исполнителей. И еще — удивительная доверчивость той самой «оранжевой» публики, которая еще недавно возмущалась преступлениями режима Кучмы. Нынешней власти они готовы простить всё.
Куда пропал Тигипко?
Первой ласточкой стало таинственное исчезновение Сергея Тигипко. Бывший глава Нацбанка Украины, затем — руководитель предвыборного штаба Януковича, он пропал из поля зрения коллег и журналистов вскоре после скандального объявления «третьего тура» президентских выборов. До сих пор о его местонахождении точных сведений нет. Есть, правда, непроверенные и противоречивые слухи. Рассказывают, что вскоре после отставки у Тигипко состоялся «неприятный разговор» с неустановленными собеседниками, после чего политик затворился на своей даче в Конче-Заспе, перестал давать интервью и появляться на публике. По некоторым данным, его каждый день посещали специалисты одной из киевских частных клиник — из этого кое-кто делает вывод, что Тигипко был жестоко избит. Наконец, «есть сведения», что незадачливого банкира и политтехнолога в конце января видели в самолете Киев-Цюрих…
Сергея Тигипко, безусловно, не стоит относить к «безвозвратным потерям» — есть вероятность того, что он еще «всплывет» где-нибудь, не обязательно в Киеве. Тем более, не стоит считать его невинной жертвой — президентская кампания Януковича отличалась гомерическими масштабами «нецелевого использования средств», и вполне возможно, что к ее руководителю у кого-то возникли серьезные претензии. Тем не менее, в этой истории отчетливо чувствуется криминальный душок. Похоже, что новые хозяева Украины решили припугнуть излишне осведомленного политика и заставить его «лечь на дно», при этом не особенно стесняясь в средствах воздействия.
Канцелярский нож и резиновая пуля
Исчезновение Тигипко ещё можно считать непонятным казусом. Но не заставили себя ждать и трагические случаи.
Утром 3 декабря 2004 года глава правления Национального кредитного банка Юрий Лях, бизнесмен, близкий к окружению Леонида Кучмы, «покончил с собой» при невыясненных обстоятельствах. По официальной версии, он перерезал себе артерию канцелярским ножом. Однако представители правоохранительных органов не смогли объяснить, как погибший мог сам нанести себе «множественные ножевые ранения в шею», а тем более — зачем ему понадобилось прибегать к такому поистине мазохистскому способу самоубийства.
Митинг на Майдане Незалежности в те дни был в самом разгаре. «Оранжевые» агитаторы отреагировали на смерть банкира со свойственными им тактом и остроумием: предложили митингующим закупить в канцелярских магазинах побольше пластмассовых ножей и слать их по почте сторонникам Януковича.
Сразу после «третьего тура» последовало еще одно странное «самоубийство». Тело Георгия Кирпы, министра транспорта и связи, обнаружили 27 декабря в летнем домике его собственной дачи в Бортничах под Киевом. Причина смерти — огнестрельное ранение в голову. И следствие, и общественное мнение как-то удивительно быстро удовлетворились версией о самоубийстве, несмотря на противоречия в данных экспертизы и свидетельских показаниях. Соседи убитого слышали несколько выстрелов — тем не менее, по официальным данным, пулевое отверстие лишь одно, и есть еще некий «след от удара при падении».
Покойный министр был одной из самых ярких фигур кучмовского «феодального капитализма». Он деятельно участвовал и в финансировании, и в организации предвыборной кампании Януковича, в частности — отвечал за транспортировку в Киев «бело-голубых» манифестантов.
Эпидемия продолжилась и в наступившем году. Довольно экзотический способ ухода в лучший мир выбрал донецкий предприниматель, директор Артемовского завода шампанских вин Роман Никифоров. По мнению следствия, 13 февраля он «случайно выстрелил себе в голову» резиновой пулей из пневматического пистолета. Есть и другая версия, неофициальная, но не менее фантастическая. Незадолго до этого министр внутренних дел Украины Юрий Луценко заявил, что ему известно, кто отравил диоксином Виктора Ющенко, кто именно привез яд и подмешал его в пищу. Никифоров, будто бы причастный к этому делу, испугался разоблачения и застрелился резиновой пулей. Видимо, для того, чтобы запутать следствие.
«В моей смерти прошу винить Лёню К.»
Последний аккорд в этой серии странных «самоубийств» — смерть Юрия Кравченко, бывшего министра внутренних дел и одного из основных свидетелей по «делу Гонгадзе». Четвертое подряд самоубийство, совершенное при не менее темных обстоятельствах, чем первые три, да еще и в течение трех месяцев — все это напоминает не криминальную хронику, а театр абсурда. Возникает в памяти бессмертный образ из Даниила Хармса: старушки, непрерывно выпадающие из окна…
Кравченко обнаружили ранним утром 4 марта на его даче, с двумя пулевыми отверстиями в голове. Рядом лежал его пистолет. Как вскоре выяснилось, в 10 утра он должен был давать показания по делу Гонгадзе в прокуратуре. Вскоре была обнаружена предсмертная записка покойного, написанная в лучших традициях дешевого телевизионного детектива. Вот ее полный текст: «Мои дорогие, я не виноват ни в чем. Простите меня. Я стал жертвой политических интриг Президента Л.Кучмы и его окружения. Ухожу от вас с чистой совестью. Прощайте».
Даже сотрудникам украинских правоохранительных органов версия самоубийства показалась натянутой. Уже первый выстрел, раздробивший покойному обе челюсти, должен был привести к смерти, или, по крайней мере, к болевому шоку и потере сознания, стало быть, второй выстрел экс-министр не мог произвести самостоятельно. Предсмертная записка покойного подозрительна не только по стилю и содержанию: источники в правоохранительных органах утверждают, что эту самую бумажку видели задолго до смерти Кравченко. Есть информация и о том, что протокол осмотра места происшествия переписывался как минимум два раза, и о том, что свидетели неоднократно меняли свои показания.
Есть и еще одно подозрительное обстоятельство. Известно, что православная церковь считает самоубийство тягчайшим грехом и лишает сознательных самоубийц церковного погребения. Между тем, и Кирпу, и Кравченко отпевали по православному обряду. Конечно, не стоит ждать от украинской номенклатуры точного соблюдения церковных канонов. Но в сочетании с другими обстоятельствами факт церковного отпевания красноречив: ближайшие родственники покойных, скорее всего, не верят в то, что они сами наложили на себя руки.
Юрий Кармазин, председатель комитета Верховной Рады по вопросам борьбы с организованной преступностью, назвал версию о самоубийстве Кравченко «бредовой» и заявил, что это было «хладнокровное убийство». Депутат ВР Сергей Шевчук, психиатр по специальности, согласился с ним и напомнил факт, хорошо известный суицидологам: раннее утро — крайне нетипичное время для самоубийств. С коллегами согласен и депутат Андрей Шкиль, националист и пламенный сторонник Юлии Тимошенко.
Это не мешает украинским спецслужбам настаивать на самоубийстве и на подлинности записки. А президент Ющенко отреагировал на смерть Кравченко и вовсе философски. По его словам, «у каждого есть выбор — идти на сотрудничество с судом, с прокуратурой, давать показания… или вершить суд над собой». Можно не сомневаться: Кравченко — не последний, кого «бархатные революционеры» постараются поставить перед таким «выбором»…
Постскриптум
Кажется, эпидемия «самоубийств» перемещается из Киева в провинцию, и из верхних этажей власти — на местный уровень. 11 марта в Николаевской области найден убитым глава Баштанской районной администрации Владимир Артеменко. По версии следствия — застрелился из охотничьего ружья, и опять почему-то в «нетипичное» время, ранним утром… Кто следующий?
Оригинал этого материала опубликован в газете «Спецназ России».
