Ангел смерти пришёл за Дагестаном?

В Дагестане произошло наиболее
значимое и наиболее серьезное по возможным военным и политическим последствиям
убийство религиозного деятеля за все постсоветские годы.

«В дом
шейха вошла женщина. Она была молодой, красивой и беременной, поэтому охрана не
стала ее обыскивать. Войдя внутрь, она села напротив шейха.

— Я
русская, хочу принять ислам, — спокойно сказала женщина.

— Что ж,
очень хорошо, — ответил шейх. В этот момент прогремел взрыв.

Модное, но скромное платье скрывало не будущего ребёнка, но
пояс шахидки. Погибли 7 человек: сам 75-летний шейх, его 57-летняя жена,
ученики, в числе убитых 12-летний мальчик, который пришел в дом
священнослужителя со своими родителями. От взрыва пострадали еще несколько
прихожан. Они доставлены в больницу. Террористка-смертница была взрослой
женщиной». Впоследствии сообщили и имя убийцы — это жительница Махачкалы
Аминат Курбанова, в девичестве Алла Сапрыкина. Русская, принявшая ислам, вдова
трёх моджахедов.

Речь идёт
о гибели около 16:50 моск. времени 28 августа 2012 года Шейха Саида Афанди
Чиркейского – самого влиятельного суфийского шейха на Кавказе, устаза
Накшбандийского и Шазалийского тарикатов.

Значение
этого убийства для Дагестана и вообще мусульман Кавказа, как Северного, так и
Южного, можно сравнить со значением убийства Папы Римского для христианской
Европы. Только не современного Папы. А Папы шестнадцатого века, эпохи
Реформации. Когда глава Римско-католической церкви обладал реальной
политической и экономической властью, а сам западно-христианский мир был
расколот конфессиональной войной. И для одних Понтифик являлся наместником бога
на Земле, а для других — еретиком и наместником Ада.

Шейх Саид
Афанди аль-Чиркави или Чиркейский (паспортное имя Саид Абдурахманович Ацаев) по
национальности был аварец (это самый многочисленный народ
современного Дагестана). Родился и жил в с. Чиркей Буйнакского района.
Осиротел в семь лет, с 7-го класса работал чабаном, после армии — пожарным, в
32 года начал основательно изучать тарикат и знакомиться с трудами ведущих
суфийских шейхов. Иджаза (право иметь своих мюридов-учеников) получил в начале 1980-х гг. от Месеясул
Мухаммад ал-Хучади из с. Нечаевка Кизилюртовского района. Вскоре шейх приобрел
феноменальное влияние. По словам экспертов-исламоведов, арабский он знал
посредственно, зато на аварском писал стихи и статьи. По мнению знатоков, его
произведения свидетельствуют о выдающемся литературном даровании.

К
началу 90-х он стал самым авторитетным духовным лидером Дагестана. Главное и до
сих пор до конца не отрефлексированное достижение покойного — ему удалось
заключить негласный «исламский конкордат» с властями республики, практически
взять под контроль всю религиозную жизнь Дагестана и оказывать большое влияние
на светскую политику.

Аппарат
формально светского российского Дагестана стал использоваться для
распространения идей, влияния и принципов тарикатов Нашкбадийя и Шазилийя, которые
представлял шейх. В Чечне тот же процесс открыто начал в интересах тариката
Кадирийя наследственный шейх Кадирийя Ахмад Кадыров (а затем продолжили члены
его рода, самый публично известный из которых – Рамзан Кадыров).

Довольно
быстро светскую Чечню удалось превратилась в государство политического ислама
тариката Кадирийя.

Но в
Дагестане по каким-то причинам этот процесс пошел не столь гладко. Саид-Афанди
удалось подчинить своему влиянию и светскую власть и остальных суфийских
шейхов, однако «суфиизация» Дагестана наткнулась на сопротивление заметной
части мусульман, не приемлющих суфизм кто по теоретическо- богословским
соображениям, кто – из-за его социальной практики, в постсоветских условиях
принимавшей иногда уродливые формы. Они объединились вокруг конкурирующего
проекта – салафийя, «чистый ислам», или, как его принято называть в России –
ваххабизм. Между ними
развернулась настоящая гражданская войн, в которой одна сторона – суфии –
пользуются поддержкой российского государства.

Шейх не
занимал формальных постов. Однако реально с первой половины 1990-х годов он
контролировал Духовного управления мусульман Республики Дагестан (ДУМРД), где
все значимые позиции занимали его мюриды. Это — один из важных центров власти,
через который проходят и большие финансовые средства (только общая прибыль от
организации большого хаджа достигает 10-15 млн. долларов ежегодно). Шейх
оказывал влияние на правительство республики, число его мюридов (прямых
учеников, находящейся на постоянной связи с учителем и беспрекословно
выполняющих его указания в любой сфере — и духовной и светской) десять лет
назад насчитывало 10 тысяч, сегодня, по разным оценкам, от 20 до 30 тысяч человек. Среди этих
мюридов есть высокопоставленные чиновники, силовики и крупные предприниматели.
Причем не только в Дагестане и других районах РФ, но и в Азербайджане. Мюридом
шейха был, например, расстрелянный в июне 2009 года министр внутренних дел
Дагестана Адильгерей Магомедтагиров. В дом шейха за советом ездил и сам
глава республики Магомедсалам Магомедов, и другие руководители.  А для,
наверное, половины практикующих и не очень мусульман Дагестана – не-ваххабитов,
он был просто духовным лидером и авторитетом.

Шейха
похоронили в соответствии с канонами Ислама в день гибели до захода солнца. На
кладбище в его родовом селе Чиркей Байнакского района, пришли свыше 100 тысяч человек (население
Дагестана – чуть менее 3 млн.).

29 августа объявлен днем
траура.

То, что
убийство будет иметь самые серьезные последствия – уже ясно.

Но вот
какие именно, сколько и какой крови прольется теперь – ответ на этот вопрос
зависит от другого ответа: Кто
это сделал? Вот главный вопрос сегодня.

Президент,
Народное Собрание и правительство Республики Дагестан сделали заявление, в котором явно намекают на «ваххабитов»: «Именно
таких людей смертельно боятся идеологи терроризма, которые пытаются подменить
истинные духовные ценности пропагандой лживых и человеконенавистнических идей».

Через
четыре часа после убийства под руководством президента Дагестана Магомедсалама
Магомедова состоялось экстренное совещание Совета безопасности республики.

На нем М.
Магомедов предложил организовать отряды самообороны для наказания «этих
бандитов», под которыми, очевидно, имелись в виду «ваххабиты»: «Я думаю, что
сегодня мы примем решение в каждом городе, в каждом районе организовать отряды
самообороны, дружины из молодых людей, готовых под руководством и вместе с
органами внутренних дел вести работу по обеспечению безопасности, по наказанию
этих бандитов и террористов. Это поручение всем руководителям городов и
районов. Все, что для этого необходимо – организационно и материально – мы
должны сделать. И деньги, и все необходимое для этого мы должны найти», — сказал президент.

Власть
явно стремится получить свою пользу от этого теракта. Создание «дружин», по
сути, это создание новой силовой структуры, и очень серьезной структуры,
развернутой «во всех городах и районах», которая, видимо, будет подчиняться
лично президенту. Какона сможет помочь в борьбе с законспирированным городским
подпольем и с лесными партизанскими отрядами, с которыми безуспешно воюют все
спецслужбы страны вкупе с регулярной армией? Никак. Зато ее польза очевидна в
качестве инструмента влияния на массы населения и личного силового ресурса
действующего президента. Вопрос, против кого ее собирается использовать
Магомедсалам Магомедалиевич Магомедов – безусловно, интересен, но заслуживает
отдельного рассмотрения.

Так что
самый первый ответ на вопрос «Кто?», казалось бы, напрашивается сам собой:

а).
Дагестанская местная власть. Уж очень быстро, уже через четыре
часа после взрыва, власть начала отрабатывать теракт. (Шейх был убит или в
16:30 или 16:50, разные официальные сообщения дают разные цифры, а Экстренное
заседание Совбеза началось примерно в 21).

Однако я
думаю, что его все же следует исключить, вероятность этого сценария, как и
вероятность других версий из того же круга:

б).
Попытка подсидеть действующего президента.

в).
Борьба за передел денег на хадж.

–
близки к нулю

Я согласен
с Константином Казениным: «Убийство Саида-эфенди
наверняка потянет за собой попытки спровоцировать серьезное противостояние по
этой линии, то есть вовлечь в смуту тысячи и тысячи верующих. Учитывая растущую
социальную роль ислама в Дагестане, такой результат будет гибельным для региона
в целом.

На первый
взгляд, выгодоприобретателями такого развития событий будут оппоненты и
конкуренты нынешнего главы Дагестана. Но заказчиков я бы среди них не искал: уж очень трудно предположить, что
кто-то из них захочет возглавить регион, если предварительно удастся запустить
в нем описанный только что сценарий».

Версия

г).Иностранные
спецслужбы: Израиль — США — Англия — КСА – Пакистан –Турция – Грузия, это
основные кандидаты Вероятность этой версии я тоже считаю близкой к нулю.
Во-первых, потому, что никто из них не заинтересован в том, чтобы взорвать
регион. Во-вторых, потому что у них вряд ли хватит оперативных возможностей
провести такую операцию без риска того, что российские коллеги представят
неопровержимые доказательства их участия, со всеми вытекающими дипломатическими
и кадровыми последствиями. На такой риск ни одно правительство не пойдёт. Ирана в этом списке нет, о нем мы
поговорим отдельно.

Версия

д).
«Лесные».

На первый
взгляд именно она представляется самой вероятной, и именно ее уже озвучивают
власти.

Как я уже
сказал выше, президент Дагестана указал на «ваххабитов» уже через четыре часа
после теракта, когда никаких данных расследования у него еще быть не могло.

МВД
Дагестана на следующий день объявило виновниками
«идеологов терроризма», и «экстремистов», которые «смертельно
боялись»покойного.

Общественная
палата РФ, орган, хоть и неконституционный и с непонятным статусом, но
приближенный к действующей власти, в лице своей «Рабочей группы ОП по развитию
общественного диалога и институтов гражданского общества на Кавказе» (ею
руководит Максим Шевченко) уже в день теракта обвинила в
его организации руководство Имарата Кавказ: «Те, кто послал «живую бомбу»,
скорее всего, это бандит – Доку Умаров».

Действительно,
шейх был главным идеологическим противником «ваххабитов», а многие силовики и
чиновники, воевавшие с ними, являлись мюридами или почитателями Саида Афанди.

Однако при
более пристальном рассмотрении у этой версии оказываются существенные минусы.

МВД явно
лукавит, говоря о том, что «ваххабиты» «смертельно боялись» убитого. Начиная с
конца 2010 года в Дагестане идет процесс национального диалога между двумя
враждующими исламскими течениями, одним из инициаторов и столпов которого и был
взорванный шейх.

Переговорный
процесс в последнее время явно близился к успеху, СМИ, подконтрольные Духовного
управления мусульман Республики Дагестан (а, значит, и Саид-Афанди) сбавили
накал антиваххабитской риторики. Легальное крыло салафитов не только было
полностью легализовано и не встречает препятствий в деятельности, но включено в
правящий истеблишмент. Один из его лидеров Аббас Кебедов (брат находящегося в
розыске основателя и руководителя дагестанского салафитского подолья Багаудина
Кебедова) получил официальный статус, ныне он член Общественной палаты РД, член
Комиссии по оказанию содействия в адаптации к мирной жизни лицам, решившим
прекратить террористическую и экстремистскую деятельность на территории РД.

Все это
было, безусловно, выгодно салафитам, т.к. позволяло им вести беспрепятственную
пропаганду своей версии ислама. В соседней Чечне салафия в любом виде просто
под запретом. А в Дагестане салафизм начал процесс проникновения во власть с
тем, чтобы использовать хотя бы часть мощностей государственного аппарата уже в
своих интересах. Суфизм, истощенный многолетней войной на уничтожение, пошел на
то, что бы «делиться» властью.

С другой
стороны, всем очевидно, окажись «лесные», военное крыло салафитов,
действительно виновными в этом убийстве – тотальное наступление на них
неминуемо. При этом власти получат беспрецедентную поддержку со стороны
населения Дагестана. Против них с рвением выступят не только абсолютно все
последователи и сочувствующие «традиционного ислама», т.е. суфизма,
значительная часть «неприсоединившихся», но и определенная часть сторонников
ваххабизма. К такому тотальному наступлению «ваххабизм» не готов, и оно ему не
нужно.

Аббас
Кебедов и организация «Ахль сунна», объединяющаяся стоящих на
позициях салафийи религиозных деятелей, опубликовали сочувственные
соболезнования.

Ни один из
представителей ваххабитского подолья не взял на себя ответственность за теракт.

Сайты
Имарата, включая Кавказ-Центр, ограничились выдержанной в умеренных тонах
информацией о теракте, взятой из российских источников.

«Официальный
сайт Вилаята Дагестан VDagestan.com» опубликовал 28
августа 2012  «Заявление редакции сайта по поводу убийства Саида Афанди»:

«Мы
призываем мусульман, а также всю общественность не делать поспешных выводов о
том, кто является инициатором, и кто на самом деле стоит за взрывом в Чиркее и
убийством Саида Афанди. У нас нет информации о том, что моджахеды берут на себя
ответственность за эти события.

Мы хотим
подчеркнуть, что вот уже более 12 лет в Дагестане идёт Джихад, и всё это время
моджахеды не предпринимали ни одного покушения на Саида Афанди, хотя всё это
время они легко могли убить его».

Впрочем,
все вышеизложенное еще не служит доказательством непричастности «ваххабитов».

Редакция
VDagestan.com находится за границей и на момент опубликования заявления явно не
имела связи с действующими на Кавказе боевиками.

«Легальная
салафийя» ничего не может приказать «нелегальной». Вполне возможно, что у
боевиков была своя точка зрения на переговорный процесс с «традиционным
исламом» и на роль в нем Шейха Чиркейского. То, что боевое крыло более
радикально, чем легальное – общее место в истории самых разных партизанских
движений. Тем более, что примирение с суфиями в любом случае было вынужденным,
в «традиционном исламе» и лично в шейхе салафиты продолжали видеть и своего
идеологического противника, и человека, во многом ответственного за проводимые
против них репрессии.

Они также
могли посчитать, что уничтожение многолетнего харизматичного и авторитетного
лидера вызовет среди суфиев борьбу преемников, расколет и ослабит их.

За три
недели до теракта, 6 августа 2012, Амир Имарата Кавказ Докку Абу Усман (Докку
Умаров) назначил нового командующего Дагестанским
Фронтом ВС Имарата Кавказ амира Дагестана — Абу Мухаммада. Может быть, эта операция
есть его «вступление в должность». Спецслужбы, через газету
«Коммерсантъ», вбросили
в прессу именно эту
версию: «Как стало известно «Ъ», в организации взрыва, жертвой
которого стал известнейший в Дагестане богослов шейх Саид Афанди Чиркейский,
подозревается бывший амир кадарской бандгруппы Рустам Асельдеров. Отмечая свое
назначение лидером северокавказских боевиков Доку Умаровым амиром вилаята
Дагестан, он и отправил к шейху смертницу — 30-летнюю Аминат Сапрыкину».

Вообще,
среди находящегося на Кавказе оперативного руководства моджахедов мало хороших
тактиков, а хороших стратегов после убийства Анзора Астемирова не осталось
вообще. Зато упёртых и политически близоруких догматиков – хватает.

Наконец,
приказ об уничтожении могло дать, даже через голову Докку Умарова, и Аль-Каеда.
Она могла посчитать, что ярко горящий очаг войны на Кавказе более соответствует
сегодняшним целям «Мирового Джихада».

Единственная
инстанция, которая могла бы внести ясность — находящееся на Кавказе
«Командование Дагестанским Фронтом ВС Имарата Кавказ», но оно пока молчит.

Впрочем, у
дагестанских боевиков, отличие от других «фронтов», почему-то не принято всегда
публиковать полный перечень своих акций.

Молчание
это может быть вызвано и тем, что уже после проведения операции, «лесным»
объяснили все её возможные последствия. И командование боевиков приняло решение
не брать ответственность на себя, что вполне в обычаях «мирового джихада».

В пользу
ответственности «лесных» говорит и личность смертницы. Первым мужем Аллы-Аминат
Сапрыкиной-Курбановой был Марат Курбанов, амир Махачкалы. Став приверженкой
ваххабизма, она четырежды была замужем, все мужья занимали важные посты в
подолье, трое ликвидированы силовиками. Сама она занималась вербовкой и подготовкой
террористов-смертников.

То есть
теракт совершен не новичком-одиночкой, но человеком из руководства подолья и,
значит, санкционирован им.

Впрочем, у
данного доказательства есть один изъян.

Про гибель
Сапрыкиной уже сообщалось 5 мая 2012 года. Тогда в Махачкале был
взорван пост полиции, и «по предварительной версии, в машине погибли смертница
Муслимат Алиева и вербовщица Курбанова». В другом сообщении о взрыве,
прогремевшем в Махачкале в начале мая, однако, говорилось, что «Личность их вербовщицы Аминат
Курбановой пока не подтверждена». Опровержения о гибели Сапрыкиной-Курбановой,
однако, не последовало. Скорее всего, власти просто не удосужились сделать это.
Сейчас же сообщение о том, что «Женщина, совершившая самоподрыв в доме Шейха
Саида-Апанди, официально опознана, это 30-летняя Курбанова (Сапрыкина) Аминат
Андреевна», появилось на
сайте МВД Дагестана.

Вроде бы,
инцидент исчерпан. Но, как говорится, «осадок остался», и до конца быть
уверенным в том, что именно Сапрыкина-Курбанова взорвала шейха, нельзя.

Версия

ж).

Русские
власти. Как ни ужасно это звучит, но в современной РФ такое предположение
не кажется абсурдным. Наоборот, Думаю, большая часть жителей Дагестана
разделяет именно этот взгляд на случившееся. Причем власть не едина, разные
группировки проводят разную политику. Это может быть решение вообще не Москвы,
а Пятигорска (вряд ли) или Ростова (более вероятно). «Москва» как центр власти
тоже не едина.

Цель:

1). Те,
кто это сделал, исповедуют теорию «управляемого кризиса».

2).
Боятся, что Объединенный Дагестан скинет российскую власть.

3).
Считают, что если гражданская война в Дагестане ослабнет, то моджахеды всерьез
возьмутся уже непосредственно за федералов в Дагестане, в других регионах на
Северном Кавказе. Сейчас подавляющую часть жертв составляют «местные», которых
центру «не очень жалко». Но вот если боевики перейдут в центральную Россию –
тогда, по мнению этих людей, и произойдет самое страшное. Татарстан усилил эти
опасения и подтолкнул к «активным мерам».

Обращает
на себя внимание такой вопиющий факт: За последнее время убиты почти все те
видные представители, кто выступал за примирение между «ваххабитами»
и «суфиями» – и со стороны «традиционного ислама», и со стороны
салафитов. Шейх Муртазали Дагистани, муфтий, проф. Максуд-хаджи Садиков,
суфийский шейх Сираджудин Хурикский, Муфтий Исмаил Бостанов (Исламский институт,
Карачаево-Черкесия), имам центральной мечети Буйнакска Гитиномагомед
Абдулгапуров …

Шейх Саид
Афанди, как уже было сказано, последнее время сдерживал своих мюридов от
столкновений с «лесными».

Скорее
всего, эти убийства «укладываются в систему, и за ними стоят те, кто хочет
дестабилизировать ситуацию, и кто решил ныне, что хватит просто
«раскачивать лодку» — пора ее перевернуть.

Примечательно,
что по сведениям газеты «Коммерсантъ», опубликовавшей,
со ссылкой на «источник в правоохранительных органах», эксклюзивную информацию
о теракте: «Во властных структурах Дагестана уже говорят, что в отряды
самообороны могут быть определены многочисленные мюриды (ученики)
покойного шейха, которые уже
сейчас готовы взять в руки оружие, чтобы отомстить за смерть своего духовного
лидера».

Вопрос о
том, как объединенные в отряды самообороны мюриды шейха смогут найти
организаторов теракта, которых безуспешно ищут лучшие силы всех спецслужб
страны, «источник в правоохранительных органах» не раскрыл. Как вопрос, кому
конкретно собираются мстить эти «многочисленные» отряды. Ведь очевидно, что и
жертвы мщения «многочисленных отрядов» должны быть тоже многочисленны.

Версия

з).Иран.

В
последние годы происходит постоянно усиливающееся проникновение Иран на
Северный Кавказ. «В южном и других районах Дагестана нарастает шиитская
экспансия, за которой стоит Иран. До меня доходила информация, что Иран
пытается укрепить шиитские позиции в Дагестане: завозит грузовиками литературу,
поддерживает тесные связи с местными политиками, выкупает земли в приморской
полосе и уже как бы шагает за пределы традиционного ареала обитания шиизма на
юге Дагестана», рассказал в интервью «Эхо
Кавказа» местный эксперт Руслан Курбанов.

1000
человек из Дагестана в прошлом году прошли бесплатное обучение в главном
шиитском центре – городе Кум в Иране, то же самое происходит и в этом году.

Одновременно
в Азербайджане блокируется распространение суннизма.

Его
исповедуют дагестанцы, живущие там, но положение суннитов достаточно сложное. Шейх Саид Афанди уже много лет
объявлен в Азербайджане персоной нон грата. В
находящихся на территории Азербайджана Закаталах и Белоканах проживает большое
число его мюридов.

Северный
Кавказ рассматривается как утраченная, но требующая возвращения, сфера влияния
шиизма. Дагестан попал в сферу политического влияния сефевидской Персии в
начале XVI в. В 1606 г. шах Аббас I занял Дербент, и с этого времени начались
непрерывные завоевательные походы шиитов в глубь Дагестана. Главное же — Для
Ирана укрепится на Северном Кавказе стратегически важно в перспективе
разгорающейся все сильнее в мировом масштабе шиито- суннитской войны
приближающегося Конца дней.

Иранская
активность встречает в Дагестане организованное сопротивление и со стороны
суфиев, и со стороны ваххабитов. 18 августа в Хасавюрте из автоматов были
расстелены прихожане шиитской мечети, один убит и восемь ранены.

Так что в
мирном Дагестане шансы распространить влияние шиизма малы. Иное дело в
Дагестане горящем…

***

Вероятность
этих версий я бы оценил так:

50% —
русские власти; 40% — лесные (или чисто местная инициатива, или приказ от
Аль-Каеды); 10% — Иран.

В любом
случае Дагестан ждет полоса усиливающейся нестабильности.

Кроме
всего прочего, это приведёт к усилению эмиграции дагестанцев в Россию и
усилению там межнациональной напряжённости.

***

«Неужели
настанет день, когда Ангел смерти придет за Дагестаном»? – воскликнул пару
лет назад один духовных лидеров республики, говоря о том, что за последние
годы в результате вооруженной борьбы «ваххабитов» и «тарикатистов» погибло
около трех тысяч дагестанцев.

За
прошедшее короткое время число убитых выросло, наверное, еще на тысячу.

Возможно, этот день настал 28 августа 2012 года в 16 часов 30
минут в селе Чиркей Буйнакского района. Ангел смерти пришел за Дагестаном.

Оригинал этого материала
опубликован на ленте АПН.