Что бы я сделал с Россией, если бы был госпожой Тэтчер?
Рассказ из
прошлой жизни
Продолжение
разговора о политическом наследии Бориса Березовского: «Муки
и думы олигархов – земные и загробные»
За Борисом
Березовским, который так и не прижился в Британии, ушла, как и
ожидалось (ведущие телеканалы загодя заготовили «фильмы по
случаю»), Маргарет Тэтчер, с которой не смогли ужиться многие
британцы. Наиболее радикальные среди них даже в день ее кремации и
похорон демонстрировали вопиющую нетолерантность – проводили
массовые акции глумливого ликования, что заставило власти озаботиться
безопасностью граждан на общегосударственном уровне, поставив на уши
полицию и спецслужбы. Если что и связывало таких людей, как
Березовский и Тэтчер, то, наверное, общая жизненная установка,
предельно лаконично сформулированная самой баронессой: «если
вежливость и ценится сегодня все дороже, то нахальство вообще не
имеет цены». Обе персоны были подчеркнуто вежливы в публичных
местах, но отличались, как бы это сказать … не пустой
публичной бравадой, а реальной решимостью любой ценой и любыми
жертвами (чужими, конечно) добиваться своих целей.
Упомяну еще одну, но
уже мировоззренческую общую позицию, сформулированную также покойной
«шоковой баронессой» (цитата из английского фильма,
посвященного ей): «Всякая концептуальная власть начинает с
того, что гнобит свой народ». А ее власть была действительно
жестко-концептуальной, как и вся политическая карьера, взлет которой
(премьерское кресло) начался с публичного оглашения ключевой
концепции – с требования экономить на образовании. По этой
причине, кстати, Оксфорд объявил ее нерукопожатной (как наши
академики – прошлого и нынешнего министров от науки) и оказался
присвоить «знатной экономке» степень почетного доктора,
выделив ее тем самым из числа британских премьеров, получавших до нее
такие степени в качестве приложения к должности. Учитывая, сколь
любит наша власть копировать западные порядки и повадки, министр
Миннауки господин Ливанов вполне мог бы претендовать на место
господина Медведева, если бы не одно «но»: их позиции,
судя по всему, абсолютно синхронны и даже идентичны.
Напомню, что на
недавнем отчетном выступлении в ГосДуме последний выразил
наиполнейшую солидарность с политикой «резальщика науки и
образования», дав понять разгоряченным депутатам, жаждавшим
ливановской крови, что политика Миннауки – генеральная линия
партии власти. Так что тэтчеризм – знамя наших побед не только
вчера, но и сегодня, а шоковая политика – запасной инструмент
вразумления. Единственное, что утешает – сегодня власть пока
ограничивает себя шоковой рече-психотерапией (распустим академию,
сократим на порядок число вузов, откажемся от принципа бесплатного
образования и т.п.), остерегаясь до времени более решительных
действий, на которые смело шла образцовая «железяка». С
другой стороны, даже Тэтчер не могла решиться на столь радикальное
реформирование, которое для нас стало реальностью, и не смела даже
мечтать о таких достижениях в духе подобной стратегии, как полная
отмена прогрессивного налогообложения, поскольку такая политика –
это, по сути, тетчеризм в квадрате.
Уход баронессы с
политической сцены произошел не вчера, как и бегство олигарха. Но
вспоминать об этих людях полезно, особенно в тот момент, когда они
уходят навсегда, ибо зачастую оставляют по себе многочисленное и
активное политическое потомство. В случае с Березовским наследники по
понятным причинам дружно и публично открещиваются от своего крестного
отца. Что-то похожее происходит и с наследниками Тэтчер, но, правда,
не в России: здесь таким родством гордятся. У Тэтчер политическое
потомство оказалось весьма живучим, что стало очевидным для всех во
время глобального мирового кризиса: спасали банки, гнобили население.
Меня мало интересует, по совести, что эта леди привнесла в жизнь
британцев, кроме экономии на детском питании в школах. Пусть они,
саксы, спорят о ее железном наследии. Другое дело – то, что
принесла она нам. А здесь есть о чем поговорить.
Меня лично с Тэтчер
связывало не многое, что вполне объяснимо. Но и не малое: на заре
перестройки я читал спецкурс с длинным и далеко не самым
политкорректным названием, которое было введено в программу по моему
настоянию: «Что бы я сделал с Россией, если бы был госпожой
Тэтчер?» Думаю, железная леди не знала о подобных формах ее
почитания. Именно это название я вписывал и в зачетки по окончании
курса… Было это в Твери, где я преподавал в Тверском
госуниверситете, а получилось совершенно случайно: в госуниверситете
такое бы не прошло! История приключилась прелюбопытная. В те времена
наряду с вузами еще существовали особые учебные заведения, о которых
сегодня почему-то никто не вспоминает – университеты
марксизма-ленинизма (УМЛ). В них учились, если не ошибаюсь, только
люди с высшим образованием. В результате они получали второй диплом,
полезный для карьеры. В Твери тоже был такой «вуз политических
муз», но меня туда прежде не приглашали. Однако с наступлением
гласности и эти кремлеугодные заведения начали перестраиваться, как и
всё окрест – менялось и руководство, и программы обучения.
Перестаивались без общего плана и понимания происходящего.
В УМЛ пришел новый
то ли директор, то ли ректор – уже не помню, но хорошо помню,
что это был настоящий полковник. К слову, весьма неплохой, как
оказалось, человек. Надо пояснить, что свободу мысли прививали в
нашей стране хорошо подготовленные и дисциплинированные специалисты,
по долгу службы (он был как раз из спецслужб) знавшие общественные
настроения. Эта особенность перестроечной эры насаждения вольного
духа под жесткой опекой и присмотром отложила отпечаток и на страну,
и на ее облик, на ее элиту и граждан, да и на саму новоявленную
свободу. Свобода по-российски появилась на свет явно преждевременно,
путем кесарева сечения. Поэтому с рождения она имела двойственную
природу: с одной стороны вся белая-пребелая – видимо, от
заезжего папы, а с другой красная-прекрасная – от
партийно-номенклатурной элиты, которая ее и выносила, и породила.
Но именно такая
свобода выжила, быстро окрепла, встала на ножки и даже заматерела,
что и не удивительно: ее вскармливали и выхаживали совместными
усилиями бывшие враги (западная и советская политэлиты), вступившие
еще до перестройки в тайную связь. Такая свобода, в свою очередь,
наплодила в скором времени множество других подобных ей свобод-деток.
Главная среди них – полная свобода от былой общенародной
собственности и ресурсов – свобода, которой мы упиваемся по сей
день. В этом же кругу – и свобода на отъем детей от
экономически не состоятельных семей с дальнейшей продажей (при
условии политической лояльности со стороны покупателей, конечно), и
свобода плодить все мыслимые извращения. Пока это еще не полная
свобода, а урезанная – нельзя, к примеру, в школах порнофильмы
крутить и толерантно воспринимать партию педофилов, как в той же
Голландии, о чем нам поведал наш Президент, посетив нидерландскую
евро-глубинку, нидерландщину, так сказать.
Но вернусь к самой
истории. Новый руководитель УМЛ меня пригласил «на подработку»,
чему я был тогда несказанно удивлен. В такой работе я особо не
нуждался и поэтому решил отказаться сразу, как и от других слишком
заманчивых предложений, исходящих от заходящей партии. Поэтому и
поставил совершенно наглое условие о названии авторского курса.
Однако сразу же получил согласие на все условия…
Вспомнил о тех
времена и о спецкурсе по одной-единственной причине. Курс был
построен на одном допущении, которое я предлагал слушателям принять в
качестве гипотезы: допустим, что страной в действительности руководят
не генеральный секретарь Горбачев и не Президиум КПСС, а Тэтчер…
Сквозной вопрос формулировался предельно просто: «Если
допустить столь невероятный факт, то какие в этом случае будут
приниматься политические решения и к каким последствиям они
приведут?» Всю аналитическую работу проводили сами слушатели.
Кстати, двое из них стали солидными учеными, а недавно я получил
привет от дочки еще одного выпускника УМЛ – как оказалось, она
записалась на мои лекции в МГУ.
Так к каким же
выводам пришли на заре перестройки слушатели спецкурса с громким
названием «Что бы я сделал с Россией, если бы был госпожой
Тэтчер?». Увы, все они подтвердились с точностью до 100%:
распад государства – от отделения прибалтийских и азиатских
территорий до отделения Украины и Белоруссии, полное крушение
перспективных отраслей производства, дальнейшая, но на порядок более
опасная зависимость от распродажи стратегических ресурсов, фиктивная
многопартийность…
И последнее: с тех
пор я никогда не читал и никогда не буду читать курсов с подобными
интеллектуальными играми. Не буду ни за какие деньги, даже за 700
миллионов, которые получил за несколько лекций и «исследовательских
отчетов» из фондов Сколково один честный проболотный депутат,
обличавший коррупцию в высших эшелонах власти. Слишком страшно
узнавать, что самые чудовищные предположения сбываются…
Оригинал
этого материала опубликован на ленте АПН.
