Что показал осенний призыв. Армия – драйвер модернизации или милитаризации  государства и общества?

«АПН — Нижний Новгород»
представляет вниманию читателей стенограмму заседания Нижегородского
эксперт-клуба, прошедшего 28 мая 2014 г. в пресс-центре «Медиа Страйк Холл» и
посвященного теме «Что показал осенний призыв. Армия – драйвер модернизации или
милитаризации  государства и общества?».

В заседании принимали участие:

Светлана Барабанова, заместитель
уполномоченного по правам человека в Нижегородской области;

Сергей Васильев, руководитель
общественной приемной комитета Госдумы по обороне;

Александр Иудин, генеральный
директор и научный руководитель ЗАО «НИСОЦ», доктор экономических наук,
профессор;

Алексей Кондратьев,
преподаватель Волго-Вятской академии госслужбы;

Александр Лапшин, член
организационного комитета «Патриоты Нижнего»;

Владимир Лапырин, главный
редактор газеты «Биржа»;

Николай Лешков, руководитель
исполкома регионального отделения общероссийского общественного движения
«Народный фронт» за Россию» в Нижегородской области;

Виктор Лысов, сопредседатель
Нижегородского либерального клуба;

Александр Мазин, доктор
экономических наук, профессор, завкафедрой экономики НИМБ;

Татьяна Метелкина,
сопредседатель регионального отделения общероссийского общественного движения
«Народный фронт» за Россию» в Нижегородской области, главный редактор газеты
«Нижегородская правда»;

Алексей Меркурьев,
генерал-лейтенант запаса, председатель правления фонда «Жизнь после войны»;

Анатолий Мигунов, министр
внутренней региональной и муниципальной политики Нижегородской области;

Сергей Мишанин, военный комиссар
Нижегородской области;

Иван Павленков, представитель
аппарата полномочного представителя президента ПФО;

Сергей Пискунов, председатель
НРО ВО Организации морских пехотинцев «Тайфун»;

Игорь Рузанкин, заместитель
директора ООО «Реко-трейд»;

Николай Серагин, начальник
управления министерства образования Нижегородской области;

Александр Суханов, политолог,
обозреватель газеты «Биржа»;

Иван Юдинцев, политолог;

Юрий Яворский, собственник RIDA Security Holding.

Владимир Лапырин: Мы
начинаем заседание нашего эксперт-клуба, который был учрежден агентством НИА
«Нижний Новгород», NewsNN, еженедельником «Биржа». И сегодня наше традиционное
заседание – не совсем обычное: мы проводим его вместе с руководителями и
членами нашей новой организации общественной российской – с Народным фронтом.

Я – Лапырин Владимир, главный
редактор еженедельника «Биржа» — буду вести сегодняшний круглый стол вместе с
генерал-лейтенантом, бывшим командующим 22-ой армии, участником Чеченской войны
господином Меркурьевым. Вместе мы будем вести, и от нашего экспертного клуба
также кандидат философских наук господин Суханов Александр Овидиевич и
известный в городе политолог господин Юдинцев Иван Васильевич. К нам
присоединятся также сегодня те, кто следит за нашим заседанием в фейсбуке:
Денис Чернов ведет прямую трансляцию онлайн, так что у нас аудитория будет в
несколько раз шире.

Регламент нашего круглого стола –
полтора часа. Я думаю, что мы постараемся быть краткими, лаконичными и уложимся
в этот регламент.

Здесь у нас присутствуют
представители правительства – в частности, министр внутренней политики
Нижегородской области господин Мигунов Анатолий Николаевич, представители ПФО –
господин Павленков Иван Михайлович, правозащитники – в данном случае Светлана
Барабанова представляет…

Светлана Барабанова:
Заместитель уполномоченного по правам человека в Нижегородской области.

Владимир Лапырин: Заместитель
уполномоченного по правам человека в Нижегородской области. Наши ученые и наши
журналисты, а также политологи. По мере проведения нашего круглого стола каждый
из них, я думаю, скажет о себе два слова, чтобы на диктофон записалось.

Думаю, что тема сегодняшнего дня
волнует многих, особенно сейчас, когда завершается весенний призыв. И значение
армии для любого государства, особенно такого огромного как Россия,
преувеличивать трудно. У сильного государства всегда сильная армия. И напомню,
что в России традиционно, исторически реформы реальные начинались всегда с
реформ армии. Армия подтягивала за собой и экономику, подтягивала
промышленность, и армия, в конце концов, цивилизовала, как ни странно, во всей
нашей российской истории и образовывала массы людей. Не только господа офицеры
становились грамотнее и мощнее, но и рядовые тоже.

Я хочу подчеркнуть, что каждый из
нас, наверняка, заметил за последнее время сильные изменения как в самой армии
– судя даже по телевизионным картинам об учениях, прошедших только в этом году
– их становится больше и больше, но и по тому, сколько денег уходит сегодня на
армию, и по тому, как меняется настроение в армии.

Даже в прессе мы слышим уже не о
дедовщине, не о каких-то страшных кошмарных случаях, которых так много было в
нашей прессе еще в конце 90-ых годов. И, тем не менее, тревога в обществе
сохраняется. С одной стороны, люди радуются, что армия становится мощнее и
обладает современным оружием все в большей и большей степени, но, с другой стороны,
тревогу в обществе тоже вызывает именно эта милитиризация. Мы что – готовимся к
войне? Или мы готовимся к обороне? Или мы просто содержим ту армию, которая
достойна нашего государства?

Вот несколько вопросов мы сегодня
хотим обсудить. И первый из них – это итоги весеннего призыва. Второй – это
армия и наш военно-промышленный комплекс: насколько сегодня они мощны,
насколько они забирают деньги, насколько эти деньги адекватно отражаются в
реалиях нашей жизни. И третий вопрос – это общество и армия. Изменились ли
отношения между ними? Вот эти три вопроса – в нашей повестке дня.

И первое слово…

Александр Суханов: И еще
Иван Васильевич…

Владимир Лапырин: Я сейчас
скажу… И весь командующий блок, а у нас здесь сегодня много офицеров – и
генералы, и полковники, и майоры, и даже прапорщики – от спецназа до
пограничных войск… (Сергею Васильеву) Мы вас поздравляем сегодня…

Сергей Васильев: Спасибо!

Владимир Лапырин: Начинали
службу вы…

Сергей Васильев: Да, именно
так…

Владимир Лапырин: Спецназу
мы еще дадим слово – это господин Лешков Николай, который представляет сегодня
Народный фронт.

По регламенту у нас есть самый
строгий человек здесь – вот Иван Васильевич. Он будет постоянно нас по времени
ставить на место и одновременно здесь же контролировать наше замечательное
фейсбуковское сообщество.

Итак, пожалуйста, вам слово,
господин Меркурьев.

Алексей Меркурьев: Уважаемые
друзья, спасибо за то, что вы пришли на сегодняшнюю нашу встречу. Наш Народный
фронт с удовольствием участвует в этом мероприятии вместе с экспертным клубом.

Уважаемые друзья, сегодняшняя
международная обстановка в очередной раз подтверждает, что нашему российскому
государству нужны сильные, хорошо подготовленные вооруженные силы, способные,
если потребуется, в трудную минуту защитить наше государство. Один из
руководителей нашей Российской империи Александр III когда-то сказал: «У России два
надежных союзника – это армия и флот». Я думаю, что и сегодня, в наше время это
высказывание остается актуальным. При этом мы должны надеяться исключительно на
свои силы, на свою армию.

Основой любой армии, в том числе и
российской, конечно, являются люди. От того, как они обучены, подготовлены,
напрямую зависит боевая выучка и в целом мощь и боеспособность вооруженных сил.
Современная российская армия комплектуется по смешанному принципу: часть
военнослужащих проходит службу по призыву, другая часть – по контракту. Недавно
в своем выступлении президент нашего государства Путин Владимир Владимирович
сказал, что к  2017 году в составе наших
вооруженных сил будет насчитываться 425 тысяч военнослужащих по контракту. Ну,
если к этому прибавить офицерский состав – примерно 150-200 тысяч в вооруженных
силах, то остается цифра где-то 350-400 тысяч военнослужащих, которые будут
служить по призыву.

Служба по призыву – вы знаете – у
нас сейчас всего один год. Здесь сидят люди, которые прекрасно понимают, что за
один год подготовить военного специалиста на современную военную технику –
довольно трудная задача. Но ее как-то надо решать. Поэтому сейчас выходит,
может быть, даже на первый план такое понятие как допризывная подготовка
молодежи, которая, надо честно сказать, в 90-2000-ые годы была несколько
подзапущена, хотя в советское время этому делу уделялось такое достаточно
серьезное внимание.

И вот сегодня на нашей встрече мне
хотелось бы, чтобы мы поговорили и подняли вот этот вопрос допризывной
подготовки молодежи. Я скажу – это исключительно важный вопрос. Если солдат
служит один год, но сумеем молодого человека подготовить до призыва в армию по
некоторым вопросам, на которые не нужно будет потом уделять время военной
службы – это будет очень существенно.

Ну, вы помните, какие вопросы
охватывала допризывная подготовка. Это физическая подготовка молодых людей,
которую – вы знаете – за 2-3 дня ее не улучшишь, это длительное время надо
заниматься молодым человеком. И главное – морально-психологическая подготовка:
человек должен быть готов к службе в армии. А служа в армии, он должен честно
отдать свой воинский долг – выполнить присягу. А вы знаете – присяга – довольно
суровый документ. Ну и до службы в армии вполне можно пройти такие вопросы как
начальная военная подготовка – азы знания военного дела.

Поэтому, уважаемые друзья, вопрос
мне кажется сегодня очень актуальным, и я предлагаю обсудить его.

Владимир Лапырин: Начать с
него. Потому что призыв – какое качество стало этого призыва? И насколько люди
охотно или неохотно идут в армию на сегодняшний день? И каков не только
физический, но и моральный дух наших призывников?

Вы хотели?..

Алексей Меркурьев: Да, я
хотел слово предоставить Сергею Валерьевичу, который напрямую занимался
вопросами призыва в армию – был председателем призывной комиссии.

Сергей Васильев: Резервным
председателем.

Владимир Лапырин: На
сегодняшний день Сергей Валерьевич Васильев является руководителем Общественной
приемной государственного комитета Госдумы по обороне — то есть, один из
основных госдумовских комитетов нашей страны, где все варится, в том числе, и
бюджетные деньги, и вопросы подготовки промышленности. Пожалуйста, Сергей Васильевич.

Сергей Васильев: Сергей
Валерьевич… Ну нормально: Васильев – Васильевич…

Владимир Лапырин: Васильевич
у меня вот сидит слева (показывает на Ивана Юдинцева)…

Сергей Васильев: Можно как
угодно… Уважаемые коллеги, спасибо за то, что предоставили слово в начале нашей
дискуссии. Тема подготовки к призыву, к службе в вооруженных силах в
современный период, наверное, сегодня резонирует с теми событиями, что
происходят в мире. Мы все с вами чувствуем, что в воздухе попахивает не совсем
хорошей ситуацией. Практически будем говорить, что отдельные – не будем
говорить, какие конкретно – государства объявили России войну. Пока она идет в
информационном плане, в экономическом плане.

Юрий Яворский: Мне кажется,
надо называть. Америка. Чего стесняться?

Сергей Васильев: Ну, будем
говорить – идет открытое противостояние между США и Россией за информационное
пространство, за экономику, за влияние в мировом сообществе. Так вот – все идет
у нас по аналогии, или все развивается по спирали – что XIX век, что XX-ый, и что происходит в XXI-ом. А подготовка граждан
к защите своего Отечества, если мы вспомним – это священный долг и почетная
обязанность каждого гражданина.

Я бы вот хотел обратиться к истории
предвоенного периода, когда подготовка граждан к службе в вооруженных силах
была поручена Осоавиахиму. У нас сегодня, к сожалению, нет представителя
ДОСААФ, я так понял. Очень жалко. ДОСААФ – это государственная общественная
организация, которая занимается как раз подготовкой граждан, в том числе, и к
защите нашего государства. Так вот на период в 39 году – как раз тоже на тот
период времени очень здорово пахло войной – Осоавиахиму было поручено как
основной организации заниматься патриотическим воспитанием граждан. И можно
сказать, что это было сделано очень успешно. Была допризывная категория и была
вневойсковая категория – так называемые граждане, которые отслужили в
вооруженных силах, но она так же проходила подготовку. Думаю, что — конечно,
сложно в современное время рассуждать об этом – вернуться к исторической практике
необходимо.

Что касаемо сегодняшнего призыва, и
в том числе, призыва в Нижегородскую область. Вот передо мной есть доклад
губернатора Нижегородской области Валерия Павлиновича Шанцева министру обороны
по итогам призыва 2013 года. Хочу сразу сказать, что Нижегородская область
постоянно выполняла план по призыву, при этом за 13-ый год мы его даже
несколько перевыполнили.

Алексей Меркурьев: И с
хорошим качеством.

Сергей Васильев: И с хорошим
качеством. Мне действительно в период с 2007 по 2009 год пришлось быть
резервным председателем областной призывной комиссии в отсутствие губернатора
Нижегородской области Валерия Павлиновича Шанцева. Поэтому проблемы призыва мне
знакомы, как никогда, и могу вполне выступать по этому поводу экспертом. Так
вот за 2013 год было призвано 2469 человек в различные вооруженные силы. Ну, в
частности, в сухопутные войска было призвано 809 человек, в военно-воздушные
силы – 155 человек, в военно-морской флот – 152 человека, в федеральную службу
охраны – 15 человек.

При этом могу сказать, что
Нижегородская область была всегда отличным поставщиком кандидатов в Кремлевский
полк. При этом были времена, когда в Кремлевском полку служило до 50 процентов
нижегородцев, горьковчан.

Во внутренние войска МВД призваны
222 человека, в части центрального подчинения – 305 человек.

При этом представители
Нижегородчины служат в Семеновском полку – это тоже, что называется, гвардия.
Качество призывников, которые отправлялись из Нижегородской области, всегда
оценивалось достаточно высоко.

Был период – это у нас в 2008 году
– Нижегородская область была признана одной из лучших в Российской Федерации по
призыву. Сейчас вопросами призыва в Нижегородской области, поскольку за призыв
отвечает губернатор, также имеются подразделение Управления региональной
безопасности, которое входит в сферу замгубернатора Назарова Валерия
Викторовича… Накануне круглого стола мы с председателем исполкома нашего
регионального отделения ОНФ Лешковым Николаем Ивановичем встречались с
заместителем губернатора Назаровым Валерием Викторовичем, обсуждали эту
проблему. Чувствуем, что она находится в центре внимания, поэтому нельзя
сказать, что в Нижегородской области призыву и подготовке граждан не уделяется
внимание. Но, в любом случае, мы не должны эту тему снимать со своего пристального
постоянного внимания. Поскольку от того, как мы с вами – не хочу сказать, что
кто-то другой – исполнительная власть… По крайней мере, все граждане, особенно
старшего поколения, которые отдали долг своей Родине, послужили, имеют опыт,
должны заниматься воспитанием нашего подрастающего поколения. Поскольку оттого,
насколько мы с вами подготовим, в том числе молодежь, к защите – я не говорю к
службе в армии – к защите нашего государства, как мы их воспитаем
патриотически, так и будет жить наше великое государство.

А вообще у любого великого
государства должна быть великая армия, великие вооруженные силы. Есть старая
пословица: кто не хочет кормить свою армию – будет кормить другую. Сегодня мы
видим, что происходит с вами у нас у соседей в братском украинском народе. Там
сегодня властвует не армия, а наемники – частная вооруженная компания под
эгидой иностранных специалистов. Там объявлена гражданская война… война против
своего населения… Даже не хочу сказать, что это гражданская война: просто
объявлена война против населения Украины.

Еще раз повторю – от того, как мы
воспитаем наше поколение, так и будет жить дальше наша Родина, так и мы будем с
вами жить дальше. У меня время кончается.

Владимир Лапырин: Спасибо.
Ну вот мы констатировали сейчас – и господин Меркурьев, и господин Васильев,
что армия – это люди. Какой настрой у людей, которые идут в армию? Лешков
Николай Иванович, пожалуйста. Бывший спецназовец.

Алексей Меркурьев: Уважаемые
друзья, допризывная подготовка, в основном, идет у нас в школах, в
профтехучилищах, в техникумах и общественных организациях. Вот Лешков Николай
Иванович как раз на практике занимался этим вопросом и поделится с нами, как
это у него было организовано.

Николай Лешков: Спасибо.
Тема, которая сегодня обсуждается, она действительно важная, и то количество,
которое будем иметь – 400 с лишним тысяч – по большому счету, для одной шестой
суши – это маловато. С другой стороны, Суворов говорил: «Не числом, а умением».
И вот, насколько будут готовы эти ребята к службе, к защите Отечества, зависит
именно от довоенной подготовки, допризывной.  

Вы знаете, что у нас существует две
формы подготовки к службе в армии — это обязательная – это воинский учет, это
медкомиссия, это призывные комиссии, и также добровольная – это занятия
спортом, занятия в спортивных кружках военного толка, это кадетские корпуса, и
это военно-патриотическая тематика как таковая в целом.

В образовательном учреждении, в
котором я имел честь быть директором, это как раз было поставлено на хороший
поток. Начнем с того, что наш техникум называется именем героя Советского Союза
Бориса Павловича Трифонова, который в свое время закончил бухгалтером, а стал
героем Советского Союза в Русско-финскую. Знаете, когда я пришел туда, у нас
встречи с ветеранами, уроки мужества, встречи с ребятами, которые отслужили
армию просто – Чечня, Афганистан, встречи с интересными людьми, ветеранами
Великой Отечественной войны – это всегда просто святое. 1 сентября начиналось с
них, и заканчивался учебный год встречей с ветеранами. И это повлияло на то,
что ребята, которые пришли на самые мирные профессии – такие как экономисты,
бухгалтера, они захотели служить в армии. Это исторический факт, который даже и
на телевидении показывали. Ребята действительно хотели. Если они до учебы в
техникуме не думали о службе в армии вообще как о таковой, а если думали –
только, как от нее откосить, то потом получилось, что они в армию захотели,
потому что слушали и видели именно тех живых людей, которые приходили и
рассказывали всю правду – и ужасы, и прелести воинской службы. Все это было, и
ребята делали выводы сами.

Но вот о чем мы хотели сказать – о
том, что не числом, а умением. Вы знаете, сегодня есть такой раздел – ОБЖ, БЖД
в школах, в образовательных учреждениях, которые тоже имеют свой небольшой
раздел начальной военной подготовки. Но как такового – я считаю как специалист
– его маловато. И если вернуться к истории начальной военной подготовки, она
сегодня необходима. Почему? Потому что в начальной военной подготовке ребята
проходили азы внутренней службы, караульной службы, и так далее. То есть, они
уже были готовы. Вспомните – многие из вас здесь присутствующих проходили
начальную военную подготовку. ОБЖ нужно как вот именно основы безопасной жизнедеятельности.
Но параллельно и начальная военная подготовка, чтобы была как отдельный
предмет, отдельная дисциплина — она должна быть. Это два момента. Во-первых,
ребята будут знать про армию, и те, кто не пойдут служить в армию, будут знать
свои действия, необходимые, если что-то начнется. Дальше вот именно как
предложение я вношу, что обратиться с просьбой ввести все-таки ОБЖ. Об этом
сейчас многие говорят, кто это понимает. И есть еще одна небольшая такая
сложность – найти хорошего учителя по ОБЖ, потому что те офицеры, которые
уходят на пенсию пораньше специально, ОБЖ их пугает – там несколько разделов,
начиная от криминала, действия в быту. Когда эти офицеры будут знать, что они
будут заниматься именно той дисциплиной, которую они знают в совершенстве –
начальной военной подготовкой, я думаю, и с кадрами будет полегче.

И тут у нас от министерства
образования есть Николай Васильевич приглашенный, который нас, наверное,
поддержит.

У нас есть еще кружковая работа.
Вот даже в техникуме у нас и стрельба для ребят шла, и бодибилдинг, и волейбол,
и баскетбол. Но здесь бы желательно, чтобы ставки были чуть повышены, чтобы
максимально военно-прикладные, технические кружковые работы вести, что
пригодится именно для подготовки к службе в армии.

Я хочу сказать, что ребят пугает
многих не столько армия, сколько непонимание, куда они пойдут. А когда
начальная военная подготовка у них будет, будет это все разжевано и рассказано,
и когда они по этому всему сдадут тесты и экзамены, они больше бояться не
будут.

Ну, вот такие у меня два
предложения, чтобы все-таки повысить ставки по возможности…

Алексей Меркурьев: Президент
призвал нас нормы ГТО выполнять…

Николай Лешков: Я считаю –
замечательно…

Алексей Меркурьев: Вот как в
школе это дело организовать, чтобы действительно мальчишки и девчонки выполняли
эти нормы?

Николай Лешков: Вы знаете, я
хочу…

Алексей Меркурьев: Часов-то
по физкультуре сколько?..

Николай Лешков: По
физкультуре – достаточно. Я хочу сказать, что у нас постоянно проходят и
соревнования данные – очень много – и среди техникумов, и среди школ (я
когда-то в школе работал учителем), и у нас «Зарница» проходит на высоком
уровне. Министерство делает в этом плане все, что нужно, и вот если еще будет
подмога – начальная военная подготовка… ГТО – мы с этого начинали сами все.
«Готов к труду и обороне» — очень хорошее сочетание, в правильном направлении.

Владимир Лапырин: Ну и,
наверное, те самые технические кружки, о которых многие с ностальгией
вспоминают – будь то мото, будь то авто, и моделирование… Да, Сергей
Валерьевич, пожалуйста.

Сергей Васильев: Об
отношении молодежи к службе в армии. Если в период с 2006-2007 года у нас
где-то было несколько сотен уклонистов, то на 13-ый год их было уже 31, а
сегодня скопилось их не более 11 человек. Это вот тоже показатель желания
служить в армии.

Николай Лешков: Еще раз
напоминаю, на чем мы детей своих учим – это на героизме наших отцов. И мы с
вами помним, что не числом, а умением, это мы помним защитников Брестской
крепости, мы с вами, если возьмем туда подальше — это подвиги чудо-богатырей
Суворова, ну и если зарубежную практику – 300 спартанцев против миллионной
армии персов, которые держались тоже, пока их ни предали. Это тоже подготовка,
она просто необходима.

Алексей Меркурьев:
Пионерские игры, «Зарница» совместно школы проводили…

Николай Лешков: Вот!..

Светлана Барабанова:
«Орленок»…

Алексей Меркурьев: «Орленок».
Мальчишки и девчонки с таким удовольствием в них участвовали…

Николай Лешков: Они и сейчас
участвуют с удовольствием.

Алексей Меркурьев: Ну!

Сергей Васильев: Только,
друзья, давайте не будем говорить, что это милитаризация.

Татьяна Метелкина: Можно я
включусь в дискуссию? Потому что мне кажется, что мы живем в разных странах. Вы
живете в том мире, где – не знаю – в силу профессии, в силу, может быть, рода
деятельности – вот эта ностальгия о прошлом – это очень, конечно, красиво. И
говорить, что все прекрасно, у нас сегодня все готово, уклонистов нет. Вы
живете в другом мире. Я вам скажу, какой мир есть сейчас. Потому что моему сыну
18, он учится сейчас на первом курсе института, я прошла с ним всю школу – вы
понимаете. Мы закончили школу в прошлом году. Нет друзей на сегодняшний день,
которые бы прошли именно – как это? – подготовку, то, что называется
подготовкой. Давайте не будем подменять понятия. Поход в военкомат – это
никакая не подготовка, это обязаловка. Это не подготовка! Подготовка – это
морально, психологическая, второе – физическая, и происходит она не только на
уроках физкультуры. И если мы будем говорить, а достаточно ли часов или еще
что-то – идет подгон под нормы, мы все это понимаем. Здоровье – мы тоже
понимаем – у подрастающего поколения оно лучше не становится. Здоровых нет –
это говорят все врачи.

Так вот, если мы не будем
дополнительно их готовить без напряжения к этому ко всему, в том числе, и с начальной
военной подготовкой, то ребята не захотят в армию. Это страх, это
неизвестность. То, о чем я говорю, касается всех школ, где упор сделан именно
на сильное образование. Согласитесь – уход воспитательной работы из школ…

Николай Серагин: Извините,
неправильно…

Татьяна Метелкина: Так,
хорошо, хорошо, дискуссия… Как мне казалось, что акцент идет именно на
образование. Это то, что видела я как родительница. Но общая ситуация
политическая в мире – она, конечно, поворачивает детей. Но есть второй момент.
Почему сейчас призывников столько? Почему они идут? Потому что они не
трудоустроятся потом никуда. И вот этот страх, что они теряют… Это правда.
Ребята, не служившие, не могут устроиться на госслужбу, не могут устроиться на
госпредприятие: их просто не возьмут. Это есть. Мы это понимаем. Поэтому,
возможно, что рост объясняется не морально-волевыми… как бы… психологическими
качествами, а именно страхом не найти рабочие места.

Вот моя правда.

Владимир Лапырин: Николай
Васильевич, вы представляете Минобр. Действительно ли не могут найти работу? А
бывает, что выпускники, в том числе кадетских школ, не могут поступить в
училища военные, потому что их мало, набор ограничен, и они хотели бы, особенно
в элитные войска – типа десантных или, скажем, летных. Пожалуйста.

Николай Серагин: Прежде
Татьяне Вячеславовне хочу ответить по поводу… Ну, раньше бы так сказали: два
мира – два детства. Потому что, к сожалению, возвращаясь к мысли Владимира
Владимировича Путина – вчерашней встрече его, когда он сказал, что нужно имидж
формировать у молодежи. К сожалению, уважаемые коллеги из средств массовой
информации, мы считаем, что вы в большом долгу перед гражданско-патриотическим
воспитанием. Впервые в этом году на открытие «Зарницы» 14-го числа пришло
столько представителей средств массовой информации. И мы понимаем, чем это было
вызвано.

Владимир Лапырин: Много или
мало?

Николай Серагин: Много!
Много! Впервые – много. За это мы порадовались. И во время соревнований там,
где ребятишки играли в игру «Разведчики», там, где они преодолевали
препятствия, показывали свою физическую подготовку на базе 20-ой армии в Мулино
– тоже придут думали. Не было. Уважаемые коллеги, как мы будем с вами
формировать положительный имидж будущего защитника Отечества? Ребятишкам это
очень важно — если бы они увидели себя на телеэкране. Но сам тот факт, что
только пришли на открытие – да, нам приятно, да, вы побеседовали с ребятами, но
процесс игры не был показан – чем же они там занимаются, не только маршируют,
когда на плацу прошли, но вот именно готовят себя к службе в армии. Это первое.

Поэтому я думаю, что в целом
информация о том, что же происходит в гражданско-патриотическом воспитании, у
общества мала. И когда вот сейчас здесь некоторые говорят: «Вот была «Зарница»,
— она есть! Мы с 93 года ни на год не прекращали «Зарницу». Она есть в школах,
она есть как соревнование межрайонное, она есть дивизионное соревнование. Около
140 тысяч ребятишек участвуют в этих соревнованиях из 560 тысяч детского
населения, по отчетам наших органов местного самоуправления.

Владимир Лапырин: Это в
области?

Николай Серагин: Это в
области, ежегодно 140 тысяч детей. Они прикасаются к этим вопросам, связанным
именно с вопросами подготовки к службе в армии.

Я согласен с Николаем Ивановичем в
том плане, потому что я сам проходил начальную военную подготовку и знаю, как
это важно. Не когда в рамках ОБЖ основы воинской службы – да, какая-то часть
есть. Но она нас дисциплинировала эта начальная военная подготовка уже на
раннем этапе, когда нам было 15-16 лет.

Ну и я хочу сказать, что, кроме
«Зарницы», ведь целый комплекс мероприятий по подготовке ребят. У нас есть 235
разных профильных детских и молодежных военно-патриотических общественных
организаций, в них более 10 тысяч воспитанников. Это клубы, это объединения. Вот,
в частности, клуб был у Николая Ивановича, и сейчас он есть – в образовательном
учреждении. И нам приятно, что при принятии решения призывными комиссиями
принимается как раз в учет подготовка призывника, полученная в этих
военно-патриотических клубах. По нашим данным, в 13 году было призвано 250
человек – бывших членов военно-патриотических клубов, из них 40 процентов – в
сухопутные, ВДВ, 10 – в военно-морской флот, 10 – в военно-воздушные силы и
внутренние войска. В образовательные организации Минобороны России – вот то,
что вы задали вопрос – из Нижегородской области был зачислен 331 человек. В
суворовские военные училища, в нахимовские и в кадетские корпуса – около 30
человек. То есть, в высшие – 330, и в кадетские и суворовские – 30 человек. Это
не учитывая то, что 300 человек у нас в Балахне в Истоминской школе-интернате,
и более 100 ребятишек в Володарском районе – школа МЧС кадетского корпуса.

Мы считаем, что, благодаря
поддержке областного комиссариата, хорошие шефские связи установлены с воинскими
частями, с подводными лодками, и они комплектуются также нижегородцами. В 13
году в такие подшефные части было направлено 117 призывников.

Есть в рамках ОБЖ – тоже, чтобы
уважаемые коллеги знали – в рамках основ безопасной жизнедеятельности –
пятидневные учебные сборы. То есть, по окончании 10-го класса каждый юноша
проходит – это включено в учебный план.

Ну и последнее, Татьяна
Вячеславовна, еще раз…

Татьяна Метелкина: Где они
проходят?!

Николай Серагин: Они
проходят там, где есть база, они проводят эти пятидневные сборы на базе
воинских частей, где нет – на базе или школы, или пионерского лагеря
загородного оздоровительного. То есть, у кого какая база есть. И это тоже
проблема, потому что, к сожалению, не все воинские части идут навстречу, исходя
из своих ресурсов.

Алексей Меркурьев: Понятно.

Николай Серагин: Ну и
последняя ремарка по поводу образования. В законе об образовании так и
написано: «Образование – это неразделимый процесс воспитания и обучения».

Алексей Меркурьев: Николай
Васильевич, вы говорили, что все хорошо…

Николай Серагин: Я не
говорю, что все хорошо. Проблема – я еще раз говорю – в том, что все-таки – я
согласен здесь с Николаем Ивановичем Лешковым – в рамках основ безопасности
жизнедеятельности предмета основы воинской службы – это недостаточно для
грамотной и квалифицированной подготовки…

Алексей Меркурьев: То есть,
вы поддерживаете идею начальной военной подготовки?

Николай Серагин: Я
поддерживаю идею начальной военной подготовки, но, может быть, с одной
оговоркой – девчонок, может быть, туда и не включать, потому что, когда я
учился…

Татьяна Метелкина:
Включать!!!

Николай Серагин: Это мое
мнение. Но у нас в команде шесть мальчиков на «Зарнице» и четыре девочки.

Татьяна Метелкина: А можно
вопрос еще Николаю Васильевичу? В скольких вузах у нас в Нижегородской области
остались военные кафедры? 

Николай Серагин: В инязе
точно есть…

Владимир Лапырин: Там
переводчики наши…

Алексей Меркурьев: В
Лобачевского. Один учебный центр здесь…

Сергей Мишанин: Давайте я
скажу. По указу президента в этом году с 1 сентября организована подготовка
студентов по программам солдат, старшин на базе учебного центра университета
Лобачевского и на базе военной кафедры Высшей школы экономики, нижегородского
филиала. Вот сейчас уже идет проработка данного вопроса, уже идет отбор
студентов – кандидатов на обучение по программам солдат, старшин, в том числе
и, как было на военной кафедре в учебном центре университета Лобачевского, на
офицерские должности. Есть уже государственные задания по подготовке студентов.
Это для института Лобачевского 140 человек по программам солдат, сержантов, для
Высшей школы экономики – 170 человек для подготовки уже с 1 сентября.

Пока эти вопросы законодательно в
полном объеме, методически и организационно у нас находятся в стадии разработки,
совершенствования, но эта работа проводится. В частности, 30 мая в Москве будет
заседание межведомственной комиссии по организации подготовки студентов вузов
вот по этим программам. И от нас едет начальник военно-учебного центра Абрамов
на это заседание.

Владимир Лапырин: А что это
дает? Это дает освобождение от армии или заочное прохождение?

Сергей Мишанин:
Предусмотрена по этой программе подготовка. То есть, ребята, которые студенты
вузов, проходят подготовку по программам солдат в течение полутора лет, по
программам сержантов – два года. Проходят обучение на военных кафедрах. Это
обучение заканчивается проведением военных сборов, приемом зачетов по
соответствующим военно-учетным специальностям.

Алексей Меркурьев: То есть,
в армию их потом не призывают…

Сергей Мишанин: Потом при
положительных результатах экзаменов по окончании обучения на военных кафедрах
выдаются им военные билеты, и они зачисляются в запас. Кто получил
неудовлетворительные оценки по результатам обучения, те идут на призыв.

Владимир Лапырин: Смотрите,
возникает закономерность. Вот рядом со мной сидит боевой генерал, который
прошел огонь Чечни. И здесь среди нас тоже многие офицеры, которые прошил
горячие точки. И они подтвердят – сами подтвердят, на личном опыте, что
выживает сейчас тот, кто больше умеет, больше знает, кто готов к службе и
морально до того, как его призвали. Вот отсюда мы смотрим на начальную
подготовку – на самом деле, это играет подчас решающее значение, в том числе и
в понимании, куда человек попадает. Потому что армия – это все-таки армия, а не
детский сад.

Дальше пойдем. Вот господин Иудин
здесь к нам присоединился – доктор экономических наук, профессор, социолог.
Пожалуйста, Александр Анатольевич, вам слово. Вы можете сказать о призыве свои
соображения.

Александр Иудин: Тут не
соображения. Собственно, ничего нового я не скажу из того, что я успел
услышать. Дело в том, что год назад – совсем недавно – мы проводили
исследование довольно большое по отношению молодежи к армии. Результаты, в
общем-то, достаточно позитивные. И эти позитивные смещения мы, в общем-то,
наблюдаем.

Если говорить о каких-то
характерных особенностях, можно отметить, прежде всего, что, по мере взросления
более цивилизованные дети меньше хотят идти в армию. От курса к курсу уже в
вузе уменьшается это, и от школы к вузу уменьшается это. Значит, нежелание
служить. Ну, там просто задавался вопрос: есть ли у вас планы служить в армии?

Теперь, если мы сравниваем
нижегородских школьников и школьников из райцентров (ну, в деревнях мы не опрашивали
– просто ограниченные средства), то мы получаем отличие еще более радикальное.
Сельская молодежь демонстрирует готовность… Ну, не сельская, а вот из малых
городов. Молодые люди из малых городов в большей степени сориентированы на
службу в армии. Процесс цивилизации, в общем-то, в известной степени отвращает
людей – условно, конечно, я хочу сказать.

Теперь, если говорить о факторах,
которые связаны с готовностью служить в армии. Вот там, где дети знают о том,
что у них есть какая-то подготовка — в школе у вас есть какая-то подготовка к
армии? Те дети, которые говорят: «Да, есть» — у них заметно выше, на проценты
готовность служить в армии. Те дети, которые отмечают, что у них нет, причем,
мы выясняли параллельно есть или нет – она есть, числится она… То есть, там,
где она формально проводится и дети о ней фактически не знают – у них нет
желания служить в армии.

Отношение родителей действительно
очень интересно. Прежде всего, вообще семейная обстановка. Готовность служить в
армии гораздо выше – в разы – у детей, в семьях которых есть военнослужащие –
отставные или действующие. Причем, не только офицеры, а просто люди, которые
отслужили срочную службу в армии. У них отношение более позитивное. Родители –
задавали тоже прямой вопрос: «Готовы ли ваши родители найти какие-то справки
нужные, найти какие-то ходы, рычаги и так далее?» И отдельно задавался вопрос
по отцу и по матери. Матери эту готовность демонстрируют своим детям в разы
чаще – гораздо чаще. Ну и здесь сразу же я вспоминаю, что у нас в 90-ые годы
активно действовал «Союз солдатских матерей»…

Владимир Лапырин: Он и
сейчас работает. Они сегодня не смогли придти…

Александр Иудин: Ну, я
ничего плохого не хочу сказать об этой организации, хорошего – тоже. Я просто с
ее деятельностью незнаком. Просто хочу обратить внимание присутствующих, что
проблемами армии – причем, в значительной степени в негативном смысле –
занимаются именно матери, которые оберегают детей от армии. И вот представление
о том, что армия – это место, где можно потерять здоровье, можно потерять
жизнь, это упущенные годы и так далее – это представление сохраняется в
штатских семьях в большей мере, в городских семьях. Утраченные, потраченные
годы. Люди, отслужившие в армии – это уже из другого исследования – гораздо
реже считают, что это потерянные годы. Отслужившие, прошло какое-то время. Они
считают, что это годы, прожитые отнюдь не зря, гораздо чаще, хотя и среди них
это есть.

В принципе, то, что я успел
услышать, я просто подтверждаю – количественно все те характеристики.
Единственное, что я могу сказать, что вот это исследование мы провели год
назад, в принципе, я считаю, что это необходимо время от времени проводить,
вообще нужно мониторить эти изменения. И здесь очень важный момент – тут я в
известной степени маленькую нотку скажу новизны – современная молодежь, по
сравнению с молодежью 90-ых годов (это большое было всероссийское исследование,
всесоюзное в 90-ых годах), более оптимистичная, более раскованная, более
свободная молодежь, более индивидуалистичная, более эгоистичная. В меньшей
степени она ориентирована на социально-значимые ценности. То есть, мы, вообще
говоря, сравниваем фактически отцов и детей – 20 лет — 22 года прошло между
двумя замерами. И вот за эти 20 лет мы живем теперь как бы в капиталистическом
обществе, и ценности индивидуализма, личного успеха за счет других зачастую –
они развиваются очень интенсивно в обществе. И эти ценности в значительной
степени ущемляют, размывают ценности патриотизма.

Владимир Лапырин: Понятно.

Светлана Барабанова: Можно в
защиту комитета солдатских матерей?..

Александр Иудин: Нет, я про
комитет еще раз подчеркну. Я просто хочу сказать по поводу комитета два слова.
В принципе, пришло время – нужен комитет солдатских отцов, это вообще
отеческое…

Светлана Барабанова:
Правильно! Прямо изо рта вынули…

Владимир Лапырин: Я только
ремарку сделаю. Комитет отцов нужен, но только отцов-то подчас меньше у ребят,
которые идут в армию. Очень много неполных семей, и об этом тоже надо помнить.
Они воспитаны матерями. И это тоже особая наша проблема.

Светлана Барабанова: Я хочу
сказать, что я впервые принимаю участие в заседании экспертного клуба. Судя по
проблемам, которые здесь обсуждаются, вопрос не только актуальный, но и очень
острый. Я хочу сказать, что уполномоченный по правам человека в Нижегородской
области – государственный орган (подчеркиваю – государственный, потому что
многие считают, что мы – общественная организация), работает уже 10 лет. Мы
занимаемся организацией содействия в защите нарушенных прав граждан, которые
проживают на территории Нижегородской области. И вот как бы это странно ни
звучало, но я посмотрела статистику специально: вот за 10 лет невозможно даже
процента выделить обращений граждан по вопросу нарушенных прав призывников. Не
обращаются к нам. 5-6 случаев за все 10 лет. Но мы, так сказать, анализировали
эту проблему, и Наталья Станиславовна Жукова, которая, к сожалению, не
принимает сегодня участия…

Владимир Лапырин: Она на
призывной комиссии…

Светлана Барабанова: Да, она
на призывной комиссии… Она является членом общественного совета при
уполномоченном по правам человека, и мы, когда анализировали эту проблему,
поняли только одно — что у нас очень хорошо работает комитет солдатских
матерей, они раскрученные, и они, Александр Анатольевич, по сравнению с 90-ми
годами, изменили свое амплуа: они не занимаются политикой, они занимаются
конкретными обращениями граждан, связанными с нарушениями прав призывников. И в
этом смысле они как бы берут на себя работу. Я не знаю, как у них там со
статистикой – много ли обращений, я думаю, что с каждым годом все меньше и
меньше становится. Но, тем не менее, я хочу сказать, что они свою задачу
выполняют – своей общественной организации.

Но, уважаемые участники круглого
стола, я вот какую хочу проблему поднять сегодня. Да, во-первых, соглашусь с
Александром Анатольевичем по поводу того, что хватит уже многодетных матерей, и
солдатских матерей, и всяких разных матерей – действительно, общество
нуждается, наверное, сегодня в слове, в деле отцов. Николай Иванович пример
такого отца нам являет.

Я вот какую хочу поднять проблему:
к уполномоченному по правам человека очень часто – у нас статистика достаточно
такая основательная по этому поводу – обращаются бывшие военнослужащие. Те,
которые отслужили в армии – это и срочники, и контрактники, и бывшие офицеры.
Обращаются с вопросом нарушенных прав и законных интересов, связанных с
социальными гарантиями, которые взяло на себя государство. Вы знаете, очень
стыдно за наше государство, когда люди приходят и жалуются на то, что те
льготы, которые им положены, невозможно реализовать. Невозможно получить
пособия, какие-то выплаты, пенсии – очень много вопросов по пенсионному
обеспечению, по медицинскому обслуживанию, по проблемам – вы знаете –
обеспечения жильем бывших военнослужащих. И я думаю, что, несмотря на то, что у
нас законы-то есть, хорошие законы, но реализовать те социальные гарантии,
которые обеспечены этими законами, на деле бывает очень-очень сложно. Проблема
у нас называется везде одна – это отсутствие достаточных средств, достаточного
обеспечения на реализацию вот этих социальных гарантий.

Так вот я думаю, что со мной
согласятся, наверное, все участники, что такая ситуация не способствует тому,
чтобы молодые люди с радостью, с удовольствием шли в армию, становились
офицерами, и так далее. Потому что все, кто к нам приходят, говорят одно и то
же: «Ну как же так? Я рисковал жизнью, я отдал все свои лучшие годы армии и
получил вот что». Я думаю, что это действительно проблема, которую нужно решать,
и если закон есть, то нужно добиваться того, чтобы он был реализован, есть у
нас на это средства или нет: они должны быть.  

Владимир Лапырин: И это,
наверное, самая главная проблема. Потому что это наглядная пропаганда и
агитация.

Светлана Барабанова:
Конечно!

Владимир Лапырин: Господин
Меркурьев возглавляет интересный фонд – «Жизнь после войны». Я думаю, что тоже
нелишне об этом знать. Это бывшие офицеры – и прошедшие, и не прошедшие горячие
точки, но отслужившие честно. Они туда также могут обратиться к своему
командующему, и не только те, кто у него под начальством.

Очень интересный вопрос задали. И
он, наверное, первостепенный. Вот господин Яворский хотел слово взять. Это
также бывший военный – майор, и он же сегодня один из известных
предпринимателей российских. У него несколько заводов бронированных
конструкций, выпускает, в том числе, бронеавтомобили, которые спасли жизнь не
одному и не двум военным. Не только олигархи заказывают, но еще и бронемашины
специального назначения, прошедшие во всех горячих точках нашей страны, в том
числе. Очень высокие люди сумели выжить в его машинах, и рядовые солдаты тоже,
наверное, благодарны. Пожалуйста, Юрий Валерьевич.

Юрий Яворский: Это была
рекламная пауза.

Владимир Лапырин: Ну, это
была не рекламная пауза. Очень много бывших офицеров успешно проявили себя в
бизнесе. Они были брошенными после 90-ых годов государством, к сожалению,
оказались без денег, поддержки, безо всего. У меня у самого родственники такое
прошли после Афганистана. Это было очень обидно, когда государство сначала
попросило пойти или приказало пойти, а потом бросило, фактически еще
ошельмовало в той же самой прессе. Это куда податься? У нас тоже служили эти
люди. Довольно много лет нашей газете – 23 года уже – у нас все время были и в
службе безопасности эти ребята, это бывшие офицеры. Это было неприятно.

Пожалуйста.

Юрий Яворский: Я на самом
деле хотел всего лишь реплику сказать. Так получилось, что вы меня представили,
и мне, получается, надо связать несколько тем, которые у меня созрели по ходу
дискуссии в голове. Дело в том, что я промышленник, и на сегодняшний момент то,
о чем говорили участники, не является моей профессиональной деятельностью. Я бы
не хотел давать экспертную оценку тому, что, собственно говоря, сейчас
обсуждалось. Исключительно выступлю как человек со стороны, как бы участник
процесса в массах.

Ну, во-первых, хотел бы сделать
маленькую реплику Светлане Васильевне. Этим людям просто надо создать небольшой
юридический отдел и помочь им пойти в суды.

Светлана Барабанова: А мы,
по-вашему, чем занимаемся?

Юрий Яворский: И свои права
отсудить по полной программе.

Светлана Барабанова: Как раз
этим и занимаемся.

Юрий Яворский: Потому что, к
сожалению, вы же и есть государство – вы сами себя критикуете.

Светлана Барабанова: Почему?

Юрий Яворский: С вами надо
бороться. (Смех в зале)

Светлана Барабанова: Нет,
извините. Мы как раз занимаемся тем, что помогаем гражданам отстаивать свои
права, в том числе и в судах. Иногда нам удается досудебно…

Юрий Яворский: Печальное
заключается в том, что вы – представитель власти, и вы сами себя критикуете.

Светлана Барабанова: Нет, я
критикую орган исполнительной власти.

Юрий Яворский: А для меня
государство – все одно.

Владимир Лапырин: Реплику
дам. «Деловая Россия» даже делегировала господина Солодкого. В качестве кого? В
качестве уполномоченного по правам…

Юрий Яворский: Но теперь он
стал чиновником, понимаете?..

Печально, что у меня, допустим,
много друзей и однокашников по 5-6 лет стояли за штатом, получая деньги, и
ждали квартиру. То есть, они получили зарплат больше, чем стоит квартира. Ну
это же бред. Понимаете? Поэтому, мне кажется, государство должно само в этом
разбираться.

Я хотел сказать о другом. Я на
самом деле заканчивал высшее военно-политическое училище. Я – классический
комиссар тех времен. Я оказался на переломе момента, когда нас сделали
воспитателями. И я принял решение уйти из вооруженных сил исключительно из-за
этого. Потому что быть комиссаром, замполитом – это одно, быть воспитателем –
это смешно. Потому что это что-то вроде песочницы. Понимаете?

Есть современное хорошее выражение
такое – «скрепы». Комиссары, политработники в вооруженных силах – действительно
были скрепами между армией и обществом. Они, во-первых, выполняли функцию… Не
надо вешать им все время тему коммунизма на голову. Надо понимать, что они, в
первую очередь, следили за неким общественным порядком, и они боролись с таким
порочащим армию явлением как дедовщина, и они в конечном результате связывали
общество. То есть, проводили заминки кто раньше? Политработники. Кто формировал
вместе с учителями начальной военной подготовки? Политработники. Кто за субботу
и воскресенье отвечал? Политработники.

То есть, я хотел бы сказать так:
если государство стремится сформировать что-то новое в обществе по отношению к
армии, то мы категорически должны рассмотреть то положительное, что было
все-таки в советское время, и я считаю, что надо переименовывать в войсках
теперь гребаных воспитателей в политработников. Потому что политический
работник – это не коммунистический работник. Политический. Сегодня политическая
ситуация такова, что фактически Администрация президента Обамы объявила войну
России руками украинских наемников, украинской хунты. Мы сегодня боимся
политически это правильно сформулировать. Когда в свое время мы готовились к
нападению фашистской Германии, мы в каждом парке поставили вышку для того,
чтобы все учились прыгать с парашютом, мы поставили  тиры – по 10-15 тиров на город было, и я прекрасно еще помню
советское время – что пострелять пульками можно было практически везде. Сегодня
этого всего нету. У нас было бесконечное количество не только ГТО, но и всего
остального. В классе не было мальчишки, кто не занимался каким-то видом спорта.
Сегодня отдать мальчика в спорт – извините, почти некуда. И то, что наши ребята
выиграли Чемпионат мира – это все равно на кончиках пальцев это все.

То есть, я хотел бы сказать так.
Нет государственной на сегодняшний день политики, которая сформатировала бы и
поведение СМИ. Мы сегодня ругаем СМИ, что они, дескать, не подключаются к этому
всему. Им вообще-то деньги платить за это надо. Такова сейчас ситуация.
Понимаете? Только три государственных канала – сегодня включим вечером – про
ментов, про прокуроров, про убийства, про насилие, про криминал. Страна просто
погружена в криминал. А где красивые голубые береты, где высадка десанта, где
пограничные войска, где работа внутренних войск? Понимаете? То есть, мы не
видим этого.

Татьяна Метелкина: Если СМИ
будут это показывать, они не получат рекламной поддержки…

Юрий Яворский: Я абсолютно
согласен! Для этого нужны политработники, нужна система пропаганды, нужно
Министерство пропаганды – не в составе Министерства культуры как подотдел, а
нужно Министерство пропаганды – пропаганды современного российского общества,
российской цивилизации, которая очевидно одна из четырех: китайская
цивилизация, российская, американская и европейская. Нет других. Кто может
назвать мне пятую?

Татьяна Метелкина:
Индийская.

Юрий Яворский: М-м-м…

Татьяна Метелкина: Да-да-да…

Юрий Яворский: Она еще не
сформировалась как способная к обороне… В потенциале – да, но сегодня их четыре
реально цивилизации, они между собою сталкиваются. С китайцами мы вроде как
договорились, а извините – с Америкой – вряд ли. Причем, нельзя это путать с
американским народом, с американским хоккеем, с американским баскетболом, не
надо их называть афро-американцами… Ну, сейчас понятно – евреи пришли во власть
в Украине. Ну, черт побери, давайте поймем, что не в национальности сейчас дело
– сейчас в цивилизациях проблема. Цивилизация американского общества,
базирующаяся на мощном капитале, они оплачивают все, а мы, к сожалению, не
хотим оплачивать свой патриотизм, его рост и чего-то этого стесняемся. Вот это
вот самое обидное. Все.

Владимир Лапырин: Юрий
Валерьевич, еще есть один важный момент. Когда мы говорим о привлекательности
или непривлекательности армии, важно, как относятся к ней родители, как относится
общество. Но нельзя забывать о том, что привлекает еще в любую структуру и
техника современная – современное вооружение, современные возможности,
современные специальности. Здесь мы вспоминали прошлые времена – Советского
Союза, и ребята очень часто приходили из армии даже после 2-3 лет со
специальностями, причем, солидными, которые позволяли им потом зарабатывать.

Юрий Яворский: Вы вспомните
– мы с вами лейтенантами в ресторан ходили – что, в гражданке? В белых рубашках
и золотых погонах. Мы считали, что это круто.

Владимир Лапырин: И уважение
было в обществе.

Юрий Яворский: Мне,
лейтенанту, если я становился за билетом в кассу, старушки уступали очередь. Я
не имел гражданки до капитанских погон: она была не нужна. Мы гордились формой.
А сегодня…

Владимир Лапырин: А сегодня
впечатление, что мы отстали во всем – и в вооружении, и в технике, и прочее. И
поэтому выражается тревога нашего общества еще и в том, что при существующих
санкциях вполне возможно, что армия останется голая. Вот насколько наша
промышленность сегодня способна самостоятельно ее вооружить, оснастить и
привлечь к этому тех самых ребят, которые могли бы с этой техникой обращаться?
Кто на это ответить попробует?

Александр Суханов: Ну, я
попробую. Мы уже говорили – система подготовки молодежи, воспитание
патриотизма, изменение отношения к армии – все это хорошо. Но меня гложет червь
сомнения. Червь сомнения какой? Время, когда можно было взять в руки палку и
пойти воевать…

Владимир Лапырин: Ну сам-то
не с палкой, а автоматом служил…

Александр Суханов: Владимир
Викторович, перебивать не надо. Время, когда можно было взять палку и пойти
воевать – далеко ушло. Время, когда можно было взять ружье, автомат и пойти
воевать – к сожалению, сегодня тоже практически уходит. И когда мы говорим о перевооружении
армии, мы понимаем, что сегодня солдат армии – это солдат XXI века, это профессионал, прежде
всего. И когда мы говорим, что у нас есть контрактная система набора армии, я
понимаю: набираем профессионалов, обучаем, готовим и с помощью этих профессионалов
решаем те задачи, которые стоят перед нашим обществом сегодня. Большинство
армий сегодня именно профессионального типа. С другой стороны, а зачем же нам
тогда вот этот призыв, вот эта мобилизация необученных или плохо обученных
людей, которые с этой техникой не знакомы, на которую придут служить? Тем более
что срок службы сократился до одного года. Что за этот год можно выучить? Я
помню, когда мы приходили в армию, полгода было учебки, где нас обучали новым
специальностям военным, и после этого допускали к технике. Даже тогда – это
было почти 40 лет назад. А сейчас что изменилось? Изменилось то, что техника
стала еще сложнее. Я сегодня не буду знать, как к этой технике, с какой стороны
подойти. Я не профессионал. Это вот один аспект. 

Второй аспект – да, в России всегда
было признано, что мы, в основном, ведем войны защитные на своей территории,
очень много было историй партизанских движений, когда приходилось
непрофессионалам тоже защищать свою территорию. Вот сегодня у меня возникает
ощущение – а не готовимся ли мы к очередной войне, как это уже было, боясь не
подготовиться? И на время, пока перевооружение армии будет завершаться, мы по
старинке массами сдержим и территорию?

Алексей Меркурьев: Помочь
вам ответить на ваш вопрос?

Александр Суханов: Это червь
сомнения, я же сказал…

Алексей Меркурьев: Значит,
вопрос стоит по профессиональной подготовке. Я вначале сказал, что у нас
система призыва в армию существует смешанная – призыв и по контракту. И
профессии в армии у нас тоже есть высокоинтеллектуальные и, скажем так,
чуть-чуть менее интеллектуальные. Поэтому солдаты, которые срочную службу
проходят – это, можно сказать, учебка, это будущий мобилизационный резерв нашей
армии, потому что без этого резерва не может существовать действующая армия. Потери
чем-то восполнять надо. Вот эти солдатики, которые проходят службу в течение
одного года, они получают как бы начальную такую военную подготовку, потом она
совершенствуется, когда он находится в запасе, и когда наступает трудная година
для государства, призывают их из запаса, и они в качестве резерва пополняют
ряды вооруженных сил.

Вот, а в первой категории, о
которой вы сказали – по контракту – у нас есть войска высокоинтеллектуальные.
Такие как военно-космические войска, авиация, противоракетная оборона,
разведка, связь, автоматизированная система управления войсками, и так далее.
Там нужны люди с высшим образованием. Здесь вопрос поднимался о военных
кафедрах в вузах, особенно в технических – это очень важный вопрос. Потому что
подготовить в армии этих специалистов довольно сложно, и их готовят только вузы
– вузы военные и вузы гражданские.

И мы сегодня как раз обсуждаем эти
два аспекта по призыву. Второе – мы его хотели в третьем вопросе обсудить –
взаимоотношения общества и армии. Вот там как раз вопрос профессиональной армии
стоит на повестке дня. Как общество относится к армии вообще, как к призыву
относится и как к профессиональной армии. На сегодняшний момент – вы абсолютно
правы – сейчас уже ушла в прошлое история массовых многомиллионных армий.
Сейчас нет необходимости выступать, например, на фронте от Балтийского до
Черного моря. Сейчас достаточно небольшой мобильной армии, которая решит задачи
даже более успешно, чем вот эти массовые армии. Что мы наблюдаем в действиях,
например, американской армии? Война обычно начинается с информационной войны,
потом она переходит в воздушные удары, которые длятся неделями, в результате
поражения высокоточным оружием уничтожается техника, пункты управления, объекты
экономики, и только тогда, если есть необходимость, применяют сухопутные
войска. Поэтому вопрос профессионализма современной армии и ВПК – они очень
тесно связаны.

Вы абсолютно правы – сказали, что
сейчас президент абсолютно правильно поставил, мне кажется, очень актуальную
задачу – перевооружить армию на современную технику. Средства выделены
огромные. Главное, чтобы эти средства не ушли в песок, а пошли конкретно на
науку, на переоснащение предприятий ВПК, чтобы они выпускали технику с нашими
технологиями – с высочайшими технологиями, и под наших специалистов.

Александр Суханов:
Совершенно верно.

Я хотел как раз подвести… Вы хотели
возразить? Пожалуйста.

Сергей Мишанин: Нет, я хотел
в продолжение озвучить проблему. У нас за последние три года утрачена система
профессиональной ориентации. Сергей Валерьевич озвучил цифры – это 311
нижегородцев поступили в высшие военные учебные заведения в прошлом году. В
этом году уже порядка 600 человек поступают в военные институты – подали
заявления, во всяком случае, оформляют документы. Но до 2009 года эта цифра
была — более 1500 нижегородцев поступали в военные институты. До 9-го года,
когда был прекращен набор в институты – в военные училища, по-старому. Поэтому
проблема профессиональной ориентации – это тоже упущенный вопрос. Мы в военных
комиссариатах, в отделах этим вопросом занимаемся во взаимодействии с органами
исполнительной власти, со средствами массовой информации, но этой работы
недостаточно. Тем более что в военных комиссариатах сейчас очень много – в виду
объективных причин – работают женщины, в возрасте люди. Поэтому к этому вопросу
тоже хотелось бы больше привлечь средства массовой информации, привлечь
образовательные организации Нижегородской области, высшие учебные заведения,
соответственно, все общественные организации, патриотические, военные клубы,
чтобы ребят в военно-профессиональном плане просвещать, консультировать для
подготовки будущих офицерских кадров.

Татьяна Метелкина: Важно,
чтобы была возможность поступить и желание – как это совместить?       

Алексей Меркурьев: У нас
здесь присутствует Пискунов Сергей Борисович – он как раз возглавляет одну из
общественных организаций, которая занимается и рекламой военной службы, в
частности, такого рода войск как морская пехота. Вы абсолютно правы: у нас
сейчас не хватает вот этой саморекламы. У десантников она более-менее есть,
десантники как-то на слуху…

Александр Суханов: В
бассейнах купаются…

Светлана Барабанова: Сегодня
День пограничника…

Алексей Меркурьев: У нас еще
много войск, о которых мы мало говорим… А ведь у всех есть свои песни, и мы
распевали эти песни с удовольствием…

Сергей Мишанин: Я еще в
развитие этого. По моему мнению – вот мы работаем по подготовке граждан – в
работе с молодежью в настоящее время – тут только энтузиасты, которые преданны,
которые патриоты старой закалки. Участвующие на конкурсе военно-патриотическом
кадетских классов – там руководители – половина женщины. Даже больше…

Алексей Меркурьев: Сейчас и
в школах преподаватели – практически одни женщины…

Сергей Мишанин: Да. А то,
что, как можно здесь…

Алексей Меркурьев: Как можно
мальчиков военному делу учить…

Сергей Мишанин: Николай
говорил – проблема. Рад бы офицер запаса пойти, но зарплата, финансовое
обеспечение – уже несолидное. Поэтому хотелось бы, может быть, даже найти
какие-то резервы для поддержки…

Николай Серагин: Приходите к
нам. Мы договоримся с любым директором: сейчас с помощью надбавок можно хорошую
зарплату сделать.

Алексей Меркурьев: Ну вот
общественная организация – Николай Васильевич, можно поддержать? Вот Сергей Борисович.
Расскажите. Их же поддержать надо – эти организации.

Сергей Пискунов: К каждому
докладчику и выступающему у меня есть, что добавить. В частности, к первым
выступающим – Николаю Ивановичу Лешкову, представителю образования. Предмет
основы жизнедеятельности и безопасности, в него включены основы военной службы
– это совсем мизер. Это преподавание в школе идет в майский период, когда
учебный процесс весь направлен на подготовку к ЕГЭ, и так далее. То есть,
вообще небольшой кусок. Далее, кто ведет – только что сказали – в основном
женщины и непрофессионалы.

Взаимодействие ветеранских
общественных организаций у нас очень большое. Мы между собой взаимодействуем,
мы знаем, сколько у кого военно-патриотических клубов, которые мы курируем. То
есть, каждая ветеранская организация либо создала, либо курирует какие-то клубы
при школах тех же самых. В нашей организации создано два мощных клуба: один в
Ленинском районе военно-спортивный «Багира» и военно-спортивный клуб «Пантера».
В этих клубах дети как раз набраны из разных школ, и представителям образования
– директорам школ – невыгодно, когда дети в школе собираются из разных школ.
Понимаете? Мы этого понять не можем, но мы все равно сопротивляемся, и этот
клуб ведем, и идем к хорошему результату.

На сегодняшний день тому и другому
клубу по 5-6 лет. Воспитанники наших клубов уже призваны в армию. В частности,
вот по Ленинскому району вам скажу – у меня трое призваны в армию: два человека
имеют прыжки с парашютом – на сборах мы проводим. После серии подготовки в
наших клубах – мы, в основном, ведем подготовку по специальным прикладным
дисциплинам, как то стрельба в тирах ДОСААФ из мелкокалиберных спортивных
винтовок, подготовка к прыжкам с парашютом, возможные тактические игры и так
далее с применением современных уже макетов автоматов, напичканных
электроникой, и так далее, и тому подобное. Мы призываем к участию в наших
мероприятиях и отдельные школы с их клубами, и средства массовой информации – я
думаю, видели по телевидению ролики, которые показывают о нашей работе. Вывозим
детей в воинские части. Я только что был – в майские праздники, с 4 по 9 мая –
мы находились на базе спецназа ВМФ в Туапсе. Возили 14 детей. И эти мальчишки
реально увидели героев, они реально увидели зеленых вежливых человечков, вчера
глава района Ленинского персонально лично каждому руку пожал курсанту.
Понимаете? Вот она – стадия подготовки. И начинается это все, начиная от детей
2003-2004 года и кончая выпускником.

У нас подготовка по ВУС – по
военно-учебным специальностям – идет, соответственно, в вузах и в кабинетах
ДОСААФ. А вот начальная военная подготовка в школах – ну, я сказал уже –
отсутствует. Благодаря таким клубам, как наши, как «Баграм», как «Щит», которые
возглавляют тоже известные личности в городе – Лаухин Валерий Евгеньевич,
Кулагин Сергей на Автозаводе, другие клубы по областям, знаю, тоже есть
хорошие. Вот такая работа ведется.

Поэтому подготовка кадров – она должна
идти, начиная от азов – от маленького возраста и постепенно-постепенно
наращивая уровень воздействия на этих детей. В том числе подъем патриотический
формироваться у ребенка должен с малых лет.

Ну а отношение, и принятие на
работу нас, специалистов – к примеру, офицеров запаса и даже сержантский
состав… С таким трудом устраиваются на работу, я вам скажу, в образовательные
учреждения. У меня есть ряд примеров, когда в майские праздники проводим сборы,
детей привлекаем на эти сборы, учебный процесс в майские праздники – сами
знаете, какой сокращенный, посещаемость детей очень слабая, а потом в
результате руководитель, который детей привлек и он находится в образовательном
учреждении, он получает выговор от директора за то, что он детей оторвал от
учебного процесса, когда он был минимальный. Значит, он детей оторвал на
какие-то патриотические мероприятия. Какие-то – это 9 Мая у нас впереди!
Представляете? Поэтому – ну как человеку работать в таких условиях? Да еще при
мизерной зарплате – три тысячи в месяц. Вот и все.

Поэтому подход со стороны
государства – а далеко ходить не надо – подход 
со стороны нашего министерства образования, правительства Нижегородской
области – должен быть реально направлен на тех людей, которые находятся сейчас
у истоков в этом образовательном процессе именно патриотического воспитания.

Николай Серагин: Я хочу
сказать: если есть какая-то конфликтная ситуация – звоните. 434-17-22. Звоните
– будем разбираться. Мне непонятно, как руководитель образовательного
учреждения ставит что-то в упрек руководителю военно-патриотического клуба. Это
нонсенс. Вот я вам телефон продиктовал.

Иван Юдинцев: Это нормальная
практика. У нас, когда я учился в 10-ом классе, школа 18, нас возил военрук на
Щелковский хутор на два дня на плановые сборы – навыки проверить военные,
показать, что такое наблюдение, как позиция наблюдателя выбирается, и так
далее, в это время у нас учитель физики планировала лабораторные по физике, а
поскольку оборудования не было, его собирали из других школ – сразу четыре
штуки. Мы вернулись – у нас у всех было четыре двойки. Школа №18, военрук
Одинцов, учитель физики Ростова. Конкретно было. (Смех в зале)

Алексей Меркурьев: Николай
Васильевич, мне кажется, против военно-патриотических клубов действительно
есть…

Николай Серагин: Нет. Потому
что зачастую, наверное, иногда все-таки самодеятельность в отношении наших
руководителей клубов проявляется. Потому что в рамках закона ведь должен быть
приказ по школе, чтобы ребят куда-то вывезти. Без ведома директора ни один
приказ не издается, насколько я знаю. Поэтому это не стоит дискуссии…

Иван Юдинцев: Должно быть
едино – между 1 и 9 мая занимаемся итогами начальной военной подготовки. Все
равно реальных уроков между 1 и 9 мая нет в школах. И все.

Алексей Меркурьев: Лапшин
Александр Владимирович хочет высказаться по этому вопросу.

Александр Лапшин: Я просто
хотел сказать касательно допризывной подготовки. В школах начальная военная
подготовка, о которой мы говорили, когда я учился, насколько я знаю ребят,
которые учились – ее не просто мало, она практически отсутствует. Уроки ОБЖ,
которые были у нас – я заканчивал школу 10 лет назад – это было примерно два
дня, было количество часов, мы должны были отсидеть их, и формально, грубо
говоря, эти уроки провели. Никакой военной подготовки и так далее, она просто
отсутствовала вообще.

Дальше. Вот говорили по поводу ВДВ
– реклама и так далее. Мне кажется, надо в данном случае встать на место ребят,
которым 18 лет и которые идут в армию. То есть, какая у них мотивация идти в
армию. Вот что они видят на данный момент? Они видят в средствах массовой
информации постоянно – кого-то избили, побили и так далее, они видят вот эту
рекламу ВДВ – то есть, это ребята, которые купаются в фонтане, бьют об голову
бутылки, и так далее. Это то, что они видят. Я считаю, что основной момент – я
согласен с Юрием Валерьевичем – что нужна однозначно пропаганда. То есть, она
нужна. Когда будет пропаганда, будут и директора школ выделять время на
мероприятия военные, и так далее. Это нужно делать усиленно и в первую очередь.
Мотивация подростка – если они будут видеть, что ребята, которые приходят из
армии, и действительно у многих так получается – они крепкие, физически
здоровые, они знают приемы боевых искусств, и так далее, то они будут хотеть
туда идти действительно. Потому что сейчас молодежь стремится к спорту, ходит в
тренажерные залы, я прихожу вечером – они битком забиты. То есть, мотивация
есть, нужно просто предоставлять вот эту возможность. Понимать – 18 лет
подросток – ему хочется нравиться девочкам, и так далее. Надо это пропагандой
перевести мотивацию из «вот куришь ты – и ты классный парень». Перевести
именно…

Алексей Меркурьев: В военно-патриотический
аспект.

Александр Лапшин: Да,
именно… И тогда они будут иметь эту мотивацию, чтобы идти в армию, они будут
понимать, зачем это нужно, они будут понимать, что им будет очень полезно.

Вот мы говорили про призыв – да,
отлично, но как сделать? Ну, за уши людей тащат. Я понимаю, если в селе, это
как на определенную ступеньку – выучился в школе, потом пошел в армию – ну,
другого варианта нет. А когда есть другие варианты, например, в городе, то люди
уже не хотят туда идти, их тащат за уши…

Владимир Лапырин: Понятно.
Вот рядом с вами – господин Лысов. Виктор Иванович внесет несколько иную струю.
Потому что есть и другая точка зрения. Вот сейчас он скажет как либерал…

Юрий Яворский: Либерал?

Виктор Лысов: С чего это
взяли, что внесу? (Смех в зале)

Иван Юдинцев: Здесь все
зачищено, оппозицию сегодня не позвали…

Виктор Лысов: На самом деле
мы сейчас с Александром Леонидовичем обменялись мнениями, и тут вы выдаете. Я
совершенно согласен с необходимостью какой-то определенной подготовки, но очень
важно, чтобы люди сознательно к этому подходили, чтобы это был сознательный
выбор. И, безусловно, огромная благодарность людям, которые прослужили, знают,
что это такое, оказали такую помощь. Но речь идет о сознательном выборе.

Я обратил внимание на то, что
здесь, вообще говоря, тоже есть разделение очень серьезное, на что обратила
внимание уважаемый редактор «Нижегородской правды». То есть, не только по
гендерному принципу, на что обратил внимание уважаемый Александр Анатольевич –
женщины против, мужчины – где мужчины, кстати? – здесь — за. Я также обратил
внимание на очень интересную позицию, которую высказал уважаемый представитель
Министерства обороны, употребив термин гражданско-патриотическое воспитание, в
то время как везде здесь звучит «военно-патриотическое воспитание». Я
категорически не понимаю этого слова. Обязателен у нас военный патриотизм? Обязательно
патриотизм связан с военным? Это всего лишь один из способов, быть может. Но,
безусловно, нужно обращать внимание на гражданское патриотическое воспитание,
и, безусловно, я обращаю внимание авторов вот этой бумаги (показывает
пресс-релиз с анонсом заседания эксперт-клуба) на то, что здесь уже просто
есть некое извращение очевидных вещей. Это кто сказал, что у нас все реформы
исключительно начинаются с реформ армии в России?

Владимир Лапырин: Со времен
Петра…  

Виктор Лысов: Да Господь с
вами! Они сопровождались, быть может, частично начинались. Но эти вещи
совершенно не связаны. То же самое вопрос, например: «Армия – драйвер
модернизации или милитаризации?» Это как вообще понимать? Это вы чего
подрываете здесь сидите? Это я – либерал – может быть, должен это все
подрывать, а не вы — военные патриоты… Надеюсь, о модернизации Александр
Овидиевич скажет. А вот здесь действительно звучат милитаризационные нотки:
«Враги! Давайте назовем врагов!» А кто сказал на самом деле? Это, в частности,
одна из точек зрения, которая что-то объясняет. И всего лишь. Мы живем в XXI веке в обществе, в
котором серьезно надо относиться к информации, но к информации, а не как к
пропаганде. Что вы называете пропагандой? Благодаря пропагандистским усилиям,
мы сейчас братский народ Украины превратили в фашистов или жидо-бандеровцев.
Это благодаря пропаганде.

Юрий Яворский: Мы говорим о
руководителях.

Виктор Лысов: Это что такое?

Юрий Яворский: Мы не говорим
обо всех украинцах.

Виктор Лысов: Нет-нет, не
надо. Спросите любого на улице – он вам разделит Украину на руководителей и
братский народ?

Юрий Яворский: Я разделю.

Виктор Лысов: Минуточку, мы здесь
не спорим. Теперь мы говорим о том, какая пропаганда. Давайте уж все-таки
отдавать себе отчет, что такое пропаганда – да у нас все каналы сейчас забиты
пропагандой, и в результате этого мы имеем определенные виды. Я понимаю, что вы
хотите сказать, поскольку давно занимаюсь информационными кампаниями. Тогда
давайте так говорить: безусловно, создавать имидж можно, но при этом надо
прекрасно понимать – это что – выдумки, что люди сейчас – пограничники или
десантники в августе – выходят и бьют головами о бутылки или ныряют в бассейны?
Это что – нет этого, выдумка? Это есть, это, увы, есть.

Зачем вы ругаете СМИ? Ну, зачем вы
ругаете СМИ? Им и так тяжело сейчас. А вы: «Вот неправильно они ведут себя».
СМИ с удовольствием приедут и покажут, надо действительно к ним просто
правильно относиться. Я все сказал. Спасибо.

Юрий Яворкский: Ну вы
классически передернули две вещи.

Виктор Лысов: Это вы
классически передернули.

Юрий Яворский: Мы говорим о
том, что государство должно заплатить СМИ за то, чтобы они выполняли роль
патриотического воспитания.

Иван Юдинцев: Юрий
Валерьевич, просто вы услышали – ведущий назначил Виктора Ивановича либералом,
поэтому… (Всеобщий смех)

Юрий Яворский: Проблема в
том, что мы слишком много даем им говорить.

Виктор Лысов: (Иронично)
Вот-вот.

Юрий Яворский: Мы 500 лет
воюем за свою землю – 500 последних лет! Мы, к сожалению, ее построили по
военному механизму, пока мы не отстоим ее до конца – и кто этого не понимает –
мы завтра будем пахать на их империализм. Я в Германии открыл компанию, через
год ко мне пришли вооруженные полицейские, выяснили до мельчайших подробностей
технологию того, как мы делаем, иначе мне пригрозили тюрьмой. В результате я
все равно свернул там свою деятельность и ушел. Почему? Запрещено покупать
российское. Ну запрещено в Германии – как вы понять не можете? Просто там
запрещено. Мне это сказали в глаза. Я – реальный участник этого события.

Почему мы даем им возможность
разворачивать и убивать наши отрасли? Потому что, дескать, это граждански
должно быть обеспечено. Не согласен. Идет война. И если мы этого не понимаем,
то, господа, извините, кончиты будут скоро управлять Россией, чего я не хочу. Я
не понимаю Кончиту, хоть меня расстреляйте. Вот ему нравится Кончита (показывает
на Виктора Лысова), мне – не нравится. (Смех в зале)

Александр Суханов: Александр
Леонидович, попросим вас. Мазин Александр Леонидович, доктор экономических
наук, профессор. Александр Леонидович, оказывается, время военное.

Александр Мазин: Как
известно, каждая проблема имеет простое неправильное решение. То, что я сейчас
слышал – ну, я не буду комментировать. Не хочу. Я хотел сказать вам о другом,
что я как экономист вижу везде проблему выбора. Причем, любой выбор – это
всегда жертва. Ты жертвуешь теми благами, которые могли быть, если бы ты выбрал
другой вариант. Выбор делает человек – призывник, точнее, человек призывного
возраста – служить в армии или избегать службы в армии. При этом он оправдывает
издержки и выгоды на основе той информации, которую имеет, и тех взглядов,
которые ему привило общество или семья. И, если у человека ниже
конкурентоспособность, он скорее может принять решение служить в армии. Так у
нас сейчас.

Общество выбирает, куда тратить
деньги. Можно потратить 100 миллиардов рублей на перевооружение, на создание
новых комплексов, а можно потратить эту сумму на строительство скоростной
автомагистрали от Москвы до Екатеринбурга – это именно та самая сумма, которая
сейчас известна. Может быть, в будущем и больше, но вот сейчас оглашается эта.
Я просто говорю о выборе – на что потратить деньги. Любой выбор требует жертвы.

И здесь сидят люди… (Юрию
Яворскому) Почему вы с Виктором Ивановичем вот так вот? Реплику. Потому что
я себя чувствую здесь абсолютно инородным. Я человек сугубо гражданский, я
никогда не служил в армии. Я с уважением отношусь ко всем, кто здесь
присутствует и ко всем взглядам, (Юрию Яворскому) кроме некоторых ваших.

Но я хотел сказать, что, в
принципе, патриотом может быть не только человек, который за армию. Это может
быть человек, который за мост, который за то, чтобы в деревне Бочиха в
Сосновском районе, где у меня дом в деревне, была, наконец, построена дорога с
твердым покрытием, которой там нет до сих пор…

Татьяна Метелкина: Не может,
это мелкобуржуазное…

Александр Мазин: Понимаете?
И патриотизм может быть в том, чтобы направлять деньги на формирование
интеллектуальных продуктов, на образование. Это не такой простой вопрос, как
кажется на первый взгляд.

Юрий Яворский: Вы
передергиваете…

Александр Мазин: Я глубоко
понимаю взгляды ваши, (Юрию Яворскому) кроме ваших, когда вы…

Юрий Яворский: Да причем
здесь дорога?!

Александр Мазин: Ну, вы
можете не перебивать некоторое время? Я понимаю, что у вас уровень
агрессивности очень высокий, и это, может быть, ваше преимущество. Но все-таки
немножко сдержитесь.

Вот смотрите – призыв в армию,
проблема призыва. Я рассматриваю ее как человек посторонний, просто как
аналитик. Есть два способа – призыв, профессиональная армия. И я знаю, что,
когда примерно четыре десятилетия назад в Соединенных Штатах Америки приняли
решение перейти на профессиональную армию, они столкнулись с проблемой, которая
не является только американской. Туда не хотели идти люди, им не было там
интересно. И они поставили задачу – сделать службу в армии престижной. Они
потратили громадные средства. Это была настоящая пропагандистская работа:
снимались фильмы, выступали актеры, выступали красивые люди. Они потратили
большие деньги на то, чтобы сделать службу в армии престижной. И когда через 10
лет провели замер интеллектуального уровня среднего военнослужащего и среднего
американца, то оказалось, что уровень интеллекта военнослужащего выше, чем
среднего американца. Вот какого результата они добились. При этом служить в
армии там стало престижно. И я обращаю ваше внимание, что на это были потрачены
большие деньги. Просто так ничего не возникает.

И еще, теперь возвращаясь к нам.
Армия остается одним из институтов, вызывающих в общество доверие. Таких
институтов у нас немного, уровень доверия в обществе в целом очень низкий. Это
Церковь, это армия и это президент – в личном плане и в какой-то мере в
институциональном. А кому еще? Да больше, пожалуй, что никому. И это, конечно,
остается сильной стороной нашего общества: армия воспринимается обществом как
народная. Если перейти на профессиональную армию, то это оказывается под
угрозой. Потому что профессиональная армия немножко отрывается от народа. Она
приобретает черты касты. Она может стрелять в свой народ, в то время как армия
по призыву стрелять в народ не станет. Мы видели это, кстати, на Украине. Тоже
пример, когда люди отказывались стрелять – вот в Донецке, потому что они тоже
из этих мест, потому что для них этот народ – это свои. А когда приезжают чужие
– им просто стрелять. Это я тоже, конечно, может быть, немножко упрощаю. Потому
что вы правы, когда говорите, что технологический уровень таков, что требует
многолетнего обучения, и здесь нужны профессионалы. Но вот эта проблема – она
ведь тоже остается.

И последнее: армия и экономика –
связь. Вы знаете, действительно в армию вброшены сегодня большие деньги. И
некоторые здесь высказывали опасения, что эти деньги пойдут не туда. А ведь
угроза огромная. Смотрите – сколько у нас аварий в космической отрасли, а она
очень близка к военно-промышленной. Авария за аварией, катастрофа за
катастрофой – новая система тем, «Булава» и прочее. Я-то смотрю просто как
сторонний наблюдатель, но я смотрю новости – меня это не оставляет равнодушным.
И когда я вижу, что срыв за срывом, я понимаю – что-то там не так. Что-то в
экономике армии не так, что-то в организации не так.

Да, она может быть и драйвером
роста, она может создавать мультиплицирующий эффект, когда эти технологии
дальше придут в другие сектора экономики. Но для этого нужно, чтобы там была
конкуренция. Вот какая угодно, но конкуренция. Вы знаете, даже в советское
время была конкуренция, когда разным КБ заказывали разные модели, и потом шло
соревнование и отбор, и очень жесткий отбор. Так и вертолеты, я знаю,
создавались, самые разные самолеты… Вы, военнослужащие, подтвердите, что я
говорю справедливые вещи – конкуренция должна быть.

Алексей Меркурьев:
Совершенно справедливо.

Александр Мазин: Она может
быть другой. Она может быть так организована, как в Соединенных Штатах Америки,
как частная корпорация типа «Локхида»: выполняют государственные заказы и тоже
конкурируют между собой. Конкуренция дает качество, конкуренция снижает цены,
конкуренция повышает эффективность. Залог сильной армии – это внутренняя
организованная конкуренция технологическая. И я вижу у нас большие провалы в
этой сфере.

Владимир Лапырин: Ваше
выступление, как ни странно, не противоречит тому, о чем мы говорили…

Юрий Яворский: Абсолютно!
Все то же самое.

Владимир Лапырин: Поэтому вы
очень даже к месту – и Виктор Иванович, и вы в этой мужской компании, в которой
только две женщины… Вы очень важную вещь сказали о том, что выбор – это всегда
жертва. Да, нужно взвесить ресурсы и возможные издержки. От этих управленческих
решений зависит очень и очень много. У нас неслучайно здесь присутствует
министр внутренней политики области – господин Мигунов. И мы неслучайно, можно
так сказать, заставили его выслушать все, что здесь говорили. И я думаю, что
скоро он подведет определенный…

Анатолий Мигунов: Я хотел бы
попросить выступить сейчас…

Владимир Лапырин: Хорошо,
давайте сейчас.

Анатолий Мигунов: Я
постараюсь быть кратким. Конечно, интересная дискуссия развернулась за этим
столом. Что бы хотелось сказать? Наверное, год службы в армии на срочной службе
– он оказался неслучайным. Можно за 3-5 дней выучить автомат, разбирать и
собирать его с закрытыми глазами, можно материальную часть танка, пушки или БТР
выучить за три месяца, за шесть месяцев получить опыт вождения. Но, конечно, ни
за три месяца, ни за шесть месяцев невозможно сделать физически сильного
человека – даже не столько сильного, сколько выносливого. И тем более нельзя
идеологически его подготовить для службы. Абсолютно согласен – военный
патриотизм – это одна из составляющих гражданского патриотизма. И это должно
быть, и осуществляется, конечно, не в той мере, что мы бы хотели – здесь
присутствующие. Ну, а тем более некоторые из нас критиковали средства массовой
информации, но сами тоже понимаем – мы иной раз скатываемся на критику, потому
что критика – она быстрее доходит, она ожидаема.

Возрождается Добровольное общество
содействия армии, авиации и флоту России…

Владимир Лапырин: ДОСААФ…

Анатолий Мигунов: Да, еще в
11 году денег им не выделялось, в 12-13 годах на два года было выделено больше
шести миллионов, в этом году будут выделены тоже – сегодня в 16 часов будет
заседание комиссии. Это происходит. Конечно, шесть миллионов на Нижегородскую
область на два года – три миллиона в год – это не великая сумма, но начальный
этап уже сам по себе есть. Я думаю, что продолжится, и различные другие
коммерческие организации тоже включаются в патриотическое воспитание молодежи и
не только молодежи, но в первую очередь с нашими молодыми поколениями – не
только учащимися школ. У нас шесть достаточно сильных организаций
патриотических, как правило, конечно, они занимаются на опыте военных – это и
Великой Отечественной войны, и Афганистана. Потому что в этих условиях человек
наиболее проявляется, наиболее яркими красками может рассказать.

Но – мы десантников сегодня много
касались уже – что они там головой о бутылку бьются… Нет, они просто кирпичи об
голову могут разбить об свою, и не только. (Смех в зале)

Прошлый год Союз десантников, тоже
получивший субсидию из областного бюджета, открыл памятник Маргелову в Парке
Победы. Я считаю, что это очень хорошее действие само по себе. Не для
десантников сделан этот памятник, а сделан именно для молодежи, для людей,
которые в этот парк придут сегодня, завтра, послезавтра и узнают, что был вот
такой легендарный человек – не основатель десантных войск, но, наверное, первый
из десантников, которого они так уважают.

Так что, конечно, любой выбор – это
есть потеря. Давайте мы просто будем более грамотно выбирать, что терять, и
более обоснованно то, что…

Владимир Лапырин:
Приобретать.

Анатолий Мигунов: Да,
развивать, приобретать. И чаще задумываться о том действительно патриотическом
воспитании. Потому что давайте даже встанем, как бы это ни было неприятно, на
позицию нынешнего украинского руководства, когда армия не выполняет приказы.
Да, против своего там… Можно много придумать, обосновывать, и наша
идеологическая обработка ведется в этом направлении. Но, если бы аналогичное
случилось в России, и армия перестала бы подчиняться главнокомандующему? То
есть, идеологическая подковка украинской армии никчемная. Не только
техническая, но и идеологическая. Ну, и если технику можно закупить или через
год-два создать, сделать, то идеологию – значительно сложнее. Так что мы
занимаемся в этом направлении, и в этом направлении нужно заниматься всем. Вот,
что мне хотелось высказать. И от каждого из нас зависит, может быть, на толику,
но из этих толик складывается та обстановка, которая у нас есть.

Да, сейчас у нас патриотический
порыв в связи с тем, что и Крым вернулся в состав России, но это надо
поддерживать.

Владимир Лапырин: Ну а те,
кто здесь присутствует из клубов патриотических и из организаций военных, я
думаю, что будут надеяться на вашу помощь и поддержку в своей работе, тем более
что они лично с вами познакомились. Спасибо вам за то, что вы приняли участие в
нашей работе.

Господин Кондратьев, который на
противоположном конце стола стоит… вернее сидит, пока сидит… (Смех в зале)

Алексей Кондратьев: Ну,
немножко представиться – закончил школу здесь, потом училище военно-морское в
Ленинграде, капитан 2-го ранга запаса – Краснознаменный Северный флот, атомные
подводные лодки. Потом Нижний Новгород — я в военной приемке закончил службу
2-го ранга запаса, первым заместителем начальника ВП. Потом преподавательская
административная работа в администрации области в сфере ВПК, и
преподавательская работа – сейчас Волго-Вятская академия государственной
службы.

Тематика вопросов достаточно
интересна. И я немножко переведу свое выступление в тезисы. Начну с вопроса:
скажите, пожалуйста, кто-нибудь помнит слово ГЗР – «Готов к защите Родины» — в
10-ом классе кому-то давали такой значок? Не помните?

Владимир Лапырин: ГТО –
есть.

Алексей Кондратьев:
Вспомните ГЗР – оно было золотое и серебряное. У меня золотой значок, он помог
мне поступить в училище. Поэтому первое предложение, когда мы говорим, что ГТО
дает здоровье, то ГЗР дает как раз вот то военно-патриотическое воспитание,
которое стоит вспомнить и поискать.

Юрий Яворский: «Мастер
спорта» значок давал плюс полбалла.

Алексей Кондратьев: Точно,
верно, но это спортивная роль, а там боролись на турнике – был золотистый и
серебряный. Поэтому значок ГЗР, раз мы восстанавливаем эту вещь, стоит его
найти следы и подумать – а, может быть, это сделать, продумать, и так далее.

Алексей Меркурьев: То есть,
после школы…

Алексей Кондратьев: Нет, в
процессе школы – кто-то пошел по ГТО, а, может быть, пацаны кто-то пойдет в
училище, так дальше по ГЗР – и пусть он подтягивается не 10 раз, а 15. И тогда
этот статус может как-то сработать. Может быть, это было давно? 68-ой год – я
из школы ушел.

Следующий вопрос, который мне бы
хотелось сказать о престижности. Посмотрите, какая вещь получается – здесь не
прозвучало слово «альтернативная служба». Оно ушло со слуха. То есть, в данном
случае, что сейчас не рвутся в альтернативную – это какой-то элемент престижа
армии просматривается. Закончу эту вещь.

Следующий вопрос. Несколько раз
говорили о кинофильмах в разных аспектах. Действительно, как только 23 февраля
– то ли «Зона особого внимания», то ли «Офицеры» — и все. Мало фильмов об
армии, ну, во всяком случае, такого позитивного плана. Мне бы хотелось вот
какое предложение в этой части здесь – на сидиромах – я, во всяком случае,
купил фильм «На всех широтах». Смотрите, как там начало идет – «По заказу
правительства города Москвы». А раз так, нельзя ли правительству просить –
возможно, это, невозможно, но сам факт – заказать относительно вопроса,
относящегося… Может быть, и снять-то его где-то на территории наших мулинских
или гороховецких лагерей. Интересно? Наверное. Стоит подумать над этим
вопросом.

Следующий момент, который мне бы
хотелось сказать. О ДОСААФе затрагивали и подготовке молодежи по возрасту и так
далее. Смотрите, кто ДОСААФ вспоминает… Да, что там было? Планерские,
водно-моторные, парашютные, радисты, водители техники той и той, парашютистов,
летчиков готовили на Як-18П – тогда самолет был такой полуспортивный. Так вот в
данном случае начинали – с 14 лет радистов уже могли пацанят готовить, с 16 лет
уже бросали этих самых парашютистов, с 16 лет уже затягивали планеристов –
затягивали в Богородске, а с 18 лет готовили летчиков. Сейчас это возможно?
Возможно – за гульдены и пиастры. А раз так, то возрождение ДОСААФ, подключение
туда всех общественных структур – здесь есть в принципе одно из направлений,
над которым можно было бы поработать.

Следующий момент – шефские связи.
Упоминались. Я затрону флотские немножко – флота мало за столом, поэтому. У нас
атомная подводная лодка «Нижний Новгород» есть? Есть на севере. Ну, сейчас не
знаю – дизельная в Севастополе осталась там горьковская? На «Авроре» в свое
время служили наши нижегородцы, когда я там в училище учился – приходил, видел
– из Нижнего приехали. Поэтому возродить и усилить – одна из задач, которую
можно записать – ну, я записал, вносим предложения, которые, может быть…

Следующий вопрос. Здесь было
хорошее выступление относительно того, что вот общественные структуры едут в
Туапсе и везут туда 14 человек. Это замечательно, это возможность отобрать
людей. Что рассмотреть по аналогии с этой задачей, которая стоит? Коллеги, у
нас мулинские и гороховецкие лагеря в радиусе пешего перехода – ну не пешего,
автобусного перехода. Почему нельзя туда сделать еженедельные в летний период
поездки на автобусе от города, задаром или, так сказать, под руководством
каких-то структур. Свозил на один день на экскурсию, привез домой – сдал папе с
мамой. Расширит это кругозор? Без сомнения. Покажет связь, воспитает, и так
далее? Да ты полезь в этом танке! Я в танк залазил один раз — мы, когда в
академии учились, нас повезли показывать новую технику. Залез в этот танк:
«Ребята, как вы сидите? Там чуть ли не ручки над ушами». А он говорит: «Слушай,
когда на тебя летит вот такая болванка, вообще хочется лечь. Поэтому вот
залезть один раз, чтобы увидеть – они смотрите здесь-то как лазают по Т-34-ке.
А уж когда он урчит и ездит – это вообще впечатления, на батареях покатать –
показать, как он качает, на какой скорости идет. Поэтому экскурсии как
предложение в летний период или вот… ну, сейчас они экзамены сдают – тут не
дернуться. А в летний период нужно продумать возможность поездки автобусов туда
– показали и вернули обратно. Ну, может быть, покормили солдатским обедом.
Поэтому этот момент, мне кажется, следует продумать.

И последнее – несколько раз здесь
прозвучал этот вопрос. Человек – главное звено, и мы доходим, что в конечном итоге
он является, он нажимает на спусковой крючок. Ну и вот как-то тут мы с военными
тоже обсуждали этот вопрос. Смотрите, мы опять немножко к Украине вернемся.
Когда хулиганы с битами болтаются, это могут хулиганы, может быть, что-то
такое, а вот, когда в воздух поднялись самолеты Су, то там сидит уж состав –
офицерский состав готовился, это уже не мальчики, это, как минимум, старшие
лейтенанты. Ну понятно, о чем идет речь? То есть, уровень подготовки более
стабильный, чем у ребят с улицы. А раз так, то ребятки с Су-шек начинают
бомбить города. И возникает вопрос. Сели с вертолетчиками, а вертолетчики
как-то немножко проще что ли, я не знаю… Наше сызранское или саранское училище?
Саранское, да? Сызранское? Ну, то, что 
не у нас ли учились те, которые сейчас это самое? И вот этот момент,
когда мы потом говорим, что человек потом переходит в это – следует иметь в
виду.

И последняя ремарка. Александр
Анатольевич интересный материал привел. Мне кажется, всегда надо науку кидать в
это изучение. Вы помните даты? 20 лет – одно исследование и второе. Надо то ли
мониторить, то ли делать раз в пять лет. И заказывать тем научным структурам,
которые здесь есть. И тогда можно принимать управленческие решения на том
статистическом материале, который будет предъявлен – выявит тенденции, выявит
проблемы, и так далее. И тогда их можно переносить во власть, в Законодательное
собрание, куда угодно.

Вот на этом мне бы хотелось
закончить свое выступление.      

Владимир Лапырин: Спасибо.

Александр Суханов: Спасибо,
Алексей Евгеньвич. Я только хотел бы добавить один маленький нюанс. Вспомним,
что ассы Геринга обучались на территории Советского Союза.

Алексей Кондратьев: Доказывает
то же… Я сказал, что человеком надо заниматься…

Юрий Яворский: Что вы
хотите? Быстро не построить могучее государство. 20 лет либералы и иже с ними
разваливали: продавали энергетику за копейки, разваливали заводы…

Владимир Лапырин: Ну, не эти
либералы разваливали… Господин, Рузанкин.

Юрий Яворский: Вот сходу раз
– и построили могучее государство…

Игорь Рузанкин: Тут все
хотят какого-то внимания к себе… Ну, попробую коротко.

Владимир Лапырин: А давно
эта тема не звучала, кстати. Тема армии ушла из поля зрения общества где-то
несколько лет назад, когда ругали армию только. А потом, когда положительные
изменения стали происходить – оно вроде как-то само собой. Пожалуйста.

Игорь Рузанкин: Ну,
наверное, во-первых, армия – это такой институт, в котором надо согласиться,
что там рискуют и здоровьем, и жизнью. Если этого в базе нету, это не армия.
Потому что Александр Анатольевич сказал, что вот такая тенденция… Это не ваше
высказывание, это просто то, что декларировалось какое-то время назад – в армию
нельзя, потому что там детей убивают. Армия – это такой институт, в котором
рискуют. И по-другому быть не может.

Ремарка небольшая. Если ты не готов
рисковать, то, какую бы ни провел пропагандистскую кампанию, все закончится
историей, которая произошла на «Дональде Куке»: прилетел наш Су-шка и 27
человек списались на берег. Почему? Потому что они не готовы рисковать своей
жизнью. Это пример конкретный боевого духа. То есть, его нету.

Когда выводят украинские воинские
части из зоны боевых действий и заменяют их на нацгвардию – это говорит о том,
что у украинской армии нету боевого духа, но есть у нацгвардии. Из кого собраны
одни и из кого собраны другие. Мы понимаем, о чем идет речь. Речь идет об
идеологии. Именно вот эту часть как раз и хотелось бы мне как-то осветить.

Хорошо то, что наш круглый стол на
базе Медиа-Страйк Холла проводится под эгидой Народного фронта. За последние
где-то полгода Народный фронт уже доказал всем, что некоторые дискуссии,
которые внутри площадки Народного фронта происходят, они выходят на решения
федерального уровня. Мы это все знаем, да? Поэтому хотелось бы результаты
сегодняшнего круглого стола иметь какое-то предложение — может быть, для
Народного фронта регионального, может быть, для проработки в Народный фронт
федеральный. И что мне хотелось бы видеть в этом каком-то решении,
согласованном мнении? Дело в чем? Вот исключительная мудрость заключается в
том, что признаешь существующую реальность. И существующая реальность сегодня
такова, что, возвращаясь к тем же правосекам, внутренний дух воина, который им
прививали с младых ногтей, заставляет их рисковать своей жизнью. Мы говорим о чужой
армии, но это все достаточно сильно имплицируется в нашем случае. Я говорю об
идеологии и о том, что на сегодняшний момент у нас действительно совершенно отсутствует
институт политруков – украли мысль прямо вот под корень.

Дело в том, что вот у нас в прошлом
году как-то возникла ненадолго тема в рядах «Единой России» о восстановлении
внутри Конституции раздела, связанного с идеологией, который в свое время был
упразднен. Неуверен, что имеет смысл это делать на уровне главного документа
страны, но вернуться в дискуссию, которая сейчас попритихла, связанную с
идеологией, которая сейчас как бы ну на государственном уровне отсутствует –
мне кажется, имеет смысл. И вот, если мы сегодня это решение примем, что надо
сначала на уровне регионального отделения Народного фронта и гражданских
институтов восстановить эту дискуссию, попробовать ее пообсуждать, а потом
перенести ее на уровень Федерации – мне кажется, это будет хорошим итогом
нашего сегодняшнего круглого стола. Потому что мы все, по сути дела, говорим
примерно об одном и том же. Только кто-то более либерально…

Владимир Лапырин: Когда
Америку вспоминали, тоже говорили о пропаганде, которая была почти 40 лет, и
огромные деньги были на нее брошены…

Игорь Рузанкин: Кто-то
говорит с более либеральных позиций…

Юрий Яворский: Госзаказ. На
это должен быть госзаказ.

Игорь Рузанкин: Да.

Сергей Васильев: Давайте
будем говорить не об идеологии, а все-таки о национальной идее…

Игорь Рузанкин: Наверное,
это как-то тождественно. Мы говорим о неком перечне ценностей, которые должны
пропагандироваться внутри нашего общества. К ним можно относиться по-разному,
но во всех – и в левой части, и в центральной, и в правой нашего политического и
гражданского спектра они должны приняться как гражданский договор. И в этом
гражданском договоре относительно армии должны быть определенные постулаты.

Юрий Яворский: Вы вообще
иногда забываете, что до 60-ых годов в Америке гнобили негров так, что мама не
горюй. Мы же, наоборот, все отдавали для того, чтобы национальные окраины у нас
развивались. И все национальности у нас – от молдованина до еврея – имели,
может быть, даже большую позицию, чем русский человек. А русских вообще-то 119
миллионов, между прочим. Понимаете? И не мы принимали фамилии евреев, а евреи
принимали наши фамилии, то есть, русских людей. Поэтому надо понимать, что на сегодняшний
день огромная нация стесняется сказать о том, что она большая, сильная, мощная,
она имеет право доминировать. Почему нет? Вот и все. И национальная идея на
сегодня – сохранить страну. Если мы дадим развиваться этим всем центробежным
силам, то у нас мгновенно уйдет Дальний Восток, уйдет Кавказ, уйдет,
соответственно, все остальное, и Московия станет до Нижнего Новгорода.

Алексей Меркурьев: Общество
уже к этому подошло – вы не волнуйтесь. У нас уже созрела ситуация, когда люди
не в единичном, а уже в масштабе страны начали немножечко уважать себя. И
правильно кто-то сказал когда-то: для полного счастья человеку нужно что?
Уважение к своей стране.

Юрий Яворский: Конечно!

Алексей Меркурьев: Один
момент нас чуть-чуть подтолкнул к самоуважению…

Юрий Яворский: Забрали Крым…
Чего стесняться этого?

Алексей Меркурьев: Не надо
стесняться.

Юрий Яворский: (Бьет
кулаком по столу) Наоборот, даже нечего стесняться: они хреначат Ирак, в
Ливию приходят, Сирию раскраивают…

Алексей Меркурьев: Они не
стесняются…

Юрий Яворский: Они, что
хотят, то и творят. Югославию всю разбарабанили.

Игорь Рузанкин: Я бы знаете,
какой момент отметил?

Владимир Лапырин: Регламент,
господа.

Игорь Рузанкин: Секундочку.
Вот смотрите – внутри ополчения Донбаса люди 40 плюс-минус пять. Это наше
поколение, которое застало еще ту идеологию, которое до сих пор живет теми
идеями и ценностями.

Юрий Яворский: Но мы же не
живем коммунизмом уже давно.

Игорь Рузанкин: Да. Но
человек человеку друг товарищ и брат – это сидит по любому. Я только в армии
узнал, что узбек – мне не брат и не друг. Понимаете? Я пришел с четким
сознанием того, что я служу на границе, я хожу в наряды, я знаю, что мне спину
прикрывают. Там для меня некоторые моменты были. Люди, которые сейчас воюют на
Донбасе добровольцами местные – это люди 40 плюс-минус пять, это наши
ровесники, а молодежь – она на другой стороне. Мы проиграли идеологическую
борьбу. Проиграли. Нам надо восстанавливать обязательно, иначе мы проиграем
страну. Спасибо.

Владимир Лапырин: Ну что ж,
настало время подводить итоги. Иван Михайлович Павленков – у нас представитель
от полпредства. Пожалуйста.

Иван Павленков: Тема для
меня не новая. За 30 с небольшим лет я успел и послужить в армии, и по
контракту, и кандидатскую защитил, и преподавал. То есть, спектр моей
деятельности был широкий. Игорь Евгеньевич сказал хорошую вещь, что Николай
Иванович может помочь подготовить материалы с предложениями, которые можно
вынести на Федерацию. В конце каждого года предложения в Администрацию
президента готовятся от Нижегородской области полпредством и, соответственно,
со всего федерального округа. Мы постараемся какие-то моменты отразить и
вынести на уровень Федерации.

Я на этом, пожалуй, закончу… Тема
важная. Еще к этому можно добавить, что в настоящее время у нас восстанавливаются
наши, наконец-то, ориентации идеологические, как бы их ни называли здесь. 20
лет не было, и сейчас мы заново строим это все. Пускай у нас были какие-то до
этого моменты, которые мы забыли, но их нужно восстанавливать, там было очень
много хорошего. Спасибо за внимание.

Владимир Лапырин: Что ж,
Иван Васильевич, как политолога ваше резюме.

Иван Юдинцев: Не знаю даже,
надо ли говорить… Я, естественно, сейчас опять скажу какие-то нехорошие слова…
Скажу слово «коррупция» — ругательное, скажу, что я живу как раз в той стране,
у которой Татьяна Вячеславовна, в той, у которой есть фамилия Сердюков – плевок
в лицо обществу, плевок в лицо армии, и дело, которое до суда не доведено и,
видимо, не будет доведено. И людям это не нравится. И я знаю, что и армии в
целом это не нравится. Но, тем не менее, это есть.

А то ведь я сейчас скажу: прошу
Народный фронт обратиться с предложением довести до суда дело Сердюкова. Такие
предложения ведь не нужны, наверное?

Алексей Меркурьев: Мы
поддерживаем. Почему?

Иван Юдинцев: Вот если
хотите вернуть авторитет армии – доведите до суда. Давайте доведем всеми
усилиями. В обществе – любой опрос, любая социология скажет – 60 процентов
минимум – считают, что дело Сердюкова должно быть доведено до суда…

Юрий Яворский: Сажают
любовницу, а не его…

Иван Юдинцев: Мнение, как по
Крыму.  

Я живу в стране, в которой в
маршрутках наклеено «призывной советник» — половина в бейсболочке, а половина в
каске. Позвонить по этому телефону и записать по этому интернет-адресу – там
открыто говорят, что мы решим ваши проблемы. И не папа, и не мама, а так и
говорят – квалифицированные юристы с опытом и связями. Гарантия: если не решим
– деньги вернем. Мы вам все договора заключим, что в случае нерешения проблемы
мы возвращаем вам деньги. Призывной советник. Какой комитет солдатских матерей
в 90-ые?! Они там работали честно. Есть юристы – это не мамы и не папы, а
корыстные люди, которые делают это за деньги. Давайте проведем, как раньше
говорили, контрольную закупочку-то. Давайте позвоним, давайте сделаем.

Александр Суханов: Это
бизнес.

Иван Юдинцев: Александр
Овидиевич, я пытался их позвать сюда. Я рассекретился, я сказал: «А придете
разговаривать?» «А о чем нам разговаривать? Мы честно занимаемся, у нас
лицензия. Вы нас не так поняли – мы только, если действительно есть к тому
основания». Хотя перед этим меня уверяли по телефону, что все основания есть. Я
езжу в этой маршрутке, я вижу это объявление каждый день. Я вижу, что это
творится. Я знаю, как студенты нашего уважаемого технического университета,
выпускники получают веерную рассылку-спам – предложение, поскольку вот они
заканчивают, выпускаются, и по идее надо бы на год пойти в армию служить.
Причем, понятно – это студенты, которых призывают как раз в высокотехнологичные
войска. Потому что армия, слава Богу, научилась работать с кадрами и посылать
не в стройбат, если люди владеют техническими специальностями, посылают туда,
где они востребованы. Но они получают веерную рассылку по электронной почте с
предложениями – предложения идут одно за другим. Я уж не говорю, если ввести в
поисковик просто «закосить от армии» — попробуйте ввести в поисковик. Получите
много интересных предложений с конкретными телефонами, с адресами, с
гарантиями. Понимаете? Понимаю, что среди них есть аферисты, но есть люди,
которые действительно, как они говорят, решают проблемы.

Поэтому я, наверное, скажу страшное
слово «коррупция». А делать это все, вести эту борьбу – надо. Ну давайте
попробуем пресечь хотя бы самые очевидные факты коррупции. Это портит молодых
людей, это внушает им, что это не надо делать, что это нормально, им юрист
объясняет, что все законно, что есть основания: «У вас печень болит иногда,
когда водки перепьете?» «Болит». «Значит, есть основания – печеночка-то
больная». И так далее. Хотя бы вот эти очевидные начнем пресекать факты. По
этому поводу есть тоже достаточно единое общественное мнение. Оно разное, как
сказали социологи, по поводу того, надо или не надо служить в армии, но то, что
не надо при этом нарушать закон, закон должен торжествовать – по этому поводу
мнения едины. Потому что у нас все за справедливость, все за равные
возможности, а не за возможности тем, у кого есть больше денег. Поэтому здесь
общественное мнение на стороне тех, кто готов подняться на борьбу с этими
проявлениями коррупции.

И, наконец, я хотел очень
поддержать Юрия Валерьевича. Юрий Валерьевич, вот всегда говорю, постоянно
говорю об этом: нам не надо стесняться говорить о том, что нам нужна оборона,
что нам надо защищаться, что мы фактически находимся в состоянии постоянной
угрозы войны. Замечательное государство Израиль об этом говорит вслух. Наши
либералы любят государство Израиль, но Израиль – государство, которое говорит:
«Мы в состоянии войны. Нас хотят раздолбить, разбомбить, уничтожить, стереть с
лица земли».

Юрий Яворский: Либералы –
это класс, который оплачивается американцами.

Иван Юдинцев: Я вам скажу
страшное. Когда вы говорите про телевидение и про кино…

Юрий Яворский: Они все бабки
получают оттуда…

Иван Юдинцев: Я могу
сказать, что говорил Эрнст в 90-ые годы, что говорил Добродеев, и что говорили
нынешние руководители НТВ…

Юрий Яворский: Как только он
проявит себя, он за это пять тысяч баксов получит… Если он конфликт устроит, он
получит больше…

Владимир Лапырин: Нет-нет,
Юрий Валерьевич…

Иван Юдинцев: Я хочу
сказать, что проблема гораздо сложнее, проблема не в том, чтобы был просто
госзаказ – проблема, может быть, в тех кадрах, которые сейчас отвечают за
идеологическую работу. У нас есть государственные телеканалы, их возглавляют те
самые люди. Как вообще государственное телевидение, получая такие деньги из
бюджета, может продавать свое эфирное время под рекламу того, что противоречит
государственной идеологии? Почему по телевидению по государственным каналам
идет ротация за деньги рекламы игры «Танки» и не идет реклама бронетанковых
войск? Вот это почему? Показали 30-секундный рекламный ролик «Танки» — покажите
рекламу бронетанковых войск. Нет.

Мы уже оплатили полностью
содержание этого телевидения. 100 процентов бюджета государственного телевидения
мы оплатили из государственного бюджета. Если они хотят размещать рекламу,
пусть держат хотя бы идеологическую рамку-то. Хотя бы так тогда, да?

Поэтому мое предложение: давайте
для начала – закон у нас хороший – потихоньку начинать добиваться соблюдения
законов, касающихся и призыва, и пропаганды. У нас – не поверите – государство
и СМИ обязаны вести эту работу, и по закону у нас через Министерство культуры,
а не Министерство пропаганды идет тот самый госзаказ, который раньше был «по
заказу Гостелерадио СССР» — сняты фильмы, да? У нас идут распределения грантов
через Министерство культуры, и замечательный человек, который, по-моему, даже в
Общественном совете при Министерстве обороны, хотя боюсь соврать – Никита
Сергеевич Михалков – председатель комиссии, которая распределяет эти деньги. И
на что расходятся эти деньги, на поддержку какого кино. Если финансируется 20
фильмов, пусть хотя бы два или три в год будут таких, как «В зоне особого
внимания», как «Случай в квадрате 36-80», и так далее. Пусть хотя бы два фильма
таких будет, да? Даже деньги идут, даже распределяются и даже отчитываются, что
что-то такое делается. Что там – «Мы из будущего» получили? Или кто там получил
эти деньги?

Я не подвел итог, к сожалению, я
добавил свою какую-то ноту.

Владимир Лапырин: Ну тогда
мы сейчас закругляем наш круглый стол. Приносим извинения за несколько
перебранный регламент, но тема оказалась живой и интересной. И даже думаю, что
не было здесь у нас пятой колонны. Зря тут демонизируют Виктора Ивановича
Лысова – это порядочный человек, тоже бывший пресс-секретарь…

Игорь Рузанкин: Немцова.

Владимир Лапырин: … и не
получает он деньги ниоткуда. Он состоит на госслужбе.

Игорь Рузанкин: Надо
посмотреть, кем финансируется Либеральный клуб…

Юрий Яворский: Немцов – все
мы знаем, как он распродавал здесь втихаря заводы. Мы же промышленники, мы же
знаем, какие заводы кому были проданы. Я считаю, что патриотизм – это та
основа, которая позволит побороть коррупцию. Я промышленник 20 лет, я сына 18
лет учил: «Надо дать взятку – дай!» Старая еврейская поговорка: носи червонец
вот здесь, надо отдать – отдай. Я учил его 20 лет этому, потому что другого
пути не было. Да, я, может быть, сволочь в какой-то степени. Но когда я
почувствовал, что мы, наконец-то, возвращаемся в ту ситуацию, которая мне мила,
в которой я вырос, которую я люблю и хочу в этой ситуации существовать, я сыну
сказал: «А вот теперь пришло другое время».

Владимир Лапырин: О!..

Юрий Яворский: То есть, нам
дан посыл – нам президент дал посыл: «Ребята, короче, давайте меняться». И я
как раз тот человек, который сидел в Сормово в своем заводе, среди людей, с
которыми я встречаюсь, я говорю: «Давайте пятой колонне и либералам не дадим
жить, потому что они нас разваливают». Надо сегодня понять, что патриотизм –
это то, когда мы начинаем учить детей не брать взятки. Тогда я выращу
прокурора, который не берет взяток, я выращу предпринимателя, который не берет
взяток, я выращу мента, который не берет взяток, и таким образом все общество
поймет, что это плохо. Все вот здесь сидящие – мы все берем и даем, и просто не
хотим это на публике признавать.

Голос из зала: Ну, не все…

Иван Юдинцев: Я всегда
говорю: я даю, но не беру.

Юрий Яворский: Да, ладно.
Давайте правду говорить: мы все берем. Сегодня – все.

Иван Юдинцев: Пора
посмотреть на часы. Время настало, время пришло жить по-другому. Да? Да.

Николай Лешков: Уважаемые
коллеги, Иван Васильевич, я одно предложение у вас услышал. Так как уклонение
от службы в армии есть уголовное преступление, тех, кто предлагает помочь уклониться,
привлекать к уголовной ответственности как подстрекателей. Так?

Иван Юдинцев: Я насколько
понимаю, у нас уголовная ответственность предусмотрена за выдачу фальшивых
документов, за дачу взятки должностному лицу…

Николай Лешков: Нет,
подстрекательство к уголовному деянию…

Иван Юдинцев: Я считаю, что
для начала нужно снять эту рекламу… Я считаю, что реклама уклонения от службы в
армии противоречит закону…

Сергей Васильев: Сделайте
обращение, Николай Иванович…

Александр Суханов: Здесь не
так все просто по одной простой причине: они не оформляют уклонение от армии,
они на основании тех страшных рассказов, которые были в 90-ые, которые до сих
пор продолжают иметь место быть среди родителей, что, не обращая внимания на
здоровье ребенка, его забирают, потому что кого-то надо забрать, потому что
надо выполнить план. Доказать, что они делают это не так, что они не помогают
больного не взять в армию, а помогают здоровому откосить – это еще очень
сложно.

И в продолжение о коррупции
буквально два слова, не задерживая внимания. Сегодня не прозвучала ни в одном
выступлении проблема, что сегодня, точнее, вчера вечером начались события в
Абхазии.

Сергей Васильев: Да.

Александр Суханов: Да, они
вроде пока носят формально характер пророссийский, только антикоррупционный. Но
мы помним, как Майдан начинался – антикоррупционно. Таким образом, Америка не
только в Украине, но начинает нас обкладывать в других точках… Следовательно,
проблема, которую мы обсуждаем, будет развиваться. И у меня большой вопрос. Вот
сейчас выделяются огромные средства – 400 миллиардов на перевооружение армии,
100 миллиардов на оборонку, чтобы эти заказы можно было выполнить на новых
технологиях, и у меня большой вопрос: а куда эти миллиарды придут? Придут ли
они туда, на что выделяются?

Владимир Лапырин: Это уже
тема другого круглого стола.

Александр Суханов: Я
понимаю. Я только обращаю внимание. Здесь уже упоминали про падение ракет такое
регулярное – все заканчиваю… Но не обратили внимание, что падают строго
определенные ракеты?

Владимир Лапырин: Ну что ж,
мы благодарим всех, и господин Меркурьев завершает наш круглый стол. А я
благодарю всех за терпение и что каждый высказался. Спасибо.

Алексей Меркурьев: Уважаемые
друзья, во-первых, спасибо всем, что пришли на наш круглый стол. Мы сегодня
подняли, на мой взгляд, исключительно важный вопрос – вопрос о русской
государственности. Я скажу – наше государство – здесь во многих выступлениях
прозвучало – чувствовало себя как бы ущербным, ну, может быть, и не без
основания. Будучи Советским Союзом, мы были государством или №1, или, по
меньшим меркам, №2. Потом мы скатились – может быть, даже в десятку не входили.
Сейчас пришло время, когда вся наша страна – от рядового человека до первого
лица государства – задумались о нашем государстве, о его роли, о судьбе нашего
государства, о судьбе нашего народа – как мы дальше-то будем жить? И тема
сегодняшнего нашего стола – тема о призыве, об армии – она абсолютно
неслучайна. Армия, вооруженные силы – это один из столпов, на которых держится
любое государство, особенно русское, история которого – фактически сплошная
война за редкими паузами.

Александр Суханов: В
основном – оборонительная война.

Алексей Меркурьев: Да. Ну мы
сегодня поднимали вопросы, лично я увидел неподдельную озабоченность людей,
которые присутствовали на нашем круглом столе. Выступления были различные, но
такой красной линией просматривается наше понимание важности того, что
государство должно быть сильным, мощным, в таком государстве жить легче, проще,
увереннее чувствуешь себя как гражданин.

Вопрос призыва, который мы подняли
– это как бы начальная стадия формирования вооруженных сил, она исключительно
важна. Я сейчас хочу рассказать один случай, который недавно у меня произошел.
Ко мне подошел один человек, который несколько лет назад помог откосить сыну от
армии. Сейчас сын закончил высшее учебное заведение и начал устраиваться на
работу. Попытался в службу безопасности, как он мне говорит, потом в
Министерство внутренних дел, потом на госслужбу – и везде ему отказали.
Отказали по той причине, что у него был, как раньше говорили, «белый билет». И
они ко мне обрались: «Ну ты же генерал, поговори с военкомом, может быть, можно
провести перекомиссию, чтобы переосвидетельствовать его и выдать ему новый
военный билет». Ну, я в военкомате с людьми поговорил – мне разъяснили,
говорят: сейчас создана такая система – вот мы сейчас о праве говорим – что
сейчас вся эта штука забита в базу данных, и даже если кто-то из чиновников
попытается внести какие-то там перемены – это просто так не получится. Но этому
человеку, который откосил в службе и получил вот этот «белый билет», пожизненно
суждено быть дурачком, потому что у него была родовая травма – там написали,
после родовой травмы у него была умственная неполноценность. И вот он –
представьте себе, я посмотрел на него – молодой, здоровый парень, два метра,
крепыш – и у него вот такая автобиография, что он идиот.

Иван Юдинцев: Зато у нас
таких депутатов в Госдуму принимают…

Алексей Меркурьев: И мне
говорят: «Может быть, заплатить кому надо – мы на все согласны». Ну, я им
говорю: «Ребята, поезд ваш ушел, надо было думать до того».

Поэтому в заключительном своем
слове я хотел бы сказать, что служба в армии – это не потерянные годы. И наша
пропаганда, наши средства массовой информации, наши учебные заведения должны
мальчикам и девочкам об этом говорить – что это не потерянные, а приобретенные
годы. Человек, который послужил в армии, он пожил в мужском коллективе, который
занимается самой главной задачей – защитой Отечества. Об этом мы сегодня как
раз и говорили.

Спасибо всем большое. Предложения,
которые вы сегодня говорили, мы проработаем, письменно их оформим и по линии
Народного фронта – я как член штаба Народного фронта – рассмотрим в нашем штабе
и направим в московский штаб Народного фронта для обобщения на федеральном
уровне.

Иван Юдинцев: Спасибо
вам.    

Фото Вячеслава Сенникова

Фоторепортаж Вячеслава Сенникова о
мероприятии можно посмотреть здесь,
видеофрагменты — здесь.