Экономика многодетной семьи в современной России

«АПН-Нижний Новгород»
представляет вниманию читателей стенограмму заседания Нижегородского
эксперт-клуба, прошедшего 12 марта 2014 г. в пресс-центре «Медиа Страйк Холл» и
посвященного теме «Экономика многодетной семьи в современной России».

В заседании принимали участие:

Дмитрий Васильченко,
представитель многодетной семьи;

Софья Горохова, председатель
общественной организации «Ассоциация многодетных семей Нижнего Новгорода»;

Оксана Дектерева, директор Благотворительного
фонда Олега Кондрашова;

Дмитрий Елькин, руководитель ИА
«Агентство политических новостей – Нижний Новгород»;

Лидия Иванова, кандидат
психологических наук, завкафедрой психологии Академии проблем безопасности,
обороны и правопорядка;

Александр Котюсов, депутат думы
Нижнего Новгорода, президент группы компаний «ПИР»;

Владимир Лапырин, главный
редактор газеты «Биржа»;

Светлана Локоткова, глава
«Ассоциации многодетных семей Нижегородского района»;

Александр Мазин, завкафедрой
экономики НИМБ, доктор экономических наук, профессор;

Евгений Малышев, старший
специалист-эксперт по демографии Нижегородстата;

Нина Рассветова, начальник
управления адресной социальной поддержки граждан министерства социальной
политики Нижегородской области;

Евгений Семенов, политолог;

Денис Чернов, многодетный отец,
журналист;

Иван Юдинцев, политолог.

Владимир Лапырин: Начинаем
заседание нашего эксперт-клуба. Вести его буду я – Лапырин Владимир, главный
редактор еженедельника «Биржа» — и Иван Васильевич – политолог. Мы открываем
наш сегодняшний круглый стол и приветствуем вас на территории «Медиа Страйка».
Из наших рядов несколько политологов вырвала болезнь – эпидемия, но я думаю,
что мы справимся с поставленной задачей. Сегодняшняя тема, которая обозначена у
нас – экономика многодетных – мы ее обсудим.

Казалось бы, сегодня другие страсти
бушуют в обществе, другие темы обсуждаются и на слуху, и, тем не менее, тема,
которая сегодня заявлена, в повестке дня также актуальна. Совсем недавно
отбушевали страсти депутатские в Законодательном собрании и в Городском совете
по поводу бюджетов. Бюджеты приняты, и тоже было бы интересно – учитывают ли
они этот аспект.

Сегодня много говорится о том, что
с демографией у нас дела плохи в России. Но – насколько они плохи? И насколько
сбудутся те прогнозы, о которых говорят? Говорят, что мы уменьшаемся, и к 30-50
году дойдет до 30, до 60, до 90 миллионов… Ну, цифры разные. Но в свое время в
Российской империи в 13 году, с которым любит статистика все сравнивать,
говорили о том, что в XXI
веке в России будет 600 миллионов. Как видим, 600 миллионов не получилось, но
140 с лишним у нас есть. Какие же причины характерны для сдерживания роста
рождаемости? Экономические, политические или сугубо физиологические? Ученые
пока на эти вопросы ответить не могут.

Я думаю, что мы не будем
затрагивать аспекты мирового масштаба, а поговорим о том, что мешает конкретно
у нас в стране многодетным семьям развиваться, и о том, как дела обстоят у нас
в Нижнем Новгороде.

Я хочу напомнить, что площадка
Нижегородского эксперт-клуба существует больше 20 лет, что на ней собираются
люди совершенно разных профессий – и ученые, и журналисты, и политологи, и
политики. И темы обсуждаются самые разные.

Тема демографии встает не первый
раз, мы обсуждали ее буквально год назад. Сегодня мы берем экономический ее
аспект – попробуем с него начать. Регламент нашей встречи – полтора часа,
три-пять минут на выступление, и на реплики и вопросы у нас также останется
время.

Иван Юдинцев: Уважаемые
эксперты, несколько слов по регламенту. Поскольку сегодня у нас есть новые
лица, которые специалисты в буквальном смысле слова, в том числе по этой теме,
я скажу просто, что видео каждого выступления выкладывается в Интернете, а практика
показывает, что больше четырех минут в Интернете ролики не скачивают и не
смотрят. Поэтому, если вы хотите, чтобы вас услышали, лучше говорить 3-3,5-4
минуты: дальше уже резко идет статистика вниз по числу просмотров, а мы
заинтересованы, чтобы вас услышали.

Мы благодарим журналистов, которые
сегодня освещают наше заседание. Денис Чернов – сам многодетный отец – как
всегда, ведет трансляцию прямо в Интернете. Денис, я прошу передать от нас
привет Александру Овидиевичу Суханову – нашему ведущему, которого скосил грипп.
Мы мысленно вместе с ним.

Сегодня у меня еще одно поручение.
У нас основатель нашего клуба, который основал этот клуб больше 20 лет назад –
Владимир Викторович Лапырин – многолетний издатель и главный редактор…

Владимир Лапырин: Но не многодетный.
(Смех в зале)

Иван Юдинцев: Не
многодетный. Он у нас еще и новорожденный, правда чуть попозже, и мне поручено…
Я как непьющий человек непьющему вручаю ему какой-то такой подарок… (Аплодисменты)
Владимир Викторович, от души вас поздравляем, спасибо, что у вас есть такой
замечательный клуб, который вы столько лет пестуете, держите.

Клуб является по-прежнему площадкой
для высказывания любых мнений. Это площадка гражданского общества, здесь мы
можем говорить все, что думаем, здесь высказываются самые острые позиции и
самые серьезные аргументы. Ничего не стесняйтесь, я напоминаю на всякий случай
только, что каждый несет сам ответственность за то, чтобы его высказывания не
противоречили закону.

Владимир Лапырин: Кстати,
про закон. В этом году исполняется 100 лет со времени принятия «сухого закона»
в России. В этом номере как раз материалы на эту тему. Кстати, «сухой закон»
тоже поспособствовал рождаемости, как ни странно и улучшению демографической
обстановки.

Иван Юдинцев: Ну что,
приступаем?

Владимир Лапырин: Только
просьба будет какая? Когда вы будете выступать, называйте, пожалуйста, себя и
свою организацию.

Иван Юдинцев: Для
журналистов, да.

С чего начинаем? Со статистики по демографии?

Владимир Лапырин: Начнем с
господина Мазина Александра Леонидовича, доктора экономических наук,
профессора. Пожалуйста, вам слово.   

Александр Мазин: Знаете,
сегодняшняя тема не принадлежит к числу конъюнктурных, потому что бывает так,
что нас захватывают какие-то события, эмоции захлестывают, а эта тема – она и в
прошлом году была суперактуальной, она и сегодня такая, она и через год, через
два и через три будет оставаться такой же. Потому что депопуляция происходит
очень давно, и тенденции, о которых говорят ученые, выглядит угрожающе – что,
если эти тенденции будут продолжаться, то через 20, через 30, через 50 лет
Россия просто будет уменьшаться и уменьшаться количественно, и в перспективе
невозможно будет удержать эту территорию страны, и страна может распасться,
может быть захвачена. Это все в отдаленном будущем, но тенденции таковы, что
они идут к такому сценарию.

Неудивительно, что возникают
вопросы: как, что, почему? Так вот для того, чтобы отвечать на вопрос «что
делать?», надо сначала разобраться не с тем, кто виноват, а почему это
произошло, в чем причина. То ли это урбанизация, которая приводит к тому, что
из сельской местности люди переезжают в города, а традиционно в городах
рождаемость ниже. То ли это уровень жизни так влияет, что люди боятся заводить
детей, не зная, чем они будут кормить. Мировой опыт показывает, что это все не
так, даже больше того – самая высокая рождаемость наблюдается в самых бедных
странах, а в современной Европе, где живут весьма неплохо, рождаемость совсем
невысокая. Другое дело, что там люди живут долго, поэтому у них демографические
проблемы не выглядят так остро. У нас ведь не столько даже низкая рождаемость,
сколько сверхвысокая смертность и очень низкая продолжительность жизни.
Конечно, уровень жизни влияет. Но, когда мы анализируем то, что произошло в
начале 90-ых годов – вот это начало знаменитое «русского креста», когда у нас
стала уже превышать смертность рождаемость, причем, все больше и больше, здесь
причины не столько даже экономические, сколько более глубокие.

И, казалось бы, мне, экономисту,
странно говорить об этом, но я пришел к выводу, что причины вот этой
долговременной депопуляции – это глубочайший крах системы ценностей и
приоритетов и глубочайшее уныние, которое охватило общество, а часть его не
уныние охватило, а просто отчаяние. Отчаяние от того, что все, во что верили,
рухнуло, все, что считали правильным, оказалось неправильным, что родители
перед детьми стояли растерянные, не понимая, чему мы можем их научить – мы,
оказывается, все делали неправильно, и вся наша жизнь – прахом и коту под
хвост. И что мы можем им сказать? И вот это отчаяние настолько сильно ударило
по общественному настроению и сознанию, что выразилось, прорвалось и через
катастрофическое снижение рождаемости. Да, экономика это все усугубила, но
причина – не только в экономике.

Если мы посмотрим на другие страны,
где тоже люди живут значительно лучше, чем у нас, мы увидим, что ситуация
разная. В одних европейских странах рождаемость невысокая, в других – повыше, а
вот в Соединенных Штатах Америки – она все-таки довольно высокая. Почему? Я
много думал об этом, тем более что несколько раз мне приходилось бывать в
Соединенных Штатах Америки. Вы знаете, страна очень разная, там разные
субкультуры, но вот что отличает Америку от Европы – это гораздо большая роль
религии в повседневной, в общественной жизни. А религиозные ценности связаны с
иной моделью семьи. И, по-видимому, у более религиозных сообществ действуют
факторы, которые побуждают людей рождать больше детей.

Конечно, у нас есть и такие
факторы, о которых мы знаем – это пьянство. Да, действительно, в годы «сухого
закона», который обернулся массой проблем и взрывом наркомании, действительно в
эти годы рождаемость несколько выросла.

Но, когда мы отвечаем на вопрос
«что же нам делать, чтобы эту ситуацию как-то повернуть?» — вы знаете, как-то
не получается… Ведь не получается с материнским капиталом так, как это
задумывалось. Да, людям дают деньги – 300-400 тысяч, понятно, суммы растут…
Дело даже не в том, что этими деньгами нельзя воспользоваться сразу, только
через три года, только на какие-то определенные цели. Дело не только в этом. Мы
видим, что желанная модель семьи закладывается в человека как-то иначе. То
есть, если человек хочет иметь семью из двоих детей и он знает, что за второго
ребенка государство заплатит, это, как говорят специалисты, приведет только к
тому, что он раньше заведет второго ребенка, а третьего все равно он заводить
не станет. Если желанная модель у него, которую он выстроил перед собой – это
один ребенок, то никакой капитал не подтолкнет его.

Хотя некоторых людей подталкивает,
но вот надо ли нам этому радоваться? Кого может побудить материнский капитал
заводить детей? Преимущественно тех, кто этих детей будет сбрасывать
государству, отдавая в детские дома. Мы знаем, что у южных народов,
мусульманских, которые живут на юге России, рождаемость значительно выше, и их
не надо поощрять к тому, чтобы они рождали второго и третьего ребенка: они и
сами рожают и пять, и шесть, и семь. Тут, видимо, какие-то другие
цивилизационные факторы, помимо экономических, влияют на решение этих вопросов.
Что касается детских домов и тех семей, которых вот эта экономическая поддержка
может подстегнуть к усилению рождаемости, то это – другая трагедия. Огромное
количество детей там живут при живых родителях. То есть, вот это размывание,
распад, крах института семьи – вот трагедия. Семейные ценности в обществе
оказываются на обочине общественного интереса.

То есть, говорят довольно много, а
что делается? 80 процентов – мне приходилось встречать такую цифру – даже
больше 80-ти — выпускников детских домов идут в преступную среду. Они не в
состоянии адаптироваться к обществу, они вынуждены уходить на обочину, в
криминальный мир. Точнее – криминальный мир просто забирает их себе, пользуясь
их слабостью и беззащитностью. Попытки создавать семейные детские дома,
какие-то патронатные семьи наталкиваются на опасения, что кто-то на этом
заработает, кто-то будет брать детей для того, чтобы получать за это деньги.
Знаете, любое решение, с какими бы оборотными сторонами ни было связано, должны
анализироваться по принципу «а что хуже?». Да, там есть проблемы с патронатными
семьями, а сегодняшняя система детских домов – она что — лучше?

Наверное, поддержка института семьи
должна вестись всем обществом.

Иван Юдинцев: Простите,
время.

Александр Мазин: Я заканчиваю.
И здесь все хорошо – и усыновление, и поддержка тех, у кого уже есть дети.
Общество, по-видимому, пока не повернется сюда, не сможет решить эту проблему.
Но одной экономикой, к сожалению, ее не решить.

Владимир Лапырин: Вы как
экономист сказали об очень важном – потери ценностной ориентации. И это мы
сегодня, я думаю, еще не раз вспомним.

Слово господину Малышеву, старшему
специалисту по демографии. Пожалуйста.

Евгений Малышев: В общем-то,
я полностью согласен с теми выводами, которые сделаны предыдущим выступающим.
Но, поскольку я занимаюсь статистикой уже много лет, хотелось бы вот что еще
сказать. Те проблемы, связанные с ценностной ориентацией, они все-таки касаются
больше 90-ых годов. Как только государство немножко повернулось лицом к этим
проблемам, приняло какие-то реальные программы — в частности, в 7-ом году, вы
знаете, и материнский капитал был принят, концепция демографического развития
страны была принята, позднее немножко программы стали появляться — и вот это
изменение настроения населения отразилось и на демографических показателях.

Я просто приведу цифры, поскольку в
статистике работаю. Вот, пожалуйста: по числу родившихся 5-ый год – это
последний год, который у нас был провальным, и с 6-го года еще только на волне
ожиданий – еще ничего материального не было, собственно говоря, принято, и
никаких стимулов… Вот я приведу цифры, рождаемость – 30,5 тысяч 5-ый год, 13-ый
год мы закончили с цифрой почти 39 тысяч родившихся, то есть, на 9 тысяч
больше. По смертности – да, понятие сверхсмертности сохраняется, особенно в
мужской среде – вы знаете, там в четыре раза больше умирает, чем женщин. И
смертность в трудоспособном возрасте у мужчин достигает 40 процентов от общего
числа умерших мужчин. Так вот показатель смертности – 5-ый год – 68, почти 69
тысяч, 13-ый год – по предварительным данным, чуть больше 52 тысяч. Сокращение
на 16 тысяч человек. Естественная убыль, соответственно, 5-го года была 38
тысяч, 13-ый год – 13,5 тысяч. То, что мы в 2,7 раза сократили — этот
показатель тоже о многом говорит.

Другая вещь – по рождаемости, по
очередности – как работал материнский капитал. Принимая, в общем-то, и
соглашаясь с тем, что материнский капитал – это не панацея, тем не менее,
приведу опять же цифры. Всего-навсего за 12-13 годы по очередности рождений
детей. Потому что именно на это – на стимулирование вторых и последующих детей
был направлен маткапитал и другие мероприятия, связанные со стимулированием
рождаемости. По итогам 13-го года предварительно: первых детей – 47,8 процента,
вторых – 39,8, третьих – 9,4, четвертых и последующих – 3 процента. Год назад –
12 год – мы имели: первых – 50,6 – то есть, чуть больше половины, вторых – 38,
третьих – 8,5. То есть, очередность рождений вторых, третьих, последующих детей
возросла – это тоже понятно. Это такие цифры.

Следующий момент – хотелось бы
обратить внимание на то, что, когда проводилось обследование в 9-ом и 12-ом
годах, там был вопрос о желаем и ожидаемом числе родившихся детей, то есть, на
что рассчитывает семья. Вот цифры опять приведу. Ситуация таким образом
складывается: у нас по переписи населения 10 года один ребенок в семье – 72,9
процента, два – 24 процента, три – 2,5, четырех и далее – менее одного
процента. А очередность, которую я вам сейчас называл, дает совершенно другие
цифры. Половина – один ребенок, а остальные идут – большее количество.

Дальше – по обследованию 12 года,
одного ребенка желали иметь менее четверти женщин и около 22 процентов мужчин.
То есть, ограничивается одним только каждая пятая семья детная. Вторых детей собираются
иметь, то есть, это те, которые реально планируют, не просто мечтают –
идеальное число детей, а реально планируют – около половины супругов. Сегодня у
нас я называл – около 40 процентов. Троих – 16-18 процентов. Это итоги 12 года.
А вот проведенное в 9-ом году обследование давало только 9-12 процентов
супружеских пар, которые собирались иметь троих детей. В 12-ом уже – 16-18.

О чем это говорит? О том, что,
несмотря на то, что есть понятие – о чем мы говорили – ценностных каких-то
ориентиров, материальные стимулы тоже имеют значение. Безусловно. Как только –
я еще раз повторяю – началась вот эта переориентировка государства в сторону
демографических проблем, в сторону самосохранения, выживаемости – по сути,
демография сегодня – это еще и проблема национальной безопасности, — и это
нашло отклик. Да, хотя воспользуются этим, может быть, прежде всего, какие-то
маргинальные элементы – никто не спорит. Но, в конечном счете – и статистика
показывает – семьи, которые на какой-то период откладывали рождение, именно
почувствовав какую-то хотя бы вот такую поддержку, они это как-то попытались
реализовать, что мы находим сегодня в цифрах статистики.

Очень, кстати, приятно отметить,
что у нас молодежь… вернее, сдвиг рождаемости по возрасту женщин наблюдается в
сторону повышения возраста – у нас очень много сегодня рожает женщин старше 30
лет, хотя фертильный возраст у нас заканчивается – наверное, все знают – 49
годами.

И, возвращаясь к началу разговора,
о тех перспективах, которые описаны вот в пресс-релизе. Это мое личное мнение,
с ним можно не соглашаться – я в принципе с прогнозом Росстата не могу
согласиться, потому что практика все-таки показывает другое. Он очень, скажем
так, сдержанный, избегает какой-то крайности роста какого-то. Конечно,
значительного роста, наверное, не будет в ближайшее время. Мы находимся в
периоде, когда вступает в репродуктивный возраст поколение малочисленное – это
те, кто родились в 90-ые годы, в основном, в первое десятилетие текущего
столетия. Конечно, они большого прироста не дадут, но в целом ситуация
выправляется. И вы знаете, что по России у нас уже есть небольшой прирост, хотя
20 лет мы находились на векторе спада не только рождаемости, а численности
населения.

Я на этом закончу.

Владимир Лапырин: Я вот
хотел вас спросить.

Евгений Малышев: Пожалуйста.

Владимир Лапырин: Количество
рожденных в год – какое?

Евгений Малышев: Я назвал
цифры.

Владимир Лапырин: 38 тысяч,
да?

Евгений Малышев: Да, 38,
около 39 тысяч по итогам 12 месяцев. Это предварительные итоги.

Владимир Лапырин: То есть,
39 тысяч. Я просто напомню цифру погибших в автомобильной катастрофе, в
основном, молодежи, кстати – это тоже около 30 тысяч.

Евгений Малышев: Но это – по
стране.

Владимир Лапырин: По стране,
да. А вы назвали цифру?

Евгений Малышев: По области.

Владимир Лапырин: Но, тем не
менее, они коррелируются. Спасибо.

И сейчас я хотел бы предоставить
слово госпоже Ивановой – психологу, которая дополнит сказанное экономистом и
представителем областной статистики. Пожалуйста.

Лидия Иванова: Уважаемые коллеги,
возможно, психология могла бы ответить на многие вопросы. Но, к сожалению, я
как конкретный представитель психологии не могу исчерпать всех аспектов. Я могу
кратко остановиться на небольшом исследовании, которое мы провели в своей
Российской академии правосудия. Изучали ценностные ориентации молодежи. В
общем-то, вопрос не праздный. Нужно знать, во-первых, молодежь для того, чтобы
понимать их мотивацию в учебной деятельности и потом в профессиональные
перспективы. Так вот исследование выявило то, что, независимо от курса обучения
– и младшие курсы, и старшие курсы, у них есть достаточно устойчивый ранжир
ценностей. На первом месте они называют здоровье – физическое и психическое –
достаточно высокий ранг, он средний по курсу, на втором месте – счастливая
семейная жизнь – мы с вами рады тому, что молодежь признает значимость этой
ценности, на третьем месте – любовь – духовная и физическая близость. Здесь они
выражают такое единство, а все остальные ценности они ранжируют по-разному – в
зависимости от возраста и, возможно, в зависимости от каких-то индивидуальных
особенностей.

Если мы говорим об этих ценностях
как о тех целях, которые они считают важными в своей жизни, и то, ради чего им
стоит жить – по крайней мере, они так декларируют в исследовании, — то за счет
чего возможно достижение этих целей, как можно их достигать? Средства
осуществления этих целей, реализация, осуществление этих ценностей уже зависит
от их возраста, от их опыта жизненного и складывающегося их менталитета
возрастного. Так вот здесь у нас уже есть различие. Если младшекурсники
заявляют, что для осуществления этих ценностей нужно, во-первых, быть
воспитанным человеком, иметь хорошие манеры, на втором месте они называют
широту знаний и эрудицию, а на третьем-четвертом месте – это чувство юмора и
честность, правдивость и искренность. То есть, достаточно хорошие ценности.
Здорово, что младшие курсы считают, что, благодаря этому, если они будут в себе
формировать и поощрять вот эти качества, они эти ценности осуществят. Взрослые
старшекурсники уже понимают, что надо быть другим. На первое место у старшего
курса выходит чувство юмора – имея его, можно жить и стремиться к тому, чтобы
счастливая семейная жизнь осуществилась, дальше – нужно быть правдивым и
искренним. Ну, хочу сделать оговорку, потому что все-таки это Российская
академия правосудия – мы формируем юристов, и поэтому у них представления
сформированы еще профессионально-ориентированные. На третьем месте они называют
терпимость и рационализм. Терпимость как умение понимать других, умение прощать
их ошибки, а рационализм это как способность принимать здравые решения.

То есть, мы говорим о том, что
иерархия ценностей стабильна. Пути достижения, конечно же, зависят от каких-то
иных особенностей личности.

Когда я интересовалась, насколько
наши исследования соотносятся с исследованиями в других регионах, я списалась с
психологом, который проводит аналогичные исследования в нашем филиале в
Иркутске, и она сообщила, что та же самая иерархия ценностей у студентов
иркутстких. Ей удалось провести аналогичное исследование на двух выборках –
тех, которых условно относим к русским студентам, и тех, кого относим условно к
кавказским студентам. Она говорит о том, что именно эта система ценностей
характерна для русских студентов, у кавказских в ее исследовании получилась
другая иерархия.

Исследования коллег-психологов,
проводимые тоже на разных выборках в разные периоды – в частности, в одной из
статей заместителя директора Института психологии Журавлева есть следующее
исследование: они в 90-ых годах проводили аналогичные исследования, и говорили
о том, что вот эта сегодняшняя иерархия ценностей была в 80-ые годы, в 90-ые
годы она изменилась, и значимыми в 90-ые годы были ценности, связанные с
предпринимательством, с материальным благополучием. Но последующие исследования
уже современные говорят о том, что вот эта иерархия ценностей вновь выстроилась
в том ключе, который является традиционным для нашего российского этноса.

Поэтому наши сегодняшние
исследования говорят о том, что действительно есть какое-то в рамках русского
менталитета или российской души направление – те ценности, которые являются
традиционными нашими этническими ценностями вновь воспроизводятся, и
воспроизводятся в хорошей иерархии. То есть, в прежней иерархии.

Понятно, что здесь можно обсуждать,
насколько эта иерархия ценностей соответствует декларируемой иерархии ценностей
и будет воспроизведена в поведении, насколько они будут выполнять эти свои
представления – это зависит от многих психологических факторов. Ну, в частности,
можем говорить о том, насколько студенты трезво, осознанно, компетентно
оценивают разные жизненные ситуации и как часто они закрываются какими-то
шорами и искаженно интерпретируют происходящую жизнь.

Так вот, по нашей выборке, порядка 40
процентов студентов – это 20-летние молодые люди, они уже приобретают то взрослое
понимание значения жизни, при котором им не надо перекладывать ответственность на
других, не надо прятаться в сложившейся ситуации, не надо пенять на что-то. То есть,
они достаточно адекватно, трезво, по-взрослому оценивают сложившуюся жизнь, и в
отношении этих можно говорить о том, что те декларируемые ценности они
действительно осуществят. Остальные 60 процентов – это уже студенты, у которых
доминируют особенности личности, сформированные в детском и подростковом возрасте,
связанные с переживаниями беспомощности, никчемности, одиночества,
нереализованности, которые приводят к тому, что они искаженно, предвзято
оценивают те или иные моменты жизни, и зачастую их декларации могут не
соответствовать их реальным поступкам.

Ну и последнее – в завершение я
хочу сказать о том, что вряд ли психологи предложат такие однозначно
эффективные методы разрешения демографической ситуации. Мы, конечно, можем
ссылаться и говорить об опыте, который уже накоплен. И я хочу напомнить вам,
что в конце XIX века,
когда у нас в России готовился проект Гражданского уложения, очень активная
дискуссия шла в стране по поводу реформы семейного права. И в проектах
предлагалось ввести норму о праве супругов самостоятельно решать вопрос –
сохранять им брак или не сохранять, свободны ли они сами решать вопрос о том,
что они разойдутся. Так вот эта дискуссия длилась порядка 10 лет, и был такой
очень известный политик Победоносцев – обер-прокурор, он в течение двух-трех
лет вообще умалчивал свою позицию по поводу этого законопроекта. Но все-таки
настойчивые требования «дайте этому отзыв» — он в своем отзыве написал о том,
что, несмотря на то, что в жизни действительно супруги живут раздельно, но нам
не надо вводить в законодательство эту норму, то есть, мы должны обеспечивать
традиционную ценность семьи, традиционный тезис незыблемости брачного союза.
Что люди пускай – как хотят, они решают свои конкретные судьбы, но мы должны
поддерживать вот эту ценность, эту традицию о том, что брачный союз незыблем. И
действительно, вероятно, вот это, может быть, непопулярное решение, которое
было принято – не была введена норма в законодательство, там речь шла только о
том, что супруги могли жить раздельно при наличии неких условий, обстоятельств,
но не во всех случаях, когда они этого захотят, — вероятно, это было одно из
таких усмотрений, которое позволило в конце XIX века иметь хорошую рождаемость и делать очень оптимистичные
прогнозы на будущее.

Поэтому психологи говорят о том,
что, наверное, нам есть смысл держаться традиционных ценностей и задумываться о
том, как нам их воспроизвести, не сильно-то стремиться к заимствованию
европейских или американских ценностей и образа жизни.

Иван Юдинцев: Лидия
Николаевна, а вы считаете, что это должна быть юридическая практика – немножко консерватизма,
поменьше либерализма по отношению к семье?

Лидия Иванова: Да, мне так
думается. И я думаю, что при том, что люди заинтересованы в изменениях, но
все-таки в таких базисных, глобальных жизненных вопросах они опираются на то,
что доказало свою жизнеспособность, проверено.

Иван Юдинцев: Это очень
серьезно, коллеги. Вы понимаете, что у нас большинство судебных решений, даже
там, где суд должен принимать решения, где работа с малолетними детьми, тем не
менее, это решение – в пользу разводов, в пользу истца о расторжении брака.

Лидия Иванова: Да-да.

Иван Юдинцев: Все-таки
правоприменительная практика имеет этот коридор – можно принимать решения и
более консервативные, и более либеральные. Вообще говоря, основание, на котором
можно отказать в расторжении брака при малолетнем ребенке – оно записано в
Семейном кодексе, это приоритет интересов ребенка. В интересах ребенка можно
отказать в расторжении брака. У нас, как показывает статистика, одно из десяти
решений – отказное, но все равно потом они пересматриваются – через три-четыре
месяца, снова иск, снова расторжение брака.

Светлана Георгиевна Локоткова,
руководитель «Ассоциации многодетных семей Нижегородского района», хорошо
известный в гражданском обществе человек.

Светлана Локоткова: Я скажу
свое мнение. Наверное, как предыдущий оратор – Лидия Николаевна, что, конечно,
основа основ – это семья, которая обязательно веру сохраняет. Основа основ.
Почему так говорю? Потому что в нашей ассоциации очень много людей верующих — и
насколько они интересные, насколько замечательные семьи, у них чудесные дети.
Это, мне кажется, основа основ. Вводить в садик основы духовной части какой-то,
основы духовного развития ребенка – мне кажется, что это основа основ.

Второе. Я занимаюсь ассоциацией
многодетных семей, сейчас он у нас называется «Союз многодетных семей «Мы
вместе». Мы так назвали, потому что нам очень многие помогают по городу. Мы
занимаемся чем? Мы собираем вещи, весь город помогает. И мебель, и вещи, и
посуда, и обувь. Вот вроде как это все звучит банально, но необыкновенная это
помощь мамам многодетным. Говорили об экономике, говорили, что ну и
необязательно вроде как деньги – экономическая сторона медали. Основа основ
нашей семьи многодетной – это, конечно, экономическая сторона. Если папа
зарабатывает 12 тысяч, а мама – 15, и у них трое-четверо детей – о чем мы,
товарищи, говорим – не помогать им? Обязательно помогать. Государство, район,
область обязательно должны. Вот даже за последние 23 года – я работаю с
многодетными 23 года – повернулось наше государство, наше Правительство к нам
лицом за последние годы – и выросла у нас… Я не скажу – никаких пессимистических
настроений у нас нет, мамы как рожали – так и рожают, мамы как любили детей,
так и любят. В нашей ассоциации все больше и больше детей: у кого четверо –
пятого рожают…

Вы знаете, замечательно, вот,
например, фонд Кондрашова. Вот Оксана Владимировна вижу присутствует… Сколько,
Оксана Владимировна, вы? Три года?

Оксана Дектерева: Два.

Светлана Локоткова: Два. Нам
показалось, что три… И вы знаете – это совершенно конкретная помощь. Почему
знаю? Потому что вижу каждый прием своих мам, они же все мне рассказывают, они
же поведают все свои радости и горести. Помогли, дали денег. А как же не дать,
когда идет мама с пятью детьми первого сентября в школу? Это сколько учебников,
тетрадей, одних ручек-то сколько надо. И это, естественно, все помощь большая
фонда: они выделяют на 1 сентября, на Новый год какие-то деньги, или что-то… Вы
знаете, проблем очень много, и именно экономических. Именно это самое основное.

Я сказала, что детей – я сумбурно,
может быть, говорю – но первое – это, конечно, с садикового возраста обучать
детей… (Звонит телефон) Извините ради Бога, забыла отключить…

Иван Юдинцев: Не волнуйтесь,
мы предоставим вам время договорить.

Светлана Локоткова: Это у
меня сегодня приемный день, поэтому будет очень много звонков… Основа основ,
мне кажется, с садикового возраста надо учить детей, конечно, веру соблюдать,
ввести духовный час с садика.

Я сама мама четверых детей – у меня
от 32 до 20, (Лидии Ивановой) вы говорили о 20 годах – я очень хорошо
эту молодежь знаю. Сын – сегодня Шанцев будет вручать ему приз за лучший ролик
по спорту, и тому подобное. Ребята-то замечательные, молодежь у нас очень
хорошая – в основном хорошая. И если бы мы немножко помогли им – материальная сторона
– хорошо, но – морально помогли… Например, спортивные площадки, кружки какие-то
спортивные, как и раньше, должны быть бесплатно. Очень дорого стоит! Вот ко мне
приходят мамы – о чем просят? «Светлана Георгиевна, не поговорите? Четверо
детей – двоих из них вожу в баскетбол. Очень дорого!» Идешь – с тренером
договоришься. А это должно быть – основа – не так, что Светлана Георгиевна или
Софья Александровна, или кто занимаются многодетными, договариваются. Это закон
должен быть: многодетная семья – ходят дети в кружки бесплатно, музыкальная
школа – бесплатно, и тому подобное. Вот оно – поощрение. Вот стимул (Дмитрию
Васильченко) – правильно я говорю, папа многодетный? – рожать детей.

И еще – самый, мне кажется, важный
момент. В каждом районе – вот за что я ратую, помните, Оксана Владимировна,
сколько говорили на эту тему? – надо создать… Он создан у нас, например, в
Верхних Печорах, и например, создан у Софьи Александровны такой – центры надо
создавать… ну не обслуживания, а помощи мамам и папам, этим семьям. У меня есть
идеи по этому поводу, по пунктам прямо. Там будет и детский садик, и такое
знаете – называется «няня на три часа» — ведь маме иногда некогда в
парикмахерскую сходить, маме иногда некогда к зубному сбегать…

Денис Чернов: В ванную
сходить и то некогда.

Светлана Локоткова: В ванну,
мой дорогой, и то – да, нам некогда, мы быстро-быстро все это делаем… А такой
центр – там будет все. Там будет психолог, там будет врач – это все волонтеры,
это все будет бесплатно. Там будут вещи, которые они могут взять, отдать. Вот
такой обменный пункт. Там будет все – и так в каждом районе. Это было бы
замечательно, мне кажется. Потому что вот наш центр – он маленький в Верхних
Печорах, крошечный, там у нас две вот такие комнатушечки… И то – вы знаете,
сейчас Дальнеконстантиновский район, Ардатов, Дзержинск, Кулебаки, все районы
города, наш Нижегородский – ходят люди, радуются, что это есть, что мы можем
помочь и морально, и в общем даже материально. Потому что диваны стоят дорого,
а вот позавчера у меня семья Ручкиных диван получила, например, «чебурашку» —
она рада, потому что это 20-25 тысяч семье, это бюджет будь здоров, правильно?
И так вот все. Телевизоры, компьютеры, у нас идет такой поток. Все говорили: «Светлана
Георгиевна, да, наверное, не будут носить, да что вы»… Неправда! Вот люди –
протопчи тропиночку, покажи дорогу к хорошему – и замечательно приезжают,
возят, и на больших джипах, и богатые люди, и не очень богатые, и даже бедные
делятся. Все делятся – это замечательный, мне кажется, опыт. Вот уже четыре
года. И в каждом районе его надо развить. Хотелось бы очень.

Иван Юдинцев: Спасибо,
Светлана Георгиевна. А во что упирается? Только в помещение или?..

Светлана Локоткова: Только в
помещение. Остальное мы создали.

Евгений Малышев: Вот
мотивация у этих семей – она только в православной традиции?

Светлана Локоткова: В
православной традиции. Основа основ в любой семье, особенно многодетной.

Евгений Малышев: Только в
таких семьях решаются на рождение третьего, четвертого детей?

Светлана Локоткова: Только.
Мне кажется так. Но, когда поощряет государство и какие-то деньги…

Евгений Малышев: Ну, понятно…

Светлана Локоткова: … это
тоже…

Евгений Малышев: Но если
мотивации нет внутренней, то никакие поощрения…

Светлана Локоткова: Никакие
поощрения не помогут. Все-таки это – основа основ.

Иван Юдинцев: Софья
Александровна Горохова, председатель «Ассоциации многодетных семей Нижнего
Новгорода». Правильно, Софья Александровна, сказал? Вы сейчас уточните для
журналистов.

Вы видите ситуацию во всем городе.
Мы понимаем, что у Светланы Георгиевны, наверное, все-таки такой, как раньше
сказали бы, передовой опыт, это такая точка роста…

Софья Горохова: Нет. Мы
приблизительно в одно и то же время… То есть, мы знакомы две тысячи лет уже,
несмотря на то, что выглядим вроде моложе…

Ассоциация многодетных семей начала
образовываться в 91 году. Это я для сведения. Сначала образовалась областная
организация, затем они объявили о том, что они должны зарегистрироваться,
собрали единомышленников. Стали образовываться районные ассоциации многодетных
семей – это 92 год. Тогда и произошла основная регистрация районных ассоциаций
многодетных семей. Все восемь районов были зарегистрированы. После этого в 93
году образовалась и зарегистрировалась городская ассоциация. Это вот так – для сведения.

В момент перерегистрации – это у
нас 99 год что ли или 2000-ый? – я не помню – некоторые районы не сумели
перерегистрироваться, таким образом, не сумела перерегистрироваться городская.
То есть, у городской юридического статуса сейчас нет, но мы как работали, так и
продолжаем.

Что я хотела сказать? Вот тут в
начале задавался вопрос: что делать и кто виноват? Много различных аспектов, и
об этом здесь говорилось, я только вкратце напомню. Это, безусловно, и
религиозные тенденции, это, безусловно, экономические, политические и это
внутрисемейные отношения – то есть, психологические какие-то такие. Очень
много.

Когда мы образовались, статуса
многодетной семьи как такового не было. Мы его, что называется, добывали – я сейчас
рассказываю, каким образом мы поднялись. То есть, будучи многодетными семьями,
испытывая трудности в 90-ых года, а тогда все испытывали трудности – мы объединились,
тогда был всплеск объединения общественных организаций различных. И мы пошли,
что называется, в люди, то есть, пошли в детские сады, в школы, туда-сюда –
узнать, сколько у нас многодетных семей, как они живут, чем они дышат и в чем
нуждаются. Таким образом была собрана информация о многодетных семьях, она была
предоставлена органам соцзащиты всех уровней, и мы стали добиваться статуса –
как раз тогда было немцовское постановление и ельцинское о том, что многодетной
семьей на территории России считается семья с тремя детьми – это вот тут нас
услышали. И тогда началось наше движение.

То есть, если у нас на данном этапе
– я буду говорить по Канавино, потому что мне это ближе, я там сижу, там
помещение, я как-то больше в этом варюсь, хотя на тот период я владела
информацией по городу… Было 250 человек, когда была огромнейшая гуманитарная
помощь с Борисом Самуиловичем…

Иван Юдинцев: Духаном.

Софья Горохова: Духаном, да.
Мы ездили в Москву тогда, занимались этим вопросом – огромная гуманитарная
помощь. И вот тут сразу всплеск – со всего города подтянулся народ. У нас в
Канавино сразу стало 850 членов многодетных семей. Вот вам и материальная
мотивация. Это был огромный, колоссальный такой всплеск – нарисовалось 850
семей. И вот мы начали изучать, что такое многодетная семья и в чем нуждается.
На мой взгляд, и тогда, и сегодня материальный вопрос стоит в основе основ.
Потому что – правильно сказала Светлана Георгиевна, и многие, я думаю, тут со
мной согласятся – как бы мы ни хотели рожать, как бы мы ни планировали, как бы
мы ни веровали, как бы мы вообще ни видели свою жизнь, если не на что будет
прокормить и если не во что будет одеть – ну я не знаю, ну только безумный
может завести еще одного или двух, или трех детей. Это очень тяжело. Сейчас
люди стали понимать.

Я смотрю – рождаемость у нас 78-79
год (я просто тоже любила такую статистику свою делать) – всплеск рождаемости.
Дальше, что называется, период отдыха, 85-86 год – я даже не помню, с чем это
было связано…

Евгений Малышев: А тогда
деньги на детей выделять стали – 35 рублей с 82 года.

Софья Горохова: Наверное.
Опять всплеск рождаемости – и все. И уже рождаемость возобновляться стала
где-то в 2005-2004 году, когда… в 5-ом, наверное…

Евгений Малышев: Очень плохо
было… У нас было движение, а потом – резкий спад.

Софья Горохова: Ну вот когда
материнский капитал?

Евгений Малышев: С 7-го
года. В 6-ом объявили – в Послании Путина было.

Софья Горохова: Вот
пожалуйста. Хотя я считаю, что очень важным – все время это говорила и буду
говорить – очень важным я считаю говорить о том, что семья — это прекрасно, что
семья – это хорошо, что семья – это значимо. И пока мы не начнем не искать
пороки в многодетной семье, не говорить, что женщины и мужчины рожают от
нищеты, не говорить о том, что они в пьяном угаре родили своих детей…

Светлана Локоткова: Ну, это
очень редко бывает…

Софья Горохова: Сейчас
меньше.

Светлана Локоткова: Сейчас
этого уже не бывает…

Софья Горохова: Нет, есть.
Но намного меньше. Пока мы не начнем говорить: «Вот семья – пять детей, вы
посмотрите, какая семья и какие там дети!» — пока мы не начнем возвышать статус
многодетной семьи, вряд ли у нас повысится рождаемость.

Теперь хочу сказать – опять к
статистике вернусь – извините, я немножко сбивчиво…

Иван Юдинцев: Время
перебираете…

Софья Горохова: Две
секундочки. Вот, пожалуйста, сейчас в Канавинском районе 550 где-то семей
многодетных, из них 170 – это люди из Закавказья. Вот вам показатель,
пожалуйста. Ну, у нас район еще такой…

Иван Юдинцев: Это полностью
национальные семьи? Не межнациональные?

Софья Горохова: Это
полностью национальные семьи. Нет, там есть мамы русские, но мало.

Много чего хотелось сказать. Я хочу
закончить тем, что преподавание в школе – вот Светлана Георгиевна сказала в
садике – я считаю, что преподавание в школе с первого класса необходимо ввести
предмет, с первого класса должно культивироваться в школе понимание института
семьи – что такое семья, какой она должна быть, и что в нашем современном
обществе семья собой являет. Вот если этого не будет, то как такового понимания
семьи в должном что ли свете – не будет никогда.

Ну, я закончу.

Иван Юдинцев: Софья
Александровна, институты-то работают? Ну что стоит на страже семьи в той же
Европе с либеральными ценностями? Там стоят суд и Церковь. У нас сейчас знаете,
что стали делать – такое слово в России, которое непереводимо ни на один язык –
«развенчаться». И мне следуют предложения. Уточняю – «развенчаться Нижний
Новгород». И следует список более 200 предложений – больше 200 страниц.
Предложения посреднические – просто ввести в обычном Google-поисковике «развенчаться Нижний
Новгород». То есть, Церковь у нас в этом плане – прямо скажем – не срабатывает.
Развенчать супругов, которые повенчаны. Суд разводит совершенно легко, в 97
случаях оставляет ребенка матери, поэтому по инициативе матери развестись легко
даже с ребенком. Если мы ругаем Францию, что там примерно пополам оставляют
отцу или матери, то там и статистика разводов по инициативе матери гораздо ниже
на душу населения, чем это у нас происходит. Поэтому разрушить семью, разбить
семью – у нас вообще практически ничего не стоит.

Светлана Локоткова: Да…

Иван Юдинцев: Четыре-пять
раз сходить куда-то, собрать какие-то бумажки в течение трех месяцев – и семьи
нет, и все. Даже с малолетними детьми.

Я с вами согласен, что со школы
надо работать, я просто развиваю вашу мысль…

Софья Горохова: Извините, я
буквально два слова. Я хотела сказать, что сейчас молодежь, которая родилась в
78-79 годах, я просто очень много общаюсь, потому что у меня сын с 79 года – у нас
все друзья всегда были, я их очень многих знаю, все из хороших семей – никто из
них не считает себя счастливым. Их сознание формировалось на основе нашего
воспитания — как в нас закладывали, а в 90-ые годы, когда они стали подрастать –
все было развенчано. Они не считают себя счастливыми, они боятся создавать
семьи, и, как правило, в 99 процентах – ни у кого семьи не сложились. Вот такая
еще тенденция.

Иван Юдинцев: Давайте
послушаем сейчас отцов. С Дмитрия Яковлевича Васильченко начнем.

Дмитрий, часто говорят, что
многодетные семьи – неинтеллигентные. Вы у нас – человек глубоко интеллигентный
и, тем не менее, вернее, не менее, а даже, наверное, может быть, и поэтому –
многодетный отец. Рассказывайте.

Дмитрий Васильченко: Ну, у
нас тема – экономика многодетности, да? И в связи с призывами Путина необходимо
создавать условия для повышения рождаемости в стране. Рождаемость можно
повысить только тогда, когда видят люди пример – пример хорошей семьи, пример
хороших детей из хорошей семьи. Вот тогда со своими эгоцентричными сейчас
сильно развитыми наклонностями люди будут задумываться о создании семьи. Потому
что, на мой взгляд, сейчас очень много людей живут для себя. Вот этот вот патриотизм,
который сейчас поднимается – волна – он никак не связан с увеличением семьи,
никак. Я считаю патриотами именно тех людей, кто заводит, воспитывает детей в семье,
а не живет для себя.

А по поводу экономики – кроме экономики
и духовного роста людей, у нас нет никакой целевой программы по развитию
многодетных семей. У нас какие-то островки. Вот спасибо большое фонду Олега
Александровича Кондрашова и Оксане Владимировне…

Светлана Локоткова: Да…

Дмитрий Васильченко: Это вот
один островок. Но таких островков в городе, где больше миллиона население, должно
быть много, а их нет.

Светлана Локоткова: Надо,
чтобы в каждом районе…

Дмитрий Васильченко: Потому
что их никто особо не поддерживает. А кто должен поддерживать? Поддерживать должны
представители власти – раз, представители крупного бизнеса – два. Вот что
касается экономики.

Дальше про участки. У меня
конкретные вопросы, у меня нету геополитических таких больших… Земельные
участки. Семей в области порядка 13 тысяч многодетных, участков выделено,
по-моему, в районе 4 тысяч, даже меньше. Из этого огромного количества 100,
может быть, 150 семей построило дома. Это ничтожно малый процент. Почему так
мало?

Светлана Локоткова: А на что
строить дома?

Дмитрий Васильченко: Да
потому что не на что строить. Даже если выделяют участок, люди решают строиться
– хорошо, если это Бор… Я имею в виду конкретно семьи Нижнего Новгорода.

Иван Юдинцев: Понятно.

Дмитрий Васильченко: Хорошо,
если это Бор, хорошо, если это Богородск. Но все равно тогда приходится
продавать квартиру, чтобы построить дом, или брать кредит. И мало кто может
построить дом, и еще оставить квартиру, если она есть. А построить дом с нуля –
это довольно большие затраты, тем более – для большой семьи.

Светлана Локоткова:
Получился не подарок многодетным семьям, как говорил Медведев – подарок в виде
земли для многодетных семей, это вот такая идея. А получилось так, что в
кабалу, наоборот, в ипотеку они входят.

Иван Юдинцев: Я подтверждаю.
У нас даже крепостное право так отменили: землю крестьянам дали и сказали: «А
теперь плати банку 30 лет».

Светлана Локоткова: Не
говорите!..

Иван Юдинцев: Было такое.

Дмитрий Васильченко: Вопрос
в том, что нету целенаправленной – кем-то регулируемой, кем-то управляемой
политики семейной. Имидж многодетной семьи довольно низок вообще среди населения.
В основном, воспринимаются многодетные семьи как просящие. Тем не менее, много
семей есть с нормальным доходом, но их не показывают. Многодетные семьи Нижнего
Новгорода весьма разрозненно живут. Нету единого центра, допустим, такого же, куда
можно было бы прийти…

Светлана Локоткова: Как у
нас в Печорах…

Дмитрий Васильченко: …узнать
какие-то, может быть, интересные события в кругу многодетных семей. Нету
никаких программ.

Вот опять же фонд Олега
Александровича сделал программу «История семьи», и всего 15 человек участвуют в
ней. Почему? Потому что никто не знает.

Иван Юдинцев: Я посмотрел в
Интернете – у нас какого-то единого сайта многодетных семей нет.

Светлана Локоткова: У нас
страничка есть, выходит…

Иван Юдинцев: Вот я через
нее вас и нашел…

Светлана Локоткова: Мы будем
сейчас сайт делать… Но это деньги надо.

Софья Горохова: Это надо
вытащить из кармана свою пенсию и заплатить. Я вот не пойду на это.

Дмитрий Васильченко: Нет
никаких спортивных мероприятий, допустим, под эгидой семейности. Были какие-то
веселые старты, сейчас этого нету ничего.

Софья Горохова: Да,
мероприятий масса была…   

Светлана Локоткова: Дмитрий
Яковлевич, можно я еще скажу вам в параллель? Насчет того, что никто не знает.
Вот мы проводим 8 марта – пока я раз в год это делаю, потому что это сложно,
конечно, и организационно. Собираем семей по национальностям. У меня украинцы,
русские, татары, узбеки. Эти семьи потому что в нашей ассоциации – и каких
только семей нет. И дети очень талантливые – кто лезгинку танцует, кто песни
поет на украинском языке, кто стих читает на узбекском, и тому подобное. Это
очень интересная программа, но она локальна, она у нас в Печорах проходит в ДК Бринского,
у Людмилы Борисовны Багеевой там всегда интересные встречи проходят. А это
можно и расширить, конечно.

Иван Юдинцев: Знаем Людмилу
Борисовну. Людмила Борисовна еще в советские времена в Доме пионеров с многодетными
семьями – специально ходила по домам, многодетным семьям, рассказывала каждой
многодетной семье, какие есть кружки и уговаривала, чтобы дети ходили.

Светлана Локоткова: Да,
Людмила Борисовна работает замечательно. Просто вот мне, например, повезло, что
именно в Печорах, и вот это у нас уже 25 лет…

Иван Юдинцев: Работа
держится на конкретных людях.

Софья Горохова: Конечно.

Светлана Локоткова: Но эта
программа очень интересная, она может быть расширена…

Оксана Дектерева: Мы тоже
работаем совместно с многодетными семьями. У нас тоже есть статистика, которая
показывает, что количество многодетных семей увеличивается. По данным за 12 год
многодетных семей было 3739, а уже в начале 2013 года их было 4236. Это Нижний
Новгород я имею в виду, потому что наша целевая аудитория – это многодетные семьи,
которые проживают именно в Нижнем Новгороде. Из них 85 процентов семей имеет
три ребенка, где-то 10 процентов семей имеют четыре ребенка и только пять
процентов – пять и более детей.

Безусловно, многодетные семьи живут
очень тяжело, и доход на душу населения у них очень часто ниже прожиточного
минимума. В основном. Но, тем не менее, семьи, в которых три ребенка – еще более-менее
в состоянии – полные семьи с тремя детьми – в состоянии решать свои проблемы
сами. Поэтому мы, например, обращаем больше внимания, конечно, на большие
семьи. У нас есть две семьи, в которых 11 несовершеннолетних детей своих. Вот
вы представьте — там работает один папа, папа даже и 50 тысяч зарабатывает, но
11 детей плюс мама, плюс все, конечно, пособия – это получается очень-очень
мало.

Поддержка многодетной семьи у нас
есть и на федеральном уровне, и на региональном, и на муниципальном. Тем не
менее, этих средств, естественно, не хватает. И когда начинаешь разбираться –
действительно, они могут себе купить только продукты питания, одежду уже не
всегда. Поэтому те программы, о которых мы говорим – передачи одежды, мебели –
они очень-очень востребованы. Мы напрямую этим не занимаемся, но очень часто
перенаправляем семьи, если кто-то там обращается, даем телефон людям напрямую,
и все переносится. Просто мы видим, как семьи многодетные рады этой помощи. Они
рады, они действительно не идут просить – эти семьи самодостаточны, у них
прекрасные дети. Большие семьи – это, в основном, конечно, религиозные семьи.

И то, что сейчас статус многодетной
семьи ну… не престижно иметь многодетную семью – и это очень плохо. Мы сейчас
проводим конкурс среди многодетных семей «История семьи в истории страны.
Многодетные семьи». То есть, у нас в каждом районе дети из многодетных семей
пишут какие-то исследовательские работы о своих семьях, в каждом районе
проходят защиты, и потом мы планируем выпустить книгу о многодетных семьях. То
есть, вот эти рассказы у нас все войдут в этот сборник. Вы знаете, очень
интересно слушать эти истории, получается, что очень многие многодетные семьи
идут из поколения в поколение, и очень интересно, когда говорят: семья прабабушки
– девять детей, бабушка – там… ну, есть какой-то пробел, где в семье
действительно было не очень много детей, а сейчас опять возрождается это.

Безусловно, помощь нужна
многодетным семьям. Это, в первую очередь, экономическая поддержка – обязательно
нужна, обязательно надо помогать достойно растить детей. Потому что семье
многодетной в театр или в кино сходить – абсолютно невозможно, потому что
билеты сейчас стоят…

Светлана Локоткова: Даже в
парк, на аттракцион.

Оксана Дектерева: Даже в
парк. Да, поэтому мы регулярно проводим это все, мы приглашаем семьи, но все 4200
семей – мы просто не в состоянии это сделать. Поэтому идет ротация, мы их
периодически смотрим… Сейчас с театрами договариваемся – то есть, когда у них
зал неполный, я договариваюсь, чтобы нас приглашали за несколько дней, мы
обзваниваем многодетные семьи, приглашаем. На хоккей водим и так далее.

И еще одна очень важная проблема
многодетной семьи – это, конечно, решение жилищного вопроса. Потому что на
сегодня они никаких льгот не имеют. То есть, они стоят все у нас в основном в
очередях общих. Мы все равно надеемся, что будет что-то принято нашим
Правительством, и как, было раньше, у многодетных семей будет какая-то
отдельная очередь льготная. Поэтому всем многодетным семьям, кто нуждается в
улучшении жилищных условий, говорим: «Обязательно стойте в очереди». И очень
хотелось бы, конечно, чтобы была программа какая-то по очень большим семьям. В
семье 8-9 детей, и они живут в квартире – они не в состоянии улучшить жилищные
условия сами, они действительно тратят деньги только на питание, у них больше
практически ничего нет. И у них нет даже света в конце тоннеля, они не
представляют, как будет дальше.

Иван Юдинцев: Но это ведь
вопрос федеральной компетенции – мы его не можем решить ни на уровне города, ни
на уровне региона.

Оксана Дектерева: Почему? На
уровне города можно, например, какую-нибудь программу принять специальную –
обговорить, что семьи, где шесть детей и более – ну, какую-то категорию,
какие-то условия определенные – и за счет муниципалитета что-то.

Иван Юдинцев: Но это все
равно будет решение по каждой семье отдельное, но никак не отдельная очередь…

Оксана Дектерева: Да-да…

Владимир Лапырин: Оксана
Дектерева когда говорит о социальном пакете, и Дмитрий тоже об этом говорит,
мне на ум приходят наши бюджеты – будь то государственный бюджет, будь то
городской или областной – такое ощущение, что эти бюджеты создаются
отраслевиками. Во имя чего, во имя кого? Там не поставлены приоритеты – ни на
уровне государства, ни на уровне области.

Какой приоритет? Если мы говорим о
сохранности нашего общества, о его росте, тогда должно быть четко заявлено, на
мой взгляд, цель – семья. Семья как ячейка, как то, что скрепляет страну, как
то, что позволяет ей развиваться. Но если названо слово «семья», то обязательно
должно быть еще одно слово названо – «перспектива». Мы говорим о том, что дети
вырастают: у маленьких – одни проблемы, когда они вырастают – начинаются другие.
В Нижегородской области более 400 семей молодых специалистов, вышедших после
вузов, хорошо образованных, не имеющих квартир. Они живут на наемных квартирах,
они не могут получить жилья доступного, потому что у них нет для этого средств,
хотя они неплохо зарабатывают.

То есть, опять же мы видим, что, с
одной стороны, государство поощряет обучение, в том числе и вузы коммерческие
появляются наряду с государственными, и т.д., и т.п., но перспектива вот эта
ставит заслон и росту новых семей, потому что негде жить. Понимаете? И вторая
сторона этого вопроса, а точнее – третье слово – это «работа». Какая
перспектива есть у людей, которые выросли, получили образование – неважно среднее
или высшее? Они работать смогут на этой территории? Жилья нет. А работа есть?

Мы не слышим в наших планах – хоть городских,
хоть областных вот этой самой перспективы. Есть работа? Будет прирост рабочих
мест или нет? А люди, понимая, что работы может не быть, и жилья в том числе,
следовательно, и материальное положение будет такое же… Как быть? Лучше
подождать, лучше отложить. Вот отсюда и идут все те настроения, которые здесь
уже указывались.

То есть, ценностный вариант – раз,
вариант, может быть, той же самой веры – два, и обязательно – перспектива.
Какая перспектива? Потому что люди, которые выросли в многодетной семье, они
понимают, как тяжело было маме, папе, и они понимают, что и у них может быть
такая же тяжесть. Они, может быть, и хотели бы… Вот я сам жил в американской
семье – там это естественно – 3-4 человека – у соседей, у других соседей,
особенно в небольших городах. И у них есть перспектива: они знают, что страна
сильна, что страна, может быть, и не будет целенаправленно помогать, но она
обеспечит возможность. Этим словом «возможность» я бы назвал то, что Дмитрий
говорит о комплексности.

У нас здесь есть представители и
Городского совета, и областного правительства. Мне кажется, что ни в Городском
совете, ни в областном правительстве нет этого слова «комплексность». Мы цифры
называем, а цели не понимаем – зачем мы это делаем, ради кого, ради людей? Даже
если брать ту же программу озеленения. Мы говорим о многодетных семьях –
поиграть, погулять негде очень часто – дворов-то уже нету, парков нет, скверов
нету. Куда людей-то выпустить маленьких, чтобы они не потерялись? То есть, нет
вот этого комплексного подхода – ради чего мы все работаем, ради чего мы все
живем? Вот Дмитрий, мне кажется, ухватил главную мысль – нет этого подхода. Для
чего все? Ну не ради же гонки вооружений, не ради добычи руды или еще
чего-нибудь – ради же человека.

Поэтому пришло время слово дать –
или спросить, у нас есть с кого спросить – депутат у нас тут…

Иван Юдинцев: Нина
Евгеньевна сначала хотела сказать, представитель правительства.

Владимир Лапырин: Хорошо.

Нина Рассветова: На самом
деле позвольте мне не согласиться с такой постановкой…

Иван Юдинцев: Начальник
управления адресной поддержки…

Владимир Лапырин: Областное
правительство…

Нина Рассветова: Да,
начальник управления адресной социальной поддержки граждан министерства социальной
политики.

Не совсем в свою компетенцию – я потом
подойду – но, в принципе, если говорить о бюджете, то понятно: для того, чтобы
ввести что-то новое, нужно откуда-то взять эти средства. На сегодня уже и на
федеральном уровне говорят о том, что у нас очень много пришло полномочий на
субъекты, которые раньше были – еще при Советском Союзе – даны людям, и от
которых отказаться нельзя на сегодняшний день, поэтому туда уходят огромные
денежные средства, и изъять их оттуда нельзя. На сегодняшний день, допустим, на
федеральном уровне тоже предпринимаются определенные усилия. Допустим, сегодня
уже внесены изменения в законодательство и речь идет уже о том, что в субъектах
— и так же на федеральном уровне – будет вводиться критерий нуждаемости. То
есть, не всем подряд все раздавать, а все-таки эти денежные средства каким-то
образом аккумулировать, вводить критерии нуждаемости и с учетом конкретного
подхода перераспределять.

Следующее направление – вы знаете,
что реформирование финансов идет, и на сегодняшний день – все финансирование,
это схема тоже не одного года, а процесс длительный – идет подпрограммное. А
бюджет, который идет по смете, и бюджет, который формируется под программы –
там есть индикаторы, там есть целевые значения, куда, к чему мы двигаемся.
Сейчас мы только приступаем к этой работе, и мне кажется, что поступательно мы
все-таки придем как раз вот к этой деятельности, которая есть.

Если же возвращаться к многодетным
семьям в целом, то на сегодняшний день роль семьи и семейные ценности, к
сожалению, — какие бы мы денежные средства сегодня не вкладывали – результат не
будет тот значительный положительный, которого мы хотим достичь. Ну нельзя.
Хотя на самом деле, если мы говорим о федеральных и региональных – вы знаете, в
Нижегородской области есть специальный закон для многодетных семей. Можно,
конечно, обсуждать – много это, мало, но могу сказать, что, по сравнению с
другими субъектами, даже те меры ежемесячной денежной компенсации, что
является, собственно, такой приличной статьей расходов – по федеральному
законодательству было рекомендовано в свое время 30 процентов, и она ранее была
действующей – до 1 января 2005 года – норма, что компенсация 30 процентов.
Нижегородская область подняла и сказала: «Нет, это 50 процентов». Кроме того,
Нижегородская область говорит, что это не только там, где одно место жилья, а
по всем. Мы знаем, что жилищный вопрос – он сложный, и у нас, как правило,
многодетные семьи не прописаны по одному адресу в одном месте, а они прописаны
по разным адресам, где можно – и сегодня ежемесячные денежные компенсации
предоставляются по всем этим адресам, естественно, в доле, которая приходится
на члена этой многодетной семьи.

Если говорить о вторых детях, то,
конечно федеральный материнский капитал дал положительный результат. И именно
побудило – по практике сужу, и даже среди своих знакомых – это многие семьи
побудило родить второго ребенка, именно стой целью, чтобы решить свою жилищную
проблему. Что вот этот размер выплаты – 429 тысяч – он, конечно, не позволяет
приобрести жилье, но для того, чтобы из одной комнаты переехать в двухкомнатную
квартиру небольшую – это все равно позволяет сегодня, либо, взяв небольшую
ипотеку, каким-то образом улучшить свои жилищные условия.

Если говорить о рождении третьих
детей, то мы же знаем с вами, что был указ президента 606-ой от 7 мая, в
соответствии с которым субъекты, которые имеют отрицательную, скажем так,
демографическую ситуацию совместным софинансированием – Федерация нам помогает
и из областного бюджета – ввели пособие на третьего ребенка, либо последующего
рожденного.

Дмитрий Васильченко: С 2013
года.

Нина Рассветова: Это тоже, к
сожалению, так – те, кто родился ранее, не имеют права. Но мы знаем, что любой
закон, который принимается, он всегда имеет точку отсчета – и всегда будут
люди, которые попадают либо туда, либо сюда. Но, тем не менее, на сегодняшний
день 6362 рубля на этого ребенка до трех лет – что немаловажно – выплата эта
идет. На самом деле это тоже побудило семьи, у которых сегодня есть двое детей,
родить третьего. И многодетных детей по итогам – вот мы начали с 1 января
реализовывать – на 1008 семей у нас количества пошел прирост. Мы считаем, что
именно пособие, которое 6362 дается для семьи до трех лет – потому что мы
знаем, что пособия либо у нас незначительный размер – что уж тут греха таить –
100 рублей, конечно, невеликие деньги… Понимаете, органы власти находятся в
рамках законодательства, в том числе и федерального. И рады бы либо отменить
эти 100 рублей, потому что никакой экономической эффективности они не несут
никакой семье, и распределить бы их на семьи, которые действительно нуждаются,
по выработанным критериям. К сожалению, мы не можем это сделать, потому что это
федеральные нормы, и даже то, что платим из областного бюджета отменить никаким
образом не можем. Поэтому получается – несем расходы – порядка 15 миллионов мы
платим в месяц, хотя это только по 100 рублей. Понимаете? Эффективность
невелика – деньги большие. Но, к сожалению, вот эти правовые вещи сегодня
существуют, и Нижегородская область, так же, как и другие субъекты, находится в
этом правовом поле.

Что касается театра, кино, спорта –
я бы сказала, что должна речь идти не о денежной компенсации, а все-таки о
праве посещения бесплатного. Потому что на сегодняшний день – я всегда ратую за
многодетные семьи, за благополучные, положительные, которые развиваются, но, к
сожалению, жизнь не так радужна, и не все многодетные семьи у нас сегодня
положительные и хорошие. К сожалению, может быть, мы сталкиваемся – через нас
проходят, наверное, более сложные случаи, но тенденция сегодня присутствует у
нас – количество многодетных мам одиноких увеличивается. Вообще проблема
одиноких мам катастрофически растет. Поскольку – опять же это сегодня
законодатель позволяет, потому что устанавливает более льготные условия
существования. Невыгодно сегодня регистрировать брак, невыгодно сегодня папу
вписывать отцом ребенка, потому что ты получаешь лишние себе проблемы. Тебе
надо его доходы обязательно представить для того, чтобы получить меры
поддержки, нет права на детский садик вне очереди… То есть, здесь нужно
все-таки решать правовые вещи и их выстраивать на то, чтобы мы действительно
строили благополучную нормальную семью.

Поэтому все семьи – в моем, по
крайней мере, понимании – и само развитие, если так дискуссионно обсуждать, то
должны делиться на две категории, хоть многодетные, хоть нет. Потому что
проблемы существуют – даже два ребенка, и мама получает пять тысяч – и все.
Папа – развелись. Вот если идти к системе разводов, то опять же наш
законодатель немножко не дорабатывает. Потому что развод-то – плохо, но сегодня
на самом деле мамы не подают на него, и они говорят: «У меня претензий к папе
нет». Это проблема. Мы их убеждаем: «Вы сегодня, не имея претензий к папе, вы
лишаете потом ребенка». Мы призываем их: «Вы все-таки оформите отцовство».
Потому что мы же понимаем, что не из воздуха – как правило, они продолжают жить
с этим папой, у них прекрасно все есть. И мамы наши на сегодняшний день, к
сожалению, наверное, в виду непонимания – не понимают, что в дальнейшем они
институт защиты ребенка сами нарушают. Потому что в дальнейшем, не вписав папу,
она не имеет никакие права – ни на имущество, не на денежные выплаты – она ни
на что не может претендовать. Поэтому здесь нужно политику выстраивать.

Есть многодетные семьи, которые
хорошие многодетные семьи – вот для них должна быть только материальная
поддержка. Потому что, действительно, на сегодняшний день – пять детей, трое
детей – нужно помочь материально, но они сами могут расходовать эти денежные
средства и, наверное, знают, куда. Но вторая проблема – это семьи, которые, к
сожалению, рожают третьих-вторых – неважно каких – десятого ребенка – только для
того, чтобы получить пособие. И, к сожалению, такое у нас в практике тоже есть.

Светлана Локоткова: Ну, это
очень мало. Сейчас такого уже нет.

Нина Рассветова: Я говорю о
том, что тенденция эта увеличивается. Что пугает, что количество таких вот
настроений увеличивается. При этом у нее есть замысел дальше не оставлять этого
ребенка у себя – она всегда может отдать в детский дом. То есть, право отказа
от ребенка тоже никакими последствиями не закреплено: хочу, родила, получила,
отдала.

Светлана Локоткова: Это
редкость.

Нина Рассветова: Я говорю не
о том, что это редкость, а что это тенденция увеличивается.

Александр Мазин: Это вы с
этим не сталкивались, но это не значит, что этого нет.

Иван Юдинцев: Есть-есть.

Софья Горохова: Есть.

Светлана Локоткова: Есть, но
я не сталкивалась…

Нина Рассветова: Поэтому
здесь надо выстраивать, чтобы вот эти случаи минимизировать. Это как раз ведет
к усилению роли семьи, к семейным ценностям, и в один миг мы не можем это
изменить. Какой бы закон ни написали – невозможно в голове у человека что-то
поменять. Поэтому рассчитывать будем на будущие поколения – потому что это надо
начинать с детского садика.

Иван Юдинцев: Времени очень
много перебрали. Мы всегда признательны, когда к нам приходят специалисты –
представители органов государственной власти, местного самоуправления, потому
что в конечном итоге все, что мы говорим, адресовано не только общественности,
а вот есть у нас фонд Кондрашова – он будет помогать всем, чем сможет, но
заменить собой государство он не может. А мы сейчас говорили про вещи, которые
требуют заниматься изменением федерального закона.

Дмитрий, короткая реплика.

Дмитрий Васильченко: Какие
программы министерство социальной политики планирует внедрять? Потому что
московское правительство многие внедряет программы…

Иван Юдинцев: Так бюджеты-то
сравните Москвы и Нижегородской области. Ольга Владимировна к нам обещала
когда-нибудь придти – у нее и спросим.

Прежде, чем передать слово
Александру Николаевичу Котюсову, я только хочу подтвердить. Смотрите – называю конкретный
адрес – я живу в хрущевках, двор у нас на улице Бекетова, дома 40, 40а, 42, 42а
и, соответственно, дома по улице Горловской – восемь домов. Из них четыре
пятиэтажных, четыре трехэтажных, все по два подъезда. У нас во дворе –
специально проверил вчера – пять многодетных семей. Из них три национальных,
одна – неблагополучная, прямо скажем, пьющая семья, одна стала многодетной для
того, чтобы папу вернуть на условно-досрочное освобождение – съездила мама,
родила третьего – папа выходит на УДО, есть основания, чтобы дать. Вот такая
ситуация – назвал вам конкретный адрес.

Я к тому, что проблема эта есть. Я
понимаю, что есть очень хорошие семьи, но есть и другие. Мне также нравится
здесь слово «адресность», которое говорит – давайте разделять серое на черное и
белое, думать, с одними работать в одном направлении, с другими – в другом. Это
правильно.

Нина Рассветова: Это
проблема больше для села, потому что Нижний Новгород все-таки имеет больше
возможностей по трудоустройству, и возможности у пап и у мам дополнительного
заработка. Если мы берем село – к сожалению, там у нас провалено.

Иван Юдинцев: В наших домах
я насчитал пять многодетных семей, и при этом я насчитал больше 30 семей
неполных – где одна мама и один или два ребенка.

Софья Горохова: Проблема не
столько в семье, сколько в голове: нас обманывают – значит, и мы должны
обмануть.

Иван Юдинцев: Разруха
начинается в головах.

Александр Николаевич, придется вам.
Мы выходим на финишную прямую – подводите какие-то итоги. Вы услышали и
позитивную оценку, и слова «вместе с тем».

Александр Котюсов: Ну,
честно говоря, городская администрация и городской бюджет к многодетным семьям
практически отношения никакого не имеют.

Владимир Лапырин: А жалко.

Александр Котюсов: Это
действительно все федеральные выплаты и выплаты субъектов Федерации. Поэтому,
наверное, если вы от меня ожидали подробного рассказа, как из городского
бюджета выплачиваются пособия…

Иван Юдинцев: Нет, мы
ожидали от вас как от думающего депутата городской думы…

Александр Котюсов: …
предоставляются квартиры, то я вам этого не скажу. Я, честно говоря, по-другому
немножко хочу построить свое выступление. Я сидел, у меня было очень много
времени, пока до меня очередь дошла – я сравнивал в Интернете многие вещи,
которые есть в нашей стране и в других. И готов поделиться этими многими вещами
– я узнал об этом впервые.

Иван Васильевич, ты пишешь в своем
пресс-релизе, например, что к 2080 году население России сократится до 39
миллионов рублей… ой… (Смех в зале)

Иван Юдинцев: Долларов,
долларов…

Александр Котюсов: …
человек. То есть, практически в четыре раза меньше, чем сейчас. Ну, я могу
сказать, что население Гонконга, Японии, Германии, Италии, Австрии и других
стран сократится в такое же количество раз намного быстрее. Я открыл просто
рождаемость в разных странах. Все страны – 223 страны, наша страна занимает 178
место по рождаемости. А последнее место – 223-е – занимает Гонконг.
Благополучная страна? По-моему, да. Но вот, чтобы не думать по поводу
благополучности страны – 220-ое занимает Германия. То есть, в этой стране среди
европейских стран самый низкий уровень рождаемости – страна считается самой
передовой в Европе. Поэтому говорить о том, что в России что-то тут особенное…
Мы выше Германии по рождаемости, мы выше Австрии, Чехии, мы выше Монако – это по
уровню развития одна из самых богатых стран в мире вообще.

Иван Юдинцев: И Монако
входит в десятку по богатству на одного ребенка.

Александр Котюсов: В Монако,
чтобы вы знали, самый высокий средний возраст населения. То есть, огромное
количество стран – Швейцария, Испания, Хорватия и все скандинавские страны по
рождаемости меньше, чем Российская Федерация.

Иван Юдинцев: Да.

Александр Котюсов: Поэтому
такое, может быть, некорректно сказанное слово – мы абсолютно в тренде Европы.
И здесь ничего сверхъестественного нет.  

Ну, чтобы уж совсем было весело, я
могу сказать – какая самая высокая рождаемость – в пять раз больше, чем в
России – Нигер, Уганда. Да, конечно, там надо говорить про продолжительность
жизни…

Владимир Лапырин: Про доходы
и про территории еще…

Александр Котюсов: По
рождаемости Российская Федерация ничем особенно не выделяется.

Дмитрий Васильченко: В
данный момент население сокращается – вот в чем дело.

Александр Котюсов: Точно так
же я посмотрел, какие выплаты делаются семьям – неважно – многодетным, не
многодетным – на второго, на третьего, на четвертого детей в разных странах
мира, и в России в том числе. Если я не ошибаюсь, у нас сейчас на ребенка 2500
рублей с какими-то копейками.

Нина Рассветова: Вы имеете в
виду пособие по уходу за ребенком до полутора лет? На первого. А на второго там
уже пять тысяч.

Александр Котюсов: Пять
тысяч, если перевести по курсу евро, это 50 евро и 100. Я посмотрел, как в
других странах. Франция – ноль, на первого ребенка Франция ничего не
выплачивает. Греция выплачивает шесть евро, Испания выплачивает 25 евро – это меньше,
чем в России. Другие страны – более развитые, чем Греция и чем Испания, у них
со 100 евро начинается на одного ребенка – 100, 104, 170. 180 – самое большое в
одной из европейских стран.

Я про что хочу сказать? Вот те
цифры, которые Нина Евгеньевна привела по этому 606-му закону, который в
прошлом году вступил — федеральный закон, где в разных регионах, в зависимости
от средней заработной платы в регионе, там от 6300…

Нина Рассветова: Нет, там
сегодня 21 тысяча. Для того чтобы получить это пособие, надо иметь на человека
менее 21 тысячи…

Александр Котюсов: Я просто хотел
сказать – это пособие у нас в России от 6 до 11 тысяч рублей на третьего,
четвертого и так далее детей. Ну, у нас в Нижегородской области 6300.

Нина Рассветова: Ну, оно от
величины прожиточного минимума на ребенка — поэтому.

Александр Котюсов: Я к чему?
Что 150 евро на ребенка на третьего – это уже абсолютно такая же сумма, которую
выплачивают в большинстве европейских стран.

Иван Юдинцев: Мы в тренде.

Александр Котюсов: То есть,
на сегодняшний день, если просто сухими цифрами оперировать – без эмоций, без
того, что «а давайте сделаем бесплатный поход в кинотеатр», «а давайте сделаем
так, чтобы дали земельный участок», «а давайте сделаем что-то еще дополнительно»,
то те финансовые выплаты, которые сейчас – с прошлого года, во всяком случае,
пошли, они в России…

Светлана Локоткова: Вот
слушать это, конечно, как маме многодетной – четверых детей… 320 человек у меня
моих семей – невозможно!..

Иван Юдинцев: Светлана
Георгиевна, давайте…

Светлана Локоткова:
Извините, ведь вы не сказали о зарплатах!..

Иван Юдинцев: Светлана
Георгиевна, давайте дадим договорить. Мы высказываемся по очереди.

Александр Котюсов: Я
высказываю вообще сухие цифры на сегодняшний день…

Светлана Локоткова: Ну вот,
к сожалению…

Иван Юдинцев: Светлана
Георгиевна, давайте договоримся…

Александр Котюсов: Я вас не
перебивал…

Светлана Локоткова: Извините…

Александр Котюсов: Я в
начале своего выступления объяснил, что я говорю только цифры, которые есть –
статистики, которые…

Светлана Локоткова: Вот мы
их и слушаем…

Александр Котюсов: А я вам
их и говорю…

Светлана Локоткова: Говорите…

Александр Котюсов: Говорить
о том, что у многодетных семей больше нет никаких проблем, потому что им платит
государство много, это, конечно, будет ложью – я таких слов никогда не
произнесу. Говорить о том, что все многодетные семьи у нас в прекрасном
состоянии – я тоже не скажу. Но я с самого начала ответил, что городская
администрация и городской бюджет – меня же сюда позвали как депутата?

Светлана Локоткова: Да.

Александр Котюсов: Если меня
позвали просто как какого-то публичного человека, который просто
потеоретизирует, то, наверное, я мог бы сейчас…

Иван Юдинцев: Как депутата.

Александр Котюсов: … очень
так эмоционально говорить, как все плохо. Я вам честно отвечаю, что в нынешнем
городском бюджете денег нет ни на что вообще. Вместе с тем все пособия, которые
требуется выплачивать, все заработные платы, которые требуется выплачивать –
они выплачиваются срок в срок, безо всяких задержек. Все это происходит
вовремя, потому что именно за этими выплатами очень жестоко следят.

У нас – просто, чтобы вы знали – за
последние три года сократились очень многие другие выплаты на все, что угодно.
На разметку дорог, на озеленение, и на что-то еще там. Коэффициенты потому что
льгот 0,6, 0,7, 0,5. Все пособия, все выплаты эти социальные – они растут – так
велел Владимир Владимирович Путин. Это просто обычная сухая статистика – то,
что есть в любых документах, в любых наших бюджетах. Вот я о чем вам говорил.
Понимаете?

Вы меня сейчас на что хотите
сподобить? На то, чтобы из нашего скудного 20-миллиардного бюджета, который за
последние четыре года практически не увеличился – чтобы из этого бюджета мы
взяли и выделили 400 или 500 квартир для многодетных семей?

Светлана Локоткова: Да,
хотелось бы.

Александр Котюсов: Не
получится у нас это, к сожалению. Вы зря на меня с такими эмоциями…

Владимир Лапырин: С
надеждой, а не с эмоциями.

Светлана Локоткова: Мы
только с надеждой. Вы же связующее звено передающее…

Александр Котюсов: Вот по
тем обычным цифрам, которые есть и которые я привел – они не придуманные, они
не лживы, они просто фактические, которые сейчас есть – какие выплачиваются
пособия, они выплачиваются такие в России, они выплачиваются такие в
европейских странах. На сегодняшний день совершенно честно можно сказать, что
вот по этим выплатам у нас примерное равенство со многими вполне благополучными
странами. Безусловно, по каким-то другим показателям это не так.

Светлана Локоткова: Моя дочь
живет в Испании семь лет, и она получает две тысячи долларов зарплату. Понятно,
что не обязательно пособие…

Александр Котюсов: Ну
давайте, сейчас не это тема беседы. Я могу сказать, что она живет на две тысячи
евро…

Иван Юдинцев: На налоги и
коммуналку она отдает половину… И получается то же самое. (Смеется)

Светлана Локоткова: Ну, у
них там свое, конечно…

Александр Котюсов:
Совершенно верно, она половину отдает на коммуналку.

Во многих странах, особенно
скандинавских, более половины заработной платы уходит на налоги, на все вот эти…
Другое дело, что там многие вещи предоставляются бесплатно.

Светлана Локоткова:
Коммуналка, конечно, у многодетных съедает все.

Нина Рассветова: Ну, на
сегодняшний день – не совсем. Я могу сказать, что по коммуналке как раз
защищены. 50 процентов компенсация.

Иван Юдинцев: Александр
Николаевич, мы вас позвали как депутата. Следует говорить, что проблема,
наверное, в том, что надо местному самоуправлению оставлять больше налогов,
потому что в Европе многодетными семьями занимается, в том числе, и местное
самоуправление. Если уж мы заговорили про Испанию – я не знаю, как в Испании, а
в той же Вене, где рождаемость самая низкая среди городов Европы, там районы
облагаются методом самообложения на то, чтобы помогать – там, правда, помогают
всем – и инвалидам, и многодетным – социально незащищенным. Вводится
самообложение. Почему? Потому что мы заинтересованы – жители района –
контролировать расходование средств. Заплатим в бюджет – неизвестно, как оно
пойдет. Отдадим Оксане Владимировне – точно знаем, что дойдет адресно, (Светлане
Локотковой) отдадим вам – точно знаем. Вот если бы я жил в Печорах, мы бы
там провели референдум местный в день каких-нибудь выборов дополнительно, и
ввели бы самообложение. И еще бы…

Александр Котюсов: Иван Васильевич,
я убегу сейчас…

Иван Юдинцев: Да, конечно.

Александр Котюсов: Я член
комиссии по социальной политике. Ахи вздохи у меня – каждую неделю. Потому что,
когда выясняется, что не хватает денег вообще просто ни на что в социальной
сфере, ну просто по-настоящему какая-то беда: начинаем говорить о том, что надо
провести какие-то детские соревнования – нет денег, о том, что еще нужно – и на
это нет. При этом я знаю, сколько денег из Нижнего Новгорода уходит наверх. У
нас был губернатор в конце прошлого года, он выступал, и ему задали такой
простой вопрос – сколько остается в городе, сколько не в городе. И он привел
цифру – он сказал, что город собирает – вот я боюсь ошибиться, но, по-моему, я
не ошибаюсь – 61 миллиард в год, а остается в городе 21 миллиард в бюджете –
треть от всего. А все остальное вертикаль власти забирает…

Иван Юдинцев: Александр
Николаевич, 21 – это еще с тем, что пришло сверху…

Александр Котюсов: Да.
Суммарно.

Иван Юдинцев: Остается чуть
больше 20 процентов.

Светлана Локоткова: Это в
городе или в области?

Александр Котюсов: В городе.
Город всего на своей территории собрал 61 миллиард рублей. Не надо думать, что
все ушло в область – что-то ушло Федерации.

Иван Юдинцев: Конечно. Все
практически Федерации.

Александр Котюсов: Но третья
часть всего нашего бюджета городского остается на территории Нижнего Новгорода,
поэтому-то и не хватает денег. Не потому, что кто-то ворует, хотя, наверное,
какие-то существуют такие вещи. Но, тем не менее.

А насчет коллективного вот этого
сбора денег я вам перед уходом приведу пример. Детям нужно спортом заниматься?
Детям из многодетных семей где нужно спортом заниматься? Да вот во дворе –
самое простое. Вот оказалось – проблема этой зимы была знаете какая? Стали
катки заливать, подключились к дому – там во дворе очень удобно, есть кран,
включили водичку. Пришли ЖЭК, ДУК, ТСЖ, пришли жильцы – сказали: «Да как вы
смеете! У нас счетчик-то ОДН!» И огромное количество домов запретило заливать
катки для своих же детей. Некоторые сказали: «А у меня нет ребенка, я не буду».
И городская администрация стала втридорога платить «Водоканалу» — брать машины
с цистернами, эта машина должна поехать, залиться, вернуться, в пробках
простоять, залить бензин, вода, это зарплата водителей. В итоге все получилось
в разы дороже. Мы сделали каток…

Иван Юдинцев: С большими
накладными издержками.

Александр Котюсов: … а
жильцы сказали: «Мы катка не хотим, потому что мы вынуждены будем заплатить
лишних 50 рублей».

Светлана Локоткова: Да…

Александр Котюсов: Можно я
пойду?

Иван Юдинцев: Да, Александр
Николаевич. Я скажу, что пресс-релиз составляли перед началом заседания, я не
член коллегии… Я с вами совершенно согласен. Спасибо, Александр Николаевич.

Будем завершать. Я сейчас тоже
немножко скажу. У меня немного другая тема, другая проблема. Я немножко в
развитие того, о чем говорил Александр Николаевич. Просто полностью поддерживаю
то, о чем мы сегодня говорили. Я считаю, что надо помогать многодетным семьям,
помогать, в первую очередь, материально, но не всем, а адресно, как справедливо
заметили. Все-таки черное надо отделять от белого. Не знаю, что делать с серым –
надо взять то, что посветлее и потемнее и сделать разные подходы.

Я хотел сказать о другом. Я – так получилось
– представляю ту часть общества, которая знаете – «Экономика многодетной семьи»
сегодня тема — у меня экономика есть, а многодетной семьи нет. Та же проблема,
которая была 20 лет назад – то есть, денег человек зарабатывает, зарабатывает
вроде бы достаточно, здоровье вроде бы – тьфу-тьфу-тьфу (стучит по столу)
– еще хватает, желание рожать и растить детей есть, но…

Владимир Лапырин: (Денису
Чернову) Срочно в Интернет, Денис!..

Иван Юдинцев: … многодетной
семьи нет по другим причинам. Я на самом деле не политолог, а пиарщик, я скажу
о тех причинах, которые, может быть, не способствуют, чтобы у нас были
многодетные семьи.

Посмотрите, на что мы даже взрослых
ориентируем. Вот я захожу на сайт – самый популярный сайт «семья Нижний
Новгород», он называется mamann.ru, если я не ошибаюсь. Я не
поленился, я посмотрел – сегодня ночью полистал, какой здесь идеал семьи, идеал
матери формируется. Куча материалов, все семьи, о которых рассказывается – мама
и один или два ребенка. Про многодетные семьи нет вообще ничего.

Посмотрел, что у нас творится в кино,
например. Вы уж извините, я скажу. Посмотрел по рейтингу киногероев. Зарубежный
самый популярный киногерой у мужчин – Джеймс Бонд – в каждой серии новая
подружка. 20 серий новая подружка. Вдовец, правда – один раз женился, но не
родил, было такое – трагедия там случилась у него в жизни, теперь ему все
можно. Среди русских героев книжных самый популярный Эраст Фандорин оказался по
рейтингу книжного обозрения гавриловского. Тоже в каждом романе – новая девочка,
новая подружка. Смотрю дальше – сериалы семейные – сплошные несчастные судьбы.
Сплошные «борись за любовь, но не рожай». Смотрю сериалы не семейные, самый
популярный называется «След» — шел на Первом канале, сейчас идет на Пятом –
больше 600 серий, в Википедии -15 героев, из них 12 незамужних, неженатых,
только трое – у двоих по одному ребенку у мужчин, у патологоанатома-женщины –
двое детей. Смотрим адаптивные сериалы – «Счастливы вместе» — семейный сериал,
про семью. В сериале, который источник, который адаптирован американский – у них
четверо детей, у нас все то же самое, только нет маленьких близняшек. У нас
двое детей. Очень популярный сериал, популярные персонажи, переводя с
американского на русский, младших близняшек мы отрезали.

Оксана Дектерева: «Папины
дочки». Воронины – дети там.

Иван Юдинцев: «Папины дочки»,
да – где-то многодетные семьи… Я про то, на что мы ориентируемся. Это тот самый
случай, когда Александр Николаевич говорит – почему так получается, что наши
мужчины, например, обеспеченные рожают детей вместе с нашими женщинами, но
родятся граждане Франции и граждане Соединенных Штатов Америки? Почему рожают
там? У нас есть наш коллега, который уехал в другую страну рожать не так давно –
около года назад. Все дружим в социальных сетях. Почему? Не потому, что там
больше платят. Потому что там большая степень социальной защиты семьи. Женщине
нужно гарантировать, чтобы у семьи был отец и был долгий, постоянный, а у нас –
выгоднее не вписывать, получается так. Мужчине нужно гарантировать, что, если
он все это делает, то у него ребенка не отняли вдруг – чтобы не было неожиданного
развода без объяснения причин. Ребенок остается с мамой. И мы начинаем
уговаривать – мужчины начинают уговаривать – вот в моей общественной
организации, в которой я, у нас много мужчин, которые уговаривают: «Ну подай ты
в суд на меня на алименты или давай установим судебным решением алименты, чтобы
я мог хотя бы на законных основаниях их платить и потом доказать, что я их
платил, чтобы мне потом через 10 лет не предъявили, что я денег давал, ты мне
расписку не даешь – хотя бы так». Эти вопросы у нас не регулируемые.

Мы стесняемся вмешиваться в
семейные дела. Мы готовы вводить какие-то непонятные ювенальные — или как они
называются? – юстиции, но вмешаться в семейные дела, сказать: «Нет, ребята,
если вы надумали жениться и рожать, то вы отвечаете за ребенка. Родители – это,
в первую очередь, обязательства перед ребенком». Мы стесняемся сказать, хотя
это записано у нас в Семейном кодексе. Правозащитники, которые работают с нашим
семейным правом, говорят – у нас, с точки зрения защиты прав семьи,
единственная проблема – то, что мы не хотим соблюдать, выполнять нормы
Семейного кодекса. Нормы Семейного кодекса есть, и приоритет в Семейном кодексе
четко записан – защита интересов ребенка. Родили ребенка – в его интересах
принимайте все остальные решения. Правильно? И тогда все будет проще и понятнее
– как жить, кому верить, на что ориентироваться.

Я уже приводил вам пример по поводу
«развенчаться» — кстати, на mamann.ru я
попал потому, что это первая ссылка на «развенчаться в Нижнем Новгороде».
Развенчаться в церкви — mamann.ru. Сайт, который
пропагандирует. Причем, у меня там знакомые, я им еще напишу про это.

Смотрите, я говорю к тому, что у
нас системы морального стимулирования нет никакой. В итоге обеспеченные люди у
нас либо живут эгоистами — живут одинокие женщины самодостаточные, живут
одинокие мужчины самодостаточные, либо живут в распавшихся семьях, либо едут
рожать не здесь, а где-нибудь – где права будут больше защищены, права ребенка.

Я согласен с Александром
Николаевичем. Он сейчас ведь говорил про что? Он говорил о том, как
использовать потенциал тех, кто не… Дмитрий знает меня сколько? С 93 года. И я
всегда говорил: «Я уже состоялся, я еще денег заработаю, я состоюсь.
Единственное, чего у меня нет – у меня нет семьи нормальной. У меня не
получилось, семья распалась, дочка растет, но растет не со мной. Единственное,
чего мне не хватает, чтобы самоутвердиться – чтобы у меня была семья и в ней
трое-четверо детей».

Что происходит сейчас? Если я
сейчас скажу – мне 46 лет, через две недели будет 47 – если я сейчас в России
скажу: «Хочу рожать», — надо мной посмеются, скажут: «Вам поздно». Если я скажу
об этом в Вене, мне скажут: «Вот вам программа поддержки родов за 45. Под
программу поддержки родов за 35 вы уже не попадаете, под программу поддержки
родов за 45 попадаете, но, если маме будет за 30, то вы попадаете и под вторую
программу». Как говорится на простом языке, скидки суммируются. Это
материальная помощь? Нет, это не материальная помощь. Это защита. Какая защита?
Это защита от увольнений при сокращении – это защита, в первую очередь,
трудовым правом. Нам не дают рабочие места, Владимир Викторович, но если мы
заводим свой бизнес и если мы трудоустроены, нас уже никак не уволишь, если мы
растим детей. Фирме выгоднее обанкротиться, чем уволить сотрудника. Вот под
банкротство можно таких сотрудников увольнять и сокращать.

Поэтому я считаю – вы все правильно
делаете, но нам с вами надо менять федеральное законодательство. Я почему и
задал этот вопрос. То, что мы пытаемся на федеральном уровне пробить – (Нине
Рассветовой) как вы говорите, даже про эти 100 рублей – 15 миллионов в
масштабе бюджета не та цифра, но если понять, сколько издержек идет на выплату
100 рублей – идет те же 4,5, что на выплату шести тысяч. Та же бухгалтерия, то
же количество бумажек, то же количество рабочего времени. Поэтому нам надо
менять федеральное законодательство, начиная вот от этих очевидных вещей до
вещей стратегических, о чем говорил Владимир Викторович.

Владимир Лапырин: О чем
говорил как раз Дмитрий. Мы заканчивать, наверное, должны на ноте оптимистической.
Все-таки я не совсем согласен с господином Котюсовым, когда он говорил эти
цифры. По одной простой причине – у нас другая территория, по сравнению со всей
Европой, с той же Данией, с Швецией, и т.д.

Светлана Локоткова: Мы
другие.

Владимир Лапырин: И мы
другие – совершенно верно. И речь идет о государственной политике. Если
приоритеты у государства – становиться сильным, то сильным становится
государство, начиная с семьи, с ценностей, о которых и вы говорили, Иван
Васильевич, о которых и Дмитрий говорил – с комплексной программы, ради чего,
ради кого создается государство и кого оно защищает. Оно не защищает свои
границы, в конце концов, оно защищает людей, которые в этих границах живут.

Но, чтобы наша встреча с вами
сегодня на оптимизме закончилась, я бы хотел предоставить слово заключительное
как раз Денису Чернову – отцу четырех детей…

Денис Чернов: Я как раз о
проблемах хотел поговорить…     

Иван Юдинцев: Живущему в
лесу, в построенном своими руками доме, разводящему коз и кормящему четыре
редакции яичками со своего подсобного хозяйства.

Светлана Локоткова:
Молодчина!..

Владимир Лапырин: Пожалуйста.

Денис Чернов: Я хочу
обратиться к министерству социальной политики в лице Нины Евгеньевны и
рассказать о проблеме, о которой почему-то нигде не говорят, но она не только
для моей семьи актуальна, но для многих многодетных семей, потому что у меня
очень много друзей многодетных. И большинство из них живет, как и я, за
городом. Мы живем в деревне. У нас детский сад, школа – два километра,
поликлиника, куда мы приписаны – 10 километров. Общественным транспортом не
добраться ни туда, ни туда, потому что это также километр идти по дороге. Ну,
то есть, для нас машина – не то, что не роскошь — это насущная необходимость,
как вода, свет, все остальное. Поскольку у меня жена уже седьмой год в
декретном отпуске – ну, из одного в другой, она выходит из декрета, чтобы уйти
тут же в новый декрет, я работаю один, и мы с большим трудом очень купили «Ладу
Калину». В кредит, конечно же, переплачиваем огромные деньги. Мы довольны,
машина хорошая, но там всего пять мест, а нас шесть человек семья. То есть, мы
не можем все вместе никуда поехать. Либо мы нарушаем правила дорожного движения
и на первом же посту мы заплатим три тысячи рублей, либо кого-то из детей надо
оставлять дома, или маму – она и так сидит у нас в заточении в лесу целыми
днями. А машина семиместная самая дешевая – «Лада Ларгус» — самый бюджетный
вариант – она стоит ровно в два раза дороже, чем «Лада Калина». И самое-то что
обидное – если бы я не переплачивал эти безумные проценты этим ростовщикам,
банкам – я бы за эти деньги, которые я за пять лет заплачу за «Калину», я бы
мог себе позволить иметь большой автомобиль.

Поэтому очень бы хотелось, чтобы
какую-то программу льготных автокредитов, беспроцентной ссуды, что-то для
многодетных.

Софья Горохова: Мы, кстати,
вносили эти предложения в областное правительство.

Денис Чернов: Это бы очень
облегчило не только лично мне жизнь, но и многим моим друзьям, для которых
такая же проблема. Либо покупают какой-то металлолом «Газель», который
обходится еще дороже, чем новая машина – я уже тоже на себе испытал – старая машина
обходится намного дороже, чем новая. Ее содержание – оно вылетает, ну легче
платить кредит. И мало того – все время трясешься, что сейчас на трассе
где-нибудь встанешь, у тебя грудной ребенок рядом плачет… Поэтому, конечно,
нужен хороший автомобиль, и он должен быть просторным. Потому что мы едем
куда-то к бабушке – во-первых, кого-то мы вынуждены оставлять дома, потому что
все вместе мы не можем поехать, мы, как цыганская кибитка, у нас отовсюду
торчат коляски, какие-то велосипеды…

Светлана Локоткова: Ну
конечно…

Денис Чернов: … набиваем,
там ногами закрываем этот багажник, кое-как помещаемся.

Владимир Лапырин: Ты скажи –
а счастье в жизни есть?

Денис Чернов: А счастье
есть, конечно. Счастья не может не быть.

При всем при этом я хочу
поблагодарить за то, что огромная поддержка оказывается многодетным семьям. Мы
ощутили, получив статус многодетных, мы ощутили прямо поддержку. С каждым
последующим ребенком нам становится все легче и легче жить в материальном плане.
С одной стороны, труднее, конечно – труднее всего со временем – как всех
разрулить – одного туда, другого сюда.

Светлана Локоткова: Знаете,
вообще героизм. Это геройство какое-то…

Иван Юдинцев: «Папины дочки»
— семья оказалась неполная.

Денис Чернов: И шум, гам, их
очень тяжело организовать, чтобы они все вместе чем-то занимались. Потому что
одному надо читать «Буратино», другому надо читать что-то более серьезное,
третьему надо «Курочку Рябу» сидеть в лицах показывать, а все вместе они –
никак.

Светлана Локоткова: Конечно,
все разные…

Денис Чернов: Но это все
мелочи, конечно…   

Владимир Лапырин: Ну что ж,
мы поняли. С чего начинается семья или государство – с тех ценностей, которые
для себя определяет, с той экономики, которую подводит под то, чтобы эти
ценности могли быть осуществлены. И сколько бы мы ни говорили, на сегодняшний
день в нашем обществе пока ценности другие. Пока ценности иные. Мы должны
закончить все-таки на том, чтобы ценности были переориентированы – на главное,
ради чего, собственно говоря, и живут. Ну что ж, спасибо вам.

Софья Горохова: Одну
секундочку можно? Мы знаете, еще не затронули один очень важный момент – это не
официальная статистика, а статистика моих многолетних наблюдений. У нас сейчас
очень тяжело вынашиваются дети. Это экология, это тема здоровья. Мы это
упустили, а это очень важный момент.

Владимир Лапырин: Отдельная
тема просто.

Софья Горохова: Да, это
отдельная тема, но это тоже – почему не рожают. И если бы была возможность у
любой семьи родить за границей, я думаю, они бы уехали туда, потому что там
охраняется здоровье. Там не страшно рожать.

Владимир Лапырин: Насчет
заграницы не обольщайтесь – у нас не так давно люди, уехавшие в Германию,
поработавшие как раз там в роддоме, они говорили о том, что картина примерно та
же самая, как у нас, в том числе из-за той же самой экологии.

Иван Юдинцев: Да, самое
страшное, когда в роддоме в Мюнхене русский акушер принимает у русской мамы
русского ребенка…

Софья Горохова: Это наши
врачи…

Владимир Лапырин: Мы теме
экологии обязательно посвятим один из наших круглых столов – не только экологии
окружающей среды, но и продуктов тоже.

Иван Юдинцев: Пока мы с вами
убедились, что, как и во многих других ситуациях, пока органы государственной
власти делают все, что могут – все, на что у них хватает денег, полномочий и
все, что они обязаны сделать в рамках федерального закона, но все равно все
точки роста, все подвижки пока держатся на нашей инициативе, на гражданском
обществе. Пока я увидел только, что есть организации многодетных семей, есть
сами многодетные семьи, есть фонд Кондрашова, есть Оксана Владимировна
Дектерева, которая выступает посредником – как-то связывается, что-то делает.

Владимир Лапырин: И есть
государство, которое все-таки идет…

Софья Горохова: Слышит, по
крайней мере…

Иван Юдинцев: Поэтому менять
что-то надо, но в ближайшие годы, в обозримом будущем готовимся жить в этой
конфигурации, как говорится. Давайте держаться друг друга.

Владимир Лапырин: Спасибо всем!

Светлана Локоткова: Вам спасибо.

Иван Юдинцев: Спасибо еще
раз. Хорошо, что мы обсудили эту тему, а не какую-нибудь там Украину, потому
что эта тема, как справедливо сказал профессор, будет резонировать каждый год,
год от года будет продолжаться.   

Владимир Лапырин: Всего
доброго и с прошедшими праздниками!

Фото Вячеслава Сенникова

Фоторепортаж Вячеслава Сенникова о
мероприятии можно посмотреть здесь,
видеофрагменты — здесь.