«Экстремизм» — страшилка, призванная оправдать отсутствие демократии
Буквально с разницей в пару дней на минувшей неделе
произошли два события. Сперва был представлен доклад
правозащитного центра «Сова», согласно которому закон против экстремизма в
России «мутный», применяется избирательно, да еще и часто используется для
фальсификации обвинений. А почти сразу вслед за появлением этого документа
прозвучало заявление главы МВД РФ Рашида Нургалиева о том, что в стране планируется создать новые
центры по проведению экспертиз материалов СМИ, а также аудио- и видеопродукции
на содержание признаков экстремизма.
Все это свидетельствует о том, что, с одной стороны,
власть не собирается отказываться от такого весьма сомнительного механизма
борьбы с экстремизмом, как печально знаменитая 282-я статья УК РФ, но с другой
стороны, подобные методы вызывают все большее неудовольствие даже у тех, кто их
раньше поддерживал.
Давайте разберемся: а зачем вообще в Уголовном кодексе
нужна статья об экстремизме? Спору нет, преступления против государства
существуют. К их числу относятся терроризм, попытки свержения государственного
строя и многое другое. Но практика показывает, что в России под экстремизмом
часто понимается не реальная антигосударственная деятельность, а неосторожные или
не совсем политкорректные высказывания. Например,
«разжигание ненависти к социальной группе».
Между тем «социальная группа» – понятие крайне широкое.
Например, можно ли посадить в тюрьму человека, который идет по улице и кричит:
«Долой убийц!» (убийц в прямом смысле – людей, совершающих подобные
преступления)? Конечно, можно: ведь убийцы, несомненно, социальная группа.
Именно поэтому знаменитая 282-я статья российского УК часто приводит к
эксцессам, когда на тюремных нарах оказываются люди, которые критиковали
коррупцию (коррупционеры – социальная группа) или даже милицию (милиционеры –
тоже социальная группа). Правда, в прошлом году Верховный суд дал разъяснение,
согласно которому критика в адрес должностных лиц все-таки не является
разжиганием розни к социальной группе. И то хлеб. Но проблема остается.
В Соединенных Штатах любые высказывания, даже самые
резкие, в чей-либо адрес уголовно ненаказуемы. До тех пор, пока вы просто
треплете языком, а не пускаете в ход кулаки, ваши права гарантированы Первой поправкой к Конституции США, провозглашающей свободу
слова. Поэтому в США, например, свободно действуют нацистские организации, что
совершенно немыслимо в Европе. При этом, как это ни покажется странным, именно
в Америке идеи фашизма пользуются наименьшим влиянием. Быть может, просто
потому, что никому не приходит в голову устраивать на «фашиков»
гонения и делать их жертвами в глазах общественного мнения?..
Вернемся, впрочем, к экстремизму. Мир, конечно, полон
экстремистов – исламских, нацистских, всяких… Но есть одна странная
особенность: чем беднее страна, тем больше внимания местное правительство
уделяет «борьбе с экстремистами». Не верите?
Египетское правительство несколько десятилетий боролось с
мусульманским экстремизмом, доказывая всем и каждому (в особенности Западу),
что приди к власти знаменитые «Братья-мусульмане», и региону несдобровать. Но
когда в прошлом году революция свергла Мубарака и
мусульманские партии победили на выборах в парламент, выяснилось, что не так уж
страшны эти самые исламисты, как их малюют. Более того, США недавно возобновили
военную помощь Египту, хотя приход к власти президента-исламиста на предстоящих
выборах более чем вероятен.
Аналогичная ситуация была и в Турции, где военные много
лет не пускали к власти исламистов. Когда же исламская Партия справедливости и
развития все же сформировала правительство, она обеспечила Турции не ужасы
тоталитаризма, а многолетний экономический рост и устойчивую демократическую
модель. Сегодня Турция подумывает, как бы вернуть себе статус великой
региональной державы, чего не было последние сто лет, с тех пор, как рухнула
Османская империя.
Выходит, не так уж страшны эти самые «экстремисты»? Или
все же страшны? Но тогда почему правительства преследуют их столь настойчиво, а
в результате их прихода к власти особых ужасов не происходит? В чем секрет?
Ответ прост: любой авторитарный режим страны третьего
мира порождает экстремизм самим фактом своего существования. Если страной
правит несменяемый диктатор, если страна бедна – это неизбежно вызывает
протест. Но протест должен быть не только подавлен, но и скомпрометирован перед
лицом мирового общественного мнения.
Диктатор должен показать, что ему нет альтернативы.
Вернее, что альтернатива ему – хаос, война и тоталитаризм. Он должен обосновать
перед лицом Запада, что вверенный ему народ не готов к демократии в силу
тотального идиотизма, дикости и отсталых нравов.
Поэтому оппозиция всегда компрометируется, ее пытаются представить как сборище
сумасшедших людоедов и преступников.
В исламских странах в этой роли выступают мусульманские
партии, партии буржуазии. На деле они мало чем отличаются от правых
христианских партий Западной Европы, но диктаторские режимы в Турции и Египте
всегда преследовали их, сажали за решетку лидеров. Опасностью их прихода к
власти обосновывалось отсутствие демократии. Но Запад понял проблему и стал
поддерживать демократизацию в надежде, что она автоматически приведет к более
справедливому общественному устройству, а значит, снизит реальные
радикализм и экстремизм (которые, конечно, существуют).
Посмотрим теперь на Россию. У нас в 2000-е гг.
утвердились сырьевая модель экономики и свойственный ей авторитаризм. Влияние
политических партий было резко ограничено, на политическую арену вышла «Единая
Россия» как партия, монопольно контролирующая политическое пространство.
Одновременно возник и экстремизм. Но только не исламский, а русский. Запад
стали пугать русскими националистами, которым только дай к власти прийти, они
такое устроят… При этом реальное национальное движение,
зародившееся как раз в эти годы, требовало демократизации политической системы
страны и отказа от сырьевой модели развития экономики. Из необходимости
ограничить права людей в пользу авторитарного режима, а также скомпрометировать
оппозицию и возникла 282-я статья, которую превратили в политическую дубинку против неугодных.
Так что ничего нового в плане борьбы с экстремизмом в
России не происходит. Скорее удивляет, насколько строго Россия следует
политической модели авторитарного государства, известной в мировой практике.
Наши власти повторяют все, что было придумано еще в середине 50-х годов в
какой-нибудь Турции. Даже удивительно.
Поэтому вывод прост: демократия – лучшее средство от
экстремизма. Демократический режим вовлекает во власть все силы общества, делая
маловероятными революции и иные социальные потрясения. Народ, который получает
возможность сменить правительство через механизм выборов, не видит
необходимости в выходе на улицу, и потому правительство становится стабильным
(хотя и сменяемым). А с теми немногими гражданами, которые не мыслят своей
деятельности без взрывов бомб и политических убийств, легко справляется
контрразведка.
Так что ситуация, сложившаяся вокруг экстремизма в
России, не нова. Будет демократия, будет выборное сменяемое правительство – и
мы неожиданно увидим, что националисты – вовсе никакие не экстремисты, а
почтенная партия, заседающая в парламенте. То же касается и внесистемных
либералов, и левых, которые сейчас организовывают свои митинги и пикеты да
бойко бегают от полиции.
Так что демократия, свобода слова, стабильный
экономический рост – лучшие средства против экстремизма. Однажды они будут
применены и в России, уверяю вас.
Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН.
Первая публикация – км.ру.
