Фауст: продажное счастье
Фильм хорошо снят и вскользь касается насущных проблем, но что с ним
делать — неясно
Фильмы Сокурова относят к серьёзному кино, поэтому их
аудитория невелика. В России так принято:
глубоко, понятно и остро не выходит, а если сложнее – тоску навевает. Однако
последняя его картина собрала почти рекордное число зрителей – более ста
тысяч. Скорее всего, на интерес
повлияли – и главный приз
фестиваля в Венеции-2011, и завершение тетралогии о власти, и сюжет по поэме Гёте. Странно, что выбор пал
на «Фауста», ведь в прошлых частях у героев были реальные прототипы, но
увенчать многолетний труд автор решил классикой.
Ход беспроигрышный и
внимание обеспечено, жанр мистического триллера
популярен, да и любопытно было, как преломится в великой поэме тема
власти. Смотреть Сокурова нелегко: манера вязкая, действие медленное и сцены
немного тяготят. Зритель словно, ледокол, врезается в торосы кадров, трещит по
всем бортам, ёжится от холода, и масса времени впереди. Нелегко приноровиться,
но если поймать ритм, скучать не придётся, и
о многом подумать успеешь.
«Фауст» получился неожиданным: действия много, эволюция сюжета
ясная, изображение мертвенно-зелёное,
и, хотя манера прежняя, внимание не
теряется. Автор отказался от поэзии в диалогах, сюжет идентичен поэме, но
воплощён в иных событиях. Например, в оригинале Мефистофель принимает облик
собаки и студента, у Сокурова он – ростовщик,
по Гёте Фауст убивает Валентина у дома Маргариты, по фильму – в
таверне. Получился другой вариант истории о сделке с дьяволом. Вероятно,
изменения сделаны для придания действию большего реализма.
Довольно быстро
проявляется образ Фауста. Доктор разочарован, оставил врачевание, огрубел душой и обнищал, а поиск денег становится
главным делом. Его помощник Вагнер восклицает: «Чёрт там, где деньги», но
доктор готов к самоубийству. Учёный
увещевает себя: «Хороший человек и в своих тёмных устремлениях ведает,
что творит», но уныние одолевает, и он сдаётся, ведь «всё переходящее есть
только боль». У Фауста нет ни радости,
ни сострадания, знания не сделали умней, вера утрачена, но знакомство с
ростовщиком Маврикием меняет ситуацию.
Маврикий увлекает
Фауста в прачечную, где купается, обнажая уродливое тело, слепленное из кусков
и без мужского атрибута. Прачки потешаются, а доктор увлекается юной Маргаритой, буквально заглядывая ей под
подол. Мечтали о страсти – получите, и похоть охватывает учёного. Дальнейшее
предопределено – чёрт кощунствует над верой и помогает Фаусту, а тот флиртует с
Маргаритой, надеясь на соитие. Фауст для вида сомневается в бесовстве
Маврикия, но чёрт не раз совершал колдовство, а девичье тело распаляет мозг. В
итоге доктор проникает в постель к Маргарите, не гнушаясь смертью её матери, и
бежит с лукавым из города в мир мёртвых.
Похоть передана до
невозможности выпукло – доктор буквально обнюхивает тело Маргариты, скользит
вниз живота, а лобок крупным планом на весь экран. Пусть для Европы это норма,
у нас как-то не к месту. Маргарите в
поэме около пятнадцати лет, Фауст – мужчина зрелый, ныне на растление тянет. Впрочем, в прошлом сей грех закон не
охватывал и он был в порядке вещей.
Мало того, Сокуров почему-то
аккуратно поднимает «еврейскую тему». Фильм начинается с некропсии, но душу не нашли, труп с мужским хозяйством подняли вертикально, а
внутренности упали в таз. Неожиданная
аллюзия на распятие Христа и
утрату веры. Ростовщичеством в Средневековье часто занимался богоизбранный народ. Фауст
скорбно ходит в шапочке, подобной хасидской
кипе, служанку зовут Ида, у дома ожидают иудеи, и на
библейский манер он побивает камнями ростовщика. Под таким ракурсом фильм
приобретет нетолерантное прочтение.
Добротно передан облик
германского городка, и постепенно мы
погружаемся в атмосферу грубоватых провинциальных нравов. Усиливает
эффект присутствия в прошлом фактура лиц
персонажей. Без сомнения, работа Сокурава не
уступает стилизациям Херцога и Стеллинга.
Всё это существенно, но практически мало что даёт: коллизии фильма известны, порицаемы и давно
являют общее место. О какой власти
режиссер повествует в этот раз?
Утрата смысла рождает
эгоизм и нежелание служить людям, толкает к
бездействию и нищете. Деньги развращают, а продажность ведёт к
злодейству. Фауст жаждет услады и утраченной
силы разума, восклицая в финале: «Бог не знает, я знаю!». Значит, суть в
гордыне, но это не ново. Конечно, в фильме нет нотаций, но и откровение не
будоражит. Скорее, другая идея – если тоскует мужчина, ищите женщину, и тяготы как рукой снимет.
Либидо решит все проблемы, и черт не помешает, валяясь под камнями, а Фауст восторженно
умчится в ледяную даль.
Эка невидаль:
несчастный учёный обалдел
от умствований, совратил девицу,
убил героя войны и скрылся от
правосудия. Негодяй, ату его, но тешить нас притчей о пагубной страсти, когда
в России народ развращается под властью династии, несколько странно. Любой правитель
– наши президенты, Чавес,
Ротшильд или Буш – дают богатый материал
завершить тетралогию, а на фоне
финансового кризиса тема диктата теневых воротил просто насущна. Вместо
этого лезем в прошлое, переиначиваем Гёте и неспешно препарируем самовлюбленного
интеллектуала.
Положим, для эстетов
стильная экранизация с привкусом тлетворной эстетики европейской рефлексии – как манна, и киноакадемикам приятно наградить мэтра мирового кино. Массовому же зрителю не по рангу судить о высоком. Только тронь светило, грош тебе цена, «чумазый не
может играть на пианино». В России всего-то с десяток мастеров, они умело
снимают о частном, но показать реальный корень всех бед они не желают. Живут себе за облаками и мыслят о вечном.
Впрочем, неявное
назидание в «Фаусте» было – в первых кадрах с неба свисает зеркало, с него срывается лента и летит к земле. Смотрите, господа, из вашего
завтра на своё сейчас, как бы говорит Сокуров, я лишь покажу, на что вы похожи,
а что с образиной делать – сами решайте, да не уподобляйтесь пляшущей
на луне обезьяне. Лихо придумано: чего
бы ни увидел – ты увидел, а что не додумал – про то режиссер думал, и не
подкопаешься. Согласен,
должна быть в фильме загадка, тайна всегда притягивает. В
«Фаусте» с виду есть недосказанность, сразу не сообразишь, упустил что-то или
пыль в глаза пускают. За то ценят
виртуозов бегущего кадра.
Все персонажи внешне
противны и будто липкие. Фауст симпатии не вызывают, ростовщика – прибить бы его, но
вокруг таких мир вертится, и надо изучать.
Народ недалёк, глуп и суеверен. Маргарита не вызывает сострадания. Досадно за
девицу, наделенную красотой, а когда подле неё собираются бесы, и Фауст спешно
ретируется, остается презрение. Топайте в ад,
доктор, туда вам и дорога. Неприязнь не покидает на протяжении всей картины.
Странно выглядит сцена
с Вагнером. Пока Фауст маялся, его ученик
создал гомункулуса, но показал его почему-то Маргарите. Не то от
неразделённой страсти, не то от безысходности. Вроде обозначен гений Фауста,
повлиявший на создание искусственного
разума, и Вагнер недооценён, а вот и
клонирование, но изюминку это не
привносит. Линия сюжета недоработана, а патетика сцены только мешает.
Картина снята на немецком, перевод как
бы создаёт иллюзию многомерности. Оно и верно, натужно звучат диалоги по-русски в наших боевиках и мистике, а в переводе западных экшенов
и триллеров – прилично и весомо. Однако вы, друзья, как ни
ловчите, всё нас никак не восхитите. Навязчив до противного
эротизм учёного мужа, да и глупо так выпячивать. Ранняя половая жизнь
наших подростков уродует их души, что в пятнадцать лет вытворяют мальчики и девочки, вам и не снилось. Взрослые только
плечами пожимают, мол, не уследишь, если
чёрт за плечами, время такое, когда Бога забываем. Ну, если из реклам, сайтов и
журналов голые красотки выпрыгивают, и не такое выйдет. Иначе надо показывать, чтобы
проняло и задумались.
Слов нет, мало христианской набожности в Евразии, и
чёрт Маврикий поучает: «Есть простое средство выживать без денег и колдовства –
обрабатывать свой кусок земли, пахать и сеять». Фауст лишь смеётся: «Такое
ограничение жизни не для меня». Верно, простой труд избавляет от дьявольских
соблазнов, но куда правителей и олигархов девать? Знатному доктору и вельможа,
и бюрократ малозаметны, а труженику –
налог и законы, как удавка. Можно всю жизнь честно пахать, а от бед не
избавишься. В вере и правде наше спасение, но власть ко лжи склоняет.
Гётовские
мечты о пользе познания и труда
малоприменимы в России. Что немцу
хорошо, то русскому – смерть: сколько не обустраиваем страну, нам же боком
выходит. Трудиться разучились, в менеджеры и торговцы стремимся, а наши фаусты-инженеры быстро иноземным фирмам продаются и не
страдают. Платили бы больше. Да,
«Фауст» выделяется в нашем кино, хорошо снят и вскользь касается
насущных проблем, но что с ним делать – неясно.
Все темы подняты много раз, а особой идеи в фильме нет. Кому действительно нужно понять мистерию добра и зла, будет тесно и томно. Для родителей фильм мог стать темой общения,
да откровенные сцены смутят и отвратят
детей, и ответить будет нечего. Вот киноманы посмакуют удачно расчленённые игры ума и оприходуют очередную
порцию деликатеса. Кто-то просто выругается и
промолчит. Можно долго аллегорически распространяться об окаянном
цинизме, но будто не замечают на земле обвинений, продолжая пестовать эгоизм и
распространять страшную реальность
продажного счастья…
Оригинал материала
опубликован на ленте АПН
