Кавказ и тьма архаическая
Салафиты
борются не за справедливость, а за разрушение современного общества
Нынешняя, во многом
определяющая, и, возможно, переломная для нашей страны эпоха предъявляет
русскому народу целый сонм серьёзнейших вызовов. От того, справится ли он с
ними, изыщет ли силы на то, чтобы дать сопоставимый с их масштабом
метафизический, интеллектуальный, культурный и политический ответ, зависит его
будущее. Причём, в случае неспособности к такому ответу, этого будущего у
русского народа может просто не быть. Совсем.
Одним из таких вызовов
(причём, вызовом весьма значимым) является радикальный исламизм, все последние
годы распространяющийся по нашим мусульманским (или преимущественно
мусульманским) регионам подобно лесному пожару. В плане ментального
отторжения от России положение на том же Кавказе сейчас даже хуже, чем в конце
90-х, после подписания “похабного” Хасавюртовского
мира. В не столь уж отдалённом будущем мы вполне можем оказаться перед
неизбежностью новой войны – пожалуй, даже более кровавой, разрушительной
и затяжной, нежели первая и вторая чеченские. Уж больно влиятельные силы, как
внутри России, так и за рубежом, заинтересованы в окончательном превращении
нашего северокавказского региона во внутренний Афганистан, беспрерывно
экспортирующий дремучую, человеконенавистническую идеологию и её носителей –
террористов-фанатиков — во все концы страны, где только существуют
мусульманские общины, потенциально способные к восприятию ваххабитских
идей.
Недавние террористические акты
в Казани, которые официозные СМИ неуклюже попытались выдать за результат неких
коммерческих противоречий внутри исламской уммы
Татарстана, оттеняют этот безрадостный факт во всей своей наглядности.
Фактически в этой республике методично и неумолимо начинает реализовываться тот
же сценарий, который более десяти лет назад был
запущен в ряде кавказских республик. В первую очередь, в Чечне, Ингушетии и
Дагестане. Не сумев в своё время погасить пожар на своих южных рубежах,
бездарно растранжирив тот громадный стратегический успех, что был достигнут в дни разгрома басаевско-хаттабовских
банд осенью 1999 года в Дагестане, наше государство рискует теперь оказаться
втянутым в многолетнюю изнурительную войну уже в самом центре России. Сначала
“холодную” гражданскую (которую против него уже сейчас активно ведут идеологи,
проповедники и агенты влияния радикального ислама), а в недалёкой перспективе –
и горячую, наподобие той, что уже столько лет полыхает в Дагестане. И недавние
ликвидации правоохранительными органами первых ваххабитских бандгрупп
в поволжских лесах лишь только подчёркивают обоснованность подобного мрачного
прогноза.
Данная истина стара как мир:
для того, чтобы победить врага, его надо знать. Но вот с этим-то у российской
общественности (не говоря уже о представителях власти), судя по всему, большие
проблемы.
С большим сожалением могу
констатировать печальный факт: львиная доля всех этих экспертов-кавказоведов, с
немалым апломбом рассуждающих на тему межэтнических и межрелигиозных
взаимоотношений, до конца не осознаёт ни истинного масштаба, ни подлинных
причин разворачивающейся на наших глазах катастрофы. А некоторые, наподобие
небезызвестного Максима Шевченко, и вовсе вполне откровенно играют на стороне
наших врагов, составляя этакий медийный пул проваххабитского антироссийского лобби в Москве.
Прежде чем
говорить непосредственно о природе радикального исламизме на Кавказе,
необходимо подчеркнуть следующее: происходящий там процесс разрушения и
деструкции светского общества (а вместе с ним и государства) является не более чем периферийным проявлением одного общего
гигантского кризиса государства европейского типа в исламском мире,
разворачивающегося на огромном пространстве от Туниса до Афганистана и от
Косово до Судана и Сомали. Российский Кавказ, как
периферия всемирной мусульманской уммы, оказался
втянутым в этот кризис отчасти по объективным причинам (в силу открытости
постсоветских границ и просто в силу того, что он — мусульманский), а отчасти
по субъективным (есть вполне конкретные силы и вполне конкретные элиты, прямо
заинтересованные в разрушении светского общества и разжигании войны).
Тем, кто хочет подробнее разобраться в сути этого сложного и многогранного
процесса, настоятельно рекомендую ознакомиться с материалами публициста Сергея Исрапилова на Форуме.мск
и АПН.ру. По сути, он безошибочно предсказал
неизбежность наступления “арабской весны” ещё тогда, когда практически никто из
высоколобых аналитиков-экспертов надвигающегося кризиса не видел и
близко.
Итак, мусульманский мир попал
в цивилизационную западню, вследствие чего оказался
подвержен сильнейшей деструкции. Имея в своей основе вероучение,
общественно-правовой квинтэссенцией которого является шариат (свод законов и
норм поведения, напрямую выводимый из Корана и Сунны, то есть
раннесредневековых религиозных источников), он своим “коллективным
бессознательным” де-факто отрицает возможность нерелигиозного развития (да и
религиозного, в сущности, тоже) как такового. Модернизация исламского мира,
разумный компромисс между религиозными догмами и современным миром (то, чем занимались
светские режимы мусульманских стран во второй половине XX века) с точки зрения
фундаменталиста – тягчайший грех отпадения от “чистого ислама”. Какая может
быть модернизация и развитие, если всё уже предначертано свыше в источниках, не
подлежащих ни сомнению, ни, тем более, вольному толкованию?
Как верно заметил в своё время
наш выдающийся мыслитель Александр Зиновьев, исламская цивилизация – это
цивилизация завершённая. В XX веке, во многом
вынужденно, подпав под влияние и даже под прямое управление европейских держав,
выстраивая свои новообразованные государства – порождения постколониальной
эпохи – по моделям западных национальных государств и на базе западной же
идеологии (будь-то национализм, социализм или же их синтез), исламский мир
невольно пробудил в себе могучие, но доселе дремавшие силы — силы цивилизационной реакции. Которые,
пробудившись к жизни, принялись с фанатичной яростью разрушать чуждое себе
государственное и общественное устройство.
Не будем лукавить, светский
принцип “кесарево — кесарю, а божье — богу”, на котором стоят все европейские
государства, включая Россию – это сугубо христианский принцип. Изначально он
чужероден исламу, не приемлющему подобного разделения. Поэтому
стоит ли удивляться, что главным врагом исламских радикалов (неважно, впрочем,
как они называются: ваххабиты, салафиты,
“братья-мусульмане” или как-то ещё – суть их одна) является не Запад и даже не
мировой сионизм (что бы там предводители исламистов в политических целях иной
раз не заявляли), а, в первую очередь, свои собственные государства и
общественно-политические системы, предавшие “истинную веру”.
Тараном для свержения Хосни Мубарака и Муаммара Каддафи послужили именно
религиозные радикалы, ненавидящие этих правителей не за какие-то там
недополученные социальные блага или высокий уровень коррупции, а за
строительство общества, несовместимого или плохо совместимого с нормами
“чистого ислама”. Точно такой же таран, усиленно раскачиваемый как некоторыми
странами Запада (в своекорыстных целях, разумеется), так и наиболее
реакционными, контрмодернистскими (в терминологии
Сергея Кургиняна) режимами на Ближнем Востоке крушит
сейчас баасистскую Сирию. Кто-нибудь сомневается, что если на Северном Кавказе
пожар разгорится по-настоящему, то главным его горючим материалом станут именно
исламские фанатики-салафиты?
Повторюсь, конечной целью
радикального ислама являются не мирские блага для своих приверженцев, а сам
ислам. В том же Дагестане салафиты борются не за
повышение зарплат бюджетникам, не за проведение честных выборов или
улучшение уровня благосостояния общества, а за изменение егокачества. За разрушение всего модернистского
и светского и замену его контрмодернистским и шариатским.
Разговоры про бедность,
нехватку рабочих мест и массу незанятой, не получившей должного образования
молодёжи – это разговоры от лукавого. Которые ничего, на
самом деле, не объясняют, но зато уводят далеко в сторону от понимания истинных
причин кавказской социальной деструкции. Понятно, почему об этом столь
любят рассуждать кавказские чиновники – под аккомпанемент подобных рассуждений
проще всего выбивать из федерального центра очередные дотации. И это, в
сущности, не особенно-то и скрывается. Не вполне понятно, почему на них до сих
пор поддаются многие российские политики, публицисты и общественные деятели.
Или повторять без конца с чужого голоса одну и ту же чушь проще, чем
самостоятельно пораскинуть мозгами?
На сегодняшний день российское
государство на Кавказе в лице правящих в республиках кланов способно давать
лишь военно-полицейский ответ на салафитский вызов.
Худо-бедно контролируя территорию, оно плохо или даже уже совсем не
контролирует умонастроения её жителей. Да, дагестанская полиция, неся почти
каждодневные невосполнимые потери, дерётся с салафитами
упорно, сцепив зубы. И это, безусловно, заслуживает
уважения. Но зато все те, кто должен вести политическую, культурную и
идеологическую борьбу с радикальным исламизмом, тянущим общество в пучину
архаики и мракобесия, либо трусливо самоустранились от подобной борьбы, либо
начинают всё более активно подпевать радикалам.
Я, например, достаточно
внимательно читаю дагестанские газеты. Так вот, реакция многих местных
журналистов на казанские теракты была сколь предсказуемой, столь и идентичной:
ни слова сочувствия (даже элементарного, человеческого!) по отношению к жертвам
террора, ни толики подлинного осуждения убийцам. Зато полосы большинства газет
заполонили материалы, пестрящие возмущёнными воплями о “новом 37-м годе в
Казани” и о начавшихся в Татарии “массовых притеснениях мусульман”. Наиболее
показательна в этом плане статья известного политолога,
руководителя Экспертного совета Рабочей группы ОП РФ Руслана Курбанова
“Дагестан 90-х на Волге”, опубликованная в газете “Настоящее время”.
Если подобного рода писания не есть выказывания откровенной солидарности и
моральной поддержки тем, из чьих рядов рекрутируются боевики и террористы, то что это тогда, спрашивается? И ведь это не какой-нибудь никому неизвестный маргинал пишет, а вполне респектабельный,
читаемый в республике и за её пределами публицист. Перефразируя академика Игоря
Шафаревича, скажу, что там, где без конца стенают об ущемлениях прав мусульман,
ищите пропаганду религиозной нетерпимости самого откровенного и оголтелого пошиба.
Лоббисты салафитских
интересов любят причитать о том, что на Кавказе-де злыми силовиками в
масках каждодневно осуществляются внесудебные расправы над
безвинными, а также всяческие притеснения и унижения мусульман. И, к сожалению,
на федеральном уровне их голоса звучат всё увереннее. Однако мало кто, за
исключением тех, кто регулярно бывает в том же Дагестане или же постоянно в нём
живёт, знает, что в действительности всё происходит как раз наоборот.
Преследованиям, травле, оскорблениям, насилиям и даже убийствам регулярно
подвергаются как раз люди светские, имеющие гражданское мужество открыто
выступать против насаждения средневекового мракобесия. Это их жизни почти
каждодневно подвергаются смертельной угрозе. История о том, как ваххабитствующий студент в центре Махачкалы изранил ножом
своего 72-летнего преподавателя по истории религий за светские и пророссийские взгляды, ещё несколько лет назад могла бы
повергнуть в шок многих. Однако теперь расправы с преподавателями и педагогами,
противящимися водворению в учебных заведениях шариатских порядков, становятся
всё более частыми и демонстративными, но ни Гейдар Джемаль,
ни Максим Шевченко на своих очередных “круглых столах”, разумеется, не упомянут
о них даже вскользь. Ведь это никак не вписывается в насквозь манипулятивную и лживую формулу о притеснениях тех, кто
будто бы просто “молится не так”.
Салафитские
ценности на Кавказе угнездились уже очень во многих головах. Причём, далеко не
только в головах одних только полуграмотных горских сельчан или косноязычных
городских “быков” с изломанными в борцовских залах ушами. Так или иначе, среди
сочувствующих и активно помогающих салафитам можно
встретить массу солидных с виду граждан: политиков, журналистов,
правозащитников, юристов, бизнесменов, деятелей культуры.
Иногда такая помощь носит
явный характер. Так, например, масса предпринимателей, торговцев и даже
чиновников районных администраций в Дагестане исправно выплачивает боевикам “закят”, то есть, “налог на джихад”. Все об этом прекрасно
знают, включая российские спецслужбы, однако эффективных мер против подобной
негласной экономической подпитки террора в условиях ущербной модели “суверенной
демократии” нельзя принять практически никаких. Юридическое определение
пособничества до сих пор у нас крайне размыто. Столь же проблематично и осудить
по всей строгости арестованного боевика – ведь для этого крайне сложно найти как желающих дать правдивые и полные показания
свидетелей, так и готовых вынести адекватный приговор судей. “Лесные братья” на
Кавказе внушают всё большему количеству людей неподдельный страх, но их
очевидная сила заставляет очень многих молчаливо прощать им каждодневные тяжкие
преступления.
Помимо этого имеет место
помощь завуалированная, но от этого не менее действенная. Так, например,
некоторые дагестанские политики и общественные деятели неустанно ведут подкоп
под местный закон “О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на
территории Республики Дагестан”, в буквальном смысле написанный кровью
защитников конституционного строя летом-осенью 1999 года. И кто идёт во главе
этой процессии, настырно требующей отменить закон, представляющий хоть какой-то
юридический (хотя во многом и эфемерный) заслон на пути радикального исламизма?
Не кто-нибудь, а, например, Гаджи Махачев,
постоянный представитель Дагестана при президенте РФ, открыто предлагавший ещё
в 2010 году Съезду народов республики официально потребовать
отмены данного закона как “неконституционного”.
Какие ещё требуются аргументы
для того, чтобы, наконец, честно признать: контрмодернистский
проект на Кавказе пустил очень глубокие корни, и без долгой, упорной борьбы
ситуацию не переломить?!
Фактически власти самого
южного российского субъекта встали на путь откровенной капитуляции перед
религиозными радикалами. Подобно афганскому президенту Наджибулле
конца 80-х, судорожно пытавшемуся примириться с наседавшими со всех сторон душманами,
дагестанское руководство, включая президента Магомедсалама
Магомедова, делает всё новые и новые умиротворительные
(а по сути — капитулянтские) шаги навстречу боевикам. Их легальное салафитское крыло подписывает с официальным Духовным
управлением мусульман соглашения о примирении (полные, разумеется,
односторонних уступок со стороны “традиционных мусульман” в пользу салафитов), а “лесное” (видимо, для закрепления
дипломатического успеха) всего лишь через несколько дней устраивают очередной
образцово-показательный теракт с многочисленными жертвами. Именно так произошло
3 мая этого года, когда взрыв на посту ДПС при въезде в Махачкалу, число убитых
и раненых в результате которого превысило сто человек,
прогремел аккурат через пять дней после заключённого соглашения.
Так стоит ли говорить, что
подобный псевдомиротворческий путь вполне способен
привести ряд дагестанских политиков и общественных деятелей (равно как и сам
Дагестан) примерно туда же, куда он в своё время привёл и коварно покинутого
Горбачёвым и Ельциным Наджибуллу и всю его страну? То
есть, к бесконечной кровавой междоусобице, разорению, регрессу. Если данный
пример в силу давности выглядит для кого-то не слишком убедительным, то можно
привести примеры и посвежее. Или кадры зверской
расправы толпы фанатиков с Муаммаром Каддафи показались кому-то не слишком красноречивыми, а вид
руин, воцарившихся на месте вполне благополучных ещё буквально вчера городов,
не слишком впечатляющими?
Всем, кто собирается
противостоять архаике в лице радикального ислама, следует понять следующее. Салафизм (как, впрочем, и другие схожие с ним религиозные
течения в исламе) не может ни искренне желать мира, ни искренне стремиться к
нему. Наоборот, он нацелен на разрушение современного государства и общества,
которое, в свою очередь, невозможно осуществить мирным путём. Следовательно,
реализация радикально исламистского проекта немыслима без масштабного насилия и
войн. И не надо здесь питать никаких иллюзий. Благодушие и недооценка
противника – верный путь к поражению.
Оригинал этого материала опубликован на ленте АПН
