Хотели как лучше?
Самое сложные темы в политике, как
мы помним, в том числе и на примере Маргарет Тэтчер, это темы, связанные с детьми.
Дело в том, что здесь может быть очень много как популизма, так и реальной
работы. Причем, любая реальная работа на этом поле длинная, неблагодарная и неудобная
для восприятия. Такова, например, тема детской беспризорности, безнадзорности.
Тема молочных кухонь упорно
выводится, в том числе и средствами массовой информации, из этого ряда – из ряда
проблем, которые нужно решать долго, трудно, последовательно и, возможно, не
всегда красиво, но понятно и с пользой для всех. Эту тему пытаются вывести в прагматическую
экономическую область. Тема закрытия молочных кухонь, судя по приводимым
аргументам, это тема их низкой рентабельности и достаточно высокой
потенциальной опасности, санитарно-эпидемиологической в том числе.
С другой стороны, у этой темы есть
совершенно иная грань, иная фактура, которая не обсуждается, — кстати, отчасти по
причине отсутствия внятных женских образов в партийной элите. И эта фактура
связана с тем, что молочные кухни – это своеобразный материнский клуб. Об этом
никто не говорит, но молодые мамы, когда приходят в эту кухню (я через это в
свое время прошла), начинают видеть подобных себе, общаться, завязывать
знакомства. Вы нарочно не придумаете ничего похожего для общения молодых мам. И
даже в виртуальном пространстве (сейчас очень много форумов предлагают
поделиться своими трудностями) вы не получите того эмоционального обмена,
который происходит в очереди в молочной кухне.
Это самая главная причина, говорящая,
что нельзя поступать вот так, наотмашь, что нужно каким-то образом
переформатировать подход. Нужно увидеть главное в этом – а не в экономике, не в
санитарно-эпидемиологических проблемах. Нужно подумать о том, как переформатировать
эти островки эмоциональной безопасности для молодых мамочек, чтобы им было
понятно – они кому-то интересны.
Никто не говорит о том, какой
величайший стресс переживает женщина, оказавшись один на один со своим
ребенком, особенно если это первый ребенок, и если все кругом заняты решением
материальных и политических проблем, о том, как ей важно почувствовать, что она
не одна. (Это кроме всех громких слов о том, что государство поддерживает,
развивает, и так далее, — а такими мелкими, неформальными моментами. )
Я в Швеции видела совершенно
удивительное кафе, которое меня потрясло. Прелесть этого кафе для молодых
мамочек заключалось в том, что оно имело закрытый дворик, где стояли коляски, и
где дети спали. Абсолютно безопасное, охраняемое место. Все знают, что трудно
долго гулять с ребенком, а зимой еще и замерзаешь, — а здесь мамочки,
приходящие со всего этого небольшого городка приходят с колясками, сидят в кафе,
делятся впечатлениями, и через большие окна присматривают за детьми.
Это было так трогательно, так мило
и так нужно, что я в тот момент вспомнила именно ту молочную кухню, куда я
ходила за кефиром для Дашки, потом для Митьки. Я вспомнила, что мои очень
многие сегодняшние друзья – оттуда, с этой молочной кухни. Когда мы учились
помогать друг другу, подменять друг друга, присмотреть за детьми…
Это действительно важная тема.
Поэтому для меня, очевидно, что разговор о материнстве, переводимый всегда в
плоскость экономики и политики, — это не разговор вообще. А самое главное, в
нем нет отдельной, каждой мамы, которой трудно, которой страшно, которая
переживает за своего ребенка, и которую никто не может понять лучше, чем такая
же мама.
Почему местные власти пошли на
такой шаг, который предполагал однозначно негативную реакцию? Да потому что у
нас нет такой голосующей единицы, как кормящая мама, как мама маленького
ребенка, потому что все цинично понимают, что она не является субъектом
политического процесса. А то, что на самом деле это прямая противоположность
тому, что есть на самом деле, почему-то никто не думает. Это во-первых.
А во-вторых, цинизм политической
ситуации состоит в том, что все это делается под лозунгом «вам же лучше будет»
(молодым мамам обещаны материальные компенсации). На самом деле, под этим
лозунгом делается много и очень хороших дел, которые сначала кажутся
непонятными, а потом оказывается, что они были правильными.
Но в данном конкретном случае вряд ли кто из членов правящей партии
думает, что происходит что-то плохое – ведь молочные кухни не просто отбирают,
а меняют на деньги. Не учитывается, однако, один маленький нюанс. Не всегда
деньги являются равнозначным эквивалентом тому, что на них меняется.
Поэтому в подходе наших местных властей
я могу предполагать как наличие здорового консервативного экономического
прагматизма, так и политическую недальновидность. Мне кажется, что «хотели как
лучше»…
